Когда ангелы смеются

Часть III. Глава 2 (20)

Глава вторая (двадцатая)

– Что будем делать? – усмехнулся Киллиан. – Снова совершать полагающийся смертникам ритуал «мужчина + женщина»?

– Вот еще! – фыркнула девчонка. – Как ты думаешь, они уже спят? – она кивнула в сторону зала с друидами.

– Надеешься, что если их позвать, то они нас отпустят? Поздно, двадцать минут уже прошло. Надо было поменьше болтать с тем типом.

– Да ты никак ревнуешь? – в голосе девчонки прорезалось ехидство.

– Ревновать? С чего бы? К кому? Был бы порядочный человек, а то тьфу! – поклонник деревьев и камней. Они же кровавые жертвы приносят, разве ты не видела рисунка на полу зала с канавками для стока жидкости? Противно было смотреть, как ты перед ним лебезишь, пытаясь вызвать на сочувствие.

– Ничто не обходится нам так дешево и не стоит так дорого, как вежливость – меня этому учили, уж извини, если тебе это не по нутру. Подождем еще пяток минут для гарантии и займемся второй половиной науки, преподанной мне предками. Она называется «Помоги себе сам».

– У тебя не закончился набор роялей?

– Я их еще даже не доставала. Сколько у нас времени в запасе до пробуждения твоих пациентов?

– С чего вдруг они стали моими? Это ты им выпоила содержимое своей сумочки. Но если состав был действительно бабушкин, то они не проснутся ни сегодня, ни завтра.

– А когда воскреснут?

– Тогда им будет уже не до нас с тобой. Они забудут все что происходило накануне.

– Ты точно знаешь?

– Гарантия. Рецепт моей бабушки осечек не дает.

Девчонка кивнула.

– Ну все, – сказал Киллиан немного погодя. – Сейчас они точно в отрубе. Можешь демонстрировать свою науку.

Вместо ответа девчонка засунула пальцы левой руки в правый рукав, пошарила там и явила на свет два коротких толстых баллончика, к каждому из которых был примотан полый металлический стержень. Один из них она протянула Киллиану.

– Это суперпортативные огненные резаки, – пояснила она. – Нам надо подобраться к замку, а решетка мешает. У меня руки не пролазят. Вот эти два прута необходимо спилить. Подай мне кожух от сидений для защиты от искр, а потом отвернись и не смотри, иначе ослепнешь.

– А ты?

– У меня очки с затемнением.

– А если не получится?

– Тогда придется ковырять швы между каменными блоками стены. Но это хуже. Дольше потому что.

– А как мы откроем замок?

– Не боИсь, все предусмотрено.

Девчонка сняла курточку, намотала ее на голову, затем повязала кожух от сиденья на манер фартука, отчего очки на ее носу стали непроницаемо черными, и проговорила приказным тоном:

– Закрой глаза и отвернись.

Киллиан послушался. Раздался легкий хлопок, затем шипение, затем в камере стало так светло, как на самом ярком солнцепеке. Свет просачивался даже сквозь веки. Затем послышался звон упавшего на пол металлического прута и снова стало темно.

– Все? – спросил Киллиан, открыв глаза.

– Нет, я же сказала: с двух сторон отрезать надо. Готовься. Приступаю…. Вот теперь все! Можешь поворачиваться.

Когда Киллиан повернулся, решетка, преграждавшая им путь к свободе, слегка изменилась, а на полу валялись два железных прута. Он наклонился, чтобы их поднять, и тутже отдернул пальцы – пруты были горячими.

– А ключ? – спросил он, пока девчонка снимала с головы куртку и возвращала стеклам очков прозрачность.

– Ключ пока трогать не будем: я не знаю точно, где он висит, а вырезать всю секцию решетки у меня не хватит запаса газа в баллонах. Замок мы откроем вот этим.

Она пошарила во втором рукаве своей чудо-куртки и извлекла в полумрак тюремной камеры нечто похожее на складной ножик с множеством лезвий.

– Это магнитная отмычка, –прозвучало пояснение.

– А если не сработает?

– Вот тогда и будем пробиваться к ключу. А пока затаись и не мешай.

Девчонка встала перед решеткой на колени, просунула наружу обе руки и принялась что-то там варганить. Раздалось три щелчка, что-то лязгнуло…Девчонка вытащила руки, положила свою приспособу на пол, потрясла руками, разминая пальцы, и снова просунула руки между прутьев решетки, обнимая щиток с невидимым замком.

Бамс! – и замок упал на пол. Звук при этом раздался такой, что Киллиан невольно вздрогнул, ожидая, что сюда сбежится охрана. То есть головой он знал, что охраны здесь быть не должно, но страх, как оказалось, все это время жил внутри него и просто молчал, ожидая момента, когда можно будет вскочить и процвесть, заставив сердце замереть, а затем заколотиться в неистовом режиме. Ноги стали ватными, в голове зашумело, и…

– Помоги мне сдвинуть засов, у меня руки слабые, – донесся до него голос девчонки. – Металл старый, ржавый, и плохо поддается.

Странно, но эти слова, сказанные будничным тоном, подействовали на Киллиана как ушат холодной воды. Возможность что-то делать, а не быть пассивным зрителем, привела его в чувство мгновенно. Шаг к решетке – и покрытая коррозией железка послушно переползла в нужную сторону, давая возможность двери распахнуться, а двум пленникам покинуть место, грозившее стать для них совместным склепом.

Оказавшись в коридоре, девчонка сняла с себя чехол от сидений, передала его Киллиану, вновь натянула курточку, собрала и рассовала по карманам свои приспособы и, прихватив с пола железные прутья, произнесла:

– Это оружие. «Лом» называется. Чехол сложи, чтобы ничего здесь не оставлять.

Странно, но по коридору они вдвоем шли крадучись, словно действительно боялись, что их услышат. Это было глупо, точно так же как глупо было прежде чем пройти через зал к выходу, туда глянуть. Как и положено, все пятеро стариков-друидов спали, причем заснули они сидя за столом, положив головы на подставленные руки.

Девчонка подошла к ним, но проверять, насколько их сон крепок, не стала – она забрала свою опустевшую пленочную фляжку, сунула ее в сумку и, повесив эту сумку на плечо, пошла к лестнице наверх. И опять же она старалась при этом ступать тихо, практическибесшумно.

Впрочем, выйдя на улицу, она засмеялась, и Киллиан вслед за ней – их джип стоял во дворе на всех четырех готовых к дальнейшим свершениям колесам. Странный тюремщик-палач выполнил свое обещание!

Вот только жаль, что он не прихватил с собой свирепого пса, которого четверка спящих внизу старцев прочила в кавалеры побывавшей в их когтях русской туристке. Вышеозначенный кобель явно воспринял всерьез предложение воспользоваться случаем и почтить своим вниманием человеческую самку. По крайней мере он очутился на плитах двора раньше, чем они с девчонкой успели спуститься с крыльца.

– Спокойствие! – произнесла девчонка, повернув голову к Киллиану. – Вот тебе твой железный прут. Если пес бросится тебя кусать – бей его по носу изо всей силы, по голове тоже можно. Но пока не бросился, не вздумай махать, иначе собака воспримет твое поведение как агрессию.

– А ты?

– Меня он не тронет, я самка. Я его отвлеку. Как только очутишься внизу, медленно отступай к машине, открой дверцу и стой, не дергаясь. Прут держи на уровне груди и не бойся. Пес умный и знает, что мы его сильнее… правда, Барбо?

Последние слова девчонка произнесла уже стоя внизу, причем так, чтобы за ее спиной было свободное пространство для прохода Киллиана. Перед тем как ступить туда, Киллиан еще раз внимательно глянул на пса, мощные лапы которого вовсе не свидетельствовали о его физической слабости. Впрочем, у девчонки в руке также был кусок кованого ржавого железа, и агрессии тот пока не проявлял.

– Иди, Киллиан. Просто иди, торопиться нам некуда, мы никуда не бежим, мы были здесь в гостях. Машина наша, и сумка тоже. Мы ничего не украли, мы честные люди. Барбо здесь на службе, он охраняет своих хозяев.

– Гавв! гавв! – пролаял пес, но не тронулся с места.

– Умница, Барбо! – сказала девчонка.

Киллиан медленно обошел девчонку со спины и столь же медленно пошел к машине. Та стояла немного наискось, ближе к воротам, что позволяло держать голову в полоборта и не спускать глаз с пса. Где-то на полпути Киллиану очень, очень хотелось ускориться, и словно почувствовав его состояние, огромное лохматое животное неторопливо потрусило в его сторону.

– Барбо, ты куда? – строго произнесла девчонка.

Это не помешало ей тоже двинуться в сторону машины причем так, чтобы в тот миг, когда морда пса поравнялась с Киллианом, очутиться между ними, и до джипа они дошли все вместе.

Киллиан достал из кармана куртки ключи и открыл дверцу.

– Садись первая! – произнес он хмуро.

– Это кресло шофера, – возразила девица. – Я сейчас обойду капот, а ты пока откроешь мне вход на мое, пассажирское место. Барбо проводит меня.

И она преспокойно пофланировала вдоль корпуса машины на противоположную сторону, а пес действительно пошел с ней нога к ноге. Эта парочка передвигалась столь спокойно, что и впрямь можно было поверить, будто жуткая громадная псина совершенно ручная. Впрочем, поравнявшись с открытой дверцей пассажирского сидения, пес пренагло оттолкнул девчонку и влезши на сидение вместо нее, принялся громко и звонко лаять, а затем попытался лапой открыть бардачок.

– Спасибо, Барбо, мы поняли. Сейчас мы отыщем, что тебя беспокоит.

Девчонка открыла «бардачок» и принялась перебирать хранившиеся там мелочевку, выкладывая все по очереди на приборную панель. Едва в ее руке оказалась штучка размером с фалангу указательного пальца, как пес гавкнул и зарычал. Киллиан тоже бы зарычал на его месте: штуковина эта явно принадлежала не ему и не девчонке.

– Умница Барбо, хороший пес. Смотри, мы это оставляем здесь, – произнесла девчонка.

Взяв странную штуковину двумя пальцами, она кинула ее подальше от машины на плиты двора, и пес побежал в ту сторону. Впрочем, девчонка не слишком долго любовалась на его перемещения. Она юркнула на освободившееся сидение, захлопнула дверцу машины и скомандовала:

– Вперед!

Спорить с ней Киллиан не стал. Ворота были открыты, и желание не мешкая покинуть излишне гостеприимную точку на просторах Британских островов было у них с девчонкой обоюдным. Будь его воля, он бы предпочел махнуть отсюда прямиком на паром и как можно быстрее начать разрезать волны пролива, носящего ставшее вдруг родным и близким Киллиановому сердцу имя: «Ирландское море».

– Интересно, где мы сейчас находимся? – спросила девчонка, доставая свой смартфон. – Ой, он разряжен!

– Будем проезжать мимо какого-нибудь дорожного знака, сориентируемся, – отвечал Киллиан. – Гляди-ка,мы совсем близко от трассы!

Действительно, если бы не густые деревья и кустарник, то он бы давно знал, что сбежать из замка можно было бы даже пешком, если бы не подвал и не решетка. До общественной дороги была всего сотня метров, и плюс не более полукилометра до главной многополосной трассы. Еще через минуту после поворота мимо них уже промелькнула какая-то деревенька на букву «А».

Может, этим «А» был и хуторок – Киллиан предоставил девчонке подобные загадки маршрутизации. Его уже не волновало ни то, что шоссе пролегало вдоль обрывистого берега, ни красоты природы – лишь бы быстрее убраться, лишь бы подальше…

– Смотри! – вдруг воскликнула девчонка, показав на обочину дорожного полотна, где, съехав кабиной в кювет, стоял фургон, весьма напоминающий тот, который привез их в обиталище друидов.

У Киллиана задрожали руки, и он едва справился с желанием развернуть машину и помчаться в обратную сторону. Страх на мгновение овладел им. Ведь что он, Киллиан знал об обычаях и суевериях нынешних обитателей этих мест? Ни-че-го! И он еще раз надавил на тапочку, рискуя вылететь с дороги, не вписавшись в очередной поворот.

Встревоженный голос девчонки и отсутствие погони заставило его слегка успокоиться и убрать ногу с акселератора.

– Ты что, с ума сошел? – воскликнула она.

– А ты уверена, что фургон был тот самый? – произнес Киллиан в ответ.

– Конечно. Я хорошо запомнила цифры и буквы его номера. В минуту опасности моя память становится почти идеальной. Но нельзя же так гнать! Мы не на «Формуле-1»

– Ты надеялась, что я заторможу, чтобы поинтересоваться, что там стряслось?

– Я и без торможения знаю: водитель заснул за рулем. Самое обычное дорожное происшествие. Машина потеряла управление, на повороте въехала на встречку и оказалось в кювете. В счастью, перед тем как вырубиться водитель успел выключить мотор и к кювету фура двигалась уже по инерции.

– Неужели ты даже туловище в кабине успела заметить?

– Естественно. Они же свалились с моей стороны.

– И ты не кинешься их спасать? Не позвонишь по номеру 999?

– Спасать? Кого? Ты успел проникнуться сочувствием к своим палачам? Вот молодец: истинный схимник-христианин! Эти двое не олени в заповеднике! Тип, милосердие которого заключается в обещании клиенту легкой и быстрой смерти, спасения не заслуживает. Пусть сам лопает свое милосердие полной ложкой!

– Я думал: ты добрая.

– Вот и ошибся: я злая. Мой дедушка, который меня воспитывал – бывший уголовник, и много кое-чего мне понарассказывал про полицейских. И про святош тоже.

– Это он научил тебя пользоваться отмычкой?

– Угу, он. У нас дома много всяких приспособ имеется криминального назначения. Очень помогает при разных ЧП.

– А почему ты сразу ими не воспользовалась? В первую же нашу ночь?

– Потому что все эти приспособы были в сумке. Их надо было достать и переложить, чтобы были под руками… Ну вот и полиция с мигалками, легка на помине! Летят, не задерживаются.

– Это скоряки. Ambulance.

– Откуда уверенность?

– По звуку.

Последние три реплики диалога состоялись несколько позже, минут через двадцать, когда Киллиан уже полностью взял себя в руки. Скорость его джипа плавно снизилась до разрешенных 90 километров и тон, каким он задал девчонке важный для них обоих вопрос, прозвучал невозмутимо, словно ни к чему не обязывал:

– Определилась, где мы находимся?

– Угу. Ты не поверишь, но мы движемся в сторону гавани, из которой отходят паромы в Ирландию. Подъедем с другой стороны. Главное, вспомнить, как тот порт называется.

– Ты уж постарайся. А то прошмыгнем мимо в порыве эйфории.

– Ты испытываешь эйфорию? – спросила девчонка уныло.

– А ты нет? Только представь: скоро всем нашим приключениям конец! Тебя никто не станет преследовать, и эти гнусные друиды о крепко-накрепко тебе забудут.

– Ну а ты? Ты сам их не боишься?

Киллиан засмеялся.

– Мне бояться нечего. По документам я родился и вырос не на Дингле, поэтому глава администрации из Киркосвальда никому не сможет указать, откуда я к ним явился. Шофер, когда проснется, ничего не вспомнит. Остается палач. Но этот либо тоже наглотался эликсира, либо в него не верит. И вряд ли захочет выставлять себя дураком. Так что я посажу тебя на самолет, вернусь к нашим и спокойно займусь бизнесом.

– Ловко!

– А то!

* * * * *

Только на пароме Киллиан вспомнил, что кое о чем важном он девчонку не спросил.

– Почему ты не испугалась собаки? Это же громадный псина. Если бы он встал на задние лапы, то оказался бы выше тебя ростом! Или ты укротительница животных, владеющая тайной магией?

Девчонка засмеялась.

– Скажешь тоже: магией! Мы держим дома двух собак, и я научена с ними обращаться. У меня папа имеет охотничий билет и ходит с ними в тайгу.

– У вас дома и ружье есть?

– Естественно. Мы живем возле заповедника, а там кого только не водится, и зверь часто подходит к нашему поселку, чуть ли не по улицам бродит. Волки – самое обычное явление. Но там и медведи есть, и тигры и даже приморский леопард. Правда, его никто не видит, этот зверь умен и хорошо прячется, но фотоловушки его засекали.

– Фотоловушки? А что это такое?

– Специальные камеры ночного видения. Их маскируют, поблизости кладут приманку в виде каменной соли-лизунца, включают и уходят. Когда появляется какой-либо зверь, они автоматически включаются и снимают его на видео. Очень удобно: и животное не травмируется, и знания имеем.

– Ты тоже умеешь стрелять?

– А как же! В нашем поселке все умеют, со школы.

– Но разве в заповеднике можно стрелять?

Девчонка так на Киллиана взглянула, что слово «запрещено» замерло у него на языке.

– Ты тупой или малохольный? Никто, гуляя по тайге с ружьем, если на него понесется дикий кабан или волчара, не станет вспоминать строчки из книжонки для бездельников. И тебе не рекомендую. Не смог себя защитить – значит пропал. Конечно, тебя пойдут искать, у нас же приграничная зона, но твоим обглоданным останкам будет уже все равно.