Когда ангелы смеются

Часть III. Россия. Глава 1.(19)

Часть третья

Россия

Глава первая (девятнадцатая)

Тюремщик ушел

– Нет, это ж надо! – возмущенно произнесла девчонка, обращаясь на этот раз к Киллиану. – Эликсир молодости! Прямо как маленькие дети – верят во всякие сказки!

– Ты мне мешаешь, – произнес Киллиан отстраненно. – утихомирься.

– Ты надеешься придумать, как нам отсюда можно сбежать?

– Нет, я надеюсь отключиться от внешнего мира и стать недосягаемым для пыток. Чем возмущаться, ты лучше сама попробуй сделать то же самое. Замедли сердечный ритм, частоту и глубину дыхания. Ложись и повторяй мысленно: «Я хочу умереть. Я слышу лишь себя. Я вижу лишь себя. Боли нет…»

– Как это «нет»? – возмутилась девица. – Эгей, не уходи, ты мне еще нужен!

– Зачем? – равнодушно произнес Киллиан, открывая глаза. – Если я умру, то они не станут тебя пытать. Ты им станешь не нужна. Или ты тоже думаешь, будто я что-то знаю?

– Как можно знать то, чего не может быть!

Киллиан грустно засмеялся.

– А как же твой рецепт?

– Там все просто и без чудес. Вереск и ромашка – оба относятся к легким снотворным. Календула заживляет раны, а белладонна – известное болеутоляющее, если ее брать в ничтожно маленьких количествах и не злоупотреблять.

– Угу. А теперь представь себе, будто существует травка, которая запускает в обратную сторону процессы старения.

– Это невозможно.

– А вдруг? Если официальная медицина чего-то не признает, то это не значит, будто оно не существует.

– Ты хочешь сказать, что тебе известна такая травка?

– Я хочу сказать, что ее существование не противоречит законам природы. Поэтому бесполезно доказывать друидам, что напитка, дарующего молодость, не существует.

Девчонка подумала.

– Если бы существовал напиток, который запускает процессы старения в обратную сторону, то этот процесс коснулся бы и мозга. А это значит, что его клетки омолодились бы с потерей памяти о прожитых годах.

Киллиан кивнул – девчонка реально была умна…

– Ну и нафик такое омоложение нужно? Только представь себе хоть на минутку, Предположим, ты родился и вырос в ту эпоху, когда Ирландия была покрыта лесами, в этих лесах много дичи, реки полны рыбы. Доживаешь ты до 45 лет, выпил напиток омоложения, лег спать… просыпаешься – и ничегошеньки о прошедших 25 годах не помнишь. Ты снова молодой парень, вот только ты никого вокруг не знаешь, и тебя тоже никто.

– Если рядом с тобой будет человек, который тебе поможет разобраться, то это не страшно.

– Угу. Было не страшно, пока жизнь не изменилась неузнаваемо. Представь, что этот парень открывает глаза сейчас. И что бы он увидел? Лесов нет, на оленей охотиться нельзя, рыбу в реке ловить нельзя, вся земля принадлежит непонятно кому, язык изменился. Вместо лошадей – железные штуки на колесах, которые питаются отвратительно пахнущей жидкостью, ядовитой для человека.

– Угу. Ты еще не рассказала про странных черных мурашек, с помощью которых можно молча передать сообщение на бумаге и экране монитора. Про Интернет, огромных железных птиц, летающих по воздуху. И много, много всего остального.

– В том-то и дело. И такой стресс этот парень должен был испытывать раз за разом по 4 раза за столетие. 4000 эпизодов! Скажи, кто бы согласился? Терять каждый раз дом, друзей, семью… Такое бессмертие – ад, а не рай. Любой бы с ума сошел, но ты-то не похож на сумасшедшего.

Киллиан хмыкнул. Действительно, он сумасшедшим не был…

– Ты это им объясняй, не мне, – произнес он угрюмо. – Лучше скажи, зачем я тебе нужен живым, если от мертвого меня больше проку?

– Ну как же? По закону жанра, если мужчина и женщина оказались вместе накануне казни, то им полагается заняться… ну, этим самым… что мужчина и женщина делают в одной постели.

Киллиан невольно усмехнулся.

– И где проживает тот жанр, которые этот закон установил? – с любопытством спросил он.

– Ну, это не то чтобы закон, но во всех книжках и кино люди так поступают.

– А мы непременно обязаны подражать героям дешевых комиксов и голливудской порнухи?

Девчонка покраснела как вареный рак, затем побледнела и с усилием проговорила:

– Ты что, дурак? Ты разве не слышал, что со мной завтра будет? А у меня еще никогда ничего не было… с мужчиной. И я хочу перед смертью узнать, что это такое. Испытать.

Киллиан поморщился. Никаким энтузиазмом демонстрировать что-нибудь эдакое кому бы то ни было он не горел. К тому же уходило драгоценное время, требующееся для перестройки организма.

– Нет, – поморщился он. – справляйся со своими проблемами сама.

– И тебе меня нисколечко не жалко?

– Если бы это помогло тебе завтра не чувствовать боли, я бы мог себя заставить. Но это не поможет.

– А вдруг поможет? Во всех книжках и кино после этого самого действия герои находят выход из создавшейся ситуации, или на них сваливается «рояль в кустах», который их спасает.

– Что за рояль?

– Это выражение такое. Обозначает чудесную неожиданную помощь.

– Ну так и ищи этот самый рояль, а меня оставь в покое.

– Не получается. У меня в голове только мысль, будто ты настолько меня ненавидишь, что даже перед смертью не способен преодолеть ко мне отвращение.

Киллиан скрипнул зубами: девчонка точно от него не отвяжется.

– Ладно, ложись. С чего там положено начинать? С поцелуев и расстегнутых кофточек?

* * * * *

Настроиться должным образом на допрос следующего дня Киллиан не успел – он заснул самым позорным образом в объятиях коварной девчонки. Его разбудило лязганье железного засова и крик их тюремщика:

– На выход!

Киллиан поднялся, и медленно зашагал по коридору, на ходу застегивая куртку. Девчонка опять была впереди, и казалась спокойной как удав. По крайней мере плечи у нее были расправлены, и особой нервозности он не чувствовал. Им обоим снова приказали встать в центре зала, а луч света падал на стол, за которым теперь сидело пятеро. Сразу все стало ясно: их вчера не допрашивали, потому что ждали приезда Главного.

– Ну, что ты надумал? – спросил один из вчерашних четверых.

Киллиан промолчал.

– Тогда приступим к действиям. Порядок таков. Тебя сейчас пристегнут вон к этой стене (в указанном месте выразительно блеснули цепи с наручниками для рук и ног), чтобы ты мог спокойно и без истерик видеть все, что сейчас будет происходить с твоей девушкой.

Он кивнул кому-то позади Киллиана, его подхватили под руки и поволокли к стене. Впрочем, он шел сам и не сопротивлялся, когда его приковывали: на сопротивление требовались силы, а их следовало экономить.

– Ты, наверное, думаешь, что вот сейчас мы на твоих глазах начнем забавляться с твоей красоткой. Будем. Но не мы. В нашем возрасте плотская любовь уже не интересна. Зрелища – вот что волнует кровь.

Главарь поднес ко рту какой-то предмет и издал короткий свист. В помещение вбежал коричневый кобель внушительных размеров и принялся бегать вокруг девчонки, ее обнюхивая.

– У этого парня давно не было сучки. Твоя блондинка вполне ему подойдет: молодая, свежая, секси… Расстегните штанишки, леди и спустите их! Лучше сами. Добровольно. Иначе вместо удовольствия вам сделают очень больно. Не стесняйтесь – наш Барбо опытный кавалер. Еще ни одна леди не высказала ему претензий.

Этот тип не шутил – кое-что на теле кобелины демонстрировало готовность к спариванию. И еще: было видно, что девчонка тоже это поняла. Однако не было похоже, чтобы она испугалась.

– Стоп! – громко произнесла она, подняв руку. – Ваша собачка, безусловно, прелестна, и, возможно, я была бы не против побаловаться с ней, но я человек принципов. Я давала своему жениху слово, что никогда ему не изменю, и собираюсь это слово выполнять. Однако у меня есть встречное предложение.

Палач, который стоял слева от девчонки между ней и прикованным к стене Киллианом, ухмыльнулся.

– И что интересного для нас вы нам можете сообщить? – спросил главный из пятерки за столом.

– Я рассказываю все, что знаю по интересующей вас теме, а вы после этого отпускаете нас с Киллианом по добру по здорову.

– Это зависит от ценности вашей информации, – проговорил кто-то из пятерых.

– Фирма веников не вяжет. Можно начинать?

Главный из пятерых медленно кивнул.

– Я приехала в Ирландию исследовать местный фольклор по приглашению Киллиана. Познакомились мы с ним по Интернету, полгода переписывались, и однажды он проговорился, что в производимую их фирмой косметику они добавляют настойки разных трав. Вы даже не представляете, как меня это заинтересовало! Моя мать из семьи потомственных медиков, и войдя в доверие к своему жениху, я быстренько выведала все, что меня интересовало.

– Мерзавка! – процедил сквозь зубы Киллиан.

– А это как посмотреть. Про «Эликсир бессмертия», как вы уже догадались, я ничего никогда не слышала, но ирландскую легенду о колдунье, которая пила из родника молодости и была праматерью семи гэльских племен я читала.

– К делу, –прозвучало от стола.

– Сейчас перехожу к основному… Киллиан повез меня на экскурсию по землям гэлов. Когда мы проезжали через Корк, то в каком-то месте наша машина свернула с шоссе и покатила по проселочной дороге к одиноко стоявшей ферме. Оттуда навстречу нам вышла красивая женщина средних лет. Ей было никак не больше тридцатника.

«Ой, внучок пожаловал!» – сказала она.

«Здоровья тебе, бабуся! – ответил ей Киллиан. – Я заехал показать тебе свою невесту.»

Она пригласила нас к себе в дом. Вот этот листок, который лежит перед вами, я прихватила оттуда. Он валялся во дворе, я подумала, что его выбросили, подобрала и сохранила. В общем, она нас накормила как полагается, а когда мы уезжали, дала Киллиану фляжку с каким-то отваром. Точнее, настойкой, и просила беречь ее и экономить, потому что некоторые травы, которые в настойку входят, собирать надо в самом начале лета, и до следующего года сварить это лекарство уже не получится.

– И где же эта бабушкина настойка? – прозвучал вкрадчивый вопрос. – Мы обыскали ваши вещи, но ничего похожего на фляжку с лекарством не нашли.

– Так уметь надо прятать! – широко улыбнулась девчонка. – Стала бы я бросать где придется ценное лекарство? Я рассчитывала увезти его с собой в Россию! Это состав, который заживляет раны, погружает человека в здоровый сон и помогает нормализовать внутренний состав крови. Он повышает иммунитет и излечивает многие заболевания, перед которыми современная медицина бессильна.

Киллиан застонал и заскрипел зубами.

– Да! – повернулась к нему девчонка.– Я спрашивала твою бабушку, и она была рада поговорить с понимающим человеком. Уведите вашу собачку, раскуйте моего жениха, и я на нем продемонстрирую вам действие лекарства его бабушки.

Она подошла к столу, нацепила на нос очки, взяла свою сумку-почтальонку и принялась шарить в ее нутре. После того извлекла из дорожного швейного набора маникюрные ножницы, сунула снова руки в сумку и принялась там что-то резать. Спустя минут пяток она вытащила непонятно из каких глубин казавшейся пустой емкости очередной полиэтиленовый пакет. Пакет был запаян со всех четырех сторон, и симметрию его нарушала приваренная сбоку горловина от бутылки с пробкой. В пакете что-то плескалось: какая-то жидкость.

– Вот, – произнесла девчонка гордо, – та самая ранозаживляющая настойка. А теперь подайте сюда моего жениха, и я продемонстрирую на нем ее действие.

Киллиана отковали от стены и подвели к столу. Девчонка царапнула своими когтями ему по руке, так что выступила кровь, затем достала из своей походной аптечки ватные палочки, смочила одну из них в жидкости из пакета и потерла мокрым кончиком ватной палочки царапины на руке парня. После того поднесла эту же палочку ко рту парня и приказала:

– Лизни!

Киллиан послушно высунул язык и прикоснулся его кончиком к ватке. Требовать, чтобы ватку девчонка достала из пакета свежую, он не решился: чем меньше зелья попадало ему сегодня в организм, тем было лучше. Чувство бодрствования и без того начало очень быстро таять – он начал погружаться в дрему, и охотно поддался такому состоянию.

Ноги Киллиана стали слабеть и невыносимо захотелось прилечь. Впрочем, этого он уже не запомнил – просто предположил, потому что в своем следующем воспоминании он лежал на полу, и кто-то трогал его за поцарапанную девчонкой руку. Кожа там немножко покалывала, но так и должно было бы быть.

– Смотрите-ка, даже следа от повреждения не осталось! Кожа как новая! – донеслось до него.

– Как я и предупреждала, исцеление происходит только в спящем виде, – вещала девчонка…

Киллиан открыл глаза и встал. Судя по тому, что он помнил, как его отстегивали от наручников, проспал он недолго. Он бросил взгляд на стол – там было пусто, если не считать фляги-пакета с желтоватой жидкостью. Рядом лежал листок из девчонкиного блокнота, испещренный все теми же нечитаемыми значками. Сейчас он выглядел точь-в-точь как рецепт алхимиков, извлеченный из древней рукописи. Сумка девчонки стояла на полу, снова располневшая и застегнутая на молнию.

– Вот все, что у нас имеется, – продолжала девчонка. – Насчет омолаживающих свойств этого снадобья я не в курсе, но только ни в какой эликсир бессмертия я не верю, так и знайте.

– А что скажет ваш жених? – обратился главный из пятерых, уставившись Киллиану прямо глаза в глаза. – Готов он отвезти нас к своей бабушке?

– Нет, – отвечал Киллиан угрюмо. – Хоть что хотите со мной делайте, даже не надейтесь! Знахарство в Ирландии карается тюремным заключением, и все наши семейные рецепты у нас отнимут, да и бизнес запретят. И церковной анафеме подвергнут, а то и вовсе сбегать придется, как это уже бывало не однажды.

– Ты слишком молодой на внешность, чтобы это помнить, – снова произнес самый крайний за столом, и в голосе его прозвучала четкая насмешка.

Киллиан внутренне содрогнулся: недостаточная убедительность могла закончиться для них с девчонкой трагически. Надо было подкинуть еще чуток реализма…

– Бабушка рассказывала. Историю нашей семьи я хорошо выучил.

– Мы можем отдать на анализ вот эту настойку.

– Не проблема. Отдавайте. Все алкалоиды, в ней содержащиеся, безвредны, и ядовитых среди них нет. Но анализ ничего вам не скажет о том, откуда эти алкалоиды были извлечены.

– Ты расскажешь.

– Рад бы, но я не в курсе. Я химик, а не народный лекарь.

– Вы обещали нас отпустить, – сказала девчонка.

– Несколько попозже. Сначала мы продегустируем эликсир вашей бабушки. Говорите, что он безвреден?

– Я испытывала его на себе. Как видите, жива-здорова, и не рассыпалась.

Главарь мотнул головой в сторону, противоположную цепям с кандалами, и тюремщик, он же по совместительству палач, выставил на стол графин и пять стопок. В графине плескалась жидкость, а стопки были пусты. Палач отвинтил пробку от фляги-пакета, наполнил стопки и снова закрыл.

Главный из пятерых перекрестился – то же самое сделали остальные четверо. Они все делали, повторяя его движения, подобно волкам за альфа-самцом, причем одинаковыми жестами, как дрессированные. И лекарство опрокинули себе в рот по его сигналу, и ладони сложили перед грудью как для молитвы, и пробормотали что-то синхронно.

Что именно – Киллиан не разобрал, но это был не английский, не гэльский и не латынь. Теперь он сумел разглядеть их лица: бритые, ухоженные, все пятеро персонажей были действительно очень старые – их выдавали кисти рук. Приятный аромат заполнил комнату, и Киллиан с удовольствием его вдохнул. Концентрация паров была ничтожной и сонливости вызвать не могла, но напомнила о летнем луге и вольной воле.

– Отведи их в камеру, – приказал главный палачу-тюремщику. – Когда мы проснемся, то решим, что с ними делать.

Девчонка нагнулась за своей сумкой…

– Оставь! – прозвучал приказ.

Девчонка выпрямилась и не издав ни звука протеста, послушно шагнула в темноту. Точно также молча она зашла в камеру и подождала, пока был задвинут засов, а большой навесной замок очутился на своем прежнем месте. Звук проворачивавшегося ключа – и сам ключ, судя по жестам тюремщика, повис на гвозде, вбитом в стену рядом с камерой.

– На доверяй своему парню, – сказал тюремщик, обращаясь к девчонке. – Ради своей семьи он готов умереть, но никогда ради тебя.

– Учту, – отвечала девчонка грустно. – Я вообще-то знаю, что он не собирается на мне жениться. Послезавтра я улетаю домой, а он останется здесь.

– Если вам удастся отсюда выбраться. Я сейчас уеду, и не появлюсь, пока меня не позовут мои боссы. Если же они не проснутся, то их ждет легкая смерть, а вас – мучительная и неприятная. От голода и жажды.

– Наш джип выкатите из фургона, пожалуйста. Если вас это не затруднит, конечно.

– Не затруднит, леди. Выкачу. Для вас – все, что в моих силах. Остальное – вне моих должностных обязанностей. Не скучайте, птенчики, я вас предупредил.

Он повернулся и удалился. Киллиан долго вслушивался в звуки его шагов – судя по всему, их тюремщик действительно ушел. Потом с улицы донесся звук мотора – и они с девчонкой остались одни.