Кочергин и Бескрылый

Глава 31. Кочергин и Бескрылый

Кочергин проморгался. В липком серном тумане проступили очертания человека, наклоняющегося к сыщику. Когда удалось сфокусироваться, Кочергин рассмотрел бледное тонкое лицо с чёрными глазами и тонкой злобной улыбкой.

— Встретились наконец, — прошипел персонаж, рассматривая Кочергина, как музейный экспонат.

— Ты ещё кто? — прохрипел Кочергин, пытаясь отхаркнуть застрявшую в горле серную пыль.

— А за кем ты так долго охотился, а? Следопыт. — Последнее слово мужик произнёс с такой мерзкой усмешкой, что захотелось вдарить по его щерящейся физиономии, да посильнее.

Вместо этого Кочергин попытался сфокусироваться. Не бить же всех неприятных незнакомых людей. Хотя этот вроде чем-то знаком. Тощий бледный брюнет. Прилизанный. Одет странно — всё чёрное. Сапоги, плащ с капюшоном. Прямо как…

— Барон, — выдохнул Кочергин.

Шварцстрем в ответ картинно расшаркался.

— Который? — просипел Кочергин и наконец выкашлял на светлый коврик чёрный слизеобразный вонючий ком.

— Какая гадость, — поморщился Шварцстрем.

— Кто бы говорил, — парировал Кочергин. — Так кто из баронов? Последний?

— Я далеко не последний, — наклонился ближе Шварцстрем. — Только тебя это больше не касается.

Кочергин даже заметить не успел, как руки барона сомкнулись на его горле. Шею будто железными тисками сдавило, воздух пропал. Кочергин схватился за бароновы руки, но они были будто каменные. Голова горячела и словно надувалась. Глаза таращились, воздух всё не появлялся. Барон продолжал злобно щериться, и его гадкая физиономия стала медленно растворяться. Руки слабели, тело размякало, вокруг снова стал разливаться туман.

И вдруг раздался свист, как будто острая шашка рассекла воздух, и Шварцстрем рассыпался песком. Хватка пропала, Кочергин завалился на бок, судорожно собирая остатки сил, чтобы вдохнуть.

— Эй, куда собрался? — спросила знакомая лохматая физиономия.

Дальше Кочергина здорово тряхнуло, так что даже зубы клацнули. Потом снова, и наконец получилось вдохнуть. Как же прекрасно было просто начать дышать. Сыщик лежал на полу и радовался, что лёгкие работают, мозг думает, глаза смотрят, руки-ноги на месте.

— Слушай, я бы, конечно, сейчас тоже повалялся, и лучше где-нибудь на пляже, но нам надо бы двигать отсюда.

Кочергин, продолжая отдуваться, повернул голову. Рядом с ним на корточках сидел Дриго, а со стороны его опасливо рассматривала Яна.

— Как? — выдавил Кочергин. — Откуда?

— Оттуда. — Дриго указал наверх. — Вставай, а?

Кочергина обогнул стук каблуков, и его приподняло и усадило. Тут же, правда, снова стошнило.

— Это вместо «привет», да? — морщась, произнёс Дриго, отодвигаясь от вонючей серной рвоты.

Наконец Кочергин вроде бы пришёл в себя. Потянул ноги. Сел. Вытерся. Сообразил, что Дриго вернулся. Захотелось ему врезать. За то, что спас их, а сам… ну, не погиб же. За то, что Кочергин из-за него чуть сопли не распустил.

Кочергин вдруг поймал себя на том, что слишком уж часто ему стало хотеться кого-то ударить. Поэтому он просто сгрёб тощего Дриго за шею и обнял покрепче.

— Я тоже рад тебя видеть, — произнёс Дриго, хлопая сыщика по спине.

— Там этот приехал, — раздался рядом голос Яны.

Кочергин, пытаясь задавить слезу, отстранился от Дриго и деловито поднялся на ноги. Яна выглядывала на улицу, чуть отодвинув штору. Выглядела бледной и сосредоточенной.

— Кто приехал? — сподобился спросить Кочергин, подходя к окну.

В заснеженный двор медленно въезжал грузовик-трёхтонка. А рядом с его собственным авто уже припарковалась чёрная «Победа».

— Ему-то что здесь надо? — внезапно севшим голосом спросил Кочергин.

— Угадай, — мрачно ответила Яна.

— Предлагаю выдвигаться, — произнёс Дриго.

Когда Кочергин обернулся, бескрылый сворачивал что-то в трубочку. Спрашивать не было нужды, потому что и так было ясно, что это картина Шварцстрема. Только вот кому её теперь возвращать.

От госпожи Маловой осталась лишь куча вонючей золы да медальон с почерневшим камнем. Кочергин наклонился было, чтобы поднять его, но Дриго удержал его за плечо:

— Лучше я.

Пока Дриго доставал из пахнущей палёным белком, серой и золой медальон, Кочергин бегло осмотрелся. Вся комната в подпалинах. Чёрные ожоги на стенах, полу и даже потолке. И невозможная вонь — смесь горящей свалки химотходов и вскрытого скотомогильника.

— Пошли, — указал на дверь Дриго.

Кочергин лишь кивнул, и втроём они покинули съёмную квартиру Элины. Навстречу им никто не попался, но когда они уже вышли из подъезда, странно гулко хлопнула дверь.

— Они приберут за нами, да? — отважился спросить Кочергин, прислушиваясь, как по подъезду будто гул ветра разносился.

— Не оставлять же в квартире золу с ароматом албастов, — буркнул Дриго, направляясь к машине Кочергина.

Сыщик схватил Дриго за локоть и развернул к себе.

— Ладно, — закатил глаза бескрылый. — Я попросил, чтобы меня вернули. Нечасто такое бывает, ты бы видел, как на меня там смотрели. Но вы люди, мне нравитесь. Теперь я снова здесь, и снова без крыльев. Они с вашими бренными тушками не монтируются.

Настя, с любопытством осматривая Дриго, спросила:

— Как вы выпутались? Я звонила, чтобы вас предупредить про албастов, но связи не было.

— Иван Фёдорович сообразил, — усмехнулась Яна. В кои-то веки уважительно. — Заставил Малову глянуть на картину, и она потеряла контроль над албастами. Они вырвались, и разнесли бы там всё, если бы… — Тут она посмотрела на Дриго.

— Крылья — полезная штука. Иногда я по ним очень скучаю. — Дриго повёл плечами, извернулся и почесал лопатку.

— Что теперь? — спросила Настя, поправляя шапочку.

Кочергин посмотрел на Дриго, который спрятал свёрнутую картину под куртку.

— В общем-то, это тебе решать, — пожал плечами Дриго.

— Мне гонорара жалко, — выдал Кочергин, который не мог пока сообразить, что делать с картиной.

— Так продай эту мазню с торгов, — произнесла Яна, щурясь на темнеющее небо.

— Ещё чего! — Кочергину даже думать было противно, чтобы ещё хоть раз к этой штуке прикоснуться. И потом, она же может ещё таких дел наворотить, что… Каких дел? Это картина-то?

Кочергин провёл ладонями по лицу. Одна идея у него всё же мелькнула. Он указал обеими руками на свою машину, приглашая всю компанию в салон. Не на улице же такие вещи обсуждать. Когда все устроились внутри, Кочергин спросил у Дриго:

— А есть у вас какой-нибудь мега-надёжный сейф с охраной? Чтобы эта картина там осталась навсегда?

— Есть, — кивнул Дриго.

— Тогда по домам. — И Кочергин завёл мотор.

Он развёз остальных куда они указали и направился к себе. Ещё по дороге успел удалить сообщение Соне, которое она, к счастью, прочитать не успела. И да, здорово, что он позаботился о подарке для жены заранее, а то теперь не только денег к праздникам не заработал, но ещё и в минус ушёл. Малова-то теперь точно не заплатит.

Увы, сразу распрощаться с клиенткой не получилось. Уже на следующий день Кочергину позвонила её дочка. Она настаивала, чтобы сыщик продолжил поиски картины, причём судьба наследства её явно интересовала куда больше, чем участь мамаши с папочкой. Кочергин отказался, сославшись на то, что клиентка погибла, и контракт расторгнут. Когда Малова-младшая попыталась пригрозить судами и наследственными правами, Кочергин для вида согласился поработать снова, но назвал такую заоблачную сумму гонорара, что наследница сразу отказалась от претензий.

Теперь оставался невыясненным только один вопрос.

— Поедем на поиски сокровищ барона? — ксило спросила Чанга, когда вся компания собралась в кабинете Бороды.

— Вы серьёзно думаете, что они ещё там? — скептически спросила Яна, отворачиваясь от Дедовой репродукции «Ранеток», лежащей на столе посреди комнаты.

— Их наверняка Роза уже давно вытащила, — поддержала Чанга, сидевшая на ручке кресла и болтающая ногами.

— Но Малова-то почему-то думала, что они ещё там, — задумчиво произнёс Кочергин, рассматривая мрачные косматые яблони на полотне. Лицо девчонки по общему согласию заклеили строительным скотчем.

— С чего бы это, — фыркнула Яна. — На что тогда её муженёк-то шиковал? Разве не на награбленное наследство?

Все переглянулись. Кочергин и сам думал, что ценности в Войну выторгованные на продукты, а то и просто украденные, давно перепроданы. Но для чего-то же Маловой понадобилась эта картина. Уж явно не просто для наживы, потому что ради денег, даже очень больших, она не стала бы проворачивать такие сложные комбинации и рисковать жизнью.

И тут Кочергин сообразил, что так и не задал один важный вопрос.

— А как Малова вообще сумела призвать албастов? Разве она тоже из ваших?

— Из наших, — поправил Борда. — Нет, она не из Круга. А вообще, вопрос хороший.

Все снова переглянулись. Когда Кочергин встретился взглядом с Дриго, тот быстро посмотрел в другую сторону.

— Ну? — требовательно произнёс Кочергин.

Дриго посмотрел на Бороду и выразительно повёл бровями.

— Да ладно, — недоверчиво протянул Борода.

— Кто бы говорил, — снисходительно произнёс Дриго.

Кочергину в который раз захотелось рявкнуть на них, чтобы перестали уже общаться непонятными жестами и вовремя выдавали нужную информацию.

Но Борода его опередил:

— Есть такая легенда о Чёрном гримуаре.

— Чёрном чём? — быстро переспросил Кочергин.

— Всем известно, — со вздохом проговорил Борода, — что первый Шварцстрем прибыл в Россию не с пустыми руками. Как именно он нажил свои богатства, никто не знает. А вот о том, что он был чернокнижником, знают все. Так вот есть мнение, что он документировал свои опыты. Записывал в Гримуар. Его потомки перевели то, что там уже было, и добавили новых записей.

— Колдовская книга? — подняла брови Чанга. — Да их сотни, если не тысячи.

— Гримуар Шварцстрема всего один, — покачал головой Борода. — Только вот его никто никогда не видел. Бывало, что бароны делились своими опытами. Давали, так сказать, рецепты проверенным людям. Тем, что на их волне. И не бесплатно. Такие записи сохранились.

— Вы хотите сказать, что в саду усадьбы спрятан тот самый Гримуар? — спросил Кочергин. Потом покачал головой: — Нет, Роза бы побрякушки оставила, а такую вещь хоть в зубах утащила.

— Я хочу сказать, — произнёс Борода, разделяя слова, — что Малова могла получить рецепт по призыванию албастов оттуда, из Гримуара. Так и узнала про всю книгу.

— Вызвала рогатых, чтобы книжку найти, — пожал плечами Кочергин. — Масштаб не сходится.

— Ты недооцениваешь Гримуар, — произнёс Дриго, глядя в пол. — По сравнению с «Ранетками», это как танк против новогодней хлопушки. Там описаны такие вещи, такие ритуалы, что за пару страниц вагон золота можно отдать.

— Например? — усмехнулась Чанга.

— Вечная молодость. Золото. Как возвращать мёртвых. Как заглянуть в будущее. Как подчинять людей, причём не поодиночке, а целыми армиями. — Дриго поморщился, глядя в сторону.

— В общем, как управлять миром? — снисходительно произнесла Чанга. — Главное, на свою комнату повесить табличку «не входить» и следить, чтобы мама при уборке эту книжку не нашла, да?

— Здесь всё серьёзно, — сухо произнёс Борода.

Все молчали. Яна изумлённо глянула на Бороду и спросила:

— Ты что? Пробовал эти рецепты?

Борода не ответил. Лишь молча уставился куда-то в угол комнаты.

— Как бы то ни было, — нарушил общее молчание Кочергин, — этой книженции там всё равно нет. Роза наверняка ещё тогда её увезла. Когда повесила барона, а он её проклял.

— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Дриго. — Про проклятие?

— Ну, так, — протянул Кочергин, пожимая плечами. — Видел кое-что.

— Проклял дочь, — протянул Дриго, хмуря брови и потирая подбородок. — А что, если всё было не совсем так, как мы подумали? Мы же решили, что Роза каким-то образом повесила папашу и сбежала. Но как она могла его повесить? Заставить? Вряд ли. Опоить? Но тогда бы он вообще не понял, что происходит, и не стал бы её проклинать. Просто не сумел бы.

— И как тогда? — тихо спросила из угла Настя, про которую Кочергин успел напрочь забыть.

— Он мог повеситься добровольно. — Дриго поскрёб затылок, и по его руке пробежали разноцветные искры. — Чтобы остаться охранять клад. Но Роза его обманула и прихватила сокровища с собой. Тогда папаша в последний момент успел её за это проклясть.

— Хорошая версия, — похвалил Борода. — Но тогда сокровищ в саду усадьбы точно нет, и ехать туда бессмысленно. Предлагаю всем расслабиться и выпить за Новый год. А про Гримуар можно и после праздников подумать.

Настя пригубила медовухи и убежала раньше всех. Чанга долго копалась в баре Бороды и в качестве компенсации за помощь в поисках «Ранеток» запросила какую-то фигурную бутылку с ярко-розовым вином. Кажется, Борода согласился главным образом потому, что хотел от неё поскорее отделаться. Кочергин вообще заметил, что как только эта девица стала появляться в «Ключе», сумрачные начали прятать вещи. Например, в кабинете Бороды стало куда меньше всяких симпатичных магических безделушек.

Сам Кочергин выпил только какао и поехал домой готовиться к Сониному дню рождения. Но стоило сесть в машину, как на пассажирском сидении материализовался Дриго.

— Подвезти? — кисло спросил Кочергин.

— Держи. В качестве гонорара.

Когда Кочергин подставил ладонь, в неё опустился серебряный медальон Маловой, которым она управляла албастами. Камень из угрожающе кровавого стал просто красным.

— Оставь себе, — быстро сказал Кочергин, протягивая медальон обратно.

— Мы его почистили. — Дриго отодвинул руку сыщика. — Это восемнадцатый век, мастерская ювелиров Серебровых. Натуральный природный рубин. Твоей жене понравится.

Кочергин повёл бровями, взвешивая медальон в руке. К тому же, он открывается. Знатная вещица.

— Слушай, а возьми меня к себе работать, — вдруг произнёс Дриго.

— Чего? — глуповато переспросил Кочергин.

— Официально можно не оформлять. Просто мне понравилось. Расследования, погони. Круто. — И Дриго растянулся в фирменной острозубой улыбке. — Будем зваться «Кочергин и Бескрылый». С меня кофе и техподдержка, с тебя — следопытство и хорошие манеры.

— Я подумаю, — пообещал Кочергин.

— Тогда с наступающим! — И Дриго вышел из машины. Помахал на прощание и ушёл в кафе дорабатывать предновогодние смены.

Странно, что Кочергин об этом подумал. Про дорабатывать. Он ведь не собирался обзаводиться компаньоном, причём таким чудным. С другой стороны, откуда-то он точно знал, что подобными предложениями не разбрасываются. И что работать им вместе теперь долго. И все дела будут похожи на поиски проклятой картины и драки с ожившими чернокнижниками, а то и хлеще.

Кочергин завёл мотор. Хорошо, что машина так и осталась заколдованной, и можно доехать по предпраздничному городу с Верхневолжской до Советского района минут за пятнадцать.

— Как дела? — с порога спросила Соня.

Какая-то она сегодня не слишком раздражённая. Правда, Кочергин быстро понял, с чего это жена раздобрилась. Даже пальто у него взяла, чтобы самой повесить в гардероб. Просто от неё пахло свежими красками. Ясно, обнаружила за шкафом свой подарочный портрет.

— Так себе дела, — решил воспользоваться хорошим настроением жены Кочергин. — Заказчица погибла, гонорар платить некому.

— Да, жуткая авария, — быстро произнесла Соня. — Так что, теперь у нас на Новый год только мои сверхурочные?

— Ну, не то чтобы только твои. Вот. — И Кочергин достал медальон. С удовольствием отметил, как у Сони заблестели глаза. — Всё, что осталось от заказа. Мастерская Серебровых, восемнадцатый век. Можем успеть продать. Все же сейчас подарки покупают.

— Такую вещь жалко продавать, — произнесла Соня, глядя на медальон, как заворожённая. — Можно же скромненько отметить. Моих сверхурочных и премии вполне хватит, чтобы посидеть по-семейному. Ещё и Владе на скромненький подарочек останется.

— Тогда с наступающим. — И Кочергин протянул медальон жене. — Надень на Новый год.