Когда ангелы смеются

Часть II. Глава 8 (16)

Глава восьмая (шестнадцатая)

– Я передумала ехать в Шотландию через Белфаст. – сказала девчонка. – Есть другая дорога, через Ларн.

– Поясни?

– Мне уже в печенках сидят распри между католиками и протестантами.

– Вроде бы все утихло теперь, когда Ирландия стала единой.

– Это только так кажется. На самом деле у вас на Западе религиозная принадлежность есть повод для противостояния. И это стабильно

– В России разве не так?

– Нет. У нас сплошь и рядом мусульмане справляют православные праздники, едят в гостях свинину и приглашают на свои соседей-христиан. У нас после венчания молодожены во многих местностях едут в лес, чтобы повязать на священное дерево ленточку для поклонения духам, и потом на мост, чтобы повесить на перила замок, а ключ бросить в реку.

– А как же католицизм?

– С ним тоже все в порядке. Оба рождества никто не забывает: и 25 декабря, и 7 января.

– И все это разрешено на официальном уровне?

– Официально у нас свобода вероисповедования. Запрещены человеческие жертвоприношения – с этим строго, причем еще со времен крещения Руси. То есть скоро тому 1100 лет исполнится.

– А колдовство?

– Считается, что его не существует. И точка. Поэтому всякие там жертвы, заговоры и наведения порчи есть мракобесие и грех перед богом.

Киллиан подумал. До поворота на Ларн была уйма времени,поэтому торопиться с принятием окончательного решения причины отсутствовали.

– Весело вы живете! – усмехнулся он, потому что подобно каждому ирландцу он был убежден в существовании сверхъестественного, и что ничего ценного без жертв не бывает. – Но чем тебе тогда Белфаст не по вкусу?

– Там опасно, и не везде можно ходить свободно. Ты ведь недаромпсиханул, увидев мое лицо. У меня типичная неирландская внешность, и любой католик сразу увидит, что я не из его конфессии.

– Ну и что? В Дерри ты не боялась ходит нигде. А ведь этот город был оплотом борьбы североирландцев за объединение с остальными графствами Ольстера.

– Потому что Дерри город победителей. Их требования удовлетворены, и самолюбие местных жителей больше не страдает от присутствия каких-то там туристов откуда бы то ни было. А в Белфасте многие недовольны тем, что потеряли власть, и противостояние продолжается. В общем, «не ходи по моим улицам и не садись за мой стол» будет сохраняться еще долго.

– И ты боишься нападения?

Девчонка ответила не сразу.

– Пожалуй, нет. Это разборки местных, а я иностранка – вряд ли кто-то решит, что мои кости и моя разбитая физиономия – это то, что ему необходимо для полного счастья. К тому же мы будем в машине, и свободного времени до ближайшего по расписанию парома у нас будет недостаточно для блуждания по закоулкам и тупикам.

– В Белфасте есть музей знаменитого «Титаника». Там куча экспонатов о том, как он строился и выглядел. Есть целые фрагменты интерьера и предметы, поднятые с океанического дна. Или ты ничего про Титаник не слышала? Ах да, у вас в России это не реликвии.

– А для тебя реликвии? Свидетельства того, как некая фирма мало того, что получила страховку за намеренно утопленное судно, так еще и зарабатывает теперь на трупах пассажиров, которые там погибли?

Киллиан поежился. Ему раньше даже мысль в голову не являлась, что огромный лайнер, стоивший кучу деньжищ, можно было утопить намеренно.

– А доказательства? – произнес он намеренно ехидненько.

– Ты считаешь, что попереться через ледовое поле, и получив целых два предупреждения об айсбергах от встречных кораблей, уйти с мостика можно было по неопытности? Извини, но капитану было 62 года! Поставил он у рулянеопытного члена команды тоже нечаянно? Красные «тревожные» сигнальные ракеты он не взял с собой из ненависти к красному цвету? И рулевой развернул при встрече с айсбергом корабль так, чтобы пропороть весь борт и не осталось шансов остаться на плаву, из любви к балету в море-океане?

– Well… Coincidence…

– Никаких «уэллов». Там много чего еще было, разных мелочей, каждая из которых может быть совпадением, но все вместе – только умысел.

– У вас в России все так думают как ты?

– Конечно же нет! Большинство пребывает в заблуждении, что сознательно утопить более полутора тысяч пассажиров не способен ни один судовладелец. Россияне вообще уверены, будто люди всего мира ничем от них не отличаются.

Киллиан засмеялся – но на этот раз в его смехе ничего кроме грусти не было. Он-то знал, насколько русские туристы отличаются от остальных. И даже более того – что туристы каждой страны ведут себя на особину. Его младший племянник работал в турбизнесе и много кое-чего ему успел рассказать.

* * * * *

Ларн оказался по ирландским меркам довольно крупным городом-портом с населением в 25.000 человек. Как и следовало ожидать, это был типичный современный населенный пункт. Старинная башня-руина там имелась только одна, зато наличествовали крупнейший в Ирландии завод по производству дизельных и газовых генераторов и самая мощная в Ольстере электростанция.

И то, и другое Киллиан более чем одобрял, но искать эти заводы, чтобы постоять у их проходной, желания у него не возникло. Впрочем, как и посетить историческую руину. Хотя туда-то их, судя по рекламе, пропустили бы беспрепятственно, но одной фотографии в Интернете ему вполне хватило.

Да у них с девчонкой и времени на осмотр города не оказалось: на паром они едва успели.

– Ну вот, – произнесла девчонка, когда один берег остался позади, а второй, намеченный, еще не возник на противоположной стороне пролива, – у нас примерно час ничем не занятого времени. Как говорится в детском стишке:

И он увидел вскоре

Море, море, море.

– Если кому-то скучно, он может делать фотки, снимать видео или писать свою диссертацию, – с деланным равнодушием произнес Киллиан.

Ему не терпелось поскорее приплыть, и он изнывал от бурлившего внутри него желания немедленно куда-то бежать и вообще действовать.

– Это не диссертация, – отпарировала девчонка укоризненно, – а всего лишь аспирантская. И в этом ноутбуке ее нет – только заметки и мысли.

– И что ты заметила в последний раз?

– Задумалась, почему хотя все говорят «пикты, пикты», но язык и у вас, и в Шотландии гэльский.

Киллиан засмеялся.

– Потому что никакого народа «пикты» никогда не существовало, – пояснил он с удовольствием.

С чувством глубокого удовлетворения он увидел, как у девчонки округлились глаза и перервалось дыхание. Только что рот не открылся, но челюсть отвисла, однозначно.

– Ты, надеюсь, шутишь?! – опомнилась она.

– Нисколько. Слово «пикты» придумали «римские» пришельцы, которые называли так гэлов за то, что те выходили на битву с раскрашенными лицами. А сами гэлы если и были когда-то единым племенем, то об этом к тому моменту давно забыли, и называли себя или по имени предка, или по названию местности, где проживали. Семь родов, родственных нашему, мы знали, а про остальных даже не слышали.

– Я читала, что в Уэльсе тоже говорят на языке кельтских корней. Хотя называли они себя «бритты».

– Что и требовалось доказать. Поэтому потомки пиктов словно мираж – они и есть, и их нет. Те, кто так себя называет – это фантазеры и вообще вруны.

– Но почему?

– Потому что во времена войн с римлянами гэлы не знали письменности, тем более не могли читать по латыни их исторические хроники. И о том, что их именуют «пиктами», они даже не подозревали. К моменту принятия христианства страна уже называлась «Альбион», а сами они «скоттами». Никто из них не стал бы бить себя в грудь и говорить: «я пикт». С какой стати?

Девчонка подумала чуток.

– Ну да, это было бы странно. И они никогда не сражались голыми?

Киллиан снова засмеялся:

– А как ты себе это представляешь? Два отряда мужиков перед битвой скидывают с себя одежду, раскрашиваются сверху донизу и бегут шинковать друг друга длинными ножами на лапшу быстрого приготовления?

– Нет, но …

– А, значит, копьями друг в друга тычут? На шашлык? И их мужские причиндалы сияют, тоже раскрашенные, демонстрируя полную дурость их обладателей.

Девчонка покраснела.

– Ну да, я на фотографиях пиктских памятников всегда видела пиктов одетыми в рубашки выше колен, – согласилась она. – А как же знаменитый шотландский килт?

– Он одевался на льняную тунику, конечно. Шерсть в те времена была грубая, наматывать ее на голое тело было удовольствием так себе. Ткань была в два раза уже, естественно, и килт состоял из двух частей: верхней и нижней.

– Я думала, что «шотландские юбки» - это изобретение более позднее.

– Во времена «пиктов» это была не юбка, а кусок материи три – четыре метра длиной: четыре нижняя часть, и три – верхняя. Верхняя использовалась дополнительно как скатка, в нее при походе заворачивалось все, что могло пригодиться, но не должно было мешать свободе рук, и таким образом висело за спиной как современные рюкзаки. Очень удобно, поверь!

– Я верю…

Девчонка ненадолго замолчала.

– Есть одна загадка, и я ее никак не могу решить, – наконец сказала она. – Гэлы пришли в Ирландию никак не раньше VIII века, и ты утверждаешь, что никто там до них не жил, а весь остров был покрыт лесами. Но ученые находят стоянки людей каменного века. Теоретически пикты, то есть гэлы, этих людей должны были сначала перебить.

– Мы никого не убивали, – скривился Киллиан. – Да это было бы и невозможно. Четверо против множества дикарей, вооруженных каменными топорами и копьями – это несерьезно.

– Тогда куда же эти первобытные люди могли исчезнуть?

Киллиан вздохнул.

– А вашим ученым не приходило в голову, что переселенцы могли не знать, как выглядит железная руда и не умели плавить металлы? Наша семья привезла с собой один топор, три ножа и гарпун для ловли рыбы. Пока дети не выросли и не завели собственные семьи, этого хватало. Но спустя еще 20 лет в поселке проживало уже 70 человек с лишком. Поэтому поневоле довелось искать, что из чего можно изготовить.

– Как просто…

– Угу. Самое примитивное объяснение чаще всего самое верное.

– А на севере в это же самое время вовсю развивался век железный…

– Именно что. Туда переселились все, кто остался от нашего племени, да и другие племена, возможно. Среди них были кузнецы. Но для нас даже обычный печной горшок стал достижением, когда нам удалось его получить.

– Как же вы готовили пищу?

– Жарили. Зерно мололи и разводили в воде – это была похлебка. Посуду делали просто и незамысловато: плели корзинки, обмазывали их глиной, а внутрь помещали миску, сшитую из шкуры животных.

– А если воду надо было вскипятить?

– Кидали в миску с водой камни, раскаленные на костре. Но до этого додумались не сразу.

Девчонка ненадолго замолчала.

– Ты так все это рассказываешь, словно сам пережил, – была ее следующая реплика.

– А вдруг?

– Ну, на Дункана Мак-Лауда ты не тянешь, и на тысячелетнего старикана тоже.

– Мы в детстве играли в дикарей. Разве вы нет?

* * * * *

Нетерпение, подхлестывавшее Киллиана весь путь от «Мостовой гигантов» до Ларна и слегка ослабевшее за время переправы через пролив, вспыхнуло с новой силой, едва паром причалил – он даже не запомнил названия порта, едва дождался, когда девчонка сядет на свое место в машине и поспешил выбраться из города.

Он мчался по шоссе с максимально разрешенной скоростью, и то, что оно вилось вдоль по кромке берега, его не пугало, точно так же и интенсивное встречное движение – он его едва замечал. Он рвался как можно скорее вырваться из бухты – потому что в ней, в этой бухте, не могло быть того, чего искала его душа.

Вот дорога вильнула вглубь суши… вот опять повернула в сторону моря… вот снова потянулась вдоль кромки воды…

Киллиан взглянул на девчонку – та испуганно таращилась вперед и молчала, верно поняв, что с зазомбированным идиотом спорить бесполезно. Но объяснять своей спутнице хоть что-то настроения не было, и он просто снизил скорость почти до минимума, впервые в жизни радуясь левостороннему движению в бывших британских колониях.

Теперь торопиться было некуда – надо было смотреть. Потому что он не знал, как теперь называется то место, где он когда-то жил, и от которого в последний раз отчалила его лодка. И пусть это были два разных места, но они должны были располагаться поблизости друг от друга.

Он ехал – он был уверен, что сердце подскажет ему само, когда они приблизятся к заветной точке. Но сердце молчало, и через три часа напряженного внимания Киллиан смирился с неудачей.

– Все, – произнес он, обращаясь не столько к девчонке, сколько к самому себе, – не могу больше. Как называется городок у нас по курсу?

– Гирван, – послушно подсказала девчонка.

– В нем и остановимся. Перекусим и решим, что будем делать дальше.

– Согласно, – кивнула девчонка. – Насчет перекуса. Ищем самый дешевый мотель и моча укладываемся каждый в своем углу, а еще лучше – в разных комнатах. Сегодня мы ничего обсуждать не будем. Лично я – хочу спать, и больше ничего.

А утром она сказала:

– Не хочу я сегодня никуда ехать. Давай ты сам осмотришь все прибрежные скалы в округе, а я спокойно и не торопясь пройдусь по этому городку, посижу на пляже, загляну в местный музей и съезжу на экскурсию в знаменитый на всю Шотландию замок Кулзейн или как там он называется.

Киллиан вздохнул. Бросать девчонку в его расчеты не входило.

– Смешная ты. Замок Калзин находится как раз в той стороне, куда мы направляемся. Ну покатимся мы со скоростью 30 км в час, а не 90, и вместо 10 минут будем двигаться полчаса. Зато ты хоть что-то сможешь рассмотреть вокруг.

– Я думала, ты собираешься возвращаться на тот отрезок дороги, который мы с таким энтузиазмом исследовали вчера.

– Я бы, может, и вернулся, но это бессмысленно. Я ищу долину, где проживал когда-то наш род, откуда мы начали свой путь в Ирландию. В нашей семье сохранились некоторые предания о приметах тех мест. Эти приметы меня и интересуют.

Девчонка всплеснула руками:

– Наивный! За 1000 лет здесь ничего не могло сохраниться таким, какое описывают ваши предания. Подумай сам – это абсолютно невозможно!

– Я знаю, но я должен убедиться. Здесь, в Гирване, ловить нечего, потому что он расположен в устье большой реки, а на родине моих предков была гористая местность с ручьями и родниками.

Девчонка кивнула и настроилась еще немного поскучать. Киллиан ее вполне понимал – ничего туристического их маршрут вдоль берега моря не предполагал. Зато замок Калзин должен был утешить ее вполне. Если верить путеводителям, конечно. Здесь было полное меню: от действительно прекрасного замка, построенного во второй половине XIX века с доступными для посещения интерьерами, до садов и парков.

Детский городок с аттракционами, отель для «где переночевать», парк с оленями, пруд, фонтан, пешеходные маршруты…

И сверх того – пещерысо входом на уровне воды.

Услышав такое, Киллиан побледнел. Он вспомнил фотографии окрестностей замка, и те из них, которые показывали его стоящим на скале над морем. Сейчас был отлив, и по тропинке, ведущей вниз, можно было спуститься как раз на это место.

– Что–то случилось? – обеспокоилась девчонка.

– Идем! – вместо ответа Киллиан схватил ее за руку. – Я тебе что-то покажу, и это будет круче любых руин!

– Вот! – показал он на скалу, под которой была видна пещера, мало чем отличавшаяся от пещеры под замком Данлюс. – именно здесь был сброшен с утеса по приказу короля скоттов пиктский мальчишка!