Когда ангелы смеются

Часть II. Глава 10 (18)

Глава десятая (восемнадцатая)

– Что будем делать? – спросила девчонка. – Боюсь, что в местной автомастерской откажутся ставить заплаты на наши шины.

– Самим придется, – буркнул Киллиан. – но хорошо бы не здесь. Мы провозимся часа два.

– Если не все три. В общем, так: у меня в чемодане есть одно изобретение, папа просил меня его протестировать. Сейчас как раз тот случай. Так что открывай багажник.

Киллиан открыл. Девчонка достала из своего объемистого монстра черный пластиковый футляр, откинула его крышку, и взору Киллиана предстали четыре одинаковых металлических баллончика.

– Здесь газ особого состава для заполнения проколотой резиновой круглой штуки внутри спущенного колеса. Баллончик присоединяется к ниппелю, газ самотеком поступает в черную кишку, оседает на резине и зашпаклевывает все проколотые места.

Киллиан был в шоке. Рекламировать чью-то продукцию стоявшая рядом с ним особа явно не умела.

– И ты когда собиралась мне сообщить, что у тебя в чемодане припасено такое автомобильное сокровище?

– Я хотела оставить его тебе перед своим отъездом. Зачем торопится-то было без необходимости?

– Ох, – сказал глава села, чей рабочий день как раз закончился, и он тоже был уже на улице. – Я могу вызвать эвакуатор… Хотя… существует еще один вариант. У меня есть знакомый дальнобойщик в соседнем селе. Он как раз собирается выезжать в Глазго, и пока без груза. Поставим машину к нему в фургон, и он подкинет вас до Эйра. И ему заработок, и вам хлопот поменьше.

– Прекрасно, – процедил сквозь зубы Киллиан. – Осталось понять, как мой внедорожник туда запихнуть.

– Не волнуйтесь, я сейчас опишу ему проблему, и он что-нибудь придумает.

– И долго его ждать?

– Он уже выехал, минут через пять будет здесь.

Киллиан кивнул: начинать ремонт колес смысла не имело. Из поселка надо было убираться как можно скорее, а его автомобиль в любом случае вряд ли был бы на ходу сразу после заполнения газом колес. Если же дальнобойщик появится, когда процесс ремонта будет в разгаре, то просить задержаться едущего мимо делового человека, чтобы подождать окончания процедуры, выглядело бы наглостью. Футляр был захлопнут и брошен в салон внедорожника.

* * * * *

Знакомый сельского главы не подвел: фургон действительно приехал быстро. В кабине было двое: водитель и еще кто-то. Открыв торцевой задний борт, этот кто-то вытащил из нутра кузова два щита, каждый из которых был сколочен из пары толстых досок, опустил их одним концом на землю, и по этим щитам четверо мужчин (роль четвертого исполнил глава сельской ратуши) вкатили внедорожник, куда предполагалось.

После чего щиты были вдвинуты туда же, и был озвучен вопрос о маршруте фургона.

– В Глазго, – буркнул водитель, сделав короткую паузу, словно пункт назначения никак не мог вспомнить сразу.

Девчонка скосила глаза на Киллиана и «радостно» воскликнула:

– Замечательно! Нам туда же! Сколько вы с нас возьмете?

– Там сочтемся, – снова буркнул водитель.

– Не пойдет, – сказал Киллиан. – Деловые люди договариваются «на берегу». Я человек небогатый, и моя невеста тоже. Кстати, разделяться мы с ней не станем: в салоне нашей машины мы с удобством проведем время вдвоем. Если никто не возражает, конечно.

Протестов не последовало. Выслушав цифру оплаты, Киллиан кивнул и, подсадив девчонку, ловко впрыгнул в кузов фургона сам. Еще спустя пару минут тыл фургона был задраен и они там остались вдвоем почти в полной темноте.

– Приступим! – сразу же сказала девчонка, когда их временное убежище возобновило движение по трассе.

– К чему? – насмешливо произнес Киллиан.

– К ремонту машины, естественно.

– А успеем?

– Четыре колеса – четыре баллончика. Если запустить их в действие одновременно, то к концу пути твой джип снова будет на ходу. В инструкции написано, что на выдержку колес перед эксплуатацией требуется около часа.

– А почему ты не сказала мне этого сразу?

– Не догадалась, что можно не ждать. Жаль, что нам всю дорогу придется провести на ногах, тут даже присесть негде.

– Можно снять чехлы с сидений и бросить их на пол.

– Извазюкаются.

– Чепуха, они легко чистятся.

– Жаль, что здесь даже дырок нет, чтобы увидеть, куда нас везут.

– Вряд ли наши тушки представляют для кого-то особую ценность. Я не миллионер, и наш семейный бизнес не настолько велик, чтобы надеяться получить с моих родных какой-то выкуп. Риск того не стоит.

– А банковские карточки?

– На той, что я беру с собой в поездки, количество цифр минимальное: еда, ночлег в мотелях и деловые расходы. Сейчас там раза в два больше с расчетом на тебя.

– А разве мы не все израсходовали за эти дни?

– Естественно, нет. Мы почти не тратили: ели в дешевых пабах… ты ведь сама хотела, чтобы все было по-настоящему, по простонародному.

– Ага, хотела. Только я никак не пойму, отчего целый поселок верит какой-то там писульке на куске кожи.

– Старой кожи.

– Угу.

– Написанной старинным письмом.

– Угу.

– На старогэльском языке.

– На твоем языке.

– Представь себе, на моем.

Пару секунд девчонка думала. А потом сказала:

– Я тебе кое-что сейчас продемонстрирую.

Она извлекла из своей чудо-сумки блокнот, вырвала оттуда чистый листок, взяла ручку и принялась с упоением наносить на этот листок какие-то непонятные знаки. Это была какая-то особая вязь, совершенно Киллиану незнакомая, но несомненно, это был осмысленный текст, потому что при этом губы девчонки что-то шептали. Несколько раз она заглядывала в интернет-переводчик. Киллиан глянул – словарь был русско-латинский.

– Что ты пишешь? – спросил он, наконец.

– Рецепт чудесного молодильного напитка сочиняю. А ты что подумал?

– Разве ты в этом разбираешься?

– Достаточно, чтобы сварганить правдоподобную фальшивку.

– А ну, озвучь! Только сразу с переводом, потому как я в латыни не силен.

– Слушай.

вереска трава сухая – 1 унция

ромашки цветы сухие– 1 унция

календулы цветы сухие – 1 унция

Смешать, истолочь в порошок в можжевеловой ступке, залить кипящей водой, перелить в горшок накрыть крышкой, и дать настояться три часа в теплом месте.

Добавить порошок из листьев белладонны – 0,5 грана. Размешать и настаивать еще не менее двух часов.

– Ловко! – засмеялся Киллиан. – Даже про вереск не забыла.

– Это еще не все. Листок необходимо состарить.

Девчонка достала пакетик с конфетами, освободила его (конфеты перекочевали в карманы ее куртки) и налив туда некоторое количество обычной питьевой воды, бросила крупинку чего-то там из своей аптечки. Хорошенько разболтав это что-то, чтобы крупинка растворилась, она достала клочок ватки, смочила его в полученном растворе и провела этой ваткой по листочку с рецептом сначала с одной стороны, а затем с другой.

Листок слегка побурел, а затем пожелтел …

– Надо просушить, – сказала девчонка невозмутимо.

Она достала из сумки врученный и в порту рекламный постер, свернула его картинкой внутрь, то же самое сделала с газетой и, положив внутрь слегка влажный листок, поместила полученную конструкцию еще в один чистый полиэтиленовый пакет. Пакет проследовал в какую-то книжку с твердой обложкой, а книжка под седалищную часть девчонкиного туловища. Еще минут через сколько-то процедура развернулась в обратном направлении – листок был сух, тверд и догадаться, что еще недавно он был бел и мягок было невозможно.

Между тем это было далеко не все, что несчастному клочку бумаги предстояло. Девчонка достала маникюрные ножницы, отрезала от него кромки, уменьшив в размере и, сунув Киллиану для «подержать», обдула его воздухом из своей дорожной сушилки и попросила помахать в воздухе.

– Надо чтобы он остыл, –пояснила она, – иначе результат непредсказуем.

Какого результата девчонка намеревалась еще достичь, Киллиан, впрочем, спросить не успел. Не успела она забрать у него свой демонстративный образец, положить его в то блокнот, из которого листок был вырван, блокнот стянуть резинкой и бросить в свою сумку, как фургон встал, задняя стенка его раскрылась, и их пригласили на выход.

Девчонка тутже заторопилась на вольный свет. Киллиан замешкался, пропуская ее, и тоже спрыгнул на землю. Увиденный им из фургона пейзаж его несколько удивил. Фургон стоял во дворе какой-то очередной большой руины. И снаружи за стенами этой руины не было домов. По крайней мере, их не было заметно.

– Я представляла себе Глазго несколько иначе! – произнесла девчонка удивленно.

И, надо сказать, Киллиан это ее удивление полностью разделял.

– Это не Глазго, – насмешливо произнес тип, который помогал закатить их внедорожник внутрь фургона.

Теперь Киллиан его узнал – это был один из тех полицейских, кто обыскивал их машину по дороге из аббатства Кайлор в Уэстпорт. Только тогда он был в форме представителя ирландской дорожной службы.

– Вы у нас в гостях, – продолжал лже-полицейский с ухмылкой.

– У кого «у вас»? – спросила девчонка

– А моя машина? – спросил Киллиан.

– Машина – это потом. Скоро вы с ней воссоединитесь, и будете полный комплект.

Киллиан внутренне содрогнулся. Если вспомнить, в каком состоянии машина была погружена в фургон, то быть с ней «комплектом» прозвучало достаточно зловеще. Впрочем, привычка никогда не показывать страх или боль помогла ему сохранить невозмутимость на лице и подняться следом за девчонкой по ступеням крыльца к двери, ведущей внутрь уцелевшей части каменного монстра.

Он ни за что не стал бы демонстрировать подобное послушание, если бы в руке у изображающего гостеприимство типа не было стреляющей свинцовыми шариками штуки. Пистолет это был или револьвер – разницы для Киллиана и девчонки не было никакой. Особенно когда он заметил точно такую же штуку у шофера фургона, который тоже был во дворе.

Впрочем, ступеней было не слишком много – крыльцо было невысоким, а, пройдя внутрь, они и вовсе скоро свернули и стали спускаться вниз – похоже, в подвал. И уже спускаясь, Киллиан слышал внизу голоса – их ждали.

И снова ступеней было не слишком много – подвал оказался полуподвалом, с одним-единственным прорезанным где-то поверх стены окном, свет от которого падал в центр помещения, скрывая в полутьме длинный стол, за которым стояло пять стульев: четыре занятых, и один, в центре, свободный. Киллиана с девчонкой поставили в центр, под луч света и начали допрос.

Впрочем, допрос был начат не сразу – сначала на стол было вытряхнуто и внимательно осмотрено содержимое девчонкиной сумки.

– Чего вы от нас хотите? – хмуро спросил Киллиан.

– А ты не догадываешься?

– Нет.

Он действительно не знал, потому что предполагать можно было все что угодно. От того, что их за кого-то принимают, до того, о чем Киллиан даже думать себе не позволял.

– Ваш семейный рецепт. Эликсир бессмертия. Каким образом тебе удается выглядеть молодым на протяжении десятка сотен лет.

Девчонка истерически хихикнула.

– Так это розыгрыш? – воскликнула она. – Вот здорово! А я-то уже действительно испугалась – думала, что вы бандиты. Но мы не заказывали похищение – мы не состоим ни в одной туристической группе и путешествуем сами, свободным маршрутом.

– Мы не бандиты, – сказал приведший их сюда тип с пистолетом. – Мы друиды.

– Друиды? А разве они еще существуют? Значит, вы собираетесь принести нас в жертву вашим древним богам? Чтобы они явились и исполнили какую-то вашу просьбу? – теперь в голосе у девчонки было недоверие, смешанное с некоторой толикой страха.

– Ну зачем же так грустно, –качнул головой второй из сидящих за столом. – Резать людей ради исполнения какой-то жалкой просьбы – это моветон. Мы не сатанисты и демонов не вызываем. Мы практики. А твой жених – из семьи, владеющей секретом «напитка пиктов».

– «Верескового эля? Того самого, о котором написал Стивенсон? – девчонка снова хихикнула – Киллиан, кто-то сильно над нами подшутил!

– А вот твой спутник отчего-то не смеется. И почему-то нам верит. Что завтра с утра мы начнем вас медленно убивать. По очереди, чтобы на дольше хватило.

– Стоп! – сказала девчонка. – Даже если на секундочку поверить, будто эликсир молодости существует, с чего вы взяли, будто мой жених – тот, кто вам нужен? Или вы всех ирландцев привозите в это подвал и тут пытаете?

– А всех и не требуется, –усмехнулся третий из сидевших за столом. – Твой спутник сам признался в том, что он помнит, где чего в Киркосвальде находится, и что их семья проживала там 1000 лет тому назад.

– Да он просто предположил! Угадал! К тому же вы ведь никак не можете знать, правильно он угадал или нет – вы-то в любом случае не из бессмертных?

– Бессмертны не мы – бессмертны знания. Наши хроники, в которых описаны события, происходившие много поколений тому назад. И там приведены убедительные доказательства, что не только возможно продлить себе жизнь, но и сделать так, чтобы снова стать молодым и сильным. Что 1000 лет тому назад пиктские колдуны знали, как варить напиток из местных трав, дающий такую возможность.

– Бред!

– Может, и бред, а может и нет – кто ведает? Отчего бы не попытаться проверить? На вашем мясе, например. Вечная молодость – заманчивая штука. Что по сравнению с ней ваши замученные и сброшенные в море на корм рыбам тушки в салоне вашего автомобиля? Так что если вам нечем нас удивить – готовьтесь умирать медленно и мучительно. Кости мы вам дробит не будем: есть более действенные методы. Через месяц вы сами захотите умереть побыстрее, и вот тогда мы сторгуемся.

Дальше Киллиан не слушал. Он стоял, и его качало – он начал уходить в себя. Требовалось как можно быстрее отключить болевые рецепторы – и не только болевые, а вообще все. Превратиться в аутиста. В овощ. Он сможет… Он сумеет…

– Отведи их в камеру, – донеслось до него сквозь марево надвигающегося бесчувствия. – Пусть подумают до завтра.

В затылок ему уперлось дулои, услышав команду «Шагай!», он равнодушно подчинился. Девчонка шла впереди. Можно было бы попытаться сделать бросок в сторону… если бы противник был один, и имелась бы уверенность, что пуля не попадет в девчонку… а потом он очутился в каменном мешке, лязгнул засов, повернулся ключ… От коридора его отделяла решетка, за которой стоял его конвоир и что-то говорил им обоим… Нет, только девчонке.

– Послушайте, леди. Вы кажетесь мне разумнее своего парня. Так вот, постарайтесь убедить его, чтобы он рассказал завтра все, что знает. Иначе вам лично завтра предстоит тяжелый день. Эти пятеро начнут с вас.

– Но на меня жать бесполезно. Я приезжая, и не знаю ровным счетом ничего. А мой жених даже если бы и ведал что-то, то моя судьба ему безразлична, и он даже пальцем не шевельнет, чтобы спасти меня. Он меня не любит!

Конвоир засмеялся.

– При чем тут «любовь»? Ваше тело используют для демонстрации того, что его ожидает. Вашего парня прикуют к стене так, чтобы он имел хороший и полный обзор. Зрелище будет ярким и убедительным. Слишком долго вас пытать не станут – так, денька три, пока не доведут до того, что вы будете скуля, умолять вас прикончить, потому что после того, что с вами проделают, жить не захочет ни один человек.

– Зачем вы ее пугаете? – скривился Киллиан. – Она иностранка, ваши боссы не станут впутывать ее в ваши дела. К тому же ее станут искать.

– Может и станут, хотя еще не скоро. И не найдут, это уж точно. Но не потому, что леди будет мертва. Проделав с ней все, что только можно, ее не убьют, нет, чтобы ты, парень, не обольщался иллюзорной надеждой, будто терпеть недолго. То, во что леди превратят, бросят на подстилку вон в тот угол и примутся за тебя. Только будут делать это медленнее, гораздо медленнее. И все это время в твоей подружке будут поддерживать жизнь и сознание.

– Послушайте! – прозвучал возмущенный голос девчонки, – неужели вы тоже верите в эту чушь с Эликсиром молодости?

– Неважно, верю ли я. Я еще не достаточно стар, чтобы мне хотелось вернуться на 20 лет назад. А вот моим боссам уже под 70, и они готовы ухватиться за самую призрачную возможность продлить свое пребывание в этом бренном мире и замедлить бег времени. И разжалобить их даже не пытайтесь – людские слезы и стоны для них все равно что музыка.

– А для вас?

– Я палач. Вытягивать из вас жилы и закачивать в ваше тело химпрепараты буду я. Как и пальцы отрезать. По одному. Сначала на ногах, затем на руках. Удовольствия мне это не доставит, но я привыкший.

Пауза.

– Простите, но вы не могли бы напоследок дать нам возможность хотя бы эту ночь перебыть нормально? Здесь очень холодно. Не могли бы вы принести наши куртки и коврик, на котором мы сидели в фургоне?

– Вон там в углу – солома.

– Она наверняка старая и заплесневевшая. Я боюсь на нее ложиться. И мыши там, наверное, бегают.

Снова пауза – конвоир удалился. Сколько он отсутствовал, Киллиан не понял – время перестало для него существовать. Очнулся он снова от голоса их тюремщика.

– Вот ваши куртки и подстилка, – прозвучали слова. – Я ничего не имею против вас, леди. Жаль, что вам не повезло связаться не с тем парнем. Выпустить вас я не могу, но я обещаю, что убью вас как можно быстрее.