Искатель Ветра. Полет

Глава 28

Отблеск солнечных крыльев разогнал мрак, тьма беззвездного мира спасалась от лучей, что прорезали дымку из танцующей пыли. Воля вскинул руку, и на мир опустилась тишина: звуки дыхания, шелест пыли, треск адского пламени на шкуре воплощённого архидемона — всё исчезло. Словно сама природа боялась противоречить шестикрылому.

— Для чего сопротивляетесь? Вы — лучшее, что смогло создать человечество. Воплощение нашей сути в смертной плоти. Мечта, что Мы вложили когда-то в души людей, росла и развивалась, чтобы бросить вызов несправедливому миру, что выстроили эти жалкие подобия Создателя…

Каждое слово прокатывалось по всей коже, возвышенный голос наполнял душу уверенностью, изгоняя тени сомнений. В нём слышалась непререкаемая, абсолютная решимость, столь прочная, что время над ней было не властно. Воин начал неторопливо спускаться с ночных небес, в которых не было ничего, кроме аметистово-чёрного солнца, к замершим людям.

— Мне ничего не известно о этой итерации вашего мира, но одно всегда неизменно — борьба. Вы сражаетесь, всегда. С врагом извне или друг с другом, за ресурсы, еду, выживание. Этим Вы покорили Меня. Да, вы были слабы. Но эта вечная битва со смертью — горнило, что смогло закалить Ваши души. И вот наступил день, когда Мы вернулись. Мы снова здесь. Вопреки решению ложных богов и судьбе. Вы выбрали Наш путь и воплотили в жизнь эту возможность. Вы нас призвали. Так зачем эта женщина смеет направлять на Меня меч? — пылающий солнечный взгляд встретился с холодными, как замёрзшие озёра, глазами Лины.

Она сразу же опустила очи долу, вскинула их снова, злясь на себя, и вновь отвела. С ним невозможно было в гляделки играть. Даже думать было проблемно. Любое утверждение, сказанное Волей, казалось аксиомой, абсолютной и непререкаемой истиной. Властным движением, проведя черту под сказанным, шестикрылый склонил голову. В нём не было места заинтересованности или злости, он не видел в них пищу или способ утоления своих желаний, что управляли большей частью его сородичей. Но Лина чувствовала, как у неё скрипят зубы и подгибаются колени от невероятного давления. Словно на неё сейчас обращены осуждающие взгляды всего человечества, не только живущих, но и ушедших во мрак навсегда. Она начала задыхаться и схватилась за грудь, а затем напряжение схлынуло, над их головами прогремело короткой летней грозой:

— Говори, я дозволяю.

Вся её жизнь пронеслась перед глазами. Детство, когда, вместе с Кейлин, забираясь на крышу, она смотрела на далёкую линию горизонта и мечтала о том, что скрывается за полосой, где встречаются пустошь и звёзды. Восторг первого полёта, когда её ещё малышкой увезли в лабораторию Образа. Весь пережитый дальнейший кошмар. Освобождение, встреча с Гермесом и Искателем Ветра. Пережитые сражения и отобранные её руками жизни и чужие мечты. Смерть её небесного волка. Засевший уже в костном мозге ужас взгляда без смотрящего. Катастрофы, терзающие израненные города. Это была её битва за завтрашний день. Долгий полёт, что привёл её на этот серый песок мёртвой вселенной. Шаг вперёд, и она нашла в себе силы вскинуть голову, чтобы ответить ядовитым от столь долго сдерживаемой ненависти голосом:

— Вам нет места в моём мире. ВСЕМ ВАМ! — Лина поочерёдно указала рукой на окружённую сиянием весенних ручьёв Деву, довлеющего золотого властелина и молчаливого чистильщика Преисподней. — Как и остальному вашему племени. Считаете, что вы вправе за нас решать? Астер или вы. Светлые или тёмные. Мне и этому мечу нет разницы. Я вырежу каждого паразита, что отравляет наш дом. Он принадлежит только людям! — зло прокричала она, вложив в этот крик всю ненависть к тварям, по чьей вине была уничтожена Генаром Старшим её жизнь, чудовищам, разрушившим её мир, а теперь желающим заполучить её душу.

Наткнувшись на встревоженный взгляд Рича и вспомнив о Соларде и Аделе, Лина спустя мгновение поправилась чуточку тише:

— Ну и ещё альвам. Они тоже ничё, хотя хитрожопые... — она вновь устремила свой взгляд в высоту, усилием воли задержав его на раскалённом, оранжевом золоте. — Но вам здесь не рады. И после того как я с вами покончу, я отправлю Астера в Пустоту, а затем изгоню самих Спящих. Мы сорвём этот плод с Древа Миров своими руками и отправим в свободное плавание по океану Ничто!

Ричард покачал головой, его подруга тяжело дышала и, кажется, немного рехнулась. Прежде он не слышал в её голосе столько негативных эмоций. Обычно она была саркастичной, ехидной, радостной или немного печальной, почти никогда не позволяя прорваться наружу тому, что было внутри, скрывая за насмешливой гримасой. Но сейчас блондинку трясло от настоящей, заставляющей сходить с ума, злобы. Неужели всё это время она держала в себе так много боли? Или эти эмоции не настоящие, а подарок безжалостного гостя с той стороны Заслона? Кто сейчас говорит с высокомерным крылатым, что нацепил его собственное лицо, словно маску? Лина Баррет или экзарх?

— Так значит… — прогрохотало над головой. Странные интонации, чуждые сиятельному шестикрылому, заставили Ричарда отвлечься от пугающих мыслей, опасаясь атаки. — Мы больше вам не нужны? — вопросил Воля, а затем склонил окружённую слепящим ореолом голову набок, приподняв правую бровь.

Мир замер, ожидая ответа на этот простой вопрос. А Ричард — прикидывая, как прикрыть свою ненаглядную серийную самоубийцу от того, что грядёт. Напряжённый до предела капитан вздрогнул и вскинул руку, готовясь возвести щит, когда небо над головой пошло трещинами, сквозь которые веяло вечностью. Оно, словно окно, было готово распахнуться от того, что Солнцекрылый… захохотал. Буйно и неудержимо, он смеялся, нет, даже ржал, невольно вовлекая в своё неестественно странное веселье всё окружающее. Казалось, что даже мёртвая пустыня вокруг сейчас зацветёт от этих звуков. А затем внезапно смолк и, кивнув своей молчаливой спутнице-Деве, воскликнул:

— Ольга, слыхала, что сказала эта девчонка? Мы с тобой своё отслужили, пора на покой.

— Если это так, Андрей… — пролился звонким весенним дождём на грешную землю её спокойный голос, — пусть докажет, открыв нам путь. Лишь тогда я буду уверена, что мой долг исполнен здесь до конца.

— Не собираюсь я вам ничего доказывать, просто прирежу — и дело с концом, — ощерилась Лина, немного смущённая тем, что в эндорим на миг увидела странную и неуместную человечность.

— Это достойный ответ! — восхитился крылатый, вскинул топор и взревел. — Но не обессудь, мы его всерьёз испытаем на прочность, иначе никак! Оленька болезненно педантична, и ей важно твёрдо знать, что она сделала всё, что смогла, и как надо.

— Подождите. Перед тем как мы приступим к любимому занятию всех разумных видов, я бы хотел задать важный вопрос, — подал голос Джек, вспышкой молнии возникнув между солнечным исполином и закрыв собой от него Искателей. — Баррет, если мы падём, ты собираешься уничтожить всех эндорим. Понимаешь ли ты, что этим ты сотрёшь всё, что было создано ими? Небесные города из закаленного хрусталя, что мерцают сиянием звезд, воплощая мечты и надежды. Тайны из ушедших веков, что будоражат душу и разум спящих? Все что мы создали для вас, смертных.

— Навидалась уже на эти "создания". Исковерканные образы, способные лишь страдать и убивать. Уродство — вот второе имя всей вашей расы. Вы неизбежно всё возводите в абсолют и смеете называть это “совершенством”.

— Ты бродила по миру, искалеченному ненавистью и войной. Где остались лишь порождения кошмаров. Зло живучее добра: его не нужно культивировать и оберегать, можно оставить как есть, не пропадёт всё равно. Но ведь есть и слой Грез, где ты бывала только во снах. Если, конечно, такие как ты их видят… Чтобы вернуть золотой век, вы должны объединить оба мира в себе. Это и будет истинная справедливость, — спокойный и глубокий голос Чёрного дрогнул, выдавая волнение.

— Ты уже делал попытки. Вот почему носишь до сих пор эту маску. Астра любила тот исправленный цикл всей душой, но он закончился разочарованием.

— Значит, в тебе была всё же она. Именно та, кто подарила мне эту мечту… — лунные клинки опустились к земле, а серебро глаз потухло, окутанное воспоминаниями. — Не отнимай у людей грёзы. Им нужен пример, нужен образ идеального мира. Чтобы каждый мог перековать себя и имел шанс на спасение, — почти взмолился наконец вечный палач.

— Лана Лотеринг. Так её звали, когда она ещё считала себя человеком. И тоже грезила о мире, где добро можно сделать из зла. Тебе ведь известно, к чему это привело? — каждое слово блондинки било по его разуму, как гвоздь, вгоняемый в крышку гроба, но Лунокрылый встречал их со спокойной уверенностью:

— Этот цикл всё ещё существует. И люди там живут в гармонии…

— Но ими правят чудовища! Ведь вы совершенней, проще, прочней. И никогда не сдаётесь. Если вам оставить хоть шанс, вы найдёте лазейку. Нет, Риэль. Я вам его не оставлю. Не здесь, где будут жить мои дети, — Лина нацелила чёрное лезвие ему в грудь и напоследок негромко спросила: — А что по всему этому поводу думает сам Джек?

— Ничего. Он не думает ничего уже множество лет. Я полностью его подавил сразу после встречи. Он был ужасный человек и заслужил это, — с толикой сожаления ответил Воздаятель, сделал глубокий вдох и широко раскинул руки, словно открываясь для разящего удара: — Пора заканчивать наш разговор. Вы трое — так же грешники, не заслуживающие прощения. Воля и Долг смогут остановить Астера на достаточный срок, чтобы дождаться твоего следующего воплощения. Надеюсь, оно будет более сговорчивым.

***

Слова замерли зыбким затишьем в ожидании бури. Воздух дрожал, хотя никто не двигался с места. Лина с злой улыбкой пыталась придумать, как ей одолеть шестикрылого, и немного дрожала от сомнений и страхов. А затем ей чуть пониже спины опустилась мужская рука, подталкивая вперёд, а родной и заботливый голос шепнул, сбросив с плеч тяжесть:

— Без паники, действуем как всегда. Ты спасаешь нас, а я — свои инвестиции.

Голос затих, и покой разорвался в агонии. На них устремилось лунное серебро, нацеленное из разных слоёв реальности. Клинки обрушивались на выставленный Ричардом пространственный щит — по одному за каждый грех, совершённый этой троицей, и им не было числа. Воздух взревел, когда золотая секира медленно и неотвратимо начала опускаться, предвещая конец. Вечные не церемонились, вложив в первую же атаку все свои бескрайние силы, пронзая как небо, так и окружающую землю. Бросившись к самой кромке треснувшего щита, Лина подставила под солнечное лезвие своё оружие.

Столкновение двух начал едва не раскололо пустыню под их ногами. Песок взмыл тугими струями, что стягивались в вихри от остаточных энергий удара. Непререкаемой Воле человек пытался противопоставить все страдания и жертвы бесчисленного количества воплощений экзархов. Это была битва не клинков, а идей и концепций: завершённый абсолют против бесконечности эволюции.

Золотой топор остановился, сокрушив воздвигнутый Ричем барьер. Несколько лунных лезвий Джека задели Лину, но прошли по касательной, не в силах пробить нагрудник из зачарованной кости, древней как миры Первой Ведьмы. От рева Старшего небо окрасилось в царственный пурпур. Служители Ненависти больше не придут на его зов, но он всё ещё был способен одним своим криком разнести в мелкую блестящую пыль тысячи глыб стылого льда, созданных девой, прежде чем они обратили пустошь в безжизненный морозный ад.

Заметив, что Воля вздел левую руку, Лина низко зарычала и пропустила через своё тело часть заимствованных сил Пустоты. Это изменит ее навсегда, концептуально сместив роль в мироздании. Смертный человек и нарушивший свою судьбу экзарх, окончательно стали единым. Неполноценная, незавершенная, неидеальная, но желающая выжить и изменить этот мир. Не волей богов, а силой людей.

Эмоции растворились, страхи и сомнения развеялись на ветру. Смертельный бой с воплощёнными богами стал лишь очередным танцем на грани. В её плоти и душе осталась лишь раскалённая сталь. Отведя топор в сторону взмахом меча, Искательница прыгнула вверх со скоростью птицы, нацелившись на сжатый кулак левой руки шестикрылого.

А над их головами лопнули звезды всей яростью солнечной плазмы, что опускалась на пустошь жгутами чистого белого жара. Джек сейчас же сосредоточил весь шквал ударов на ней, но Лина от них не защищалась, полностью доверившись Ричу. Пришлось жадно зачерпнуть холод пустой и мёртвой вселенной, пропустить его через своё сердце, чтобы разрубить золотой молот, прежде чем он их всех испарит.

Истерзанные небеса перечеркнула чёрная полоса от её взмаха, а Воля вскрикнул от истинного удивления: на месте его левой руки осталась только культя, истекающая ихором цвета жертвенной меди.

После ранения супруга зрачки Девы вспыхнули, и Искательница ощутила, как на ней сомкнулись тиски абсолютного холода, останавливающего движение атомов. Плоть экзарха защищали не только доспехи, но и потусторонние энергии Пустоты, лишь благодаря чему она не обратилась мгновенно в мерзлую статую. Но оковы Долга оказались немыслимо прочными, и девушка полетела к земле. Волна жгучего фиолетового пламени, которую выдохнул Старший, заполнила мир до самого горизонта, поглотив их врагов и испарив путы блондинки. Она благодарно кивнула и приземлилась на ноги, ничуть не сомневаясь, что Воин, Дева и Лунокрылый способны пережить эту атаку.

Вырвавшийся из огненной дымки Джек мгновенно подтвердил её догадку. Мерцая между этим слоем и Грезами, он приблизился к ней на расстояние удара, надеясь добить, но на его пути встал Ричард. После этого он сделал совершенно немыслимое для битвы существ такой силы — просто и почти без затей заехал в челюсть своей рукой, отмеченной знаком смерти и ярким светом души возлюбленной.

Джек отлетел на десяток метров, а потом ещё пару прокатился, рыхля почву. Лина воспользовалась этим, чтобы отразить золотые стрелы. Времени обсудить дальнейшие действия не было — Искатели и так привычно работали в одной связке и абсолютной гармонии. Лина, взмахом клинка богоборца вновь зачерпнув толику его сил, проложила путь сквозь фиолетовый ад к державшейся на расстоянии Долгу. Ричард сжал ткань реальности в этой точке, и по получившемуся пространственному туннелю рванулся человек в облике архидемона.

Чёрные когти пронзили защищённую водным платьем девичью грудь. Воин был ранен, но Лина напрасно надеялась, что он не успеет. Прежде чем Старший влил в рану своё пламя Ненависти, чтобы изгнать эндорим, ему в бок прилетела золотая секира, прорубив прочную шкуру и кости.

Столб света выжег все тени. Многотонную махину архидемона отбросили как котёнка. Тяжело прокатившись по земле, он нашёл в себе силы подняться на одно колено, сжимая лапой сжигающее его изнутри оружие властелина Гордости. Джек уже давно был на ногах и кружил рядом, выбирая момент для атаки и продолжая осыпать их клинками.

Крепко сжав зубы, Ричард стал экономить силы, защищая от них только себя и Лину. Старший был слишком ранен, и капитан Ветра уже поставил на нём крест, лишь недовольно скрипя зубами от звуков того, как лунные лезвия одно за другим пронзают чёрно-фиолетовую плоть, расплавленную изнутри лезвием Воли.

Пришла пора ставить точку и сделать ещё пару шагов за ту грань, которая однажды станет для неё судьбой. Лина вскинула вверх чёрный меч, и от взгляда Нездешнего застыл даже летящий на защиту супруги Воля. Росчерк лезвия небытия оставил за собой шлейф. Воздух загудел, а фиолетовое пламя разом потухло.

А в душе что-то сломалось, ведь она только что своими руками уничтожила свой архетип. Лина, склонив голову, хрипло выдохнула воздух — в его тумане танцевали аметистовые снежинки и чёрный мрак. Боль, отчаяние, страх — эти чувства стали ей недоступны. Она их сожгла ради этой атаки. И, кажется, что-то ещё, чего она пока не осознала. А ведь Астра её предупреждала так больше не делать...

Вдали, медленно опадали, истлевали, остатки одежд из водной глади.

А затем Искательницу сбило с ног, проволокло по земле и вскинуло высоко в небо. Ричард даже среагировать не успел — столь быстра была золотая вспышка. Крепко сжав уцелевшую руку на её горле, Воля взлетал всё выше, с застывшим, угрожающим взглядом. В спину блондинки, пробив печень, лёгкое и бедро, вонзилась пара серебристых клинков, а трахея готова была лопнуть в любую секунду вместе с горжетом.

Пришла пора доставать последние козыри из закромов. Лина воззвала к подруге, пропустила через себя её страсть и преобразилась. За спиной распахнулись энергетические крылья, чёрные доспехи скрепили разрубленную плоть, а по венам потёк жидкий огонь. Она схватила Волю за руку и отсекла его уцелевшую конечность быстрым взмахом меча.

Аметист и алмаз. Внезапной вспышкой Воин осознал, что уже её видел:

— Этот сон слишком затянулся. Но мы… Мы уже просыпались. Я узнал тебя, мастерица чудес. Ты тогда нас изгнала, — прогрохотал он, бесстрашно вглядываясь в ставшие фиолетовыми глаза девушки.

— Это была не я. Я бы вас уничтожила без остатка! — прорычала она, захлёбываясь кровью и ненавистью, а затем вонзила в золотую грудь свой чёрный клинок.

Воля даже не пытался защититься. С восторженной улыбкой освобождённого узника он замер, нанизанный на длинное лезвие, и благодарно ответил:

— Тропы междумирья темны, но не пусты. Там есть и другие реальности, кроме вашего “Мира циклов”. Мы пришли издалека и задержались в надежде что-то исправить. Но гибель и перерождение доступны лишь узникам кокона. Мне и тебе предстоит иной путь. — Его сияющее тело разваливалось на куски, божественную плоть пронизывали линии абсолютного мрака, но непреклонный, он и не думал уйти во тьму, не оставив за собой последнего слова.

— Отправляйся к Нездешнему, — прохрипела Лина в ответ и влила в меч больше сил, провернув лезвие в ране.

— Нездешний — это мы. Всеобщая обречённость, в которой ты проделала брешь. Мы ещё встретимся на долгом пути, Богоборец, — размеренно ответил Воин, вскинул голову вверх, вгляделся в сияющую аметистовую дымку, закрывающую чёрное солнце, и лишь затем позволил себе рассыпаться сверкающими искрами мрака.

***

В это время Ричард на земле сражался с Чёрным, чтобы помешать ему добить Лину. Джек оказался очень неудобным противником, способным легко скользить между слоями реальности, избегая атак, а его клинки всегда били точно в цель. Лишь благодаря способностям контрактёра Рич всё ещё был жив. Сжимая в правой руке плазменный пистолет, а в другой — термоклинок, он, как медведь, крутился на месте, стараясь не упустить из виду врага, расплачиваясь за любую оплошность лёгкими ранами. Клинки из лунного серебра пробивали даже его “Ласточку”, но теряли часть силы удара, что позволяло сфокусироваться на защите жизненно важных органов. Однако мелкие порезы накапливались, а адреналин и боевые стимуляторы сливались в его крови в безумный коктейль, от которого сердце грозило остановиться. Медленно, но верно Джек побеждал.

Выстрел плазмы почти в упор он проигнорировал, размывшись бесплотной дымкой, и вынырнул уже с правой стороны, в паре метров. Рич разжал хватку на любимом оружии, зарядная ячейка была пуста, а сил уже почти не осталось. От разящего взмаха ятагана он прикрылся кистью правой руки, лезвие разрубило перчатку, но вместо крови из раны брызнуло зеленое сияние самой смерти. Генар решился и активировал второй контракт. Он тянул с этим до последнего, собираясь отдать зловещую госпожу кому-то другому, но сейчас ему нужны были все доступные силы, чтобы выжить самому и защитить любимую девушку, сражающуюся в высоте.

Почувствовав опасность, Джек вновь размылся в воздухе, но Генар выхватил его из Грез и крепко сжал горло. Перед смертью все были равны, где бы они ни находились. По крайней мере, раньше Рич думал, что это так. Обычного человека даже простое прикосновение к его пылающей зеленой конечности мгновенно обратило бы в иссохший труп. Но Воздаятель не ведал концепции смерти. Извернувшись в воздухе, он попытался полоснуть Ричарда по груди, чтобы освободиться.

Спокойно взвесив все «за» и «против» за долю секунды, Ветер решил идти на размен и пронзил сердце Черного раскаленным термоклинком. Ответный удар не заставил себя долго ждать, пробив нагрудные пластины брони, ятаган разрубил пару ребер и почти достал до сердца. Системы доспеха вопили о критических повреждениях, как корпуса, так и организма. А враг все еще был жив.

С трудом отступив, Воздаятель снял себя с расплавившегося от перегрузки лезвия из пси-стали, что оставило в его груди выжженную дыру размером с кулак, и упал на одно колено.

— Навевает воспоминания. Ты опять меня убил. Интересно, сколько раз это уже случалось? — прошептал он посеревшими губами, глаза излучали отстраненный лунный свет, а голос внезапно набрал силу. — Достаточно!

Его слова прозвучали как приговор, одновременно спокойный и окончательный. За спиной Генара, готового вот-вот рухнуть, сформировались несколько лезвий из серебристой энергии, сияющих, словно полная луна. Воздаятель одним движением отправил их в полет из слоя Грез, но они врезались не в Ричарда. Пронзая черную, потускневшую шкуру архидемона, что бросился вперёд, закрывая собой сына, они увязли в его теле, покрытом сотнями ран и усеянным сломанными грехами.

А мгновение спустя на Джека с небес опустилась хищная тень, ослепив сиянием чуда. Метаморф, воровка обличий, недостойная наследница серебряной леди, которой он так восхищался. Нечестивый клинок пронзил его душу, утягивая в вечный мрак, но цепляясь за мгновения, Тауриэль прошептал, вглядываясь в фиолетовые очи убийцы:

— Оставь людям Грезы. Или хотя бы Спящих. Они воплощение концепций, без них реальность рассыпается…

— Мы своими руками построим новые грёзы взамен. Не где-то в недосягаемых небесах, а на земле у наших ног, — безжалостно ответила Лина и взмахом руки рассекла его надвое.

Ричард был в критическом состоянии, да и она сама не лучше. Тело едва слушалось, из пробитой печени и лёгкого началось сильное внутреннее кровотечение, с которым справиться автоматика брони не могла. А сил уже почти не осталось. Но надо было доделать дело, закончив великий план Старшего. Иначе всё будет зря, и остатки украденной мощи вольются опять в Астера. Подволакивая ногу, девушка заставила себя двинуться к рухнувшей туше монструозного архидемона. Он, лежа на боку, тяжело дышал, испуская последние крупицы пламени. Фиолетовый, змеиный зрачок распахнулся и встретился с глазами Искательницы.

— Я любил вас двоих… — произнёс умирающий старик.

— Знаю. Он полюбил меня, а вы переняли его чувства, из за вашей связи. Почему вы в конце выбрали нас, а не их? — холодно, но уважительно ответила девушка.

— Потому что он попросил и назвал меня «Папа», — прохрипел Старший, сдвигая в сторону лапу от страшной раны, в глубине которой медленно билось большое чёрное сердце, — Это сентиментально и глупо, но… Я всегда об этом мечтал. И в череде сложных выборов и противоречий это стало последней каплей.

Лина оглянулась на своего мужа, ожидая команды. Ричард сидел с серым лицом, сосредоточенно создавая пространственные барьеры, скрепляющие порванные сосуды, чтобы оттянуть приближение смерти. Она уже кралась по его телу, обратив часть корпуса и плеча в призрачный, зелёный туман. Сухо кивнув, Генар холодно приказал:

— Прости его. И убей.

— Я постараюсь, — кивнула девушка и взмахнула проклятым мечом.

***

Когда тело Генара Старшего рассыпалось в прах, а душа вместе со всей человеческой ненавистью отправилась прямиком в Пустоту, Лина подошла к своему мужу и уселась рядом, прижавшись спиной. Скоро прибудут ребята, Зара и остальные. Рич приказал Солу отслеживать возмущения на нижних слоях, альв заметит, что битва кончилась и приведет помощь. Нужно было просто немного подождать.

Глаза закрывались, кровь и силы испарились словно роса, броня из ведьминской стали шевелилась сама собой, всё глубже вонзаясь в её тело и перестраивая его, стремясь спасти жизнь. Она уже слилась с доспехом, это был последний дар ушедшей далеко за грань подруги из другого цикла которую она никогда не встречала. Лина так и не могла произнести её имя, хотя чувствовала его на границе сознания. Чужая боль, любовь и надежда. Чужая, но такая родная.

— Не спи. Замерзнешь, — прохрипел за спиной Ричард, едва двигая челюстями. — Эй! Ты ещё дышишь?

— Да. Джек пожертвовал своей жизнью, чтобы помочь нам победить твоего отца, — медленно прошептала ему Лина в ответ.

— Собираешься ей лгать всю жизнь?

— Она потеряла возлюбленного, будет плохо, если она потеряет в тот же день ещё и сестру.

— А ты действительно стала настоящим человеком. Даже врать самой себе научилась и искать оправдания слабости, — одобрительно ответил Ричард.

— Мог бы просто сказать, что я поумнела.