Истинная для Темного

Глава 9

Услышав, как Элинор произносит имя Лео, Китти замерла и перестала дышать. А Элинор, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Лео, почему ты меня избегаешь? Я пытаюсь поговорить с тобой с самого твоего приезда в академию, а ты кормишь меня дурацкими отговорками и бегаешь от меня.

— Я от тебя не бегаю. — услышала Китти спокойный голос Лео.

— Нет, бегаешь. Летом все было хорошо, а потом ты уехал во дворец к королю и затем в академию. Ты забыл про меня! — повысив голос, продолжила Элинор.

— Я не забыл про тебя, Элинор. Мы же сейчас стоим с тобой и разговариваем.

— Это все из-за того, что я тебя поцеловала летом? Это из-за этого ты так быстро уехал? Что я сделала не так, Лео? — со слезами в голосе спросила Элинор.

— Дело не в этом, Элинор. Хотя тот поцелуй действительно был лишним.

Китти стояла за стеллажами и не дышала. Услышав про поцелуй, в ее голове словно сверкнула молния — яркая, яростная и беспощадная. Китти сама испугалась своей реакции. Внутри нее все задрожало от злости и обиды. Больше Лео ничего не сказал и Элинор продолжила:

— Лишним? Это из-за Китти, верно? Ты увидел ее и решил, что я тебе больше не нужна? — в ее голосе появились истеричные нотки.

— Элинор, — уже устало продолжил Лео, — между нами ничего нет.

— И не может быть! Ты что, забыл, что это ее отец виноват в гибели твоих родителей? Как ты вообще можешь смотреть в ее сторону?

— Элинор, ты слишком много на себя берешь, говоря мне, как и на кого я должен смотреть и что я должен помнить. Я хочу, чтобы ты раз и навсегда поняла — между мной и тобой ничего не может быть. Я неоднократно говорил тебе об этом. Я считаю тебя своим другом. И ничего больше. Прости, ты сама подняла эту тему.

— Но как же так, Лео? Неужели ты не видишь, что я тебя люблю? И всегда любила! Я всегда поддерживала тебя и была рядом!

— Элинор, я благодарен тебе за поддержку, но, честно, я тебя об этом не просил. И мне не нравится, что ты постоянно пытаешься меня контролировать. Я не твоя игрушка, Элинор, и никогда ею не буду. Я хорошо отношусь к твоим родителям и к тебе. Но дружба — это все, что я мог и могу тебе предложить. И так было всегда. Прекрати меня преследовать, пожалуйста.

— А если я прекращу, ты тут же побежишь к Китти? Мне можешь не рассказывать, что ты и слышать о ней не хочешь, и что между вами все кончено. Ты сам рассказывал, что твоему дяде пришлось даже делать разрыв связи, чтобы ты перестал по ней страдать и думать о ней, когда он увез тебя к себе после смерти родителей. Что ты в ней нашел? Она же…. Отброс…

— Правда? А когда-то ты говорила, что вы подруги.

— Да никогда мы не были подругами! Чтобы я с ней дружила??? Лео, очнись! Я общалась с ней лишь потому, что ты постоянно был с ней! Я и думать о ней забыла, когда ты уехал.

— Это-то и ужасно, Элинор. Мне было плохо. Но ведь и ей тоже, полагаю?

— Ты что, решил меня обвинить в том, что я была ей плохой подругой? Когда ты сам с ней перестал общаться!

— И я об этом жалею, знаешь ли.

— Что??? Как ты можешь, Лео? О чем там жалеть? Да она стала самой жалкой девчонкой в нашей школе после твоего отъезда. С ней все дружили из-за тебя! Она никому никогда не была нужна, если бы не ты!

Китти стояла за стеллажом и молча глотала непрошеные слезы. Она тоже когда-то считала Элинор подругой. А оказывается, все это было лишь «из-за Лео» и желания Элинор быть к нему поближе. Как могла она быть когда-то настолько глупой, что не замечала ревнивых взглядов Элинор?

— Да, жалею. — так же спокойно ответил Лео. — Мне не стоило так с ней поступать.

— И что, может, пойдешь и скажешь ей об этом? Она, конечно же, обрадуется! Конечно, сам Лео Санс сох по ней все эти годы! — уже не стесняясь и не пытаясь говорить тише, бушевала за стеллажами Элинор.

— Прекрати истерику, Элинор. Что ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты наконец-то выбросил ее из своей головы и обратил внимание на меня! — требовательно сказала Элинор.

— Элинор, это так не работает. — устало ответил ей Лео.

— А как это работает? Что мне сделать, Лео?

— Ничего не нужно делать. Займись своей жизнью. Посмотри по сторонам. Элинор, ты красивая, умная, — ты легко найдешь себе парня.

— А я не хочу другого! Я хочу тебя!

— Я никогда не буду с тобой. И даже не пытайся опять опоить меня зельем или применить ко мне свои заклинания. Ты же знаешь, что тебе от этого будет плохо. А мне ничего не будет.

— Ну… если я ничего не могу поделать с тобой. Тогда я буду делать с Китти. И я испорчу ей жизнь здесь так, как ты даже представить себе не сможешь!

— Зачем? Во-первых, ты все равно этим ничего не добьешься. А во-вторых, я тебе этого не позволю, Элинор. Если ты попытаешься сделать ей что-то плохое и я об этом узнаю, я просто буду ходить за ней по пятам, и любой, кто попытается сделать ей плохо — будешь ли это ты или кто-то другой — будут иметь дело со мной. И ничем хорошим это для этого человека не закончится.

— Ты мне ничего не сделаешь, Лео. — с гордостью сказала Элинор. И этот тон удивил Китти.

— Почему ты так думаешь? — спросил Лео.

— Потому что я уже сделала. Как ты думаешь, кто сегодня в бассейне стащил форму у этих дурочек — Китти и ее подружки?

— Ты? Это было глупо, Элинор. Чем ты думала? Ты бы хотела, чтобы с тобой поступили так же? — неожиданно спросил Лео.

— А вот и не глупо. Ее подружка испортила мне платье. А Китти пусть не забывает, кем она теперь стала. Зато теперь весь факультет Темных будет над ними смеяться. Как эти идиотки не могли уйти из бассейна, потому что им было не в чем. К тому же, они нищие. А за форму придется платить. Денег у них нет, так что их ждут проблемы.

— Ошибаешься. Они ни за что не будут платить, все уже оплачено. А парни, к твоему сведению, наоборот, были довольны тем, что две красивые девчонки оказались сегодня в бассейне утром. Никто над ними не смеялся, и все готовы были им помочь. Так что у тебя ничего не вышло, Элинор. Красть их платья было глупо и недостойно с твоей стороны.

— О высшие, Лео! Ну почему, почему ты всегда ее защищаешь??? — разочарованным и обиженным голосом сказала Элинор.

— Я не обязан давать тебе объяснения, и тебе не нужно это знать. — Лео все так же, не повышая голоса, разговаривал с Элинор, словно та была неразумным ребенком.

А вот Китти, уже изрядно разозлившись, едва сдерживалась, чтобы не выйти из-за стеллажа и не вцепиться Элинор в волосы. Или хотя бы изо все сил не стукнуть ее по голове книгой, которую Китти по-прежнему держала в руках, крепко сжимая. В груди у Китти все задрожало, и она почувствовала, как из солнечного сплетения у нее хлынул поток неконтролируемой энергии. Китти сама не поняла, как у нее это получилось так быстро, ведь она не практиковалась со времен школы, поскольку не с чем было тренироваться. А тут, на чувстве злости у нее это получилось! Но выстрелившая из Китти энергия была ей уже неподвластна. Стеллажи в проходе затряслись, подхваченные невидимой силой и книги начали падать с полок. А та книга, которую Китти держала в руках, выскочила у нее из рук и полетела по воздуху прямо в то место, где стояли Лео и Элинор. И спустя секунду Китти услышала громкий вскрик:

— Ай! Что это, Лео? — закричала Элинор.

А Китти, не дожидаясь, пока Лео и Элинор обнаружат, что их разговор подслушивали и узнают причину, по которой стеллажи в проходе заходили ходуном, и как и почему книга прилетела точно в голову Элинор, метнулась через пару проходов и побежала к выходу из библиотеки. Но краем глаза она заметила, что Лео выглянул и увидел ее. Китти припустила еще быстрее, потому что ей показалось, что Лео сейчас за ней побежит. Она проскочила мимо библиотекаря, сидевшего за столом, и выбежала из библиотеки. Она не знала, в какую сторону ей бежать, поэтому метнулась в первый попавший проход и понеслась вниз по лестнице. Ей казалось, что она слышит топот за спиной, поэтому бежала через ступеньки вприпрыжку, пропуская их. Наконец, она добежала до выхода из здания и попала на улицу. Она побежала в сторону галереи, а когда, наконец, здание скрылось у нее из виду, остановилась и спряталась за одной из колонн. Она отчаянно пыталась отдышаться, а в голове у нее мелькали мысли о том, что она только что услышала. Но все их перекрывало потрясение от того, что у нее опять появилась энергия для магии и самое потрясающее, что ее магия снова начала проявляться! Если все это было не случайно, значит, ее магия к ней вернулась!

Китти ловила воздух ртом и в глазах у нее заблестели слезы. Только это уже были слезы радости. Она еще немного постояла возле колонны, но Лео так и не появился, а значит, она могла спокойно отправиться в общежитие и поделиться этой новостью с Лидией. Но когда она вышла из-за колонны и пошла в сторону общежитий, путь ей внезапно перегородила высокая мужская фигура.

Китти замерла, потому что на мгновение ей показалось, что это Лео. Но человеком, преградившим ей путь, оказался вовсе не Лео.

— Китти! — обрадованно сказал Седрик. — А я как раз тебя искал. Твой преподаватель сказал, что ты ушла в библиотеку и я шел туда, надеясь перехватить тебя там. И тут ты сама выскакиваешь мне навстречу. Наверное, это судьба. — Он приветливо смотрел на Китти, улыбаясь ей. Но Китти, после всего, что узнала о том, что может стоять за интересом Седрика к ней и после того, что только что произошло в библиотеке, была вовсе не настроена поддерживать беспечную болтовню и изображать, будто все в порядке.

— Здравствуй, Седрик. — сухо сказала она ему.

Вероятно, ее лицо ясно отражало ее мысли и настроение, поскольку выражение лица Седрика приняло обеспокоенный вид.

— Что случилось? Ты за что-то сердишься на меня? Чего я не знаю?

— Седрик, давай без лишних слов. Я знаю, что вы с парнями заключили какое-то дурацкое пари и ты наверняка решил, что тебе ничего не будет стоить заморочить голову какой-то бытовичке и потом записать в список своих побед очередной пункт. Но сразу говорю, что не намерена в этом участвовать. Поэтому предлагаю мирно разойтись и в дальнейшем делать вид, будто мы друг друга не знаем и между нами ничего не было. Хотя, если уж по правде, между нами и так ничего не было.

— Китти… я не совсем понимаю, о чем ты…

Китти впервые увидела, что Седрик тоже может выглядеть растерянным.

— Неужели? А как же ваша традиция ежегодно заключать пари на какую-нибудь новенькую? Очевидно, в этом году я каким-то образом удостоилась этой сомнительной чести. Только вот… Правда, не стоит. Ну какой из меня трофей? Лучше передоговоритесь и выберите в качестве развлечения в этом семестре кого-нибудь другого. В академии полно девушек, которые сочтут за честь общаться с Темными и даже добровольно участвовать в ваших играх. Я приехала сюда учиться и надеюсь, ты понимаешь, что мне не нужны ни лишняя слава, ни лишние проблемы. Поэтому дай мне пройти.

Китти решительно обогнула Седрика и хотела было уйти, но внезапно Седрик схватил ее за руку чуть выше локтя.

— Подожди, Китти. Если уж обвиняешь меня в чем-то, то дай мне хотя бы объясниться. Это будет справедливо.

Китти молча выразительно посмотрела на руку Седрика, которая не давала ей уйти, и он, перехватив ее взгляд, убрал руку.

— Ладно. По крайней мере, выслушать я тебя могу. — бесстрастно сказала она ему. Она подумала о том, что от того, что она его выслушает, от нее не убудет. К тому же она сама оказывалась в ситуации, когда ее объяснений слушать не хотели. «Вряд ли я услышу что-то новое, но так и быть, пусть объяснится».

— Не знаю, кто и что тебе сказал, и как именно тебе об этом рассказали. — Начал Седрик. — Но ты права, не буду говорить, будто никакого пари не было. Но ты мне и в самом деле нравишься. И я бы не хотел, чтобы наше общение прекращалось.

«Все он прекрасно понимал и понимает», — разочарованно подумала Китти.

— Седрик, я считаю, что это недостойно мужчины. Так себя вести. Вы взрослые парни, вас готовят к серьезным делам, а вы тратите свое время на какую-то ерунду. Что ты сейчас делаешь? Ты сам себя слышишь? «Китти, да, есть пари, но ты мне нравишься, поэтому давай сделаем вид, будто ничего этого нет». Давай уже покончим с этим. За твоим интересом ко мне стояло лишь детское желание утереть кому-то нос. И ты совершенно не берешь в расчет, что у меня тоже могут быть свои цели и желания. Тебя в списке моих целей нет и не было.

При этих словах Китти лицо Седрика помрачнело. Китти даже не предполагала, каким серьезным и мрачным оно может быть.

— Китти, ты ошибаешься по поводу моих мотивов. И не надо отчитывать меня, словно я маленький мальчик.

— А как мне с тобой разговаривать? Ты обманывал меня в том, будто интересовался мной, а за всем этим стояло лишь дурацкое пари. Зачем мне с тобой общаться? Чтобы и дальше поддерживать чью-то игру? В вашем мире моя ценность невелика, но это не значит, я позволю кому-то обращаться с собой, словно я вообще ничего не значу.

На это Седрик ничего не сказал, поэтому Китти решила, что их разговор закончен. И уже решила уходить, но Седрик вновь перегородил ей дорогу.

— Дай мне собраться с мыслями, Китти. Сейчас я с тобой честен. Я не хочу, чтобы ты думала, будто все, на что я, или мы, если говорить про Темных, способны — это устраивать пари на девушек и издеваться над кем-то.

«Где-то я уже это слышала. Кажется, Анна говорила что-то подобное. Не дай ему заболтать себя, Китти», — решила она про себя.

— А на что вы способны? Любить кого-то? Быть искренними? Быть настоящими? Хотя зачем вам это? У вас же все прекрасно. Пока учитесь здесь, развлекаетесь с теми, кто под руку попадется. Затем станете слугами короля и будете развлекаться уже с теми, с кем он скажет? — Вырвалось у Китти. В ней откуда-то появилась холодная решительность разобраться со всем этим раз и навсегда. Хватит с нее этих Темных. Один отказался от нее, потому что считал ее виноватой, другой, ее условный Истинный, так и не появился, оставив ее разбираться с этой проблемой наедине, третий — пытается использовать в своих не слишком честных целях. Слишком много для нее одной. Она уже почти пожалела, что вообще приехала в академию. Она думала, что проблем в ее жизни станет меньше, а на самом деле — их стало только больше.

— Ты жестока, Китти. — глухо сказал Седрик.

— Я имею на это право. — ответила ему Китти. — Если тебе есть, что мне сказать, говори сейчас. Потому что после этого разговора, я не намерена с тобой больше общаться. И я не стану очередной жертвой в ваших играх.

— А если я не откажусь от тебя? И все равно буду пытаться тебя завоевать? Каждый имеет право на прощение. — вскинулся было Седрик.

— Тебе нужно мое прощение? Зачем?

— Ты на самом деле мне нравишься, Китти. Очень нравишься. Я хочу с тобой встречаться и общаться. И вовсе не из-за пари. Даже больше, я сегодня же скажу парням, что я разрываю его и у нас с тобой все серьезно.

— Мне это не нужно, Седрик. Я не могу начинать отношения с кем-то, зная, что изначально его интерес был неискренним.

— Почему ты считаешь, что мой интерес к тебе — неискренен? Если бы он был таким, я бы не согласился.

— Ты так легко не сдашься, верно? Что там в условиях этого пари? На что вы играете? — Китти решила идти до конца.

— По условиям пари я должен буду привести тебя на Осенний бал, поцеловать у всех на глазах, а затем порвать с тобой. — спокойно сказал ей Седрик.

— Какая мерзость! — Китти и в самом деле скривилась от отвращения.

— Что именно мерзость? Что я должен буду порвать с тобой?

— Все мерзость. То есть ты бы и дальше ломал эту комедию, а я должна была влюбиться в тебя и затем страдать? Неужели вам и в самом деле нечем заняться?

— У Темных не может быть постоянных девушек, Китти. У Темных не может быть Истинных. У Темных не может быть семьи. — с какой-то отрешенностью внезапно сказал Седрик.

— Ты сейчас пытаешься сделать так, чтобы я тебя пожалела? Тогда напомню тебе, что я всего лишь бытовичка. У нас тоже не очень хорошо с семьями. Я всего лишь будущая прислуга. Пока ты будешь совершать подвиги во имя короля, я буду убирать чужие дома и воспитывать чужих детей.

— Тогда ты можешь меня понять.

От того, как Седрик сказал эту фразу, Китти растерялась. Самое неприятное было то, что она и в самом деле понимала Седрика. В ней шевельнулась жалость, — то чувство, которого она так сильно хотела избежать.

— Похоже, мы оба оказались заложниками этой ситуации, Китти. И теперь тебе сложно поверить мне, а мне сложно убедить тебя в том, что мой интерес к тебе искренен. Я не хочу, чтобы это все заканчивалось вот так. И чтобы ты считала меня подлецом и обманщиком. Даже Темному, который не может сам распоряжаться своей жизнью, хочется найти в ком-то понимание и сочувствие. Хотя бы иногда. — Седрик в самом деле казался искренним с Китти.

— Хоть я и понимаю тебя, Седрик, но не знаю, что мне делать дальше. — с сожалением призналась Китти. — Я знаю лишь то, что не хочу быть пешкой в чьих-то играх. И не хочу, чтобы моими чувствами кто-то играл.

— У тебя есть ко мне какие-то чувства? — тут же задорно улыбнулся Седрик. Но сразу же посерьезнел, увидев, как помрачнело лицо Китти от его слов и попытке перевести все в шутку.

— О, нет. Только не это. Не думай, будто я играю с тобой. — с грустью произнес Седрик. — Я не хочу этого, Китти. Я не хочу причинять тебе боль, не хочу, чтобы ты думала, будто наше общение с тобой — это всего лишь игра ради выигрыша. Я уже достаточно наигрался. Если я скажу тебе, что сегодня же откажусь от пари, ты согласишься быть моей девушкой?

От его слов Китти поперхнулась. Она была полна решимости порвать с Седриком, а вместо этого он предлагает ей стать его девушкой? Зачем? И можно ли ему верить?

— Я обещаю тебе, что с этого момента у нас с тобой все серьезно. Я не хочу больше играть ни в какие игры. Так ты станешь моей девушкой?

— Я не знаю, что сказать, Седрик. Я не думала, что все это зайдет так далеко. Мы едва знаем друг друга.

— Поэтому я и предлагаю тебе узнать друг друга получше. И не верить всему, что рассказывают о Темных. Я серьезен в своих намерениях, Китти. И я хочу исправить то, что началось не очень хорошо.

Сказав это, Седрик наклонился к Китти и заглянул ей в глаза. Китти впервые видела его лицо так близко. Он с напряжением смотрел на нее, словно пытался найти в ее глазах что-то. А затем потянулся и, приблизив свои губы к ее губам, тихо спросил:

— Ты позволишь?

Китти, совершенно растерявшаяся от неожиданности всего происходящего, лишь моргнула, а затем, словно получив от нее какой-то знак, Седрик поцеловал ее. Едва Китти ощутила его губы на своих, как то место, где у нее была метка, словно ошпарили кипятком, а сама она почувствовала такую грусть и отчаяние, как будто снова услышала про смерть отца. Ей стало невыносимо больно от накативших от нее эмоций, которые сплелись в тугой клубок в ее груди и ей захотелось разрыдаться от той тоски, боли и чувства, словно она предает кого-то очень дорогого и любимого. От силы этих эмоций у нее почернело перед глазами и в голове промелькнула мысль: «Так вот почему Истинные никогда не целуются с другими». Это было последнее, что успела подумать Китти, а затем она отключилась, погрузившись в темную дыру небытия.

Китти очнулась в незнакомой комнате и не сразу поняла, где находится. Судя по тому, что за окнами сгущались сумерки, был уже вечер. Она лежала на кровати, а в спину ей упирался жесткий край подушки. Кто-то раздел ее, прежде чем уложить в кровать, и она лежала под одеялом. Голова была тяжелой, а то место, где находилась метка, пульсировало болью. Китти аккуратно приподняла край одеяла и посмотрела на свою руку. И охнула. Метка красовалась на своем месте и не заметить ее было сложно. Китти тут же натянула одеяло до самого подбородка и привстала, чтобы оглядеться по сторонам. Комната была не слишком большой, а вдоль стен стоял ровный ряд кроватей. В конце комнаты, у двери, возвышался белый шкаф со стеклянными дверцами. «Больница», — догадалась наконец Китти. В этот самый момент послышались твердые шаги и дверь в комнату открылась. На пороге стояла незнакомая высокая женщина в сером платье, а за ее спиной находился еще кто-то. Женщина строго посмотрела на Китти и сказала кому-то в коридоре:

— Она очнулась.

Сказав это, женщина решительно вошла в комнату и заперла за собой дверь, не дав человеку, находящемуся в коридоре за ее спиной, ни малейшего шанса заглянуть в палату. Женщина подошла к Китти и внимательно ее осмотрела. Затем поднесла руку к голове Китти и пощупала ее. Китти стало не по себе под ее внимательным взглядом.

— Как ты себя чувствуешь? — строгим голосом спросила женщина.

Китти не знала, что ей ответить, поскольку не успела об этом подумать.

— Странно. — наконец выдавила она из себя. Китти и в самом деле чувствовала себя непривычно: внутри словно гулкая темная пустота, краев которой она не ощущала. А еще тяжесть. Словно она сделала что-то жутко ужасное и непоправимое.

Женщина бросила на Китти еще один суровый взгляд, а затем протянула той стакан, который взяла с прикроватной тумбочки.

— Пей. — властно приказала она. Китти не оставалось ничего другого, как послушаться и, взяв из ее рук стакан, она сделала глоток. Жидкость пахла травами и на вкус оказалась горькой. Китти поперхнулась, но наткнувшись на строгий взгляд женщины, продолжила пить.

— До дна. — уточнила женщина после того, как Китти попыталась отдать ей недопитый стакан.

Китти пришлось сделать то, что та сказала и честно допила всю жидкость. После этого женщина забрала стакан из рук Китти и поставила его обратно на тумбочку.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — вновь строго спросила женщина.

— Лучше, спасибо. — смущенно выдавила из себя Китти. Учитывая, каким строгим взглядом женщина смотрела на нее, она бы не осмелилась сказать ей, что чувствует себя по-прежнему не очень хорошо.

— Прекрасно. — женщина удовлетворенно кивнула головой.

— А что случилось? — осмелилась спросить ее Китти.

Женщина опять строго посмотрела на Китти, а затем задала вопрос, от которого Китти пришла в ужас.

— Как давно у тебя метка?

Китти поперхнулась и закашлялась.

— Ну-ну, я задала простой вопрос. — спокойно сказала женщина.

— Появилась за пару дней до начала занятий. — призналась ей Китти.

— Кто твой Истинный и где он? — продолжила свой допрос женщина.

— Я… я не знаю… — пролепетала Китти.

— Понятно. — устало вздохнула женщина и ее лицо смягчилось.

— Я уж думала ты из вертихвосток, которые, несмотря на метку Истинной, бегают по парням.

От ее слов Китти заалела, словно летний закат.

— Нет, вовсе нет. — поспешила она заверить женщину. — А можете объяснить, что же произошло?

— Тебя поцеловал юноша, который не является твоим Истинным. Это обычная реакция. Глубокий обморок, упадок сил, подавленное настроение. Иногда истерики. Неконтролируемый выброс магии, чаще всего разрушительной. В твоем случае, хвала Высшим, этого не произошло.

— Так всегда бывает, если тебя целует не Истинный?

— Да. Чем крепче связь, тем серьезнее последствия.

От ее слов Китти помрачнела.

— И когда это пройдет?

— Что пройдет?

— Ну, подавленное настроение и упадок сил.

— Два дня проведешь в кровати и будешь пить лекарство.

— Я буду лежать здесь два дня? — испугалась Китти.

Перспектива провести несколько дней в больничной палате в полном одиночестве совсем не радовала Китти. Уж лучше лежать в своей комнате, в своей постели и под своим одеялом.

Женщина внимательно посмотрела на Китти и словно прочитала ее мысли.

— Если хочешь, могу отпустить тебя в общежитие под твою ответственность. Освобождение от занятий на два дня, постельный режим и придется попить настойки для восстановления. Вряд ли у тебя возникнет желание куда-либо выходить и с кем-нибудь общаться. Через два дня зайдешь ко мне, я проверю твое состояние.

— Да, если можно.

— Хорошо. Только тебе нельзя одной отправляться в общежитие, поэтому выбирай: или тебя проводит тот парень, что принес тебя сюда, или же я отправлю его за твоей старостой.

Услышав, что ее принес сюда какой-то парень, Китти вновь поплохело, а перед глазами замерцали белые блики. Неужели Седрик?

— Какой парень? — чуть не заикаясь, спросила она. Хотя уже знала ответ.

— Тебе лучше знать. Вероятно, тот самый, что тебя поцеловал. — сурово сказала женщина.

— Извините, мисс, простите, не знаю вашего имени… — начала было Китти, но женщина демонстративно указала на приколотую к груди белую карточку, которую Китти сначала не заметила.

— Мисс Бернс. Я врач, а ты находишься в больнице Академии. — подсказала женщина.

— Простите, мисс Бернс. А давно я тут? И можете описать парня, который принес меня сюда?

— Ты здесь пару часов. Парня описывать не буду, сама его увидишь и поговоришь с ним. Но прежде чем я его позову, вынуждена тебя предупредить. Больше никаких поцелуев, иначе ты опять попадешь сюда, а возиться с теми, кто не соблюдает правил, я не намерена. И еще кое-что. Я должна буду сообщить о твоей метке ректору академии и декану твоего факультета. Они сами решат, что с тобой делать. Ты ведь студентка факультета бытовой магии?

— Да, — едва слышно произнесла Китти, которую ужаснула новость о том, что об ее метке станет известно кому-то еще в Академии.

— Очень странно. — Нахмурилась женщина. — Ты проходила тест на выявление магических способностей при поступлении?

— Да, — утвердительно кивнула головой Китти, съеживаясь под одеялом.

— Тогда хотела бы я посмотреть на того Истинного, который разбудил в тебе магию. А она у тебя, несомненно, появилась. И об этом мне тоже придется сообщить. — Китти на мгновение показалось, что женщина сказала это почти с сожалением.

— Я сейчас позову того молодого человека, что принес тебя сюда. — Сказав это, мисс Бернс развернулась и пошла к двери. Она выглянула и сказала кому-то в коридоре:

— Можешь войти. Даю вам пять минут. На кровать не садиться!

— Спасибо, мисс Бернс. Я знаю правила больницы. — услышала Китти голос Седрика.

— Еще бы ты их не знал! — услышала Китти возмущенный голос мисс Бернс. После этого Китти увидела, как тот входит в палату. После всего, что произошло, ей было неловко его видеть. Она поежилась и еще сильнее натянула на себя одеяло. Седрик спокойно подошел к ее кровати и осмотрел Китти долгим внимательным взглядом.

— Как ты? — спросил он.

— Не знаю. — честно сказала Китти.

— Что сказала мисс Бернс?

— Два дня постельного режима. Могу отправляться в общежитие.

— Тогда я тебя провожу. — Седрик замолчал на какое-то время. А затем совершенно спокойно спросил, но его вопрос прозвучал для Китти как раскат грома:

— Почему ты не сказала, что у тебя уже есть Истинный? Я бы не стал тебя целовать, если бы знал.

— Как ты понял? — едва смогла выдавить из себя Китти, спустя долгое молчание.

— Увы, я знаю, как реагируют на поцелуи девушки, у которых есть Истинные. — мрачно усмехнулся он.

Внутри у Китти всколыхнулось пламя. Злость. И Китти испугалась, что она опять не сможет ее контролировать.

— Тебе вообще не следовало меня целовать. Надо было тебя остановить, пока не стало слишком поздно. — к ее собственному удивлению, прилив злости помог ей чувствовать себя лучше.

— Да, надо было. Но что сделано, то сделано. Зато теперь я знаю, что кто-то уже предъявил на тебя свои права и мне ловить было совершенно нечего.

— Вот тут ты ошибаешься. Мой Истинный не предъявлял на меня никаких прав, так что я даже не знаю, кто он. — устало отмахнулась Китти. Сейчас ей уже нечего было от него скрывать, так к чему ходить вокруг да около.

— Как это? — заинтересованно спросил Седрик.

— А вот так. Метка появилась, а Истинный нет. Поэтому и каяться мне не перед кем.

Седрик нахмурился, и отвернулся к окну, явно о чем-то думая. Затем повернулся и спросил:

— Можешь показать мне метку?

Китти слегка растерялась, но, пожав плечами, все же решила оголить предплечье и показать ему ее. Все равно через несколько часов или дней о ней узнают другие люди в Академии и тогда скрывать ее не будет никакого смысла. Она осторожно высвободила руку из-под одеяла и продемонстрировала ему метку, которая, как ей показалось, выглядела зловеще и стала как будто даже ярче. Седрик внимательно рассматривал метку и лицо его становилось мрачнее и мрачнее.

— Значит, ты не знаешь, кто твой Истинный? — наконец, задумчиво спросил он.

— Нет. — спокойно ответила Китти.

— Судя по метке, твой Истинный — Темный. Контур слишком красноречивый, да и змеи с совами — это тотемы Темных. И тебя никто из нас не искал, не спрашивал?

— Нет. Это я пыталась узнать, кто же он.

— Вот почему ты пришла на ту вечеринку, когда я тебя позвал? — Спросил Седрик.

— Да. — упавшим голосом ответила Китти.

— И все равно не узнала? — подытожил Седрик.

— Нет. — в очередной раз подтвердила Китти его догадки.

— Никто и не признается, Китти. Твоя метка указывает на то, что кто-то из наших очень сильно напортачил. И если об этом узнают, его тоже по головке не погладят. Скорее, наоборот. — еще более мрачно сказал Седрик.

— И что мне делать? — спросила Китти.

— Дай мне несколько дней. Я попробую узнать и помочь. Если тебя будут о чем-то спрашивать — так и говори, что ничего не знаешь. Это для твоего же блага.

— А ты можешь скрыть метку? — с надеждой спросила его Китти. — Хотя мисс Бернс сказала, что сообщит ректору и декану…

— Значит уже бесполезно. Тебя вызовут к ним для объяснений, придется им все рассказать и показать метку. Скажи им, что ничего не знала и не знаешь, а метка появилась сама собой.

— Так это и так правда. — горько усмехнулась Китти.

— Вот и отлично. Врать тебе не придется. Я постараюсь тебе помочь, только придется согласиться на кое-что.

— На что?

— Давай ты оденешься, а я подожду за дверью. По дороге в общежитие расскажу и решим, что делать дальше. Только как и все произошедшее, это пока что останется между нами.