Бедовый 11. Источник

Глава 5

Когда я ложился спать (точнее, когда меня уронили на кровать), больше всего хотелось умереть. А вот пробуждение вышло неожиданно бодрым. Нет, не то чтобы мне вдруг обрубило память, и я забыл о произошедшем вчера. Просто с главным источником рубежника, который и влиял в том числе на настроение, случилась загадочная метаморфоза — хист почти восстановился.

Что было весьма странно. Я помнил, что вчера довольно сильно потратился, пытаясь привести в порядок стражников. Да, Лео немножко сгладил эту горькую пилюлю искренней благодарностью. Но меня тогда не унесло вверх. Ему все равно пришлось дотащить незадачливого кощея до дома.

Сейчас же я сидел на низкой кровати тире топчане, на который побросали шкуры. и понимал, что могу горы свернуть. Понятное дело, если эти горы будут относительно небольшие, но все же. А как известно, трудно горевать, если в тебе куча нерастраченной энергии. Поэтому я вскочил на ноги и сделал немыслимое — выполнил подобие зарядки и даже двадцать раз отжался. На что мышцы отреагировали с явным недоумением. Мол, ты чего тут устроил?

Я не успел даже озвучить Вселенной вопрос: «Что же случилось с хистом?», как та уже приготовила мне ответ. Правда, устами верного друга Анфалара. Безумец сидел в обеденной комнате, но при этом завтракать не торопился. Больше того, рядом с ним находился Лео. Значит, действительно предстоял интересный разговор.

Но прежде им пришлось еще немного подождать, потому что я принял практически холодный душ. Алена заявила, что воду давно притащили и разогрели, но «ты бы еще до обеда дрых». И все это мне говорила Алена Николаевна. Та самая, которая любила придавить подушку. Вот что брак с людьми делает, короче говоря — ничего хорошего.

Учитывая, что в ее глазах блестели дьявольские нотки, бывшая приспешница явно пыталась меня воспитывать. Тогда ей придется скоро обломиться, ибо Мотя Зорин собрался возвращаться домой.

В любом случае я довольно фыркал, натирая кожу какой-то пахучей маслянистой травой, заменяющей фекойцам мыло. И чувствовал, как вместе с водой приходит жизнь. Точнее, желание жить. Можно сказать, что в обеденную комнату я вошел совершенно другим человеком. По крайней мере по сравнению с тем, что ложился спать вчера.

— Брат, — бросил Безумец прежде, чем я переступил порог. Ну что, хороший знак.

— Брат, — кивнул я, присаживаясь рядом. — Лео.

Сказал бы, что не хотел есть, чтобы принять соответствующий скорбный вид. Но жрать хотелось жутко. Да еще запахи витали такие, что живот скорбно урчал. Не знаю, что там делала Алена с крестсежем, но впервые за все время я очень хотел его съесть с этим странным соусом. И еще вон ту рогульку. И мясо, само собой. Это все при том, что нынешний завтрак был намного скромнее того, которым меня угостили в первый раз.

Однако мне пришлось включать силу воли. А то как-то неприлично говорить с набитым ртом на серьезные темы.

— Все мои стражники благодарят тебя за помощь вчера, — сказал Безумец.

А, вот откуда этот небывалый подъем промысла. Хоть что-то прояснилось.

— Из-за меня они чуть не погибли, — нахмурился я.

— Из-за тебя они выжили. У нас есть поговорка. Если камень лежит у обрыва, рано или поздно он упадет. Хорошо, что это произошло, когда ты был здесь, и мы справились.

— И пятеро рубежников умерло.

— Это путь, по которому должен быть готов пройти каждый воин. Зато четверо стражников вчера стали рубежниками. Только один хист ушел на сторону.

Мне даже стало интересно куда — наемникам? Так там все сплошь рубежники. Наверное, кроме тех, кто их может обслуживать. А еще стало понятно — если кто-то на стороне стал рубежником, значит, у многих возникнет вопрос: «Почему умер стражник в крепости?».

— И что теперь? — спросил я. — Что будет с Фекоем без защитника?

— У Фекоя есть я и Лео, — при этих словах Дракон, который прежде отыгрывал финский шкаф, кивнул. — Когда сойдут снега, мы соберем поход в Долину Песен, где водится много неразумной нечисти. Будет шанс завладеть рубцами для стражников. Я рассчитываю привести оттуда минимум пятерых ведунов.

— Надо еще дожить до того времени, когда сойдут снега.

Мы оба понимали, когда это произойдет. Лишь после смерти одного всемогущего крона. Да и пять ведунов едва ли как-то повлияют на общую погоду в крепости, если на нее соберутся нападать сильные мира сего.

— Не переживай. Ни один из Великих Городов не хотел бы, чтобы кто-то укрепился здесь. Поэтому мы подписали договор, что примем владыку и его ближнюю дружину, когда он посетит нас, в обмен на защиту от посягательств других городов.

— Что-то вроде оборонительного пакта, — кивнул я. — Умно. Наверное, тебе пора менять прозвище.

Анфалар довольно улыбнулся. И наконец заговорил Лео:

— В твоем присутствии, Матвей, я хочу попросить прощения у своего правителя, которому дал клятву верно служить Фекою. Вчера я в сердцах наговорил лишнего.

На этот раз Безумец согласно кивнул, а я лишь тяжело вздохнул. Вот не люблю я эти китайские церемонии. Гораздо проще сказать: «Ладно, проехали». Пива там выпить, на крайний случай. У этой парочки все было сложнее. Наверное, как раз из-за отсутствия пива.

— Мы хотели спросить, что ты намерен делать дальше? — вновь подал голос Анфалар. При этом вид у него был примерно такой же, как когда он рассказывал про угасание. — Мы и жители Фекоя всегда рады такому гостю…

— Да хватит уже мять сиськи! — ворвалась к нам Алена. — Два взрослых мужика, а не могут сказать главного.

В переднике и с растрепанными волосами она выглядела эдакой домашней валькирией.

— Что они не могут сказать? — спросил я.

— Короче… — продолжила бывшая приспешница, лишь искоса взглянув на мужа. — Эти двое и раньше немного дергались из-за твоей грифонихи…

— Алена, — загорелись краской уши Анфалара.

— А теперь еще выясняется, что любой из нежизнеспособных костьми ляжет, чтобы убить тебя, — продолжила девушка, не обращая внимания на мужа. — Нет, не то чтобы рядом их водилось с избытком. Но все возможно.

— Алена! — уже весь запунцовел Анфалар.

— И еще твоя лихо. С ней нет проблем у нас, но остальные рубежники все равно дергаются. Вот и получается, что на одной чаше весов твоя дружба с этой парочкой «Твикс», а на другой — судьба города.

— Алена! — наконец вскочил на ноги Безумец.

— Я уже двадцать два года Алена! — перевела свой яростный взгляд на мужа девушка, и тот осекся. — Ну хорошо, двадцать три. И если ты не можешь сказать то, что нужно, это скажу я.

— Давайте немного снизим градус беседы, — миролюбиво предложил я. — Анфалар, ты правда был готов оставить меня, невзирая на то, что я угрожаю твоему городу?

— Это всего лишь домыслы. В данное время ты не опаснее… — он задумался, явно, чтобы подобрать сравнение, но так и не смог.

— Ты очень хороший друг и плохой правитель. Если хочешь, чтобы Фекой не разрушили, все должно быть ровно наоборот. Если честно, я и сам хотел сказать, что нам нужно уходить.

— Куда⁈ — встрепенулся Анфалар.

— Домой. Мы там оставили некоторые вещи в жутком кавардаке. Пришло время навести порядок.

Сказал так уверенно, что почти сам поверил. Да что там, хорошо сказал. Меня сейчас можно было бы размещать на каком-нибудь предвыборном баннере: «Матвей Зорин: 'Наведу порядок в родном Выборге».

— Если тебе нужна помощь, — подал голос Лео, — то я попрошу Анфалара временно освободить меня от клятвы.

— А я соглашусь! — поддакнул Безумный.

— Ребят, мне это напоминает пьяный базар после четырех бутылок водки, — признался я. — Когда все на все готовы, еще не подозревая, как будут сожалеть о сказанном утром. Нет уж, Лео нужен тут, а это все исключительно мои заботы. К тому же, я не один.

Слово за слово, но мне удалось вывернуть разговор в нейтральное русло. И Анфалар рассказал, что Форсварар возвышался, когда душил людей. Таково было условие его хиста. Потому неудивительно, какую он взял (намеренно или случайно) ведунскую способность. Это еще хорошо, что не дорос до кощея.

Хотя меня больше всего интересовало, каким образом «активировался» Форсварар. Да, он был связан с одним из Осколков, частью разрушенной Оси изначального мира. Но что с того, у нас тут большая часть рубежников так или иначе их использовала. Тот же Анфалар.

Значит, дело все же в моем обряде. Я буквально своими руками создал нежизнь, избавив Форсварара от смерти и уведя от жизни. А голос Царя царей стал своеобразным катализатором. Лишь эта мысль меня чуток успокаивала, потому что едва ли во всех мирах наберется много подобных созданий.

На повестке дня оставался самый главный вопрос — что делает теперь первожрец нежизни в моем мире. И вообще делает ли что-то или попросту решил убраться к себе восвояси, поняв, что план пошел по одному месту?

Я прислушался и услышал насмешливый внутренний голос, который говорил нечто вроде: «Ага, конечно». Ну да, с чего бы Царю царей возвращаться туда, где его основная работа закончена? Там весь мир принадлежит ему. Теперь дело за остальными. Значит, он точно останется и будет вести свою вредительскую деятельность. А мне придется эту самую деятельность пресекать.

От одной мысли об этом я скривился. Все походило на незнакомую сложную работу, которую тебе доверили, а ты не знаешь, с какой стороны к ней подступиться. Мое прошлое лучшее решение было удрать. А теперь, получается, мне как-то надо убить невероятное порождение могущественной силы. И как?

Конечно, ничего этого я Анфалару не сказал. Вот меньше всего хотелось, чтобы правитель Фекоя чувствовал себя виноватым. Тем более я бы все равно ушел отсюда, просто чуть позже, занимаясь своим излюбленным занятием — оттягивая неизбежное.

А так после завтрака мы все собрались на заднем дворе дома Безумца, и я стал раздавать ценные указания:

— Куся, в Трубку. Митя с Гришей в портсигар. Юния со мной. Анфалар, будь внимателен к Наталье. Ее хист растет, когда она отравляет людей растениями, которые сама вырастила.

— Хорошо, — кивнул Безумец. — Я видел, что Скугга отвергла ее. Постараюсь сделать все, чтобы Наталья изменилась.

Алена при этих словах так пристально посмотрела на мужа, будто пыталась прожечь в нем дыру. Наверное, девушка думала сейчас что-то вроде: «Я тебе постараюсь».

— У тебя ничего не получится, — обращался я к Анфалару но пытался успокоить Алену,. — У нее другой путь. Наверное, лучшее, что может произойти, — это если она уйдет с наемниками. Лео…

Мы пожали руки, а затем я вытащил ключ и подошел к двери. В прошлый раз самое главное, чего я хотел, — остудить раскаленные пальцы. Потому и оказался во владениях Стыня. Теперь мои желания были более осознанными. Сейчас я нуждался в тишине и спокойствии. Даже точно знал, куда нам стоит отправиться. Поэтому коснулся ключом двери и та осветилась по контуру, словно за ней находился яркий источник света.

Мы выбрались из дверного проема и оказались во дворе богатого особняка. Того самого, где я бывал несколько раз в своей жизни — дома Травницы. Конечно, занимать прошлое жилище Инги казалось немного кощунственным, учитывая, кто был косвенно виноват в ее смерти. С другой стороны — тут меня точно никто не будет искать.

— А чего сюда вывалились? — вылез из портсигара бес. — Надо было сразу в дом. Отсвечиваем тут.

Как всегда, оказавшись вне четырех стен, Гриша немного взбудоражился. Вот и сейчас его рыжие волосы встали торчком, а глаза хищно поблескивали.

— Ты в первую очередь и отсвечиваешь, — ответил я. — Защиты на доме нет, все печати слетели со смертью Инги. Но здесь оставался домовой.

— Тю, — улыбнулся бес, при этом яростно теребя нос. — Нашел чего бояться. Щас я…

Он убежал куда-то в сторону ближайшего особняка, после чего довольно быстро вернулся, держа в руке бутылку с молоком. Разве что еще более взъерошенный.

— Тебе книжка на что дадена? Чтобы ты читал ее. Это бесы к хисту привязаны, а домовые к дому. Пойдем.

Стоило мне открыть дверь, как Гриша первый проскользнул внутрь. При этом побежал сразу на кухню, где стал греметь посудой. Когда я дошел до нее, бес уже наливал в блюдце молоко, приговаривая что-то вполголоса. И это сработало.

Тот самый домовой, который постоянно встречал меня во время визитов к Травнице, явился на зов. Правда, выглядел он похуже, чем при жизни Инги. Его черный костюм съехал на бок, белая сорочка висела на двух пуговицах, а сама нечисть невероятным образом обросла. Травница его каждый день стригла, что ли?

Домовой, даже не поздоровавшись, стал торопливо лакать молоко из блюдца, периодически зыркая на нас сквозь гущу волос. Бес же обернулся ко мне, довольно улыбаясь, и махнул на нечисть.

— Ну чисто собака, да? Всегда им удивлялся. Некоторые ведь даже молоко не любят, а вот обычай… Ничего поделать не могут.

Наконец домовой напился и выпрямился, хоть немного став походить на человека.

— Гриша, — представился мой приживала, протягивая руку.

Домовой даже что-то ответил, правда, жутко неразборчиво. Но руку пожал, после чего Гриша добавил.

— Мы тут поживем немного? За домом обещаем приглядывать, бесчинств не учинять.

Я едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться. Гриша и не учинять бесчинств в одном предложении? Либо мой бес четко осознавал степень того, в какую беду мы попали, либо попросту врал. Я склонялся ко второму варианту.

— Живите, чай не жалко, — ответил домовой.

На этом наше заселение было закончено. Честно говоря, все оказалось даже легче, чем при использовании какого-нибудь агрегатора.

Раньше я и не думал, что дом Травницы настолько большой. Оказалось, он огромный. Вот зачем человеку в здравом уме, к примеру, двенадцать комнат? Мне казалось, хватило бы и десяти. Ну, по крайней мере, одиннадцати. Но нет, двенадцать. Что вообще за число? Даже ни одна нормальная серия книг не состоит из двенадцати томов.

Хотя в данном случае жаловаться было грех. Потому что Кусю я поселил в самой огромной зале, в которой легко можно устроить званный вечер или бал. Хотел в оранжерее, та оказалась даже побольше, но вспомнил про хист Травницы. Еще непонятно, что там растет, явно найдутся ядовитые травки. Вот съест грифониха что-нибудь не то, что потом делать?

Вся домашняя нечисть выбрала себе по комнате. Такое у нас было вообще впервые. Правда, примерно полчаса Митя с Гришей бегали друг к другу, хвастаясь какими-то вещами. А я осмотрел кабинет, даже попытался включить комп, памятуя, что там были заклинания, но обломился — компьютер оказался запаролен. Зато, обшмонав ящики письменного стола, я нашел какую-то тетрадку, явно старую, где помимо описания всяких хищных травок оказалось запечатлено несколько заклинаний. Учитывая, что на Слове она выращивала исключительно растения, вся интеллектуальная собственность находится действительно здесь. Эх, мне бы компьютерщика хорошего.

Закончив с самым необходимым, я занялся главным — изучением мира. Для начала зашел в интернет с телефона и пролистал новостные события: так, военные действия на Ближнем Востоке, напряженность в провинции Кашмир, экономисты прогнозируют возможный банковский кризис. Короче говоря, обычная неделя для чужан, которые смерть как любят наводить суету. Хорошо, есть у меня еще один источник. Более надежный.

Я набрал своего друга. И что мне не понравилось, ответил Костян не сразу.

— Привет!

— Здравствуй, Матвей. Давно не звонил.

Говорил друг ровно, спокойно. Даже не подколол ни разу. И это мне жутко не понравилось.

— Ты как?

— Все нормально.

— Да, блин, Костик!

Я так разозлился, что даже выплеснул хист. Не думал, что получится воздействовать на друга на таком расстоянии, но судя по всему, удалось. С той стороны трубки что-то зашуршало, а после я услышал Костяна. Моего Костяна.

— Мотя, ты где пропадал?

— Ой, если расскажу, не поверишь. Еще раз спрашиваю, как ты?

— Как-то стремно, если честно. Последние несколько дней лежим дома, смотрим телек. Ничего не охота.

У меня внутри что-то неприятно сжалось. Я ожидал, что Царь царей будет действовать более решительно — разрушать города, набирать себе паству. Оказалось, он воздействует и на чужан.

— Хорошо. Из дома не выходи, я попозже заеду. И главное — не дергайся. Все нормально.

И отключился.

— Так, нечисть, все сюда!

Явились действительно все. Даже домовой, которому, видимо, было немного одиноко. Я пересказал то, что случилось с Костяном, и вынес на повестку дня главный вопрос — что теперь делать?

— Сами по себе мы не справимся с Царем царей, — сказала лихо. — Ты же видел, что было в прошлый раз.

— Согласен. Тогда что, к воеводе?

Юния нахмурилась. Вроде бы не хотела этого, но вместе с тем понимала, что это вынужденное решение.

— Я могу все прощупать через бесов, — сказал Гриша. — Устроить небольшой симпозиум. Но мне водочка нужна.

— Ага, и ищи потом тебя неделю, — отмахнулся я. — Долго.

— А быстро только кошки родятся, — надулся бес.

— Тогда к воеводе, — сказал я. — Юния со мной, вы двое здесь. Ладно, трое, — решил я все-таки тоже отметить домового. — И присматривайте за Кусей. Я даже печатей пока вешать не буду, чтобы внимание не привлекать.

Лихо поспешно влезла в Трубку, после чего мы выбрались наружу. Я прошел несколько домов по улице, а затем вызвал такси. Нет, конечно, вряд ли Царь царей может отследить мобильник по геолокации, но вот влияние на чужан у него точно есть.

Правда, я почти вышел на общую дорогу, пока шел поиск машины. Либо у нас в Выборге жуткий ажиотаж, либо на линии полтора человека. С горем пополам мне все же назначили «Рено», а еще минут через пять она приехала.

Я сразу приказал водителю поставить мой телефон на зарядку. Хотел было придавить его хистом — мне почему-то не везло на таксистов, все норовили поговорить, но теперь вдруг остановился. Подождал минут пять, ожидая хоть какого-то вопроса, а сам внимательно наблюдал за водителем. Похоже, случай с Костяном не единственный — это чужанин тоже был словно сомнамбула. В метафизическом плане, само собой, вел он себя вполне нормально. Ладно, разберемся со временем.

Что в округе близ крепости что-то не так, стало ясно сразу. Да, туристов нет — это ладно. Сезон почти закончился, уже прохладно и сюда едут мало. Но хоть пара человек всегда пробегает? Дальше вон крутой шоколадный магазин, рядом пивнуха, там постоянно кто-нибудь трется. Да и на площади пусто, разве что только голодные чайки летают. На этих никакие хисты не действуют.

А вот когда мы добрались до входа в замок, и я не обнаружил привратников, тогда уже напрягся окончательно. Несколько стульев в приемной опрокинуты, один сломан, света нет. Все это порядком пугало. Дальше больше — никого не оказалось и в тронном зале, а герб Новгородского княжества, висящий на стене, и вовсе был сдернут.

— Сдается мне, Юния, что у нас больше нет воеводы.