Когда ангелы смеются

Часть II. Глава 7 (15)

Глава седьмая (пятнадцатая)

Остаток дня прошел без попыток что-то кому-то навязать или доказать. Они прогулялись по Мосту Мира (именно так назывался изогнутый мост, на который допускался единственный вид транспорта: велосипеды), полюбовались памятником «Руки, протянутые через пропасть». Потом прошлись по знаменитой стене, окружавшей протестантские кварталы и понимающе переглянулись, пройдя вдоль ряда пушек, нацеленных на католические кварталы.

Найдя на этой стене место, с которого были видны уличные картины на торцах зданий ирландского квартала, посвященные жертвам Кровавого ирландского воскресенья 1972 года, и убедившись, что за сохранностью их городская администрация по прежнему следит, они отправились в паб.

– Если тебе живая ирландская музыка не надоела, заглянем сюда, – предложил Киллиан, выбрав из всех кафе то, где играла традиционная живая музыка, то есть наличествовала группа из трех музыкантов, один из которых, гитарист, был солистом.

– Пока еще нет, – согласилась девчонка, прислушавшись к донесшимся до ее слуха звукам. – Да и музыка у них в современной обработке.

Они выбрали столик в углу и сели. Столик был маленьким: как раз на двоих, и музыка не оглушала их, как это было бы, расположись они возле самой сцены. Заказав что-то по выбору девчонки, Киллиан вытянул усталые ноги и погрузился в исполнение.

Певец пел то на гэльском, то на английском, причем на английском классически правильном. В отличие от большинства «самодельщиков», он не зажевывал слова, и инструменты не заглушали их. Голос его, красивый, бархатного тембра, делался резким и обрывистым в нужных местах, и это производило странный эффект подлинности, как будто песня рождалась здесь и сейчас.

Иллюзия была такой сильной, что Киллиан не сразу догадался, что он уже слышал эту балладу два дня назад в Галоуэе. Она была о героях, пожертвовавших собой ради спасения своего народа.

Три дня старика пытали враги

Огнем, железом, и соленой водой.

«Скажи, как готовить волшебный настой,

что раны лечит и юность дарит.»

Врагам старик смеялся в лицо:

«Вы племя мое уничтожили зря,

Один я остался, мне жизни не жаль,

Приветствую смерть я, и пытки ничто.»

Певец смолк, и голос его сменили гитарные аккорды, сопровождаемые флейтой и бубном. Вызывая у слушателей тревожное чувство упрямой обреченности. Но вот певец вновь запел.

Он знал, что в подземных пещерах средь скал

Скрываются те, кто остался в живых,

Их жены и дети, их братья, отцы –

Он сделает все, чтоб их враг не сыскал.

А там, под землей, его племя три дня

Сидело, не смея подняться наверх.

Еды оставалось немного совсем

Но выйти на волю им было нельзя.

Голос вновь смолк, и громко запела флейта - ведущая партия теперь была у нее…

И юная девушка, дочь старика

Была среди них. Словно роза долин

Цвела она в холе. И многих мужчин

Сводила с ума ее красота.

И встала она, сказала: «Народ!

Ни завтра, ни после враги не уйдут.

Я знаю, что делать: я их уведу

Не знаю, надолго ль: уж как повезет.»

И ночь наступила. При свете луны

Тростинкою гибкой скользнула она

В тот лаз, что был узок как щель среди скал,

Ужом проползла мимо стражи – и вниз.

– Ой, я ж все понимаю, – услышал Киллиан голос своей спутницы. – Не зря я эту балладу вчера весь вечер переводила…

Киллиан кивнул и приложил палец к губам.

Поутру на тропке, ведущей с долин

Девичья фигурка на гору взошла.

И смело шагнула к воякам она,

«Хочу с королем вашим я говорить».

«Король, знаю я, что ты ищешь у нас, –

Была ее речь холодна, словно ключ. –

Терзает тебя злой, как пламя, недуг,

И ты обречен без лекарства сейчас.

Увы, мертвы те, кто его мог варить,

И этот старик – он не врач, не ведун.

Секрет горных трав не известен ему,

Но все же помочь тебе я бы смогла.

С условьем одним: старика отпусти.

Бессмысленны пытки, и в них пользы нет.

Я знаю, где пикты хранили свой эль,

Могу я в ответ вас туда отвести.»

И снова запела флейта,только теперь журча и вопрошая, а ритм гитары в контраст ему пробуждал тревогу, подготавливая слушателя к окончанию баллады.

Король засмеялся: «Ты, девка, хитра,

И думаешь, что пред тобой дураки?

В ловушку нас хочешь скорей заманить?

Ну нет, мы прихватим с собой старика,

Коль лживы посулы и речи твои,

Ты первой заплатишь за глупый обман.

На легкую смерть не надейся тогда,

Ты будешь о ней как о благе молить..

– Мне кажется, что эта песня больше подходит для женского исполнения, – произнес Киллиан, когда отзвучал последний аккорд.

Сюжет этой песни слишком многое в нем всколыхнул, и он внезапно вспомнил: рядом с ним сидит та, чья внешность ему напоминала о боли и унижении.

– Какая разница? Ведь певец поет не о себе, – возразила девчонка, не пожелав заметить перемены в настроении Киллиана. – Герои всегда герои, кто бы они ни были.

Поспорить с этим было невозможно, и Киллиан кивнул.

* * * * *

Замок Данлюс, как и положено было достопримечательности, честно выполнял свою роль: написали в рекламе, что это руина - он руиной и был. Причем руиной величественной, и поэтому часто фотографируемой. Да что там величественной – замок был огромным и где необходимо подреставрированным, чтобы туристам ничего не свалилось на голову. Поверх старого моста, соединяющего его с «материком», был настелен вполне современный дощатый: с перилами и всем остальным, что полагалось для безопасности пешеходов.

Кроме того, в отличие от остальных руин, в нем, не скрываясь от посетителей, имелась пещера с выходом к морю, то есть прямо говорилось о наличие подземного хода, а не просто подвалов.

К чести создателей этого комплекса, а в него входил и небольшой придорожный отель с меленьким, но уютным кафе, никто не пытался выдать замок за сооружение XIII века. Наоборот, гиды прямо сообщали, что замок несколько раз перестраивался и восстанавливался. Окончательно он был покинут лишь в самом конце XVIIвека, после того как было уничтожено поселение, с которого хозяева замка кормились.

В общем, род разорился, а жить на отшибе стало немодно. Настолько немодно, что покупателя на замок Данлюс не нашлось, и замок до сих пор принадлежит его последним владельцам.

– Я бы тоже не стала его покупать, – хмыкнула девчонка. Если вспомнить, что замок стоит на крутой скале, и стены его идут по самому краю, то бр-р-р.

– Ну, я сомневаюсь, чтобы 350 лет тому назад между стенами и обрывами не было полосы грунта метров в пяток. Строители-то не окончательные кретины были, чтобы не соображать, что делают.

– Да, наверное. Если не считать того, что лет за 50 до того как замок был покинут, одна из его стен, где была кухня, обвалилась в море.

– Значит, мы не станем туда заходить?

– Нет, конечно. Тем более что под скалой, на которой замок возведен, есть огромная надводная пещера, и его медленно но верно подмывают морские волны.

– Базальт порода прочная, – усмехнулся Киллиан.

– Не сомневаюсь. Вот только если история замка верна, то между тем, что сейчас видно с поверхности и базальтовым основанием не менее полутора десятка метров. Мощеная брусчатка на полах выглядит как свеженькая, но что под ней? Где вход в подвал? Я его не заметила ни на одной фотографии. Льют дожди, и вода просачивается внутрь…

Киллиан усмехнулся. Он тоже не рвался проверять на прочность полы развалин 400-летней давности, но клиентке о том знать было не обязательно.

– Ты думаешь, что каждая руина Ирландии подстерегает подходящий момент, чтобы обвалиться там, куда ступит твоя туристическая нога?

– А ты лучше вспомни, в каком виде сейчас находятся жилища первых обитателей острова. Везде просел потолок. Разве не правда?

Киллиан кивнул. Время действительно уничтожило следы первых поселенцев. И уничтожило так хорошо, и присыпало такой пылью, прикрыв для уверенности еще и травой, что обнаруженные остатки их жизни относят на 5 с лишним тысяч лет тому назад, даже не пытаясь усомниться в датировках.

– Знаешь, – вдруг сказала девчонка, – мне сейчас подумалось, что ирландская интеллигенция сознательно путала истории своей страны, чтобы поклоняться своим героям и молиться по-своему под видом паломничества к древним памятникам. У вас и в географии полный «ужас школьника»: все названия так похожи для иностранного уха, что понять, что где находится почти невозможно.

– Но ты-то как-то находишь?

- Я филолог и переводчик текстов. Я привыкла анализировать.

– Например?

– Например, «бэлли» – это «деревня», «дан» - «замок, крепость». И если бы ваши карты составлял русский человек, он бы написал не «Баллимоней» и «Балликастл», а «Моней», «Кастл».

– И вместо «Данлюс» значилось бы просто «Люс», Дангвайр» был бы «Гвайр», а форт Данбег назывался бы «Бег».

– Угу.

Киллиан расхохотался.

– Я всегда слышал, что русские туристы – народ предприимчивый, но ты всех превзошла. Не успела ты и десятка дней у нас пробыть, как принялась переписывать историю и переделывать географические карты. Ах да! Еще лечить животных и измерять высоту скал.

Девчонка тоже засмеялась.

– То-то ты так стремишься от меня избавиться! Не волнуйся, за оставшиеся пяток дней я не успею организовать у вас революцию и ничего не взорву по причине отсутствия в моей сумочке динамита с порохом.

– А вдруг там у тебя в шприце нитроглицерин? Или какой-нибудь диверсионный прибамбас новейшего поколения?

– Ну а для чего, по-твоему, я рвусь к «Дороге гигантов»? Ясное дело: чтобы перекинуть мост от Ирландии к Шотландии. Говорят, что эта дорога продолжается по дну моря и выходит на поверхность на острове … как бишь его? А, Стафф с «Пещерой Фингала»!

– Хорошо бы, если бы она и впрямь доходила! Я тысячу лет не был в Шотландии и сейчас отдал бы все за возможность там очутиться в моем беззаботном детстве.

– Мы ж вроде планируем туда заскочить перед тем, как ты проводишь меня на самолет? Или ты пошутил?

Киллиан вздохнул.

– Не пошутил. Но сейчас я сомневаюсь, что это будет правильное решение. Перепрыгнуть в детство еще более невозможно, чем поднять на поверхность моря лежащие на дне камни.

* * * * *

Ехать до «Мостовой гигантов» от замка Данлюс было всего ничего – какие-то десять с небольшим километров в обход по суше или шесть вдоль побережья океана. Стоит ли упоминать что Киллиан даже не задумываясь повел машину по берегу? Его не интересовала разница в километрах, но там, за горизонтом, невидимая отсюда, лежала его родина. И всю дорогу, пока он ехал вдоль кромки воды, ему казалось, будто нечто он уже различает, будто тоненькая полосочка облаков там вдалеке – это пар, поднявшийся от земли.

Его земли. Тысячу раз им оплаканной и почти забытой. Столько лет он старался не вспоминать о ней, но эта дурацкая баллада растравила ему душу. И последние строчки баллады всплывали в мозгу как рефрен:

Чужбина ждала их, рыдали они,

Навеки родные оставив края.

An empty strange land was waiting for them,

they wept, leaving their native countrybehind.

Доехав до парковки, он едва не оставил машину открытой и ринулся вниз с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. Он не бежал, нет – просто быстро шел широким шагом, и его впервые за всю поездку не интересовало, идет ли за ним его спутница. А расстояние в километр с небольшим показалось ему бесконечным.

Оказавшись на каменной косе, уходящей куда-то вдаль, он замер на несколько мгновений. Ему стало страшно. Почти одинаковые куски базальта, из которых был создан природой этот уникальный ландшафт, напоминали изделие гигантских насекомых, и ощущение ловушки захлестнуло Киллиана по самую маковку.

Ужас перед неумолимой неизбежностью пронзил его до самых пят, он был ошеломлен, захвачен и подчинен. Душа его задрожала от попытки поставить барьер этой неизбежности и снова стать независимым от чувств и свободным, но вместо того, чтобы получить удовольствие от красот ландшафта, Киллиан продолжил движение вперед, инстинктивно выискивая ногой, куда ей ступать.

Сила, которая влекла его, была столь велика, что добравшись до самого дальнего края косы, где гигантские плоские ячейки уходили в морской простор, он едва удержался от того, чтобы не шагнуть в прозрачную золотистую воду прямо в туфлях и в джинсах. Будь Шотландский берег на расстоянии видимости, он бы точно не устоял: разделся бы и поплыл. Но цифра в 45 километров, нарисовавшись в голове Киллиана, его отрезвила. 45 километров ему было не одолеть, и он смирился.

Он оглянулся. Девчонка снова была уже рядом и опять готова была что-то произнести. И это было невыносимо.

– Ну что? – прошипел он. – Опять тебе чего-то не по нутру? Чем тебе на этот раз Ирландия не угодила?

– Наоборот, – пожала плечами она, – я в растерянности. Я не могу понять, каким образом возник эффект рукотворности. Посмотри: все лепешки, на которые разделены каменные колонны, примерно одинаковой толщины. Как будто они не только выпечены в одной и той же печи, но и были разлиты в одинаковые формы.

Киллиан огляделся – и окончательно пришел в себя. Рассудок его вновь заработал, и ностальгия приняла прежние умеренные размеры. Он глянул еще раз на каменные колонны, из которых состояли ячейки «мостовой» - действительно, полное впечатление было, что они были слеплены из отдельных отлитых по шаблону блоков.

Но ни малейших признаков того, что эта каменная коса некогда была человеческим сооружением не было! Не имелось ни затопленного города, ни крепости – ничего вообще. Колоссальные трудозатраты, и самое абсурдное: колонны уходили вглубь берегового массива, словно он весь из них состоял, прикрытый сверху слоем грунта.

И то место, где гора была отрезана и ограничена искусственной стеной для того, чтобы проделать дорогу на мыс, на их фоне четко выделялась. Чудно! Еще более чудным было, что девчонке на мысу понравилось, и никаких развалин ни понизу, ни поверху береговой линии она даже не искала!

Но это так только казалось!

– Теперь – в Шотландию! – заявила она после того, как солнце повернуло на вторую половину дня, и они, добредши до стоянки машин возле туристического центра, уселись перекусить в тамошнем кафе.

– А зачем? – буркнул Киллиан, потому что приступ ностальгии у него уже прошел, и «Мостовая гигантов» превратилась для него в самый обычный для Ирландии туристический объект.

– Для того, чтобы увидеть место, где она выходит на поверхность, конечно. Неужели тебе не любопытно?

– Нет, – отвечал Киллиан. – В Шотландии мне было бы интересно совсем другое.

– Например?

– Например, места, связанные с войной короля скоттов Кеннет Мак Альпина с пиктами.

– Как интересно! Я – за. Ты не думай: Ирландия чудесная страна, но о ее истории я уже выяснила все, что было можно извлечь из рассказов гидов, путеводителей и личных впечатлений. И сравнить все это с Шотландскими древностями было бы шиком.

– Шиком? – скривился Киллиан.

– Ну да! Только представь себе: два диалекта одного и того же языка, одинаковая одежда, одинаковое кланово устройство – и совершенно различная мифология. Тебе не понять!

– Действительно, куда уж нам…

Иронии Киллиана не было пределов. Но девчонка ее даже не заметила.

– Это обозначает, что мифология Ирландцев возникла уже после переселения части гэлов сюда и развивалась собственным путем! Ну вот, ты даже не вздрогнул. А ведь это очень, очень интересная тема для любого исследователя!

– Я не исследователь, я бизнесмен.

– И я про то же. Ты не теоретик, ты практик. Поэтому вопрос: ты переместишь меня в Шотландию, или мне искать способ попасть туда самой?

– Убедила. Значит мы отсюда – в Белфаст.

– А почему не в Дублин? Мне нужна виза! Это же все-таки другая страна!

– У тебя устаревшие сведения. С тех пор как Шотландия вышла из Объединенного Королевства, между нашими странами безвизовый режим. Твой паспорт международного образца – вот и все что тебе понадобится для пересечения границы.