Колыбель проклятого тумана

Глава 15. Озеро

Аня, попрощавшись, поспешила уйти, обещав заглянуть позже. Оксана же еще долго сидела на крыльце, вертя в руках крестик. Вспомнилась прошедшая ночь, и вот Саныч отдает Ане крестик Дианы. Санычу Оксана верила, Аня тоже не давала поводов сомневаться в ней и ее словах. Быть может, что-то святое и правда поможет отогнать от нее ночных духов?

Девушка думала, что делать с этим подарком, и все же рискнула надеть себе на шею на одну цепочку с золотым кулончиком в виде сердца.

Шумно вздохнув, Оксана вновь погрузилась в рутину на своем участке. С местными она общаться не рвалась. Как и они с ней. Исключением стала только Аня. Хотя, наверное, если бы не крестик, то и соседка к ней бы не стала заходить.

До самого вечера Оксана прокопалась в огороде, да так, что спина нещадно заболела. К закату девушка все же сходила в баню, когда там, кроме знакомого Петровича и Стаса, уже никого не оставалось.

– О, Игнатьева. – Стас отпил из пивного стакана, поставив его на стол.

Его бедра обматывала белая простыня, а влажные вьющиеся волосы были зализаны назад расческой. Накачанный и рельефный торс больше не скрывал поношенный старый свитер, как и крепкие бицепсы, на которых еще блестели капельки воды.

Видимо, Оксана слишком долго его молча разглядывала, потому что уловила смешок в свою сторону, за которым последовал вопрос:

– Ты Бусю мою не видела? Опять она с цепи сорвалась, по всей деревне ищу, боюсь, опять в лес могла убежать.

Оксана только помотала головой. Он совсем не удивился ее присутствию здесь, да еще и под самый конец растопки бани. В этот раз девушка не забыла прихватить с собой все подношения для банника.

– А охотник-то твой где? – резко сменил староста тему, будто и сам хотел бы с ним пообщаться.

– Ушел, – буркнула она, – пару дней назад.

– А я говорил тебе, – с умным видом добавил он.

Оксане захотелось ударить парня чем-нибудь тяжелым. Специально ведь на больное давит.

– Ты говорил, что и из тумана уйти невозможно, а у него это прекрасно получилось, – лишь недовольно фыркнула в ответ.

– Не слушай его, – вставил свое слово и молчавший Петрович.

Стас мужчине не стал перечить и заткнулся. Оксана вспомнила, что обязана Петровичу за свечи и масло для ламп, пусть он и заверял в обратном.

– Там уже никого, – продолжил мужчина. – Я тебе еще пару поленьев подкину, так что иди мойся, но сильно не задерживайся. Через час точно уже стемнеет, а тебе еще до дома добежать надо успеть. Негоже ночью в одиночестве разгуливать. Ты еще не стала сторожилой. Так и душу свою дьяволу отдать можно.

Ему Оксана улыбнулась от всего сердца, которое в испуге забилось быстрее. Ей бессонных ночей хватило. И стуков в дверь тоже.

– Спасибо, – кивнула девушка и, бросив напоследок тяжелый взгляд Стасу, скрылась за дверью уже достаточно прогретой бани.

Намывшись и пропарившись вдоволь, Оксана налила баннику воды и, потушив за собою все лампы, вышла на улицу. Солнце уже село, и ночь стремительно сгущалась над деревней. Жители оставили зажженные лампы во дворе или у входа в дом. Ставни у всех плотно закрыты, и деревня словно вымерла. И все как обычно: насекомые в кустах, комары жужжат над ухом и то и дело норовят укусить за ноги или руки. Пока девушка добралась до дома, они всю ее искусали. В лесу птицы пели свои песни, во дворах слышались куры и гуси. Коровы уже загнаны в стойла. Вроде бы тишина и умиротворение, но девушка испытывала сковывающий душу ужас от мысли, что за ней кто-то, да наблюдает.

Дома Оксана первым делом проверила керосин в лампе и, убедившись, что на ночь его хватит, зажгла фитиль и повесила ее на крючок рядом с дверью.

Закрыв все, что нужно, Оксана первую ночь после ухода Игоря проспала в проклятой деревне спокойно. Ни стуков в двери и окна, ни страшных голосов или шевелящихся теней в углу, созданных ее воображением.

Возможно, она все же сможет привыкнуть жить здесь.

Утром ее разбудили не орущие петухи и свет сквозь тонкую щель в ставнях, а лай собаки и шкрябанье когтей о железную дверь с громким поскуливанием.

– Буся, – сонно протянула Оксана, вспомнив, что Стас вчера про нее спрашивал.

Открыв ставни в надежде увидеть первый утренний свет, девушка разглядела лишь слишком темное и пасмурное небо, натянула на полуголое тело зеленое платье и только после этого открыла дверь. На пороге сидела овчарка, взирая на нее жалостливым взглядом темных, почти черных глаз. Крупную шею собаки обвивал толстый кожаный ошейник с парой звеньев от цепи.

Оксана шумно зевнула и протянула к ней руку. Та понюхала пальцы и носом подкинула ладонь, будто ныряя под нее, призывая гладить. Это было слишком мило, чтобы отказать, и Оксана погладила собаку по голове и за ушками.

Осмотревшись по сторонам, девушка убедилась, что утро до конца еще не наступило, но и ночь, казалось, уже прошла. Не так уж и темно, но и не светло. На улице тихо и пусто, даже птицы и насекомые молчали.

– Что у тебя случилась, хорошая? – ласково спросила девушка, поглаживая овчарку так, словно сто лет с ней была знакома и в хороших отношениях.

Такие собаки к кому попало так бы не подошли. Это она ясно уяснила еще в городе, когда ей чуть руку не оттяпала одна из таких собачек.

Буся гавкнула, посмотрев в сторону леса, затем на нее, а следом отбежала к закрытой калитке, мол, что стоишь, идем давай.

– В лес мы не пойдем, Бусь, пойдем, я тебя к Стасу домой отведу, – пыталась просить Оксана, выйдя следом за овчаркой.

Собака позволила взять себя за ошейник. Когда же калитка открылась, Буся со всей силы ломанулась в лес, а Оксана невольно побежала за ней, прежде чем додумалась отпустить ошейник. Однако девушка опоздала: она стояла на лесной тропе, а собака все громче лаяла, зазывая ее с собой.

– Ну, нет, – мотнула головой девушка, уже собираясь развернуться, но за ее спиной сгустилась непроницаемая стена из молочного тумана.

Вместо страха как раз кстати проснулась злость. Оксана плотно сжала кулаки и выдохнула сквозь зубы.

– Просто потрясающе, – оскалилась она, сердито глянув на овчарку, которая ее сюда притащила. И зачем, спрашивается?

Ответом стал лай Буси и ожидающий ее силуэт овчарки на тропинке. А у девушки – как некстати! – не оказалось с собой зажигалки. Господи, даже в туалет не сходила, сразу в лес.

Выбора как такового не оставалось, и Оксана поплелась за овчаркой, уже представляя, как, вернувшись, задаст Стасу по первое число, так еще и заслуженно.

Собака слишком далеко от Оксаны не убегала, держалась от нее на расстоянии не дальше метра, однако лаем периодически поторапливала.

Тропинка вывела к озеру, где сквозь листья в густом тумане виднелись двое подростков, мальчик и девочка, лет четырнадцати или пятнадцати на вид. Очень сильно пахло тиной.

Буся повиляла хвостом, побегав вокруг мальчишки, словно признала в том хозяина, и… растворилась туманной дымкой.

Где-то на подкорке подсознания играла тихая колыбель из музыкальной шкатулки, и Оксана точно чувствовала, что этот звук не стоит терять.

– Да чтоб тебя черти за ноги, – шепотом выругалась Оксана, чтобы не выдать себя.

– Ты хоть скажи, как тебя зовут? – спросила девушка у парня, усаживаясь на край деревянного причала.

– Стас, – коротко ответил он.

И стоило Оксане решиться сделать шаг навстречу из колючих кустов, как пара так же растаяла в воздухе, подобно табачному дыму.

Девушке уже даже не хотелось ни во что вникать, однако ее привлек звук того, что кто-то барахтается в воде и сдавленно всхлипывает.

Подбежав к воде, Оксана увидела, как барахтается молодая девушка на середине этого озерца, медленно перерастающего в болото.

– Спасите! – вскрикнула она, прежде чем снова уйти под воду.

Скинув с себя балетки, Оксана без промедления бросилась в воду на помощь утопающей. Благо плавала она хорошо, с детства училась, и плыть долго не пришлось. Когда, казалось, утопающая окончательно ушла на дно, Оксана схватила ее за руку и, поднявшись на поверхность, жадно захватала губами воздух. Почти утонувшая девчушка сделала то же.

Господи, да это же та самая, которую видела в туманной дымке. Может, и Стас где-то здесь, и Буся поэтому Оксану притащила сюда? Или это все мираж?

Девчушка как-то странно притормозила у берега, но, доверившись Оксане, выбралась из воды, выплевывая воду изо рта, жадно хватая губами воздух, а следом тихо произнесла:

– Наконец-то я свободна…

Оксана попятилась назад. Мокрая сорочка прилипала к нагому телу девчушки. Та подняла на нее хищный взгляд и заинтересованно улыбнулась.

– Ты явно неопытная, раз так легко повелась, но спасибо. Прикована была к воде чертовыми защитными амулетами. Самой мне было не выбраться, – елейно приговаривала она, поправляя руками русые волосы до самой поясницы.

Личико у девушки было круглым, глаза большие, карие, губки бантиком, нежно-розовые. Бледный цвет кожи за секунды приобретал красный здоровый румянец.

Сердце Оксаны бешено стучало. Она так и осталась лежать на траве, все быстрее отползая к тропе, ориентируясь на звук колыбели из старой шкатулки.

Нечисть подошла к ней близко и протянула руку:

– Не бойся меня, не ты нужна мне, но я благодарна за спасение.

Нервно сглотнув, Оксана засмотрелась глазами девушки и, как под гипнозом, протянула ей ладонь.

– Меня Вероника зовут, а тебя? – добродушно спросила нечисть, помогая девушке встать, но, едва ее пальцы коснулись браслета, та зашипела и резво отдернула ладонь, как от огня. А браслет-то серебряный.

– Оксана, – неуверенно представилась она.

Девчушка оказалась намного ниже ее ростом, на вид максимум лет шестнадцати, а то и меньше. А красивая… жаль, что в воде оказалась.

– Что я видела? – так же неуверенно спросила Оксана. – Ты и Стас…

– Это из-за него я здесь уже десять лет, – пожала та непринужденно плечами и похлопала пышными ресницами.

– В смысле? – не поняла Оксана, предчувствуя нехорошее.

– Я умерла здесь десять лет назад, в этом самом озере, и мне надо с ним поговорить. – Следом Вероника схватила запястье Оксаны, на котором не было браслета, и пристально посмотрела в глаза. – А ты умерла совсем недавно, но душа твоя чистая, светлая, как и Стаса. Теперь понятно, как ты попала в этот туман и смогла меня вытащить из воды. Будь ты живая, утянула бы тебя на дно, и никто не нашел бы.

Оксана с силой выдернула ладонь.

– Я живая, – дрожащим голосом проговорила девушка, отказываясь верить в услышанное.

Вероника только усмехнулась:

– Да ну? – Сжав ее ладонь снова, она проговорила тихо, но твердо: – Вспомни.

И Оксана вспомнила…

Вспомнила, как бежала по лесу и как покаянник столкнул ее в овраг. Только после этого она смогла увидеть Саныча и добраться до деревни.

– Нет… – пробормотала Оксана, ощущая, как сильно начала пульсировать боль в том самом виске. – Это неправда, – мотая головой, шептала она и щипала себя за руки. Боль была реальная, но проснуться она никак не могла. – Я ведь живая, живая…

– Живая, – подтвердила Вероника тоскливо, – только в той деревне, но не для всего остального мира.

– А ты откуда о ней знаешь? – пыталась Оксана схватиться за любой шанс.

– Стас мне о ней рассказал, – снова пожала нечисть плечами. – Он много мне рассказывал, пока приходил сюда.

– Ложь! – воскликнула Оксана, цепляясь за мелодию тихой колыбельной и на ее фоне улавливая четкое тиканье стрелок.

– Зачем мне лгать? – Вероника склонила голову вбок, изучая собеседницу, но долго не смогла.

Оксана сорвалась с места, следуя за мелодией, которая вела ее и на пути в деревню становилась все громче. У выхода из леса, надо же, девушку ждала Буся, виляя хвостом и зазывая лаем.

– Что это было?! – выругалась в голос на нее девушка, не сдерживая эмоций.

Буся виновато заскулила, а Оксана ускорила шаг.

На выходе из леса стояла все та же туманная завеса, и, зажмурив глаза, Оксана прошла сквозь нее, ориентируясь только на колыбельную.

Лишь сейчас она поняла, насколько ей было холодно в мокром платье.

Деревня встретила ее ярким заливистым солнце, ясным синеющим небом, говором соседей и голосами домашней птицы. Где-то на дальнем краю соседней улицы мычала корова.

Деревня действительно жила. И она живая. Ее столько раз пытались напугать, да и если бы она действительно была мертвая, разве Игорь этого бы не заметил? И раны тут она вполне обычные получает – ожоги от огня, мозоли от косы и тяпки.

Сдержанно выдохнув, Оксана отсчитала мысленно до десяти и обратно. Вроде получилось успокоиться и найти словам нечисти логическое объяснение. В конце концов, она ведь нечисть. Мавками вроде бы таких величать или навками. Вот эти истории матери Оксана всерьез никогда не воспринимала и не пыталась запомнить. А зря. Возможно, больше бы смогла узнать.

Калитка ее дома все так же была нараспашку, как и железная дверь.

Обернувшись на лесную тропу, Оксана увидела там маленькую девочку в маске рыси и в белом длинном платье. Она помахала Оксане двумя руками и растворилась в воздухе.

Нервно сглотнув, Оксана поторопилась зайти в дом.