Искатель Ветра. Полет

Глава 19

Отдых на больничной койке показался невыносимо долгим. Раны, нанесённые клинками альвов, плохо затягивались, так что Лине пришлось почти на тридцать часов залезть в капсулу с биогелем и пройти весь курс необходимых медпроцедур. Когда она наконец освободилась из своей целительной тюрьмы, пространство под брюхом их корабля уже очистилось от миазмов мерзкого паразита, а южный ветер неспешно развеивал барханы холодного, мёртвого пепла, в который превратилось всё, что было затронуто проклятием Гнили. На сотни километров вокруг распростёрлась лишь серая пустошь, Химерийские Топи перестали существовать. Даже привычные ко всему Искатели из команды "Истины" были несколько удивлены этим. Когда Лина в чёрной броне поверх силового костюма вошла в командную рубку, она услышала тревожные шёпотки и тихонько вздохнула.

Нужно было к этому привыкать, сейчас даже обычные люди чувствовали пугающую ауру, которая окружала девушку с платиновыми волосами и туманной аметистовой бездной в глазах. Поприветствовав присутствующих, она направилась к обзорной панели, рядом с которой стояла Кейлин, тщательно сканирующая погребённые в пепле руины рядом с изумрудным храмом. В отличие от аномально прочного нефрита, остальной город представлял собой жалкое зрелище: бетонные остовы строений выглядели как обглоданный падальщиками скелет, наполненный серой пылью. Вскоре, откинувшись на мягкую спинку кресла, Истина была вынуждена признать, что ей вряд ли удастся чем-нибудь поживиться, чтобы хоть как-то отбить даже затраты на топливо. Повернувшись к сестре, она ненадолго задержала взгляд на причудливой вязи пси-метки, которая сейчас полностью покрывала кисти рук Лины, а затем кивнула на соседний монитор с открытым логом переписки:

– Твой парень прибудет уже через три-четыре часа.

– Мой супруг, – с ухмылкой поправила её блондинка, быстро считав информацию на экране.

– Выскочила замуж раньше старшей сестры, нашла чем гордиться, – насмешливо фыркнула Кейлин, а затем уже добавила серьёзным тоном: – Если твои подозрения подтвердятся, то я туда своих ребят не потащу, придётся справляться вдвоём.

– Кейли, это не "мои подозрения", информация получена из абсолютно надёжного источника — мозгов Дарланда. Последнее пристанище Энима, его тюрьма, выстроена в мнимом пространстве, из которого нет выхода. Это своего рода аномальный лабиринт, созданный с единственной целью — запереть там Длань Пустоты. Именно поэтому мне потребуется Ричард с ребятами, чтобы выбраться, а вот тебе со мной лезть не желательно.

– Пошла к лешему. Мы это уже обсуждали. Ты всё это делаешь, чтобы ни о чём не жалеть? Я тоже, – сварливо огрызнулась Истина. – К тому же, пока Ветер не прибудет, твою задницу надо кому-нибудь прикрывать. Или забыла, как чуть больше суток назад лапы едва не надула?

Встретившись с непреклонным взглядом сестры, Лина махнула рукой — пытаться её переубедить было бессмысленно:

– Ладно, давай тогда снаряжайся. Нам лучше иметь несколько часов форы, а то Ричи меня сцапает.

Кейлин раздала последние указания и, направившись в оружейную, воскликнула:

– Я фигею с ваших отношений.

– Он всё ещё в душе мальчишка, и ему нравится играть в салочки, – с нежностью в голосе произнесла Лина, топая следом. – Любить его означает ходить по тонкой грани между дерзостью и повинованием. Если слишком своевольничать, он решит, что от меня проблем больше, чем пользы, и избавится. А если я буду слишком послушна, то быстро наскучу. Так что послушание я проявляю только во время заданий, а также в постели, и то не всегда.

– Вот о том и говорю... – издала протяжный вздох Истина.

***

Мобильный экзодоспех сверхтяжелого класса существовал в единственном экземпляре. Это был прототип, так и не запущенный в массовое производство, несмотря на потрясающие защитные характеристики, возможность полёта и вооружение, сравнимое с тем, что несёт на себе канонерка. И для этого было ровно две причины: во-первых, сумасшедшая стоимость, сравнимая с ценой постройки нового корабля. А во-вторых, невероятная нагрузка на пилота. Управлять такой машиной могли только редкие обладатели "десятки" по десятибалльной шкале, коих во всём Вайрне было лишь человек двадцать. Конструкторы Ордена собирались решить последнюю проблему с помощью компактных силовых ядер производства корпорации "Образ", способных взять на себя большую часть автоматики. Но этим планам не суждено было воплотиться, когда недавно вскрылось, что в основе этой технологии были мозговые ткани младенцев, рождённых, а не клонированных, рабынями из Зефира и Плимута. Это было куда более выгодно, так как при клонировании нервных тканей лишь один-два процента полученных образцов могли генерировать псионы.

После того как корпорация сгинула, а многие её исследования были преданы широкой огласке, поднялась такая волна негодования, что она грозила перерасти в уличные беспорядки. Так что оставшиеся две корпорации приложили массу усилий, чтобы убедить народ в том, что они используют исключительно разрешённые клонированные образцы. Вот только Лина сейчас прекрасно понимала, что в этом нет никакой разницы. Фундаментальные частицы — псионы — был способен создавать только разум, обладающий "душой".

Абсолютно все небесные корабли, кроме "Искателя Ветра", фактически работали на энергии, создаваемой пленными душами, как и любые другие технологии, питаемые "силовыми ядрами". Это была проклятая технология, введённая в обиход Дарландом, и у неё было лишь одно оправдание. Она пока была незаменима. Без неё сообщения между городами бы встали из-за опасных аномалий глубинных и наземных путей. Ещё одно вынужденное допущение, ещё одна тяжёлая жертва, принесённая ради выживания. Таковы были правила мира, где высшим хищником был не человек, а воплощённые призраки подсознания — эндорим. Их невозможно было обмануть или обойти — только разрушить.

"Этому нужно положить конец", — мрачно подумала Лина, наблюдая, как сестра занимает место пилота в сверкающем серебристом гиганте.

Когда десантный люк корабля распахнулся, они, не сговариваясь, сорвались в полёт наперегонки. Воплощённая детская грёза сестёр, которые когда-то мечтали о небе и засматривали "до дыр" голофильмы о похождениях Розы Ветров. Дожила ли Марсела до её воплощения? Лина теперь сама была не уверена. Ведь Кейлин, чтобы претворить мечту в жизнь, тоже пришлось убить в себе наивную девочку и стать безжалостным профессиональным военным. Но теперь всё это было не важно: они устремились к пепельно-серой земле, где изумрудом блестел, отражая лучи встающего солнца, древний храм альвов. Он был точкой входа в слой подпространства, где когда-то был заключён и предательски убит Эним Богоборец. Король, мечтатель, поэт и первый экзарх Нездешнего этого цикла.

Лина на крыльях Чудес немного обогнала Кейлин и первой приземлилась неподалёку от входа, подняв в воздух танцующие на ветру хлопья пепла. Секунду спустя, взревев тормозными двигателями и укутавшись коконом антигравитации, рядом мягко опустилась Истина, весело воскликнув:

— Наглая шмакодявка! Опять лезешь вперёд без прикрытия?

— А ты, старушка, не плетись позади, а то тебе назло уши себе отморожу! — бодро ответила Лина и рассмеялась.

Запечатанные двери храма глухо загрохотали, едва рука Лины, покрытая вязью пси-татуировки, коснулась их, и медленно поползли вниз, открывая взору широкий, уходящий вглубь туннель. В нём медленно разгорались синие кристаллы, освещая им путь. Лина призвала “Лазурь” и активировала анализаторы воздуха шлема, считывая поток данных. Тонкий слой пыли указывал, что нога человека веками не тревожила мёртвый покой этого места. Со времён Последней Войны храм, построенный альвами, превратился в их склеп. В затхлом воздухе не было следов гнили, только тонкие кости в пыли указывали на произошедшую здесь когда-то трагедию.

Лина двинулась вперёд, осторожно обходя разбросанные скелеты. Судя по всему, охваченные паникой, умирающие в мучениях альвы ползли к выходу, даже зная, что снаружи происходит Реструктуризация. Она старалась не думать о том, что чувствовали несчастные, когда осознали, что заперли себя в убежище вместе с воплощением Гнили. Главное — сейчас всё было уже позади, их души освободились и направились в объятия Смерти. Эта милосердная госпожа дарует лишь забвение, а не вечные страдания. Блондинка невесело усмехнулась, осознав, насколько её мысли сейчас напоминают философию безумных фанатиков-скарджей. Чертовы мясники оказались во многом правы.

— Мрачненько тут. Что это за место? — хмыкнула Кейлин, когда они спустились в обширный центральный зал, абсолютно такой же, как тот, где когда-то Лина впервые встретила Аделу неподалёку от Плимута.

Высокие колонны несли на себе испещрённый нефритовыми прожилками свод, из которого доносился мягкий, приглушённый синий свет кристаллов. Десятки рядов длинных каменных скамей вели к центральному пьедесталу, где возвышался изумрудный трон, на котором должен был находиться контрактер, связанный с одним из лояльных к людям малых воплощений. Сейчас здесь остались лишь кости; кем бы ни был неизвестный хранитель, ослабленный защитой храма от перезаписи реальности, он не смог спасти даже себя.

— Убежище. Они надеялись переждать бурю, что разразилась тогда наверху. Нам здесь делать нечего. В боковых проходах находятся стазис-камеры, но выживших нет, — пояснила Лина. Она подошла к трону и осторожно попыталась убрать руку покойника, но та от простого прикосновения рассыпалась в прах.

Активировав пси-метку, подаренную Дарландом, блондинка убедилась, что дух храма молчит. Связанный с одним из Спящих, благой эндорим давно покинул их слой реальности, выполнив долг по защите этого места от перезаписи. Системы убежища пришлось запитать собственной энергией, чтобы открыть потайной проход дальше. Пол дрогнул, с потолка посыпалась пыль, а многочисленные останки несчастных обратились в прах, падая со скамей. За троном, в дальнем конце зала, с грохотом начала опускаться стена, за которой находилась комната с сияющей винтажной аркой погашенного портала по центру. Сущность, поддерживающая существование слоя реальности, где был убит Эним, обязательно узнает о их вторжении. И возможно постарается помешать, хотя из рукотворного домена не было выхода, существовал только вход. Это был односторонний портал и чтобы найти дорогу обратно, ей потребуется помощь контрактеров способных управлять пространством и временем.

То что Наблюдателем может оказаться Тауриэль, Лина даже мысли не допускала. На данный момент она была абсолютно не готова к встрече с Воздаятелем и кроме того понятия не имела что Лунокрылому было известно о других циклах. Его действия было почти невозможно предугадать, Астра никогда не понимала что творится в этой светлой голове. Подойдя к арке, сребровласка вновь использовала метку, пропустив через нее поток воли. Найти в рамках одной размерности нужные координаты оказалось несложно. Реальность в центре сооружения исказилась, сначала там возник фиолетовый вихрь, рассыпающий серебристые искры. Когда он расширился достаточно для того чтобы пройти, Лина повернулась к сестре и с сомнением спросила:

— Может, передумаешь? Кейли, "там" — не место для людей. Даже физические законы могут быть чудовищно искажены. Глубокие Грезы — это царство идей и концепций, что рождаются в подсознании. Человеческий разум может просто не...

— Прекрати гнать пургу и двинули, — спокойно отрезала Истина, направив свою экзоброню в фиолетовый водоворот. — Я дала слово капитана Совету и Трехпалому лично, что пригляжу за тобой и набедокурить не дам. А кроме того, я уже один раз тебя потеряла.

— Знаешь, как умер Искатель Грез Торфан? Он решил, что я его дочь, и пожертвовал своей жизнью ради меня. Не хочу, чтобы ты повторила его судьбу, сестренка. Потому что в этот раз я действительно буду горько плакать. Так что давай я пойду впереди.

Кейлин лишь раздраженно фыркнула и, не замедляясь, шагнула в фиолетовый водоворот, который подхватил и исказил фигуру стального гиганта, отправив по заданным координатам. Взмахом руки сребровласка закрыла портал — нужно было его перенастроить на пробой барьера Энима, ограждающего реальность от Кошмаров и Грез. Кейлин, конечно, будет в ярости и определенно объединится с Ричем, так что если Лине суждено будет встретиться с ними еще раз, у нее будет гореть не только задница, но и уши. Но сейчас упрямство и гиперопека Истины могли выйти боком им обеим. Даже самые невероятные человеческие пси-технологии основывались на фундаментальных законах природы и не смогли бы ее защитить там, куда Лина шагнула секунду спустя.

Гробница Богоборца оказалась не похожа ни на что из того, что прежде видела Искательница. Не мрачные застенки с ржавыми кандалами, ни даже пылающий мучительный ад ничуть бы не смутили ее. Как и безжизненная пустошь с бесконечными рядами статуй из кристаллической соли, что стала пристанищем экзарха и стража повергнутых эндорим из первого цикла. Но это место было другим. Неправильным, выстроенным слишком близко к тому, что являлось настоящей границей небес.

Лина, задержав дыхание, стояла на границе этого чуждого мира, оценивая происходящее вокруг. Бескрайние розовые травы под матово-чёрными небесами казались неправдоподобными, как иллюзия, вытканная из сновидений. Величественная, стальная башня, уходящая за пределы воображаемого горизонта, пришедшая из глубин ее снов, подпирала собой небосвод, бесконечно далекая, недосягаемая. А на ее фоне пылало жадное око темной звезды, рядом с которой искажалась перспектива, словно она пожирала сам свет, что лучился из семи тессерактов, сомкнувшихся кольцом.

В этих вращающихся гиперкубах, одним своим видом сводящих с ума своей нечеловеческой геометрией, виднелись фигуры. Наблюдатели. Спящие. Нарушители естественного хода вещей, продлившие существование своего мира вопреки всем законам природы, заперев в нем миллиарды не принадлежащих им душ. Эти вечные узники собственных решений существовали в реальности, настолько отличной от её мира, что любое сравнение теряло смысл. Их формы искажались, ломая восприятие, как будто они сами являлись неотъемлемой частью аномальных законов пространства и времени.

Лина беспокойно поежилась, чувствуя невероятное давление безразличных взглядов. Так вот куда альвы спихнули Энима и Клинок Пустоты — к самому преддверию Башни Конца и Начала, единственному реальному объекту в их воображаемом мире. Разумеется, отсюда было невозможно достичь ее; циклопическая постройка была не более чем отражением, тенью настоящего сооружения, что отбрасывалась на верхний слой Грез. Но здесь Черный Клинок был под постоянным наблюдением тех, кому однажды должен был вспороть горло. Ну или то, что его заменяло у этих бессмертных, нечеловеческих существ. Лина скривилась, пытаясь двинуться с места и прикидывая варианты. Схватку с семеркой она даже не предполагала — это будет даже не бой. В сравнении с этими… паразитами она была просто пылью. Иллюзией, однажды возникшей в их разумах под влиянием страха перед неизбежным концом. Его предвестником.

Иссушенный, дряхлый скелет, сжимающий в костлявых руках обсидиановую рукоять, возлежал на небольшом алтаре из нефрита. До него было всего пять шагов от того места, где она появилась. Так близко и недосягаемо далеко, казалось, до него можно дотянуться рукой. Но при каждом её вздохе реальность смещалась, сжималась вокруг, словно она пыталась приподнять гору. Она была чужой в этой неземной грезе о мире, что был. Родине тех, кто впоследствии стали богами. Последнем воспоминании о временах, когда они еще были живы, способны учиться, меняться, мечтать. Прежде чем заковать себя нерушимыми алгоритмами и стать машинами поддержания Сна.

Непривычно теплый и ласковый ветер трепал волосы, сладкий запах цветов и прелой травы заполнял легкие. А чудовищное давление гнуло спину — ее пока не восприняли как угрозу, просто заметили, обратили внимание. И это уже бы сорвало плоть с костей, обнажив саму душу, если бы не злое упрямство, помноженное на Волю Богини Чудес, что жила в этом теле. Напрягая все силы, пытаясь удержать на плечах небеса, Лина выпрямилась и сделала шаг. Эта немыслимая дерзость не прошла без внимания: небеса треснули, и антрацитовый мрак воронками вихрей рухнул на равнину вокруг, словно голодный хищник, выгрызая куски пространства. Еще один шаг, и она увидела тени — они смыкались холодным кольцом, роскошный луг под их ногами обращался в прах, заслоняя ее от гнева богов. Даже сейчас, как Спящие, так и сам Нездешний видели в ней лишь очередного экзарха. Они принялись грызться как шакалы за хромую овцу, что позволило ей вновь заставить тело сдвинуться с места.

Третий шаг принес призрачные голоса на тысячах неизвестных ей языков. Смысл слов был ясен и так. Долг. Вечный долг и борьба во имя освобождения. Циклы должны быть прекращены, ошибка исправлена, ради этой задачи они жили и умерли. Ради нее прошли каждый свой путь. Это был не вопрос, не предложение, не угроза — а судьба, над которой не властны и боги. От нее требовалось лишь склонить голову; любой иной ответ был невозможен по своей сути. Призыв из глубин бессмертной души, единой для всех существовавших экзархов, реинкарнацией которых Лина являлась. Внутренний стержень, пронизывающий всю ее суть, по сравнению с которым приказы Отца были нелепым, смешным бормотанием выжившего из ума старика. И лишь скрип металла не позволил ей упасть на колени: удлиняющиеся фиолетовые когти на правой руке поцарапали ведьмину сталь.

В каждом цикле Богоборец бросал небесам вызов. И постепенно его душа искажалась, изменяясь под эту предрешенную роль — открыть путь Хозяину Колеса, истинному хранителю людских судеб. Во всем бесконечном множестве итераций существовало лишь одно отклонение. Невозможная по своей сути ошибка — неправильный экзарх, что отринул свой долг, уничтожив предназначенный и нерушимый Черный Клинок, буквально сломав его об колено. Лина оскалилась и сделала четвертый шаг, окутанная фиолетовым пламенем Воли. Средь миллионов своих отражений, что не смогли, она выбирала то, иное, что это сумело. Именно нерушимая уверенность в собственном праве вершить невозможное отличает героя от обычных людей. И разумеется, слепая удача — без нее в этой опасной профессии никуда.

Только сейчас Спящие распахнули глаза. Мириады отживших свое миров в одночасье померкли, лишившись своих Наблюдателей — тех, кто помнил о их судьбе и подтверждал, что они когда-то существовали. Одна и та же рука, пусть и в другом теле, взяла Длань Ния Тиана снова. Размерность начала рассыпаться осколками янтаря, нерушимый барьер грёз и видений грозил обрушиться, как выстроенный из песка замок. А Долг велел ей вскинуть клинок к небесам и нанести последний удар, навсегда завершив страдания их давно мертвой вселенной.

Лина дрогнула лишь на мгновение, прошептав сама себе тот самый однократный приказ. Вихри космических энергий уже превратили весь этот слой в оплавленные куски камня, плавающие в пустоте. Лишь алтарь, что защищал сонм теней, все еще был нерушимым. Мгновение борьбы, растянутое в бесконечность, и, издав крик раненой птицы, девушка без замаха вонзила Длань Пустоты себе в грудь, сливая Бездну и Пустоту.

Хаос неожиданно стих, тени растаяли, силы, терзающие неприступный бастион сна, отступили. Боги молчали, почти утратив контроль над рассыпающимся мирозданием. Но в безмерном, всеобъемлющем черном солнце возникла искра аметиста. Лина поникла, упав на колени, все еще сжимая в своих руках проклятую обсидиановую рукоять. Длань была не способна повредить человеку, лишь отсечь пораженную часть души, открыв Астре путь за границы этого мира, туда, где погасли все звезды.

Нечеловеческий холод был как внутри, так и снаружи. Не хотелось даже дышать. Только бледные губы кривились в злом, обреченном бессилии. Больше полоскать мозги и читать мораль ей было некому. Она опять осталась одна. Запас кислорода в костюме неспешно стремился к нулю, а понятия гравитации в этом слое больше не существовало. Сжавшись в комок, Лина обхватила себя за колени, медленно дрейфуя в зябком, разрушенном измерении. План безумной недобогини сработал почти идеально, за исключением того, что Спящие пробудились, и с большой вероятностью ее мир был уничтожен.

А это означало одно — за ней прийти будет некому. И, просчитывая варианты, блондинка неизменно приходила к неутешительным выводам. Она исполнила мечту Астры и заполучила свое оружие мести. Но сейчас все это стало бессмысленным. Потустороннее давление тоже ослабло — до сломанного экзарха уже никому не было дела. Спящие спешно латали дыры, а Нездешний был слишком занят тем, что в его пустой голове появилось больше одной мысли.

Все, что было в ее силах, — это помнить свою израненную родину. Пусть простому смертному не под силу удержать якорь реальности для целого мира, но Астра предполагала, что, возможно, помимо Нездешнего, там, в Бесконечности, могут существовать некие "внешние" Наблюдатели, что могут обратить свой взор на их измерение. Сейчас у нее оставалась только эта надежда, пусть она и тускнела с каждой секундой и уменьшением кислорода на пожелтевшей шкале. Девушка наконец заставила себя выдернуть из груди черный меч. Его лезвие покинуло тело, не оставив раны. Прикрепив его на пояс, Искательница положила пальцы на бесполезный здесь арбалет что ее выручал столько раз. Собраться с мыслями никак не получалось.

— Тебе от меня больше никогда не сбежать, долбанный жук-притворяшка! — внезапно прогрохотал динамик над ухом, заставив вздрогнуть и оглянуться.

Шагая по светящимся мнимым плитам пространства, к Лине приближался мужчина в черной броне, не обращая внимания на мрачный пейзаж вокруг. Сквозь прозрачное забрало его шлема были видны стальные глаза, горящие раздражением и досадой, а интонации его голоса были холодны, словно зимняя вьюга. Однако для отчаявшейся Лины это было настоящее чудо. Она попыталась броситься к нему, глупо дрыгая руками, но, лишь кувыркнулась в невесомости и вскоре ощутила мужскую руку, которая схватила ее за лодыжку и втащила в стабильное пространство — прямо в объятия разгневанного мужа.

— Рич, переверни меня, пожалуйста, — взмолилась она, краснея. Вслед за ним двигались Смертник и Сол, ошеломленно озираясь вокруг. — Ты мое лицо с кое-чем другим перепутал.

— Мозгами ты все равно не пользуешься, так что погляжу на сохранность самого ценного что у тебя есть. — с толикой нежности произнес Генар и кивнул в сторону черного светила, на фоне которого разгоралась новая, фиолетово-серебристая туманность. — Что ты здесь устроила?

— Заслала диверсанта, который напомнил Разрушителю, что такое эмоции. Она мозги выносит даже лучше, чем я, так что Нездешнему сейчас не позавидуешь... — Лина позволила себе вымученную улыбку, когда Ричард осторожно поставил ее на ноги.

— Что будет с моим кораблем? — требовательно спросил он.

— Не знаю, Ричи. Просто не знаю. Она обещала продержаться несколько недель, пока мы не прикончим Астера, а я не избавлюсь от этой игрушки, — внезапно Лина всхлипнула, и по лицу побежали горячие, злые слезы.

Поначалу опешив, так как нечасто видел Лину плачущей, Ричард обнял ее за плечи и повел:

— Ладно, давай выбираться, дома все расскажешь. И, надеюсь, ты помнишь про наш контракт? Моя каюта уже почти месяц не прибрана...