Кочергин и Бескрылый

Глава 27. Дедуля дома!

Кочергин пролетел несколько метров низ, потом всем телом ударился обо что-то жёсткое. Где-то поблизости кричали и стонали люди, однако никого и ничего видно не было — всю гостиную Деда, или где они теперь находились, заполнил багровый туман. И в этой мерзкой вате, забившей всё вокруг, что-то бесконечно жужжало. Будто в комнату налетели тысячи мелких мух, круживших теперь у головы Кочергина и царапавших лицо острыми крыльями.

Отмахиваясь и отплёвываясь, Кочергин попытался рассмотреть в мареве хоть что-нибудь, но увы, не сумел даже толком понять, где именно находился и куда лучше ползти. Попробовал крикнуть — не вышло, в рот сразу набились мерзкие насекомые, которые тут же стали перебирать лапками по щекам, дёснам и языку, норовя забраться в горло. Кочергин поперхнулся и потерял равновесие, снова грохнувшись вниз. По пути ещё и плечом здорово ударился о какой-то угол.

И тут где-то в стороне раздалось шипение, будто кто-то открыл газовый баллон. Потом этот кто-то недовольно выругался и прохрипел:

— Тьфу ты, искры нет. Ну, ты, факельная башка, давай сюда!

Снова что-то щёлкнуло, и под громогласное раскатистое «Дедуля дома!» пространство озарилось ярко-оранжевыми всполохами. Кое-как сфокусировав взгляд там, оттуда шли голос и отсветы, Кочергин увидел громадное огненное пламя, вырывающееся, казалось, прямо из рук зловеще хохочущего Деда. Судя по тому, что за долю секунды от пламенного потока отскочил Дриго, искрой для огнемёта послужила его огненная шевелюра.

Кочергин вроде бы окраиной разума понимал, что надо делать ноги, но никак не мог оторвать взгляда от искажённого резкими тенями лица Деда, продолжающего громко хохотать, и миллионов кружащих в воздухе мелких огненных вихрей. Мухи, попадая в волну пламени, вспыхивали и метались в разные стороны, как мини-кометы.

— Валить надо, — просипел кто-то прямо под ухом Кочергина, потом его подхватило под руку и куда-то потащило.

Сыщик-следопыт только бессмысленно перебирал ногами, но встать даже не пытался. Потом была лестница — с десяток ступенек вниз, и пятой точкой пришлось сосчитать все до одной.

Наконец дышать стало полегче, да и глаза кое-как открылись, хотя перед взором всё ещё стоял непонятный туман. Кажется, Кочергина кто-то вытащил на уличную лестницу. Точно — ладоням холодно, да и воздух морозный. На ощупь Кочергин кое-как отыскал на земле снежный сугробик, зачерпнул обеими руками рыхлую холодную массу и наскоро растёр лицо. Потом, отплёвываясь, прочистил рот. Отлично, взгляд наконец прояснился, да и вообще полегче стало, хотя он, кажется, себе щёки расцарапал.

Осмотревшись, Кочергин кое-как поднялся на ноги. Колени ослабели и норовили подогнуться, так что пришлось ухватиться за перила, чтобы снова не упасть. Удивительно, но вокруг никого не было. Только приглядевшись, Кочергин понял, что остальные убежали куда-то во двор. Ориентируясь на ярко-рыжую гриву Яны, сыщик побрёл за остальными. Он грешным делом подумал было, что они вознамерились бросить его и Деда здесь одних, но, к счастью, ошибся. Никто их на растерзание потусторонним сущностям оставлять не собирался. Вся компания собралась у ворот и теперь быстро рисовала вокруг сияющие знаки. Ну, все, кроме Чанги, глуповато топчущейся на одном месте.

— Нет, мы что, так и оставим его там? — истерично спросила Чанга.

— Он и сам неплохо справляется, — бросила через плечо Яна, быстро рисуя знаки на заборе.

Чанга подошла и рывком развернула Яну к себе, выкрикнув ей в лицо:

— Ты нормальная вообще?!

И в этот момент забор, как раз в том месте, где не успела нарисовать иероглиф Яна, проломился. С треском разлетелись в разные стороны щепы, и внутрь проник большой ком чёрного дыма, который стал быстро раскручиваться, покрывая сизой пылью снег и всё вокруг.

— Ну что, довольна? — злобно спросила Яна, пятясь прочь от забора.

Кочергин тоже опасливо отступал, понимая, что бежать, в общем-то, больше и некуда.

В забор мощно ударило снаружи, так что он треснул и покачнулся.

— Там есть калитка, — еле слышно напомнила Настя.

— Бегите, я за вами, — через плечо произнесла Яна, заворачивая рукава.

Кочергину доли секунды хватило, чтобы подумать о том, что Яна и так уже порядком вымоталась, однако озвучить свою мысль он не успел, потому что доски забора разлетелись в разные стороны, и на территорию усадьбы поползли гибкие чёрно-глянцевые змеи. Светящихся знаков защиты хватило лишь на то, чтобы удерживать эти щупальца за ограждением, однако они извивались, упорно ища лазейку.

— Да валите уже! — крикнула Яна, наступая на одну пиявку, как-то умудрившуюся просочиться внутрь.

— Ладно, пошли, — туго произнесла Чанга, разворачиваясь и направляясь к калитке.

— Я останусь, — сухо произнёс Дриго, остановившимся взглядом буравя ворота, которые вздрагивали от гулких ударов.

— И куда дальше? — спросил Кочергин, понимая, что за околицей их ждёт смерть.

— В Печальню, — подсказал Дриго. — Там можно переждать.

— И долго ждать? А главное — чего? — Только Кочергин договорил, как в щель между выломанными досками забора проникла струя дыма и направилась прямо сыщику в лицо. Её локтем разбил на множество чёрных хлопьев Дриго.

Кочергин инстинктивно отскочил и натолкнулся на пискнувшую Чангу. Отлично, остался с двумя тощими девчонками, одна из которых — унылая цапля с голосами в голове, а другая — пронырливая истеричка.

— Ладно, пошли, — процедил Кочергин, понимая, что теперь он в этой мини-компании за главного.

Втроём они пересекли заснеженный сад и добрались до калитки. За их спинами раздался оглушительный треск, но никто из троицы не обернулся, будто выполняя чей-то молчаливый приказ не смотреть назад.

Да что ж такое. Откуда вы все повылезли, твари?! Кочергин так разозлился, что выбил калитку ногой, а потом ещё с размаху вмазал по чьей-то бурой искажённой физиономии. Даже не обратил внимания, кто там на них скалился, и зашагал по дороге к имению Шварцстрема.

— Ух ты, круто, — похвалила его удар семенящая рядом Чанга.

— Круто будет, когда петух проорать не забудет, — угрюмо пробубнил Кочергин. Топая по рыхлому снегу.

Где-то на окраине сознания он по-честному сильно удивился, как это сумел одним ударом расправиться не то с привидением, не то с… зомби? И они здесь? И что, им чьи-то мозги нужны? Ну тогда они точно не по адресу. Кто поумнее, те сейчас по торговым центрам подарки близким выбирают да ёлки наряжают, а не гоняются за нечистью по всей губернии.

Засунув руки в карманы свитера, Кочергин прибавил шаг. Они выбежали из дома в чём были, а на улице-то декабрь. Так что надо поторапливаться, чтобы… что?

В который раз осознав всю бессмысленность их метаний, Кочергин остановился прямо посреди дороги.

— Чего стоим? — спросила Чанга, приплясывая на морозе. Она тоже была всего-то в спортивном костюме да домашних кедах.

— А что нам остаётся? — устало спросил Кочергин. — Даже если эти нас там не достанут, мы всё равно замёрзнем. Даже костёр развести не из чего. Дриго-то остался там.

И тут Кочергина за локоть ущипнула Настя. Она молча кивнула назад, туда, откуда они пришли. К ним, покачиваясь, шла растрёпанная и перемазанная сажей Яна. Она лишь махнула рукой в направлении Печальни, с трудом переставляя ноги.

Девчонки подождали Яну, подхватили её под руки и потащили вперёд, Кочергин шёл следом, осматриваясь. Пожалуй, вряд ли ему ещё раз удастся так ловко вырубить упыря, или кто там их преследовал.

Настя с Чангой волокли Яну по рыхлому снегу, Кочергин же замыкал шествие, затылком чуя приближающееся нечто. Тёмное и гадкое. И неясной оставалась судьба Деда и Дриго. Хотелось, конечно, верить, что они до сих пор живы-здоровы, однако вера эта держалась лишь на пустом оптимизме, которым сыщик перестал страдать давным-давно.

Расстояние до Печальни оказалось куда более длинным, чем запомнилось по поездке на машине. Кстати, как она там, интересно. Хотя кто же думает о какой-то колымаге, пусть и качественной и дорогой, когда позади кто-то, наверное, уже готовится сожрать Дриго и Деда. Если уже не сожрал.

Ну, Шварцстрем, алхимик хренов, чтобы тебе там на гигантской сковороде зажариться до хрустящей корочки со всех сторон. Кочергин даже со злобным наслаждением представил, как подбрасывает дровишек в костёр и прибавляет температуру. А сам — в большом поварском колпаке. Аж потеплее стало.

Скоро между оголёнными кривыми ветвями зимних кустов и деревьев показались полуразрушенные стены Печальни. Пришлось свернуть с дороги и добираться до развалин по колено в снегу. Учитывая, что никто утеплиться перед походом не успел, всем сразу стало холодно и мокро. Кочергин снова пожелал барону всего нехорошего.

— Это Роза, — вдруг выдал Кочергин, в который раз проваливаясь в ледяную кашу. — Это она сожгла церковь и полдеревни.

— А вы откуда знаете? — запыхавшись, спросила Настя, волоком таща Яну к остаткам стен.

— Видел кое-что, — смутился Кочергин. Хотя сейчас не до стыда. Это во-первых. А во-вторых, судя по совершенно спокойной реакции, вещими снами здесь никого не удивишь.

Наконец они добрались-таки до руин Печальни. Скопом забрались по давно раскрошившейся лестнице и ввалились в бывшую церковь. Кругом — кривые стены, пустые длинные окна, разбитые колонны. Кое-где из-под обвалившейся штукатурки выглядывали бледные лики святых на фресках.

Ноги замёрзли так, что почти полностью потеряли чувствительность, так что Кочергин еле-еле переставлял их, с трудом шагая по пустому пространству сгоревшей церкви.

— Она же каменная, — выдохнула Настя, помогая Яне сесть на какой-то уступчик. — Как она сгорела-то?

— Чёрное пламя и камень расплавит, — просипела Яна, откидываясь к выщербленной колонне. Она и сама теперь напомнила побитую треснувшую статую — бледная, с синюшными губами, растрёпанная. Даже волосы из сверкающих рыжих стали тусклыми, как у старой куклы, полвека провалявшейся в тёмном чулане.

Откуда-то донёсся слабый женский не то стон, не то плач. Первой мыслью Кочергина было сочувствие и что-то вроде «только этого не хватало, ещё одну спасать». Но потом он припомнил рассказы музейных работников о призраке рыдающей женщины. И да, здорово напрягся, потому что весьма вероятно, что портрет этой дамы они видели в детской спальне усадьбы сумасшедшего барона.

И точно — через несколько секунд мимо бывшего входа в разрушенную церковь прошла полупрозрачная женщина в длинном чёрном платье и такой же вуали. Рыдания при этом доносились со всех сторон, становясь то тише, то громче, будто голос путешествовал по округе.

— Она сюда не войдёт, — спокойно произнесла Настя, лишь мельком глянув на привидение. Причём обращалась точно к Кочергину, из чего он сделал вывод, что его физиономию здорово перекосило.

— Да хоть бы и вошла, — резко выдала Чанга, растирая озябшие ладони. — Зашипела бы да пропала. Чтоб им всем пропасть! Грёбаная семейка!

Голос Чанги эхом отразился от старых обшарпанных стен. Остальные трое только молча смотрели на скаутшу, растирающую красные веки.

— Всё из-за меня, — захныкала Чанга. — Далась мне эта долбаная картина! Надо же было так вляпаться.

— Рано или поздно это должно было случиться, — сипло проговорила Яна. — При твоей-то работе.

— Знаешь что, — с вызовом произнесла Чанга, но Кочергин не дал ей начать ссору.

— Хватит! — серьёзно произнёс сыщик. — Потом поругаетесь. Если уцелеете. Сейчас надо думать, что делать дальше.

— А какие у нас варианты? — агрессивно спросила Чанга.

— Призраки сюда не проникнут? Я правильно понимаю? — обратился Кочергин к ведьмам.

— Смотря какие призраки, — уклончиво произнесла Настя. — И потом, учитывая историю, им совсем не обязательно сюда входить. Вполне могут снова спалить всё снаружи.

— Или стены снести, — добавила Яна и надрывно закашлялась.

— Да уж, ситуация. — Кочергин задумчиво почесал шрам на лице. — И выхода нет.

— Вообще-то отсюда есть сразу два выхода, — подала голос Настя. — Наверх и вниз. Только открывают их обычно те, у кого есть или когда-то были крылья. Любого цвета.

— Очень ценная информация, — язвительно произнесла Чанга.

Стоило ей замолчать, как в одном из окон что-то промелькнуло. Нечто огромное. Как большое чёрное крыло. Этого не хватало. По полу заструился обжигающий ледяной сквозняк, так что и так уже замёрзшие щиколотки будто лезвием очертило. Откуда-то на пол полетели кусочки штукатурки.

— Нам хана, — просто произнесла Чанга, глядя в одну точку.

И возразить нечего. Краем глаза Кочергин заметил движение, повернулся и отскочил сразу метра на два. В дверном проёме бывшей церкви на фоне белеющих декабрьских снегов и оголённых ветвей чернел силуэт человека в длинном плаще. Под капюшоном не видно лица, зато сам персонаж ростом метра три. Сделал шаг, и все четверо в церкви разом охнули. Но чёрный человек будто натолкнулся на невидимую преграду. Снова шаг — снова не смог переступить порог. И тогда он начал увеличиваться, превращаясь в гиганта, закрывая собой весь свет, что проникал внутрь развалин.

Пол пошёл мелкой дрожью, стены затрещали, со всех сторон с перестуком валились ошмётки старой штукатурки, с остатков крыши летели камни, так что пришлось спешно искать укрытие, которое в руинах при всём желании никак не найти.

Под стопами гулко грохнуло, пол просел, Кочергин с трудом удержался на ногах, уцепившись за накренившуюся колонну. Видимо, то чёрное нечто снаружи планировало, как и предсказала Яна, окончательно развалить старую церковь, чтобы Кочергин и компания сгинули под обломками.

Рядом с оглушительным грохотом приземлился здоровенный валун, чудом никого не задев. Каменюка раскололась на несколько кривых булыжников, разлетевшись в разные стороны храма.

А потом снаружи что-то вспыхнуло, и дрожь мигом прекратилась. Правда, всего лишь на несколько секунд. Потом снова вспышка — и снова тишина. И даже посветлее стало.

Кочергин для безопасности опустился на четвереньки и пополз к выходу. Как раз успел к тому моменту, когда на Дриго понёсся громадный чёрный бык, из-под копыт которого летели снег и сажа. Дриго локтем отмахнулся от быка, выдержав натиск, кругом всё снова вспыхнуло, но чернь превратилась в большущего пса, развернулась и снова понеслась на бескрылого.

— Надо помочь, — глухо выдохнула Настя, как-то оказавшаяся рядом.

Пёс норовил вцепиться в шею Дриго, тот отмахивался, но явно устало. Пёс припадал к земле, скаля зубы, а Дриго был весь изранен, даже нормально выпрямиться уже не мог.

— Как помочь? — тупо спросил Кочергин, у которого в голове будто пустота разлилась — вообще ни одной токовой мысли.

— Над каждой церковью поставлен ангел. — Настя закашлялась, в воздухе явно тянуло душной гарью, смешанной с сероводородом.

— И что ты предлагаешь? — обернулся к ней Кочергин. — Как нам вызвать этого ангела?

— Да никак, — хрипела Настя, — это же храм, тут…

Она не договорила. Упёрлась руками в пол и надрывно кашляла, как в приступе астмы. На улице окровавленный Дриго повалился в снег, сцепившись с огромной чёрной псиной. Кочергин сел на колени и обернулся. Яна лежала на боку и не шевелилась, Чанга вообще куда-то запропала. Пёс на улице рычал и будто что-то грыз.

Кочергин запрокинул голову. И где тут ангелы? И почему они вообще всё это допустили, а? Что, они так и будут просто смотреть на все эти пакости и ничего не делать?

С потолка Кочергину в глаза полетели кусочки штукатурки и пыль. Он зажмурился и повалился на бок, отплёвываясь. Когда смог разлепить веки, под которые будто песок набился, оказалось, что сверху на него смотрел человек в латах, с большим крыльями и огненным мечом.

— Помогай, — только и смог просительно прохрипеть Кочергин.

От вспышки, разлетевшейся мириадами огненных лучей, Кочергин чуть не ослеп. Он вообще подумал, что умер, потому что всё его нутро прошило световыми линиями, тело будто исчезло вовсе, оставив один невесомый дух.

Но потом всё вернулось обратно. И хотя в сознании маячило «хочу остаться», всё же пришлось снова обрести бренную оболочку. Оказалось, туша Кочергина лежала на полу старых церковных развалин и таращилась на часть потолка, где красовалась старая выцветшая фреска с архангелом, держащим меч.

Просипев «спасибо», хотя и непонятно кому, Кочергин перекатился на бок. Казалось, он весил тонну, не меньше. Пришлось кое-как себя приподнять, сесть, снова завалиться на бок, удариться плечом о каменный пол и снова сесть. Переждать перезвоны в голове. Найти взглядом Настю, ползущую к Яне. Отлично, эти две здесь. Где третья? Ага, Чанга, шатаясь, держалась за колонну. Прекрасно, едем дальше. Дриго.

Кочергин заставил себя перевернуться и ползком направился к дверям. Правда, лестница чересчур крутая, чтобы спускаться на четвереньках, так что пришлось взбираться по стене и принимать обычное двуногое положение.

Наконец выпрямившись, Кочергин глянул вниз. И с возвышения церковной лестницы увидел на белом снегу россыпь пепла. Будто только что прямо у храма в пламени мгновенно истлели два огромных крыла, оставив после себя лишь тёмный отпечаток.