Кочергин и Бескрылый

Глава 10. Старый ключ

Стоило Ветрову укатить, как Кочергин беззвучно сплюнул и бегом припустил к своей машине. Уже без страха пробежал под мостом и наконец залез в салон авто. Достал термос, отвернул крышку, трясущимися от холода руками налил в неё сбор и заглотил залпом. Внутрь пролился горячий поток, и Кочергин сразу же налил вторую кружку. И только теперь, всё ещё отстукивая зубами чечётку, понял, что в салоне машины он один. Разве что можно ещё щуку в сетке засчитать. Как бы она всё авто не провоняла.

— Ничего себе ты стартанул, — произнёс Дриго, наконец залезая в салон.

Он тряхнул головой, как собака, и на обшивку полетели мелкие разноцветные искры.

— Полегче, — возмутился Кочергин. — Не прожги.

— Извини, — примирительно сказал Дриго.

— Чаю? — Кочергин с радостью заметил, что руки наконец стали отогреваться, даже чувствительность вернулась в пальцы.

— Это сбор тёти Нонны? — потянул носом Дриго, заглядывая в термос. — Зашло?

— Ещё как, — похвалил Кочергин, с благодарностью вспоминая травницу в валенках. — Налить?

— Спасибо, у меня всё с собой. — Дриго достал из внутреннего кармана блестящую плоскую фляжку, в которой плескалась янтарная жидкость.

— Она что, стеклянная? — удивился Кочергин, глядя на бутылочку.

— Хрусталь. — Дриго достал фигурную пробку и отпил знатный глоток. Его всего будто от электричества перетряхнуло, а от волос пошёл синий дым. — Хочешь?

— Нет, я же за рулём. — Кочергин порадовался, что нашёл хорошее оправдание отказу от подозрительного пойла, которое теперь приобрело фиолетовый оттенок.

Дриго слегка взболтнул бутылочку, так что жидкость пошла разноцветной пеной, и закрыл пробкой.

— Результат нулевой, — произнёс Кочергин, когда Дриго убрал фляжку в карман. — Ветров, кажется, вообще не в курсе, что происходит.

— Ещё как в курсе. — Дриго сосредоточенно смотрел вперёд. — Просто ему надо немножко успокоиться и всё обдумать. Вот что. Довези меня до «Ключа» и давай домой, отогреваться. Завтра подумаем, что дальше делать.

Кочергин кивнул, убрал термос на заднее сиденье и завёл мотор. На Нижневолжской отчего-то образовалась пробка, так что пришлось ехать по Рождественской. У одного из симпатичных домиков Кочергин вдруг увидел знакомый силуэт — Газовскую «трёхтонку». Два бугая в серых робах и с замотанными такими же серыми бинтами лицами лопатами черпали нечто, напоминающее золу, рассыпанную по брусчатке, и закидывали в кузов.

— Кто это? — шёпотом спросил Кочергин, сбавляя ход. Грузовик со странными работягами расположился прямо на узком тротуарчике, однако никто из прохожих на них даже внимания не обращал — все просто или шли по своим делам, или осматривали исторические здания.

— Это чистильщики, — сказал Дриго, мельком глянув в окно. — Бывает, всякие существа повыныривают из своих клоак и нагадят здесь. Остаётся бардак, который надо прибрать. Вот тогда и вызывают чистильщиков.

— Не понял, — признался Кочергин, проезжая мимо грузовика.

— Ну, вот смотри. — Дриго сел вполоборота. — Помнишь албастов из дома тёти Люкшавы? Вот если бы мы их там размазали, то потом надо было бы вызвать эту бригаду.

— Мы могли их размазать? Серьёзно? — не поверил Кочергин.

— Вообще-то нет. Это я так, к примеру. — Дриго снова повернулся вперёд. — Скорее они бы нас опустошили.

— Опустошили?

— Не бери в голову. Или другой пример. Кто-то вызвал сущность, она приказ исполнила и пропала. Следы всё равно останутся, и если их не убрать, то со временем там появится воронка. Слышал про всякие «нечистые» места, где люди исчезают или с ума сходят, или дома с привидениями? — Дриго глянул на Кочергина, тот кивнул. — Это от того, что там вовремя не прибрали.

— В квартиру Элины теперь нужно вызвать таких чистильщиков? — медленно произнёс Кочергин, силясь уложить в уме новую информацию.

— Скорее, их надо пригласить туда, где побывала картина Шварцстрема. За ней явно след тянется, только как его рассмотреть? — Дриго задумчиво потёр бровь. — Вообще-то, для этого есть ты. Но ты совсем недавно прозрел, и пока не всё видишь, а то, что видишь, у тебя в кашу сливается. Я думаю, со временем всё наладится.

От дружеской клыкастой улыбочки Дриго Кочергина изнутри тряхнуло. Чтобы чуть-чуть успокоиться, он спросил:

— Эти чистильщики — они вообще кто? Тоже из потустороннего мира?

— И да, и нет. Чаще всего это те, кто при жизни нагадил, но не прибрал за собой. Вот и отрабатывают.

— А их бригадир?

— Ты и его видел? — улыбнулся Дриго.

— Ну да. Гоняет на «Победе».

— Да, вкус у него определённо есть. Он… — Дриго шумно выдохнул. — Как бы тебе объяснить. Если я скажу, что он — один из всадников Апокалипсиса, ты поверишь?

— Нет, — с готовностью ответил Кочергин. Но после небольшой паузы всё же спросил: — А который?

— Так сразу и не скажешь. Их куда больше, чем всего четыре. Ну, то есть, лиц и воплощений у них тысячи и тысячи. И ни с одной из них лучше не связываться. И даже не встречаться.

— Ясно, — приврал Кочергин. Он до сих пор плоховато понимал, что творилось вокруг, а в то, что всё-таки понимал, не хотел верить.

Кочергин провёл машину по украшенной к Новому году площади Минина и завернул на Верхневолжскую набережную. Уже у кафе, останавливаясь, спросил:

— Как думаешь, что Ветров имел в виду, когда говорил, чтобы мы были осторожными?

Дриго, уже приоткрывший дверь, вернулся на кресло и тихо произнёс:

— Я думаю, он сам тебе всё расскажет. Не зря же визитку попросил. Давай, до завтра.

— Давай, — вяло попрощался Кочергин.

Дриго скрылся за дверью кафе, а Кочергин поехал по заснеженному городу домой, где потом долго отмокал в горячей ванне с морской солью. До вечера таращился в телевизор, стараясь не пускать в мысли Дриго и весь его пёстрый психоделический мир.

Когда хлопнула дверь, Кочергин прямо из комнаты прокричал:

— Соня, там на кухне свежая щука!

— Хоть бы поздоровался, — раздалось из прихожей брюзжание жены.

— Добрый вечер! — съязвил Кочергин. — Там на кухне щука!

Бубня что-то про усталость, зубные протезы и чистку рыбы, Соня, судя по глухим шагам, направилась-таки на кухню. Кочергин вернулся к сериалу, попутно прислушиваясь к тому, как Соня возилась у плиты, а потом пошла в душ. На цыпочках Кочергин прокрался мимо ванной.

На огне уже стояла глубокая сковорода, под крышкой которой, судя по запаху, в сметане с чесноком томилась щука. Потроха и чешую Соня бросила в пакет на мойке. Только что-то там, кажется, было не то. Кочергин подошёл поближе и, морщась от вони, оттянул край пакета. Точно, из кучи костей и плавников торчало что-то ровное и ржавое.

Двумя пальцами Кочергин аккуратно вытащил из рыбьих потрохов старый ржавый ключ на тонкой ножке. Да ещё и с разорванной цепочкой, пропущенной через витиеватую верхушку.

— Представляешь, — раздался прямо у уха Сонин голос от звука которого Кочергин подпрыгнул. — Ключ в рыбине. Кстати, откуда щука-то?

Соня, скучающе смотрела на мужа, размазывая пахучий крем по рукам. Она, оказывается, только что вышла из ванной в мягком халате и чалме из полотенца.

— Чего ты так подкрадываешься, — обиделся Кочергин.

Соня цыкнула и повела глазами.

— Из Оки щука. Клиент подарил.

— Я думала, там уж сто лет ничего не водится, — фыркнула Соня. — Мутанты разве что.

Кочергин припомнил спину огромной железной рыбины, мелькнувшую за краем полыньи. И ведь не расскажешь.

— Ну? Чего глаза выпучил? Сказать что-то хочешь? — безразлично проговорила Соня.

Кочергин в ответ фыркнул, стараясь придать лицу и голосу презрения. И пошёл отмывать ключ. В итоге получил всё тот же ржавый ключ, воняющий сырой рыбой.

— В лимонную кислоту на ночь положи, — посоветовала Соня, уже высушившая волосы.

С обычной косичкой и без раскраса на лице она выглядела лет на пятнадцать моложе и куда свежее, чем обычно, когда в своём традиционном прикиде «как у людей» и косметике походила на обычную пошловатую тётку.

— Ну, чего опять вылупился? — косо глянула на мужа Соня.

— Ничего, — буркнул Кочергин и отправился искать лимонную кислоту. Швыряясь в подвесном шкафу среди всяких пакетиков и бутылочек, всё же выдавил: — Хорошо выглядишь, когда не накрашенная.

— А накрашенная — плохо? — сухо спросила где-то за спиной Соня, ставя на стол тарелки.

— Тоже хорошо. — Кочергин спустился на пол со стула, на который залезал, чтобы покопошиться на верхней полке шкафа. — Но так, без косметики, лучше.

Соня хмыкнула и даже вроде бы улыбнулась. Забрала у мужа пакет желатина, который он спутал с лимонной кислотой, и ключ. Быстро отыскала в шкафу жёлтый бутылёк и насыпала в старый стакан кислоты, которую залила водой. Потом погрузила туда найденный ключ вместе с цепочкой.

Щука, которую Соня потушила в сметане, была такой изумительно мягкой и ароматной, что даже сопливые поролоновые брокколи на пару́ не испортили впечатление от ужина. Кочергин в очередной раз удивился дарам нижегородской природы. Может, и съедобные брокколи кто-нибудь наловчится выращивать.

Стоило Кочергину лечь в кровать, пока Соня досматривала какой-то тягомотный сериальчик, как он тут же подскочил от царапающего звука, будто кто-то скрёбся в окно снаружи. Кочергин осторожно подошёл к окну и заглянул в щель между задёрнутыми шторами. Разумеется, увидел только тёмный зимний двор.

— Ты чего там? — раздалось за спиной.

Кочергин снова чуть не подпрыгнул.

— Показалось, там кто-то есть, — между гулкими ударами пульса произнёс Кочергин.

— А я давно говорила, что видеонаблюдение надо поставить, — затянула Соня, — чтобы камеры кругом, и если что — сразу охрану вызывать, чтобы самим не бегать ночью по двору.

— Нет там никого, — буркнул Кочергин, укладываясь обратно в постель. — Показалось.

— Показалось ему, — бубнила Соня, растирая крем по ладоням. — Вот залезут к нам с топором и пистолетом, и хорошо, если просто дом обнесут, а не как в прошлой серии, когда…

Дальше пересказ кровожадного сериала Кочергин слушать не стал — отвернулся и положил подушку на голову. Но даже сквозь эту «броню» до него доносилось брюзжание жены и ещё какой-то звук, похожий на постукивание. Будто кто-то легонько ударял ногтем в стекло. Некоторое время Кочергин упрямо не шевелился, но постепенно звук своей монотонностью стал раздражать. Кочергин откинул подушку. Оказалось, в спальне уже было темно, а Соня спала. Видимо, и сам Кочергин заснул, и ему просто… а нет, не просто.

Что-то так и стучало в стекло. Кочергин рывком скинул одеяло и подошёл к окну. Убрал шторы. Ничего интересного не увидел. Разве что красная искра мелькнула. Пробежала, как точка лазерной указки, по снегу и исчезла. А за ней — котёнок с крыльями. Только не летел, а прыгал по земле, как самая обычная кошка. Точка забралась по стволу на дерево, котёнок — за ней. Дальше по ветке, напрыгнул, схватил лапками и упал с яблони. Захлопал крыльями, так что снег слетел пеленой с веток. Красная точка тем временем перескочила на другое дерево, а потом убежала с участка. За ней улетел и котёнок.

Кочергин снова задёрнул шторы. Глянул на Соню. Она вроде бы не просыпалась. А то не хватало ещё, чтобы и она увидела крылатую кошку. Вот как Кочергин будет объяснять жене то, чего сам не понимает? Да никак. Спать пора.

Утром Кочергин проснулся от звуков шебуршения на кухне. Тут же подумал, что ночью в дом всё-таки кто-то влез. Но потом ощутил запах сырников и понял, что это Соня отчего-то сегодня не торопилась на работу. И с чего бы это.

— Доброе утро, — поздоровался Кочергин, входя в кухню. — А ты чего сегодня дома?

— А что, нельзя? — хмуро спросила Соня. — Вообще-то, у меня выходной. Как у всех нормальных людей, между прочим.

— Да, точно. — Кочергин со своей работой давно запутался в днях, да и забыл, что у нормальных людей бывают-таки выходные.

— Это ты всё где-то валандаешься, — озвучивала собственные мысли Кочергина супруга.

— Я работаю, — важно парировал Кочергин.

— Работаешь, — передразнила жена. — Если бы столько работал, как рассказываешь, мы давно жили в особняке с двумя машинами, бассейном и прислугой.

— У нас и так две машины, — попытался тихо вклиниться Кочергин.

— Мою развалюху и машиной-то не назовёшь. — Соня так громко стукнула лопаточкой о сковороду, что у Кочергина внутри ёкнуло. Отлично, сейчас новую машину просить будет.

— А ты ночью ничего не слышала? — опередил жену Кочергин. — В доме или на улице?

— Да нет, — пожала плечами Соня. — Хотя знаешь, мне иногда правда кажется, что по дому кто-то ходит. И ещё бывает, что вещи падают. И следы во дворе.

— Ты тоже замечаешь, да? — доверительно произнёс Кочергин.

— Вот-вот! — вошла во вкус Соня. — Знаешь, я думаю, это дух дома. Это же дом твоих родителей, и когда мы въезжали, то и дом не освятили, и никаких ритуалов не провели. Вот он на нас и обижается, не признаёт хозяевами. Надо, наверное, священника позвать. А потом — гадалку какую-нибудь. Или знахаря, чтобы помог с домовым договориться. А то дом-то нас выживет.

Кочергин даже забыл, какую тему он пытался заболтать. Хорошо, что на глаза попался старый стакан, куда они вечером положили ключ. Оказалось, за ночь ключ полностью очистился от ржавчины и черноты, и теперь блестел серебром.

— Интересно, от чего он? — подошла ближе Соня. — Как думаешь?

— Не знаю, — медленно проговорил Кочергин, поворачивая ключ на солнце у окна.

На ум почему-то приходил большой старинный шкаф. Но ключ явно сложноват и дороговат, чтобы отпирать простой буфет. Хотя у всяких там баронов вроде Шварцстрема вполне могут иметься какие-нибудь жутко старые, большие и дорогие шкафы, полные секретов, с замочками, открывающимися вот такими ключами, которые, наверное, стоят как все Сонины украшения. Вот зря он об этом вспомнил. И про Шварцстрема, и про Сонину шкатулку.

— Это серебро, — произнесла Соня, протягивая руку к ключу и тоже поворачивая его. — Старинное. Дорогое, наверное.

— Как он в рыбину-то попал? — задумался Кочергин.

— Да может, валялся на дне. Везли мебель на пароходе в каком-нибудь девятнадцатом веке, да и утонули. Или просто уронили при погрузке вместе с ключом. А рыба его со дна слопала.

Кочергин уважительно хмыкнул. Версия явно рабочая.

— Может, антиквару его показать? — предложила Соня. — Или оценщику?

Так, мысли жены явно пошли в прагматическое русло. Ещё потребует продать вещицу. Ага, разбежался. Кочергин как взял в руки этот ключ, так больше никогда не хотел с ним расставаться.

— Я покажу, — солгал Кочергин, пряча ключ в карман домашней фуфайки. — У меня сейчас как раз дело о всяких коллекционерах. Там и оценщик какой-нибудь найдётся.

— Хорошо бы, — вздохнула Соня, ставя на стол розеточку для джема к сырникам.

За завтраком разговор, разумеется, зашёл в русло Сониного нытья о недостатке денег и Владиных проблемах. Которые она, правда, сама себе устраивала. Только об этом не рекомендуется говорить вслух. Вот Кочергин и помалкивал, уплетая сырники и молясь, чтобы ему кто-нибудь позвонил.

И — чудо! — его молитвы были услышаны. Соня как раз вещала о новой шубе, которую её воображаемой приятельнице подарил муж, когда у Кочергина спасительно зазвонил телефон.

— Извини, я должен ответить. — Кочергин аккуратно втер губы салфеткой. — Вдруг это по работе.

Мысленно благодаря того, кто названивал субботним утром, Кочергин убежал в спальню. На экране смартфона высветился незнакомый номер.

— Слушаю, — ровно произнёс Кочергин. Имя не стал называть, он ведь не на службе.

— Доброе утро, — произнёс в трубке знакомый мужской голос. — Иван Фёдорович Кочергин?

— Верно.

— Это Ветров. Вы меня помните?

— Разумеется, — с готовностью ответил Кочергин. — Я могу быть вам чем-то полезен?

— Не то чтобы… экхм. — Ветров прокашлялся. — Мы можем с вами встретиться? У меня есть для вас информация. Например, завтра.

— Отчего не сегодня?

— Э… — Ветров поскрипел. — Лучше завтра. Сегодня мне нужно кое-что проверить.

— Хорошо, назначайте место и время.

— Пожалуй, кафе «Старый ключ». О времени потом договоримся.