Кочергин и Бескрылый

Глава 15. Тёмная галерея

Кочергин и Дриго осторожно подошли к массивной металлической двери. Действительно, изнутри струилась целая смесь неприятных запахов, однако тяжёлая дверь оказалась закрыта на замок.

В снегу отпечатался женский след уже знакомого тридцать девятого размера. Правда, подошва обуви на этот раз отличалась от той, что Кочергин видел в подъезде Элины. Дамочка сменила обувь. Но и сюда прибыла на каблуках. А если дамочка на каблуках, то она явно не приковыляла пешком, а прибыла в экипаже. Только вот следов от протекторов шин нигде нет. На метле она, что ли, прилетела?

— Интересно, здесь есть камеры? — пробормотал Кочергин, осматриваясь.

Он почти сразу заметил несколько светлых камер на стенах и над окнами первого этажа. Увы, все они не работали. Выведены из стоя, причём совсем недавно. А откуда он это узнал? Сам не мог объяснить. Знал, и всё.

Дриго тем временем достал смартфон и что-то в нём строчил.

— Ты чего это? — шёпотом спросил Кочергин.

— Пишу Бороде, чтобы набрал Лариона. Типа предупредить, что мы придём. На всякий случай.

Кочергин снова принюхался. Такое ощущение, что внутри находился кто-то больной. Запах как в геронтологическом стационаре. Сыщик передёрнул плечами. Его, как обычно при упоминании или воспоминании больниц, потряхивало.

Вокруг — ни души. Совершенно пустой двор, метра на два занесённый снегом. Там, за стенами, плотное движение, пробки, толпы недовольных людей. А тут — сплошная тишина. Даже как-то неприятно. Тревожно.

Дриго цыкнул и покачал головой, убирая телефон:

— Борода не дозвонился. Гудки есть, но трубку Ларион не берёт.

Кочергин тихо ругнулся. Но делать нечего — внутри кому-то точно нужна помощь. И скорее всего, это Ларион, который в курсе истории проклятой картины Шварцстрема.

Кочергин взялся за ручку двери и потянул на себя. Увы — заперто.

— И что теперь — дорогое имущество ломать? — уныло проговорил Дриго, глядя вверх.

— Зачем сразу ломать, — медленно произнёс Кочергин. — Можно интеллигентнее.

Он расстегнул ворот куртки и достал ключ на цепочке. Тогда, в заброшенном особняке сработало. Вдруг и сейчас поможет.

— Слушай, — вдруг спохватился Кочергин, — а почему тут нет защиты?

Действительно, на стенах пассажа не было видно никаких знаков вроде тех, что были под мостом, в заколоченном особняке и на машине Кочергина.

— Да ты что, какая защита, — усмехнулся Дриго. — Сюда такие персонажи приходят…

— Что, могут случайно задымиться? — иронично поднял брови Кочергин.

— Или им руки поотрывает, — пожал плечами Дриго. — Тоже мало приятного. Чем они деньги-то отдавать будут?

Кочергин промолчал. Ну и юморок у этого Дриго, аж отвернуться хочется. Что детектив и сделал, вплотную подойдя к двери. Кое-как впихнул кончик ключа в замок. Аккуратно повернул — внутри щёлкнуло, дверь открылась.

— Ничего себе, ты уже и артефакт нашёл, — за плечом Кочергина проговорил Дриго.

— Артефакт? — переспросил Кочергин, убирая ключ под куртку.

— У каждого из Круга есть свой артефакт. Где ты его достал?

Кочергин молча открыл дверь и пропустил Дриго в подъезд. Но тот не торопился переступать порог.

— В рыбине он был, — нехотя произнёс Кочергин. — Помнишь, Ветров нам щуку подарил? Вот, жена из неё вытащила.

— Круто, — улыбнулся Дриго. Но тут же снова стал серьёзным: — Ты только имей ввиду — он работает только в правильную сторону. Один раз используешь не по назначению, кому-то во вред, и его сила сразу пропадёт. А новый артефакт фиг добудешь.

— Как можно использовать ключ во вред? — не понял Кочергин.

— Ну, можно чью-то квартиру вскрыть для ограбления. — Дриго почесал голову, и между его пальцами пробежали искры. — Или всадить ключ кому-то в глаз.

— А если это для самозащиты? — уточнил Кочергин.

— Тогда всё нормально, — кивнул Дриго.

Кочергин снова сделал приглашающий жест. Дриго пожал плечами и вошёл внутрь. Кочергин ступал следом. Когда дверь закрылась, стало темно так, что хоть ключом глаз выколи.

Голова Дриго вспыхнула синеватым пламенем, освещая бледным светом высокий потолок, просторный холл и кованую лестницу, исчезающую в темноте.

— Слушай, а может, надо было просто в звонок позвонить? — очень вовремя спросил Кочергин.

— Вряд ли бы кто-то вышел открывать. — Дриго глянул вверх, и из-за движения его горящей головы всё пространство слегка искривилось, тени резко сдвинулись с мест. — Так. Наверху — мастерские художников. Второй этаж — собственно галерея и выставочные залы. Здесь — гостиные и музыкальный зал. Внизу — тёмная галерея и офис Лариона. Куда идём?

Кочергин задумался. Вариантов-то, кажется, не так уж много. Но не гонять же по всему пассажу, пугая людей факелом на голове. Художники — люди чувствительные. От испуга и полицию могут вызвать. И не обязательно человеческую. Мало ли, кто в этих сумрачных кругах за порядок отвечает.

— Где спуск в подвал? — шёпотом спросил Кочергин.

— Там, за лестницей, — указал Дриго.

Вместе они зашли за лестницу и оказались у простых металлических дверей, по цвету почти не отличимых от стен. Разумеется, оказалось заперто. Кочергин потянул носом. Точно — запахи шли оттуда, из тёмной галереи.

Снова пригодился ключ-артефакт. И снова Кочергин пропустил вперёд Дриго. У него же такая светлая голова, что никаких фонариков не надо.

Следом за Дриго Кочергин осторожно спускался вниз по кованой лестнице, держась за холодные перила. Запахи становились резче — внизу кто-то определённо увлёкся алкоголем и превысил собственную норму. Его стошнило, только это не помогло. Человек вонюче потел, даже плакал. Поранился — кровью тянет.

И как-то это снова сильно напоминает историю, приключившуюся с Маловым — опился, описался и дал дуба. Господи, только бы этот Ларион был ещё жив.

Тёмная лестница, снова двойные двери, только теперь деревянные, резные, лакированные. Тускло освещённые коридоры с дверями по обеим сторонам. И везде — разгром. Опалённые обои и скручиваются ошмётками, на полу непонятно чьи мокрые следы, двери сорваны с петель.

Дверь направо. Кабинет, в котором будто бомба разорвалась — всё разбито в щепки. Под ногами постоянно что-то хрустит. Дверь налево. Просторная комната, по полу разбросаны обломки и обрывки пёстрой бумаги. Наверное, здесь было что-то вроде демонстрационного зала с картинами. Паркет вздулся и обуглился. Там, где планочки сохранились — отчётливые округлые чёрные следы.

Ещё несколько разбитых комнат. Затем — массивные двери, как в банковских хранилищах. Видимо, это и был сейф с артефактами для торгов. Теперь эти вещицы разбиты и разбросаны по полу. Полки в квадратной комнате переломаны и выбиты. Сама дверь помята и погнута. Погнута, Ваня! Толстенная сейфовая дверь, которую, наверное, и из гранатомёта так сразу не пробить.

Господи, во что мы ввязались, — пронеслось в мыслях Кочергина.

Дриго махнул рукой, приглашая следовать за ним. В конце коридора оказалась ещё одна дверь, за которой нашёлся уже привычный разгром. Но что хоть чуть-чуть порадовало — там нашёлся ещё и Ларион. Правда, он сидел привязанным к стулу, свесив голову на грудь.

Дриго быстро подошёл и приложил палец к шее галериста. Потом прошептал:

— Живой!

Кочергин быстро обошёл стул, достал швейцарский нож, который всегда носил с собой, и перерезал скотч, которым были стянуты запястья Лариона. Тот хрюкнул, чавкнул и повалился вперёд, прямо на Дриго. Тот его подхватил и аккуратно уложил на пол.

— Вроде цел, — неуверенно произнёс Кочергин, осматривая белую рубашку и тёмные брюки Лариона. Действительно — ни крови, ни порезов, ни ожогов, ни ссадин.

Разве что у рта пара небольших царапин, будто он себе губы искусал. Да ещё несёт по́том и мочой. Точно — брюки-то галерист обмочил. Да ещё его вырвало прямо на себя самого. И весь в испарине, даже лысина блестит.

— Такое ощущение, что ему в рот водку вливали, — пробормотал Кочергин, махнув рукой у лица галериста. Точно — изо рта Лариона отчётливо тянуло алкоголем, к тому же, это объясняет ссадины на губах.

— Совсем чудно́. — Дриго привычно почесал голову, отчего на пол полетели разноцветные искры.

— Давай, ещё спали тут всё, — сердито проговорил Кочергин.

— Извини. Вообще-то Ларион не пьёт. То есть, совсем. Из-за здоровья.

— Спасибо за объяснение, — съязвил Кочергин в ответ на откровенно бесполезную информацию. — Лучше скажи, что тут вообще стряслось.

— Я-то откуда знаю, — развёл руками Дриго. Потом кивнул на галериста: — Это вон туда вопросы.

Кочергин наклонился к галеристу. Тот, казалось, просто спал крепким нездоровым алкогольным сном. Даже что-то неразборчиво бормотал.

Не особенно надеясь на результат, Кочергин легонько похлопал Лариона по щекам. Тот только снова что-то пробурчал и махнул рукой перед лицом, будто отгоняя муху. Нет, сейчас он точно ничего им не расскажет.

— Печень у него, что ли? — поднял взгляд Кочергин.

— Вроде да, — неуверенно пожал плечами Дриго.

— Тогда ему срочно надо в больницу. Прокапаться, а то ещё копыта отбросит.

— Если мы «скорую» вызовем, придётся как-то это всё объяснять. — Дриго указал взглядом на разгром.

— Сами повезём. В частную. — Кочергин присел на одно колено, взял Лариона за руку, посадил его, потом закинул себе на плечи.

— А как же…? — Дриго обвёл рукой комнату.

— Картины тут всё равно нет, — процедил Кочергин, с трудом удерживая тяжёлого Лариона на плечах.

Говорить было трудно, и Кочергин поспешил к выходу. Если картина и была здесь, то её уже утащили. А если не было, то о чём разговор. Кое-как, на подгибающихся ногах, Кочергин дотащил тушу галериста до выхода. Дриго открыл двери, и они добрались до машины. Кочергин устроил Лариона на заднем сидении, и они с Дриго быстро забрались в авто.

Хорошо, что Дриго заколдовал машину: гнать по городу, виляя на тротуарах и светофорах, оказалась удобно. А то галерист рисковал заляпать салон алкогольными нечистотами.

Уже через десять минут Кочергин сдал Лариона на руки врачам частной клиники. Пришлось, правда, солгать, что это его приятель, перебравший на банкете. Но там люди понимающие, лишних вопросов не задают, особенно если хорошо платишь.

Когда Кочергин вернулся в машину, то сразу поморщился — в салоне отчётливо тянуло смесью перегара, рвоты, мочи, пота, серы, тухлых яиц и рыбы.

— Я написал Бороде, — произнёс Дриго, убирая смартфон, что держал в руках. — Нельзя же там всё оставлять без никого.

— Без никого, — задумчиво повторил Кочергин, постукивая пальцами по рулю и наблюдая, как в воздухе кружили лёгкие снежинки. — А кто там сегодня был? Эти, копытные?

— Вполне возможно, — хмуро произнёс Дриго. — Мы же видели следы.

— И чего они хотели? Картину найти? Для чего они этого Лариона напоили? Чтобы умер?

— Вряд ли, — покачал головой Дриго. — Хотели бы убить, убили бы. За ними не заржавеет.

— А зачем тогда? — Кочергин почесал шрам на лице. Тот привычно зудел от стресса. — Может, чтобы ему никто не поверил? Вроде как напился дядя, вот ему монстры и примерещились.

— Да, это вариант, — кивнул Дриго. — Но как-то тут всё… не клеится, что ли.

— Куда теперь? — вяло спросил Кочергин, мечтая просто лечь спать.

— По домам, — после паузы произнёс Дриго. — Борода кого-нибудь туда отравит, чтобы защиту поставили.

— Кстати о защите! — вскинулся Кочергин. Даже усталость будто прошла. — Ты мне обещал дом оградить.

— Раз обещал, значит, сделаю. Поехали.

Когда через пять минут машина Кочергина долетела до его дома, в окнах уже горел свет. Значит, Соня отчего-то сегодня вернулась раньше. Но не знакомить же жену с огненноголовым психопатом.

— Может, чаю? — вяло предложил Кочергин, надеясь на отказ.

— Двигай домой, — произнёс Дриго, выбираясь из машины. — Я сам всё сделаю.

— Тогда до завтра.

Дриго помахал на прощание рукой, и Кочергин заехал в гараж. Пока шёл до дома, ничего особенного не происходило — ни звуков, ни всполохов. Может, этот Дриго просто по-тихому свалил, а на самом деле ничего не сделал? И как это поверить? Вообще-то лучше не проверять.

Соня весь вечер сюсюкала с котёнком, чем здорово надоела Кочергину, и он поспешил поужинать в одиночестве и уткнулся в сериал на планшете. Ага, котёночку, значит, мясо кролика в соусе да ещё с витаминной пастой. А мужу — снова резиновая несолёная курица с волокнистой безвкусной зелёной фасолью.

Ну, хотя бы Соня его больше не пилит. И на том спасибо.

На ночь Коржик устроился в ногах Кочергина, который для вида повозмущался, но потом милостиво разрешил котёнку избрать себя в качестве подушки. Правда, посреди ночи Кочергин проснулся от шипения.

Коржик стоял, выгнув спину с растопыренными крыльями, и жутко шипел, глядя на окно. Кочергин приподнялся на локтях и тут же плюхнулся обратно, потому что что-то гулко ударило в забор, потом вспыхнуло оранжевым, и даже стало заметно, как пошёл дым.

Поначалу Кочергин подумал, что за забором случилась какая-то авария, но больше никаких звуков с улицы не доносилось. Коржик ещё некоторое время сидел на подоконнике, глядя в сад. Потом вернулся на кровать и улёгся на одеяло, прикрыв мордочку лапками.

Кочергин ещё некоторое время напрягал зрение, рассматривая ночной сад. Но всё было на месте — и деревья под снегом, и дорожки, и фонари за забором. Наверное, кто-то просто наведался ночью к Кочергину узнать, не нашлась ли картина, и наткнулся на защиту, поставленную Дриго. Не обманул бескрылый.

Проснулся Кочергин от телефонного звонка. Уже рассвело, и Соня ушла на работу. Коржик грелся на батарее, а комнату заливал яркий зимний солнечный свет.

— Слушаю, — проговорил Кочергин, приняв вызов.

— Иван Фёдороввич? — произнёс в трубке приятный мужской голос. — Это из клиники беспокоят. Ваш друг чувствует себя намного лучше. Правда, вас почему-то не помнит.

— С ним это бывает, — солгал Кочергин, скатываясь с кровати. — Вы его пока не выписывайте, хорошо? Я скоро буду.

Решив сэкономить время на завтраке, Кочергин быстро оделся и поехал в клинику к Лариону. Повезло — чары Дриго, наложенные на машину, ещё действовали, так что вся дорога по залитому солнцем искрящемуся городу заняла минут десять.

В клинике Кочергина проводили в светлую палату, где под капельницей лежал галерист. Когда сыщик вошёл, Ларион издал неопределённый звук, что-то среднее межу кряканьем и воплем ужаса.

— Ларион, ну ты чего, — растянулся в улыбке Кочергин, надеясь, что галерист не обделается и ему подыграет.

— А, это вы, — вяло проговорил галерист, щурясь на визитёра. — Я вас сразу не узнал, извините.

— Ничего, ничего. — Кочергин вальяжно уселся на стул около кровати. Медсестра, что привела его, бесшумно вышла, затворив за собой дверь.

— Вы, кажется, были на торгах, — еле слышно произнёс Ларион.

— А ещё я вчера был в пассаже, — так же тихо проговорил Кочергин, наклоняясь поближе к галеристу. — Это я привёз вас сюда.

— Да, спасибо. — Ларион кашлянул. — Разумеется, я компенсирую вам все затраты.

— Пустяки, — добродушно отмахнулся Кочергин. — Есть вопросы поважнее. Например, что вчера произошло?

Ларион побледнел и только таращился на визитёра огромными глазищами.

— Я не из праздного любопытства спрашиваю, — терпеливо проговорил Кочергин. — Я разыскиваю картину Шварцстрема.

Ларион ещё шире распахнул глаза и даже открыл рот, видимо, собираясь звать на помощь.

— Я действую официально, — выставил ладони Кочергин. — И ничего плохого вам не сделаю. Напротив, если я в силах вам помочь, то приложу для этого все усилия.

Ларион медленно выдохнул. Сухо сглотнул. Кочергин быстро налил ему воды из графина.

— Спасибо, — выдавил Ларион, принимая стаканчик. — От чьего имени вы действуете?

— От имени наследников господина Малова, — честно признался Кочергин.

Галерист мелкими глотками попил воды. Вернул стаканчик на тумбочку и, кажется, немного расслабился. Кочергин молча ждал, пока Ларион начнёт говорить. И тот не разочаровал:

— Если бы можно было удалить какой-нибудь день из своей жизни, — произнёс галерист, глядя вверх, — я бы точно стёр тот день, когда ввязался в эту мутную историю со Шварцстремом. И не только я. Впрочем, эта картина многим поубавит дни.