Бедовый 11. Источник

Глава 1

Что я нахожусь не в самом приятном месте, стало понятно еще до того, как удалось разлепить глаза. Пахло кислым потом, вонючей шерстью и горьким крестсежем. Однако именно последний воскресил во мне то, что можно было бы назвать тягой к жизни. Потому что только одно место связывало меня с этим отвратительным и вместе с тем замечательным растением.

Я с трудом открыл глаза (казалось, словно к векам привязали пудовые гири) и с удовлетворением отметил знакомую обстановку. Именно здесь мне довелось заночевать в свое первое появление в Фекое — комната оказалась гостиной Анфалара. Разве что теперь появилось чуть больше мебели, на полу лежали шкуры, на прикроватной тумбочке стоял букет из сушеного крестсежа, а в углу покоился всякий хлам, среди которого я узнал очки зверолова и компас. Неплохо, такое ощущение, что здесь снимали бюджетную версию «Квартирного вопроса».

Что совсем неприятно — потом разило от меня. Причем нехило так. Это сколько же времени я здесь провалялся?

Первая попытка встать закончилась ничем. Я рухнул на кровать, с трудом переводя дух. Легкие словно скрутили в мокрый комок и забыли выжать. Что мне не понравилось вовсе — хист не просто остался на прежнем уровне, а значительно уменьшился. А еще по цвету и консистенции он как-то изменился, что ли? Так, где Гриша? Мне срочно нужен бес! С полным докладом по текущему состоянию и возможным прогнозам.

Вместо него появилась моя бывшая приспешница. За это время Алена как-то изменилась. Вроде по комплекции осталась прежней, но создавалось ощущение, что она стала крепче, мясистее. Настоящая русская женщина из деревни в глубинке. Разве что одетая не по фекойской моде, а по нашей, современной. Хотя вот передник явно здешний, да и забавная круглая шапка, под которой спрятаны волосы. Такие я уже видел в крепости.

— Привет, — выдавил я из себя.

— И тебе не хворать. Пить хочешь?

Создалось ощущение, что Алена Николаевна не совсем рада меня видеть. Правда, пары секунд мне хватило, чтобы понять — эта догадка ошибочна. Скорее, девушке монопесуально. Весь ее вид свидетельствовал о том, что Алена смертельно вымотана. Наверное, не так она себе представляла хозяйство местного правителя. Ну да ладно, мы еще выясним, что тут происходит.

— Хочу, — сказал я.

Алена поднесла к моим губам кувшин и держала его, пока я не напился. Это оказалось весьма предусмотрительно с ее стороны, поскольку силы в моих руках не было никакой. И это не понравилось мне даже больше, чем утекающий хист. Хотя девушка прокомментировала ситуацию по-своему: «Не трогай ничего, а то опять разобьешь». Ага, понятно, откат по везению по-прежнему действовал.

— А где мои?..

— Там, — еще более недовольно ответила Алена. — На скотном дворе позади. Вся твоя нечисть и эта…

Что она подразумевала под последним местоимением, я не мог взять в толк, поэтому стал размышлять. Так, беса с чертом бывшая приспешница знала. Более того, очень неплохо ими управляла и по-своему любила, получается, эта сладкая парочка вряд ли вызывала какое-то неприятие.

Лихо? Нет, и ее Алена видела. Даже давала пару мастер-классов, как стать сильной и независимой женщиной. Оставались лишь Куся и Наташа. Рубежница, конечно, девушка специфичная, но у нее хватит ума не влезать в жир двумя ногами в незнакомом месте. Она осмотрится, освоится и начнет действовать только тогда, когда получит общие вводные. Получается, весь вопрос в Кусаиниде. Не то, чтобы я был очень удивлен, однако требовалась дополнительная информация.

— Что-то не так с грифоном? — про женский род создания я благоразумно решил умолчать.

— Матвей, ты друг и все такое, — угрюмо вздохнула бывшая приспешница, — но ты нас жестко подставил. Анфалар, когда увидел, что из твоего артефакта вылезло, чуть заикаться не начал. Юнии и остальным пришлось долго убеждать его, чтобы не убивать эту… В общем, теперь мы вынуждены укрывать твою зверушку ценой собственной жизни. Потому что если кто-то из правителей великих городов узнает, что у нас грифон, не поможет даже Форсварар.

Я кивнул. Значит, в этом мире грифоны еще более редкие создания, чем в нашем. Ничего удивительного. Если бы здесь их водилось в избытке, рубежники бы давно придумали, как протащить нечисть к нам. Да и чуры бы так не возбуждались, у них ведь есть проход в любое место.

— Мы уйдем в ближайшее время, — пообещал я.

Почему-то при этой фразе Алена Николаевна скуксила такую физиономию, словно я сказал откровенную ложь. Больше того, рукой махнула, мол хватит молоть попусту языком. Так, чего я еще не знаю?

— Жди Анфалара, он в крепости. Я сейчас отправлю домового, чтобы привел его.

— Нечисть хоть мою можно увидеть?

— Жди Анфалара, — отрезала Алена, дав понять, что на этом разговор окончен, и покинула комнату.

Да что тут такое происходит? Сложилось ощущение, что я вроде пленника, которому не могут (или не хотят) ответить ни на один вопрос. А их набралась целая куча. Самое важное — как мне удалось выбраться из-под той метели? И, собственно, что именно это было? Кощеевская или кроновская способность Стыня? Рубежники, что находились возле него, умерли почти сразу. Так что, видимо, да.

Кстати, может, оттого у меня что-то и с хистом? Хотя нет, меня бы, наверное, тогда знобило или что-то навроде этого. В целом я чувствую себя нормально, можно даже сказать живым. Если не брать во внимание, что тело словно через мясорубку пропустили.

Замечательно, что ждать Анфалара пришлось недолго. Хотя эти десять минут растянулись для меня в вечность. Это хорошо, когда ты маленький пялишься в ковер — потому что книжка надоела, телевизор сломался, а о телефоне с интернетом слышал только от одноклассников — у бабушки не было на него денег. Но стоит лишь приобщиться к новинкам техники, как банальное ожидание, когда ты занят исключительно собственными мыслями и изучением интерьера, превращается в пытку.

Наконец мой друг ворвался в комнату. И в отличие от своей гражданской супруги весь лучился от радости. И сразу бросился ко мне, не взирая на то, что от его товарища разило, как от стухшего хорька.

— Брат за брата, — стиснул он меня в своих объятиях.

— За основу взято, — ответил я, мысленно уже жалея, что когда-то пошутил над другом. — Анфалар, расскажи хоть ты мне, что именно здесь произошло?

— Что именно, брат? У нас за последнее время случилось много всякого.

— Для начала — как я выжил?

— Все просто. Мы же кровные братья. Я чувствую тебя, ты меня. Пусть ты и запретил мне помогать и приходить в твой мир, каждый раз, когда тебе угрожает опасность, однако я ощущаю твою боль и горечь. А тут я внезапно понял, что ты оказался в моем мире. Да еще совсем недалеко. И тогда сунулся в Матвеевскую комнату…

— Куда?

— Матвеевскую комнату, — обвел руками помещение Анфалар. — Я знаю, что ты используешь ее для своего Слова. Поэтому старался ничего не трогать. Мы с женой лишь немного украсили ее, поставили кровать, мебель. На случай, когда ты вернешься.

Нет, у нас в армейке тоже была комната досуга, которую старый полкан называл ленинской. Но даже она выдавалась солдатам с меньшей помпезностью. Хотя, признаться, было невероятно приятно. Пусть где-то, но тебя ценят.

— Я увидел, что в Матвеевской комнате нет компаса, — продолжил Анфалар. — И понял, что ты ищешь путь к нам, вот и отправился к тебе. А потом попал в метель, в которой и нашел всех вас. И перенес сюда.

— Спасибо… брат.

— Брат за брата…

— Да, да, знаю. С этим понятно, расскажи в целом про обстановку. Я так понял, что Алена не очень довольна тем, что я привел грифона.

— Грифониху, — вздохнул Анфалар. — Я не стал говорить ей всей правды, жене и так тяжело. После того, как на нас обрушились рубежники всего мира, у нас появилось слишком много забот. Фекой и так все время балансирует на грани. И появление грифонихи ситуацию бы лишь усугубило.

Слово за слово мне, пусть и не без труда, удалось восстановить глобальную картину сегодняшнего мира.

Сначала мне пришлось напрячься, что причиной нашествия рубежников оказался я сам. В последнее время мне действительно чудилось, что если весь мир (все миры) не крутятся вокруг меня, то как минимум невероятно пристально наблюдают. И если с Рехоном и его командой наемников удалось разобраться, то оставались другие города, выставившие счет Фекою. А из-за забот в своем мире до Скугги у меня просто не доходили руки.

Оказалось, что все было не совсем так. Появление отмороженного крона в этом мире не осталось незамеченным. Сначала померзли гриины (как я понял из автоматического переводчика — аналог наших виноградников) в Нирташе, затем Горолеш ощутил кризис сельского хозяйства, а когда замерзло Живое море в Озираге, которым и кормились горожане, бить в колокол начали все.

И правители Великих городов стали отправлять сюда наемников, чтобы устранить источник проблемы. Сделав самую большую ошибку — недооценив масштабы катастрофы. По словам Анфалара, со вчерашним отрядом, самым многочисленным за все время, у подножия холма Стыня погибло шестнадцать наемных команд. Правитель Нирташа уже начал собирать армию, большую часть которой составляли отборные кощеи и кроны. Анфалар был уверен, что подобному примеру последуют и остальные. Более того, не исключен вариант, в котором впервые за все время, Нирташ, Горолеш и Озираг объединятся против единого врага.

По словам Анфалара, всего в их мире насчитывалось около тридцати кронов. И почти все они служили правителям трех городов. Я понял, к чему он клонит. Так или иначе, участь Стыня предрешена. Один волк не выстоит против стаи гиен.

И не могу сказать, что мне было не жалко величайшего из рубежников, которого я видел. В общем-то, это я заварил всю эту кашу: привел сюда крона, чтобы устранить другого. И в итоге чуть не обрушил экосистему всего мира. Напоминало все это попытку заливания огня струей бензина под мощным напором. Сначала она будто бы даже сбивала пламя, которое после разгоралось еще сильнее.

Единственное, от всего происходящего выиграл Фекой. Да, здесь теперь было самое холодное из поселений. Сладкие тыквы больше не росли, однако крестсежу температурные изменения оказались побоку. А именно им, привыкшие к суровым условиям жители, и питались. К тому же, наплыв наемников, разведчиков и простых наблюдателей из Великих Городов (всем хотелось посмотреть, хоть одним глазком, на загадочного крона) привели к определенному развитию туризма. Да, это в нашем мире ездят на горячие источники и моря, на Скугге все оказалось немного иначе.

Оттого и деньги, пусть не такие огромные, но потекли в Фекой. Анфалар уже расплатился с Великими городами по всем издержкам после смерти Созидателя, а теперь улучшал крепость. Как мог, само собой, — укреплял стены, строил каменные дома в дальней части города, запланировал возведение храма в честь Скугги. Не представляю, конечно, как это будет выглядеть.

Я мысленно поблагодарил Вселенную за то, что мой друг оказался честным правителем, да еще у Алены не было завода по изготовлению бордюров. Иначе бы Фекой преобразился, но немного не в том направлении.

Что до безопасности, сначала фекойцы действительно опасались посягательств на свою независимость. Однако после нескольких попыток взять их наскоком, уверились в защитнике. Да и сами правители Великих Городов решили, что аванпост рядом с кроном будет выгоден. По крайней мере, пока они не убьют Стыня. Анфлар слышал, что среди наемников существует негласное соглашение не нападать на Фекой. И тот, кто ослушается его, лишится головы.

По всему выходило, что в целом все не так уж плохо на сегодняшний день. Да, Стынь тут навел шороху, но против лома, как известно, нет приема, если у тебя нет другого лома. У правителей Великих Городов он имелся. Сейчас его достанут, отполируют и пустят в дело.

Жалко, конечно, но что я тут сделаю? Меня больше интересовал другой щекотливый момент. А именно — какого черта со мной происходит? На этот вопрос Анфалар не смог дать ответ. Более того, он как-то покраснел, засуетился и сказал, что сейчас позовет моих домочадцев. Очень странное поведение, крайне неподходящее прозвищу моему другу. Да и вообще Анфалар как-то изменился. Раньше рубил правду-матку, не думая о последствиях, а теперь такое ощущение, что взвешивал каждое слово. Может, потому Безумец и не хотел становиться правителем. Понимал, что с прошлой вольной жизнью будет покончено.

Так или иначе, он скрылся в доме. Я различил, как хлопнула дверь и послышались приближающиеся голоса. Правда, на середине они затихли, словно по пути не могли договориться, как себя вести.

А следом пришли они. Собственно, практически все, кроме Куси, которую не выпускали с заднего двора, и Натальи. По словам Анфалара, та хоть и оказалась проклятая, но проявила недюжинное знание трав, поэтому ей сразу нашлось дело в городе. Тут все заключалось в том, что если человек приходил со мной, то для Анфалара это являлось лучшей рекомендацией.

Про Наталью — все понятно. Сложно столько лет прислуживать Инге и не обучиться каким-то азам. Если ей найдется здесь место, то я буду рад. Я чувствовал за нее определенную ответственность. Хотя эта рубежница точно не пропадет. Ни в одном из миров.

Что мне не понравилось, нечисть зашла в комнату медленно, чуть ли не держась руками за дальнюю стенку. Точь-в-точь как испуганные дети на поминках. И понятно, кто тут выступал в роли живого трупа — никого больше в комнате не было. Я же еще раз отметил, как удивительно преобразилась Юния. Ее красота оказалась под стать характеру — не идеальна, а скорее с долей перчинки. Но, увидев ее, невозможно отвести взгляд. Интересно, именно такой она была когда-то давно, еще до проклятия Созидателя? Я открыл рот, намереваясь сказать что-то глупое и невероятно неподходящее к данному моменту, вот только бес меня тут же перебил.

— Я все перепробовал хозяин, ужом вокруг тебя вился, но не приходит хист. Вот те крест.

Гриша осенил себя крестным знамением, жалостливо хлопая глазами. Разве что не сказал, что на этом его полномочия «все». Митя торопливо закивал, будто являлся одновременно и свидетелем, и виновником всего происходящего. Более того, даже Юния была встревожена. Так, если напряжены эти двое — либо кончилась водка, либо они жестко накосячили. А вот если сдвинула брови Юния, значит, дело совсем труба.

Тут и я напрягся. Если лихо в порядке, да и Наташа, судя по рассказам, с одним рубцом уже бегала по городу, получается, дело точно не последствиях метели Стыня. Видимо, со мной действительно происходила какая-то непонятная фигня.

— Быстрый мозговой штурм, — сказал я, попытавшись приподняться на локтях. Руки предательски задрожали. — Какие идеи, что не так с промыслом?

Митя начал стремительно изучать пол, при этом зачем-то покраснев. Гриша же умоляюще посмотрел на Юнию, видимо ожидая поддержки. И самая сильная волей и духом нечисть стала говорить:

— Мы сс… сами долго думали. И пришли к тому, что ты пошел против хиста. Твой удел — помогать сс… существам. Людям или нечисти, все едино. А вместо этого ты допустил, чтобы Инга умерла. Знал, что она умрет, и позволил этому случиться, даже не попытавшись вмешаться.

Я кивнул. Хотя бы потому, что мысленно был согласен с этим. Если смерть Рехона представала его самостоятельным выбором, то в случае Травницы все походило на намеренную подлость.

— Логично. Скажу больше, даже справедливо, — нахмурился я. — Меня интересует лишь одно, что теперь с моим хистом?

Нечисть опять нервно помялась. На сей раз даже лихо не сразу ответила.

— Теперь ты сс… угасаешь.