Кайран Вэйл. Академия Морбус

Глава 6. Уроки магии

Первым уроком в списке была «Теория магических техник» — проходил в одном из лекционных залов, куда согнали половину первокурсников независимо от Дома. Аудитория была будто высечена в скале, ярусами спускаясь к кафедре, за которой стоял сухопарый профессор с лицом, напоминающим высохшую рептилию. Он представился как профессор малой магии Андрэ Торвин. Где-то пятьдесят человек распределились по аудитории, и свободных мест почти не осталось. После краткого знакомства начался урок. Вместе с этим и Голод решил напомнить о себе. Слабоват оказался паренёк, хватило лишь на сутки, и теперь голод будет по кусочку поглощать моё самообладание.

— Магия, — начал он, и его голос, шипящий и цепкий, заполнил зал без усилий, — это не фокус-покус. Это архитектура. Вы строите мысленную схему техники — каркас из воли и намерения, — а затем наполняете её силой, которую черпаете изнутри или извне. Сегодня мы построим простейшую матрицу «Искры». Концентрация, дети. Чистота формы.

Он продемонстрировал: сжал кулак, развернул ладонь. Над ним вспыхнула крошечная, искра тёмного огня, висевшая в воздухе идеальной сферой. В зале пронёсся восхищённый вздох.

— Теперь вы, — скомандовал Торвин. — Построить матрицу. Не спешить. Ошибиться на этом этапе — всё равно что заложить трещину в фундамент своей башни магии.

Мой голод, до этого вялый, встрепенулся и уставился на эти крошечные вспышки, как волк на стадо овец. Я сжал челюсти, впиваясь ногтями в ладони под столом. Контроль. Только контроль.

Я закрыл глаза, пытаясь отгородиться от давящего гула десятков пытающихся студентов. Я представил себе каркас — простейшую решётку. Пробовал «ухватиться» за тот скудный внутренний резерв, что у меня был. Но он был подобен горстке влажного песка — сколько ни сжимай, ничего не выжмешь. Я попытался сделать то, что делали другие — потянуться к внешнему эфиру, к фоновой магии академии. И тут случилось непоправимое.

Мой голод, почуяв внешний поток, дёрнулся.

Это было похоже на рефлекс. Я не направлял его. Он просто потянулся, жадно и слепо, к ближайшему источнику — к неуклюжей, но такой притягательной искре, которую пытался разжечь Гаррет, сидевший слева от меня.

Искра в ладони Гаррета погасла. Её словно всосало в вакуум. Одновременно слабый, но заметный холодок пробежал по моей коже, приглушив голод на долю секунды. Я успел почувствовать грубый, землистый привкус чужой магии — простой и не такой сильной. Осталось понять что это было, и кто это видел…

Гаррет ахнул и вскочил, смотря на свою пустую ладонь, а затем на меня.

— Ты что сделал? — прошипел он в замешательства.

Вокруг на секунду затихли. Несколько пар глаз уставились на нас.

— Ничего, — выдавил я, чувствуя, как бледнею. — У тебя не получается. Возможно, я создаю… помеху.

— Помеху? — Торвин уже скользил между рядами, его острый взгляд перебегал с Гаррета на меня. — Интересно. Продемонстрируйте, Вейл. Вашу «помеху».

Весь зал смотрел. Я разжал ладонь. А внутри всё сжалось в ледяной ком. Я снова попытался построить технику, но теперь уже через силу, через боль, стараясь зажать свой голод в кулак вместе с волей. Над моей дрожащей ладонью дрогнул воздух, возникла жалкая, серая дымка, которая тут же рассыпалась, не вспыхнув. От неё потянуло не теплом, а лёгкой пустотой, как из открытого погреба.

Раздался сдержанный смешок. Потом ещё один. Гаррет удовлетворённо хмыкнул.

— Поздравляю, — прошипел Торвин, наклонившись так близко, что я почувствовал запах старого пергамента и чего-то резкого. — Вы только что наглядно продемонстрировали классу, что такое «магическая инертность» и полное отсутствие резонанса с эфиром. Редкий, я бы сказал, клинический случай. В Доме Костей вам самое место — разбирать то, что не может жить. Садитесь.

Я сел, глядя перед собой. Насмешки за спиной были уже неважны. Важна была паника, бьющаяся внутри.

«Он дёрнулся сам. Я его не контролирую. На каждом уроке, где нужно проявлять магию, он будет вырываться, как голодная собака с поводка. Легенда „слабого, но безобидного“ продержится от силы до первого серьёзного практикума. Меня раскроют. Или съедят. Или и то, и другое.»

Голод, ненадолго утолённый крохотной краденой искрой, снова заворочался. Он уже присмотрел себе следующую цель, коих тут было немало. И борьба с этой силой, вновь принялась изматывать меня.

Первый урок только начался. А я уже был на грани провала. Нужно было решение. И срочно.

Урок тянулся вечностью. Каждый новый неудачный эксперимент однокурсников, каждая вспышка чужой, пусть и слабой, магии отзывалась во мне судорожным спазмом. Голод превратился в назойливого, умного паразита, который не просто требовал еды, а тыкал меня мордой в витрину, полную недоступных яств.

Когда Торвин наконец отпустил нас с издевательским пожеланием «практиковаться в бездействии, дабы не вредить окружающим», я выполз из зала одним из последних, стараясь слиться с тенью от массивной колонны. Надо было думать. Быстро.

— Интересный феномен, — раздался спокойный голос у меня за спиной.

Я обернулся. Леон Харт стоял, прислонившись к стене, и протирал очки краем мантии. Его лицо выражало не насмешку, а холодный научный интерес.

— Какой именно? — пробормотал я, не останавливаясь.

Он неспешной рысью пошёл рядом, водрузив очки на нос.

— Полное отсутствие эфирного резонанса при сохранённой чувствительности к магическим процессам. Видел, как ты вздрогнул, когда у Сорренто из Теней лопнул тёмный шар. Ты не просто не чувствуешь магию, Вейл. Ты её… ощущаешь иначе? Как слепой ощущает тепло на коже. Это редкая патология. Или специализация.

Он говорил так, будто вскрывал лягушку на столе для препарирования. Это было неприятно, но хотя бы честно.

— Твоя точка зрения? — спросил я, сворачивая в более узкий коридор, ведущий к следующей аудитории.

— Практическая. С такой «особенностью» тебя либо списывают в архив пылесосить книги к концу первой недели, либо… находят способ её компенсировать. В конце концов, мы же не в благотворительном заведении для магических инвалидов. Здесь ценят результат, а не чистоту эксперимента.

Я остановился и посмотрел на него.

— И как, по-твоему, её можно компенсировать?

Леон пожал плечами.

— Если не можешь производить, можно создать иллюзию производства. Есть артефакты — подпорки, костыли. Маленькие аккумуляторы, которые по команде выдают стандартный магический импульс. Сгодится для сдачи базовых нормативов. Для спаррингов, разумеется, нет. — Он посмотрел на меня поверх стёкол очков. — Но тебе, я смотрю, не до спаррингов. Тебе бы с «Искрой» разобраться.

Он говорил правду. Без такого «костыля» я был ходячей мишенью.

— И где взять такой… костыль?

— У Оскара, — Леон кивнул в сторону дальнего конца коридора, где, если я не ошибался, находилась их зал. — Бридж… Руки у него золотые. Чинит всё, что шуршит, светится или пытается укусить. У него, скорее всего, есть пара бракованных или учебных «образцов». Денег он не возьмёт. Да и не в ходу они тут. Но у него свои тараканы. Он любит… обмениваться услугами. Особенно если услуга избавляет его от головной боли.

— Откуда ты это всё знаешь? — высказал я, то, что крутилось у меня на языке.

— Хожу, гуляю… слушаю. — пожал он плечами. — знакомлюсь с интересными адептами. В общем не сижу на месте.

— Леон, тебе место в Доме Шёпота, ты знаешь об этом?

— Да… — отозвался он, и глаза его забегали. — У нас с кристаллом тоже возник спор на эту тему. Но всё же я попросил его копнуть глубже, и он усмотрел наследие Дома Костей. У меня предки тут были.

Сказав это, Леон развернулся и пошёл прочь, будто просто поделился нейтральной информацией о погоде. Его помощь не была бескорыстной. Он помещал меня в свою внутреннюю классификацию, как интересный образец, и теперь наблюдал, как я буду искать решение. Может, даже делал мысленные ставки.

Мне это было безразлично. У меня появился вектор.

Оскара Бриджа я застал в маленькой нише, отгороженной от общего зала переносной деревянной ширмой. Это была его мастерская. Воздух пах озоном, маслом и чем-то сладковато-едким — запахом расплавленного метала с примесью магии. Сам Оскар, коренастый и сосредоточенный, с руками, покрытыми мелкими шрамами и пятнами неизвестных веществ, ковырялся отвёрткой во внутренностях какого-то небольшого бронзового механизма, похожего на паука.

— Бридж? — позвал я тихо, чтобы не спугнуть.

Он вздрогнул и поднял голову. Его глаза, серые и практичные, оценили меня мгновенно.

— Вейл. Ты тот, у кого со схемами … проблемы. — Он отложил отвёртку и вытер руки о тряпку. — Леон нашептал?

— Намекнул, — подтвердил я. — Говорят, ты можешь помочь. Нужен «образец». Самый простой. Чтобы искру давал и щит элементарный.

Оскар хмыкнул.

— Могу. Не проблема. У меня как раз пара учебных «искр» валяется. Бракованные, но для показательных выступлений сойдут. — Он потянулся к ящику с инструментами и вытащил оттуда простой серебряный перстень с крошечным, тусклым кристалликом в оправе. — Вот. Заряда хватит на десяток слабых вспышек. Потом — в мусорку или ко мне на перезарядку. Что, впрочем, дороже нового.

Я протянул руку, но Оскар отдёрнул перстень.

— Цена, Вейл. Деньги мне не нужны. Они здесь вообще ничего решают. — Он кивнул на груду хлама в углу ниши. — Видишь ту шкатулку? Чёрное дерево, инкрустация слоновой костью. Красивая, да? Она последние полгода каждую ночь в три часа начинает… выть. Тихим, противным таким воем. Как душа, которую забыли похоронить. Мешает спать. Отправляет в дрожь все механизмы в радиусе пяти метров. Я и заклинаниями давил — бесполезно. Но вот прикасаться к ней, значит коснуться самого призрака. Говорят, твой конёк — разбор всякой… скверны на части.

Он посмотрел на меня прямым, не моргающим взглядом.

— Разбери её. Выключи этот вой. Сделаешь — перстень твой. И, возможно, доверие. Не сделаешь… Ну, считай, мы не знакомы. И в следующий раз, когда у тебя на практикуме что-то «взорвётся», я вряд ли смогу починить твои собственные, хм, механизмы.

Он положил перстень на стол рядом со злополучной шкатулкой. Выбор был прост, как удар ножом: либо я беру в руки неизвестную, явно проклятую хреновину и рискую либо взорваться, либо выдать свою природу при её «разборе». Либо я выхожу отсюда с пустыми руками и иду на следующий урок, где мой голод снова сделает меня посмешищем и потенциальным изгоем.

Я посмотрел на шкатулку. Она лежала безмолвно, но я уже почти физически чувствовал ту тошнотворную, застывшую печаль, что исходила от неё. Это была не просто порча. Это был след. Сильный, старый и голодный.

Мой собственный голод, до этого требовавший чужой магии, на секунду затих насторожившись. Потом повернулся к шкатулке с… любопытством?

Я вздохнул.

— Ладно. Давай попробуем? — ответил я. — Как ты мог заметить, маг из меня пока никакой, но родовой Дар со мной, и он работает независимо от моего умения обращаются с эфиром и техниками.

— Я бы её унёс, но мне не хочется повторять те незабываемые ощущения могильного холода. — ответил он, и кивнул на шкатулку. — И никто не хочет.

Я потянулся к артефакту, ощущая в нём заряд магии, да это было не Тепло, но Голод не сильно привередлив, когда он голодный, а выбора нет. Прямо, как сейчас, когда хочется коснуться этого тёмного артефактора.

— Одного прикосновения хватит, чтобы ощутить какой-то замогильный холод. — Предостерёг Бридж, он оказался рядом, наблюдая за моим движением…

И я резко коснулся пальцами тыльной стороны ладони.

Ай!.. — воскликнул он, с ужасом посмотрел на меня. — Такие же холодные!

Я лишь пожал плечами, и коснулся шкатулки. Для меня она была тёплой, и магия влилась в меня, по ощущениям, как «половина Солерса». Я аж вздохнул полной грудью от облегчения. На какое-то время этого хватит.

— Готово, можешь пользоваться. — улыбнулся я.

— Так, и… что там было? — оживился Бридж. — Проклятье, осколок души, зачарование на крови?

— Не знаю. — развёл я руками.

— Э… — подвис парень. — Но ты же Вэйл!

— Ну, ты знаешь, Родовой Дар в моём случае не принёс знаний о том, как разбирать техники и их читать. Именно поэтому я поступил сюда.

Бридж задумчиво посмотрел на меня, и кивнул. Осторожно коснувшись шкатулки, он начал осматривать её. Взял в руки, покрутил перед глазами. Я даже ощутил, как он влил немного маны туда, но ничего не произошло.

— Не понял? — отозвался он, и влил больше маны, но она вся вышла через поры дерева. — Вэйл, я не понял, ты вообще все плетения там внутри разрушил?

— Откуда ж мне знать? — вновь пожал я плечами, и вернулся к столу, где лежит кольцо. — Ты просил развеять проклятие. Проблемы больше нет.

— Артефакта больше нет! Это теперь простая шкатулка! — подскочил к столу Бридж, и буквально из-под моих рук, выхватил со стола кольцо. — А проблемы?.. Всё зависит от настроения моего наставника.

— Бывает… — хмыкнул я. — В следующей раз попробую тоньше действовать.

— Только не с моими артефактами. — ответил он. — Сделка отменяется.

— Дорогой артефакт был? — уточнил я.

— Бесценный!.. В смысле у него было цены. Но он был древним!

Бридж всем своим видом показал, что меня для него больше не существует, и я покинул его кабинет. Да и время уже поджимало, и я поспешил на следующий урок.

Но я не сделал и трёх шагов по коридору, как меня догнал запыхавшийся Марк Дьюс, наш тихий сосед с веснушками. Его лицо было бледным, глаза огромными от ужаса.

— Кайран! — он схватил меня за рукав, дрожа. — Ты… ты там что-то делал?

Лёд сковал мне спину, и я вспомнил его особенность — Чувствующий эхо.

— Ничего особенного. Попробовал помочь с одной штукой.

— «Ничего особенного»? — он прошептал, озираясь, будто боялся, что стены подслушают. — Я… я просто шёл мимо. Я же чувствую остаточные эмоции, помнишь? Так вот… оттуда, из кабинета… на меня волной накатило. Сначала — старый, старый ужас. Прямо древний, ледяной. А потом… — он посмотрел на меня, и в его взгляде был чистый, животный страх, — …а потом пришло что-то другое. Что-то… голодное. Пустое. Оно это всё… съело. И после этого осталась такая тишина… Мёртвая тишина. Хуже, чем был ужас.

Я лишь непонимающе посмотрел на него.

— Я ничего никому не скажу, — быстро затараторил он. — Клянусь. Просто… пожалуйста. Больше не делай этого рядом. Мне потом ночью всякое… сниться будет.

Он развернулся и почти побежал прочь, оставив меня стоять в пустом коридоре.

Теперь меня боится и в меня всматривается не только Леон-аналитик. Теперь меня почувствовал и другой сосед. И почувствовал не «слабость», а саму суть моего голода. Никогда не обращал внимание на это, и как же повезло, что за прошлый год, не встретился ни один из таких как он.

Этот случай в очередной раз напомнил мне, что нужно быть осмотрительным, всякий раз, «перед трапезой».

Следующий урок полезнее чем предыдущий. «Укрощение потока», и мне наполненному сейчас маной, куда проще выполнять задания профессора Спируса. Мне даже удалось стать едва ли не лучшим учеником за урок, и набрать немало баллов. На удивление всего класса…

Кроме двух человек. Леона, и Дьюса. Первый на меня смотрел с неким научным интересом. А вот второй неумело скрывал страх в своих глазах.

Этот урок продлился до самого обеда, а от магических практик все неплохо так проголодались. Но не так как я.

За обедом я вновь увидел Корвина. Артефакт был лишь закуской, и от главного блюда отказываться я не собирался. Поэтому пошёл в след за парнем. Не получиться забрать силу, так хоть посмотрю за ним.

Воровато оглядываясь, Корвин скрылся в оранжерее. Немного погодя, я пробрался туда.