Искатель Ветра. Полет

Глава 17

Рассекая кислотные облака, стальная стрела нырнула вниз. Все переборки были закрыты, люки задраены, корабль стал абсолютно герметичен. Кейлин не раз хвалилась, что только "Истина" и её персональный доспех были столь совершенны, что могли бы летать даже в пустоте за Барьером, пока не закончатся запасы кислорода и энергии. Сейчас им предстояло это проверить — видимость была практически нулевой, а все приборы сходили с ума из-за хаотичного смещения пси-частиц, пронизывающих в этом кислотном аду каждый сантиметр пространства. Это был след дыхания почти неуничтожимого монстра, который уже вот семь столетий продолжает отравлять мир своим существованием, неспособный умереть от старости и, вероятно, заточённый в ловушку, из которой нет выхода. С ним нужно было разобраться, чтобы обеспечить возможность безопасной посадки "Ветра" и "Истины".

На высоте в несколько сотен метров большой десантный люк в корме корабля ненадолго распахнулся, выпустив из себя хрупкую женскую фигуру, которая рухнула вниз, разведя руки в свободном падении. Сама стальная птица вскинула нос, начав набирать высоту, чтобы выбраться из корёжущего бронированную обшивку смога. Лина сама настояла на этом самоубийственном плане, с трудом убедив Кейлин действовать по нему. Та снова включила "старшую" и наотрез отказывалась отпускать блондинку одну. С учётом упрямства обеих, этот спор мог затянуться на пару часов, так что сообща было решено подбросить монетку. Две решки против орла утвердили дальнейший план действий, и Лина, захватив всё своё снаряжение, направилась к зоне высадки.

Спустя несколько секунд полёта Искательница призвала фиолетово-серебристые крылья. Их огненный ореол испепелил окружающий едкий смог, вцепившийся в силовой костюм и доспехи из ведьминской стали. Холодные и липкие прикосновения зелёной дымки вызывали сильнейшее омерзение. Даже несколько секунд нахождения в этом ожившем воплощении гнили вырвали из-под плотно сжатых губ низкое угрожающее рычание, а кровь внутри закипала от эмоций немного контуженной на голову ветеранши.

Наконец, она достигла поверхности, ноги сразу же по колено провалились в жидкую грязь, полную гноя и нечистот. В этом царстве распада жизнь принимала причудливые, искажённые формы. Лина чертыхнулась и призвала "Лазурь", когда мимо, по поверхности хлюпающего, смердящего болота проползли несколько крупных, с руку взрослого мужчины обхватом, покрытых коростой змей. Невысокие плотные деревья вокруг были чёрного цвета и полностью лишены листьев. Их голые ветви покачивались, следуя движениям воздуха, пытаясь ухватить и пронзить жужжащий рой здоровенных гнилостных мух. Повелитель этого места за семь веков успел надёжно закрепить свой домен на одном из нижних слоёв и постепенно корёжил реальность, перестраивая её согласно своей парадигме.

Он был неподалёку, пробитый десятком зачарованных баллистных болтов, скованный древними рунами Старшей Речи. Гигантский, больше десяти метров в длину, каркас из вечно разлагающейся плоти и оскаленных белых рёбер лежал неподалёку от нефритового храма. Глазницы великана были пусты, лишь в глубине светилась злая зелёная дымка, а на длинных, вытянутых челюстях, сейчас свободных от плоти, виднелись клыки, способные перекусить человека пополам. Лина махнула крылом, отгоняя испарения и увязавшуюся стаю мух, и зашагала к павшему титану. Рядом с его пустым черепом застыли несколько людских фигур. Сквозь туман сложно было разглядеть их получше. Силуэты безмолвно взирали на павшего бога. На их телах была архаичная броня из чёрного, похожего на камень материала, покрытая рунами заточения. Сквозь скрежет ветвей и смрад девушка не слышала их дыхания, не видела их движений — они замерли, словно статуи. Вскинув винтовку, она направилась к ним.

Когда одна из фигур внезапно к ней повернулась и заговорила, Лина едва не спустила курок. Она терпеть не могла сюрпризы, а также выживших в ситуациях, когда остаться в живых было невозможно. Лицо альва за прозрачной слюдяной маской было серым, словно составленным из пепла и песка. Слова ему давались нелегко — лёгкий и певчий язык Старой Речи не воспарил к небесам, а пал безжизненными базальтовыми плитами:

— Тебя прислал Тюремщик? Вижу его метку.

Лина сделала шаг назад и быстро оглядела ещё троих таких же мрачных ребят, которые медленно поворачивались в её сторону, словно просыпаясь от долгого сна. Угрозы девушка не чувствовала. Снаряжение сероликих было аномальной природы, иначе бы давно развалилось на плесень и липовый мёд в таком климате. А вот из оружия у них она видела только короткие клинки и копья из того же чёрного камня, что и доспехи. Тяжёлые снаряды баллист, которые торчали в теле титана, тоже были выполнены из этого материала.

— Майор Лина Баррет. Я здесь по его приказу, но Дарланд не сообщал про наличие союзных сил, — девушка подозрительно оглядела фигуры сквозь зелёный, пожирающий плоть туман.

— Он забыл о нас? — словно треск могильной плиты, раздался сухой женский голос.

— Списал со счетов. И его можно понять, Гниль представляет слишком большую угрозу для выжившего человечества, — ответил своей спутнице первый собеседник. Похоже, он был старший в этой группе. — Но мы дали слово...

— Мы клялись стать стражами, пока он не пришлёт подмогу. Но какой в этом смысл, если про нас все забыли? — вступил в разговор вооружённый копьём третий альв, стоявший поодаль. — Сколько лет это уже продолжается, сеннор? Мы потеряли счёт времени. Оглянись! Где тенистые рощи и чистые ручьи? Где яркое небо? Остались лишь смрад и гниение, — он повернулся к Лине и проскрипел: — Зачем тебя сюда послали, боец? Ты найдёшь лишь погибель.

— Командир, доложите по ситуации, — холодно бросила Лина первому собеседнику. Если бы ей давали по золотому каждый раз, когда предупреждали о неминуемой смерти, она давно была бы богаче своего мужа.

— Согласно протоколам, во время Реструктуризации мы укрылись под защитой храма, но вскоре после завершения процесса обнаружили, что заражены. Разложение тайно проследовало за нами и удержалось в реальности. Тюремщик отдал приказ задержать его насколько возможно. Мой отряд был модифицирован, чтобы сопротивляться гниению, что поразило всех остальных. Искин удалось подавить, но не уничтожить, — механически ответил сеннор, повернувшись к Искательнице.

— Сколько душ поглотил паразит? Сколько было выживших в храме? — прищурившись, спросила Лина.

То, что Воплощение Гниения заточено или сковано, она предполагала. Но она и подумать не могла, что обнаружит его в столь жалком состоянии, сражённым обычными смертными. Боевые возможности альвов в конце последней войны поистине поражали.

— Две сотни научных сотрудников и сотня охраны. Остались только мы, — командир небольшого отряда из трех человек повернулся к громаде скелета и направил на него свой короткий клинок. Остальные бойцы повторили его жест. Лина заметила, что зелёное сияние в бездонных провалах глаз черепа становится ярче, а покрытая гноем и струпьями плоть на белых рёбрах начинает разрастаться быстрее.

Из оружия альвов ударили ветвистые чёрные молнии, разрушая сами атомы, из которых состояла материя, обращая её в ничто, пустоту. Блондинка недовольно поёжилась. Теперь было ясно, чьи силы длиноухие позаимствовали. Обычные люди не могли бы владеть этим оружием или сопротивляться подобному врагу, поэтому этим воинам от многого пришлось отказаться. Кремний и силикаты вместо плоти и крови, предопределённость и долг вместо хрупкой человеческой воли. Счастливчики. Даже лишённые выбора, они сохранили по крайней мере свои души нетронутыми, ведь в их руках были лишь слабые реплики оригинала. Но этого было недостаточно, чтобы окончательно повергнуть титана. Когда молнии перестали бить в гниющий труп, он опять застыл в суперпозиции между смертью и жизнью, подпитываемый муками тех несчастных, что паразит успел утянуть в свой домен.

Властелин Разложения был далёк от пика своего могущества, подпитываемый жалкими тремя сотнями душ. Но даже так оставался проблемным противником, намного превосходящим в возможностях жадный Мрак, который, как крыса, скрывался в подземке, даже не в силах создать свой личный домен. Астра уже сталкивалась с Гниющим в другом цикле. Он следовал за Ненавистью, словно тень, как стая шакалов за львом, подбирая те крохи, что пропустил Астер. Это вызывало у Лины презрение, как и его методы по "извлечению силы". Системы фильтрации костюма не справились с аномальными токсинами и перегорели, в нос ударил острый запах падали, быстро заполнив шлем изнутри. Лина распахнула ставшее бесполезным забрало и широко ухмыльнулась альвам, мерцая фиолетовой бездной в глубине глаз.

— Я обладаю достаточной огневой мощью, чтобы раздробить и вышвырнуть это отродье на глубокие слои кошмара. Уничтожить его окончательно — пока не способна, но на восстановление монстру потребуются столетия, — поморщившись и стараясь дышать через раз, заявила Лина. — Но мне пригодится помощь. Терять вам всё равно уже нечего.

— Что от нас требуется, экзарх? — со смесью страха и недоверия поинтересовался голем с заключённой душой командира альвов. Пусть мозга он и лишился, но прекрасно понимал, кто перед ним. Он уже сталкивался с таким взглядом у другого, того, кто погиб в глубинах Харграна.

— Я открою путь в царство Разложения. Здесь завеса очень тонка, так что это не составит труда. Вы должны будете освободить заключённые души, после чего я смогу разнести эту мерзость. Есть вопросы? — Лина изложила свой нехитрый план странным союзникам.

Все происходящее воспринималась остатками ее человеческой личности словно в бреду. Ядовитый смог наполнял легкие, но не мог поглотить, потому что она уже принадлежала другому. Тело скованное неземной волей успешно сопротивлялось токсинам способным плавить металл. Она сейчас ощущала себя костью за которую грызуться двое волков, каждое мгновение - бесконечность противостояния древнего Разложения и нахальной выскочки. Но последняя уже давно превратила это тело в свой бастион, свой домен, спрятанный от взора Спящих. Ошибка скрытая в ошибке, способная обмануть даже богов. А потому увидев в ней гонца Разрушителя, едкий, холодный голод отпрянул. Замкнутый на единой идее, нечеловеческий разум был не способен в полной мере воспринимать концепцию “ужаса”. Но его подобие испытывали все эндорим перед гостем из Пустоты - Нездешним.

— Если Дарланд послал сюда ТЕБЯ, то… Зачем мы сражались? - на каменном лице альва слюдой блестели глаза, впервые за века он ощутил терзающее ощущение бессмысленности принесенной жертвы.

— За горизонтом отчаяния всегда скрывается лучик надежды. Вам ли не знать? — Лина пожала плечами, формируя слияние пси-метки «Лазури», что медленно расползалась по её телу, с подарком Среброрукого — другой частью целого. — Можете попытаться меня остановить, но только после того, как с этой тварью будет покончено.

Альвы переглянулись. За века бдения они научились понимать друг друга без слов. Затем согласно кивнули — это было общим решением: прекратить вечный дозор, прежде чем их разум окончательно рухнет под давлением безысходности.

— Веди, экзарх, — коротко кивнул сеннор, готовя свой чёрный клинок к последнему бою.

В спертом удушливом смоге пахнуло свежей грозой. Нестерпимо яркий фиолетовый свет тянулся туда, куда маяком страданий влекли заключённые души. Это было их предназначение, их удел. Отнять законную добычу у эндорим было не просто. Для сверхъестественных паразитов они были смыслом, могуществом, тем, что давало им силу и причину для существования. Даже лишённые разума монстры вроде Гниения старались укреплять слой подпространства, служивший им «сокровищницей». Наконец, найдя то, что искала, Лина прицелилась туда из своего арбалета, а затем потянула за незримую нить, с помощью силы контрактера создав прореху, соединяющую измерения. Кивнув своим спутникам следовать, блондинка решительно шагнула вперёд в широкий аметистовый портал.

Она мечтала однажды вот так вторгнуться в чей-то план и увидеть... Пусть даже не рай, но хоть сколько-нибудь сносную картину. Ничего необычного: еда, вода, кое-что из бытовой техники. Но нет, эти ублюдки были неисправимы. Они все питались страданиями, каждый по-своему. И каждый по-своему одаривал своих жертв, чтобы вытянуть из них всё до остатка. Эта мразь никогда не была изобретательна и даровала всем похищенным душам бессмертные тела, способные ощущать вечное, постоянное и крайне мучительное гниение. Вросшие в болезненно-розовый мох, они были повсюду, давно лишившиеся разума, брошенные в круговорот разложения и возрождения, альвы могли только оглашать воздух хриплыми криками. Освободить их от этой участи могло лишь очищающее пламя или превосходящая сила других эндорим. Обычное оружие лишь увеличит их мучения.

Лина и четверо рукотворных экзархов стояли в обширной пещере, скорее напоминающей чью-то утробу. Стены здесь были покрыты мхом, коростой и вросшими в неё телами, а из потолка свисали длинные, чуткие жгуты щупалец. Одно из них незамедлительно стегануло по их отряду, склизкий пол под ногами зашевелился, быстро начав заполняться вязкой, растворяющей материю жижей. Искательница подпрыгнула, ударом "Лазури" рассекла метнувшийся к ним жгут и воскликнула:

— Мы внутри. Лучшее, что вы можете даровать этим душам — освобождение в смерти.

По приземлению ей в спину одновременно ударили четыре клинка, наполненные Пустотой. Гудящие молнии пробежали по телу, гася все эмоции и ослабляя волю. Два выпада ей удалось избежать благодаря невероятным рефлексам, в последнее мгновение почувствовав крыльями движение окружающих потоков воздуха. Но ещё два пронзили покрытую светящимися татуировками плоть, бедро и спина взорвались вспышкой боли, удары вырвали крупные куски мяса, лишая подвижности тело. Если бы не напитанный псионами костюм и нагрудник из ведьминской стали, она уже была бы мертва.

"По собственной глупости! Мне не стоило открывать свою личность. И вообще надо было валить этих подозрительных хмырей на месте. Но начала играть в благородство..." — зло подумала Лина, Астра внутри опять была обманута в лучших чувствах.

— Тюремщик никогда бы не встал на сторону Разрушителя. А значит, ты лжёшь, — прорычал сеннор альвов, выдернув из её бедра свой клинок и замахиваясь для следующего разящего выпада.

Лина рванулась вперёд, буквально оставляя часть левого лёгкого на обсидиане копья. В горле клокотало от обиды и злости, перекатившись, она вскочила, срубив плавным движением метнувшийся к ней от стены жгут и, захлёбываясь кровью, воскликнула:

— Идиоты! Гнилой нас прикончит.

— Лучше отпустить его, чем тебя, экзарх, — холодно произнёс альв, они всегда умели расставлять приоритеты.

Гулко заворчала и заворочалась земля, но прежде чем под ней распахнулась громадная, полная хищных клыков пасть - Лина взмыла в воздух на пламенных крыльях, орошая всё вокруг своей кровью. Раны, нанесённые чёрными клинками, заживали медленно и неохотно, сила Нездешнего почти полностью гасила потустороннюю регенерацию. Мимо просвистело наполненное клубящейся энергией копьё и вонзилось в истекающее гноем тело одного из несчастных пленников. Этого уже не мог потерпеть хозяин домена: стены извергли потоки желчи из открывшихся рваных ран, а почувствовавшие освобождение одного из своих души заголосили, впервые за семь веков завидев призрак надежды. Ещё два взмаха синим клинком усилили хаос, толстые жгуты пульсирующего мяса вытягивались вниз с потолка, пытаясь сцапать вторженцев.

Лину спасали быстрые крылья, а ранивших её альвов — боевая выучка и слаженность действий. Четверо големов сражались как один, прикрывая слепые зоны друг друга и отражая атаки. Их собственные клинки всегда отвечали без промаха и промедления, обращая гнилое мясо в ничто. Пока трое бойцов прикрывали лидера отряда, тот застывшим взглядом следил за мечущейся в воздухе аметистово-алой блондинкой. Стоит ей хоть на миг замедлиться или упустить отряд из виду, и он мгновенно метнёт в неё вернувшееся копьё Забвения. Тем более что движения экзарха замедлялись, а парящая алая влага продолжала хлестать из рваных ран.

На мгновение её фигуру закрыл острый костяной шип, рухнувший, подобно колонне из жёлтой, истекающей ихором кости. А затем из груди сеннора вырос синий клинок, пробив скрытый в големе хрусталь, вмещающий его душу. Когда Лина внезапно возникла в плотном кольце держащих круговую оборону альвов, те отреагировали мгновенно, но спасти своего командира не успели. С едва слышным шуршанием его тело рассыпалось в пыль. Метнувшийся в правое плечо меч Искательница отвела гардой Лазури, а сдвоенный выпад копий справа и слева пропустила над головой, резко присев, а затем внезапно снова пропала, лишь смазанный и туманный силуэт ринулся куда-то наверх.

Её раны были заражены, Астра ослабла, жгучий яд быстро пробирался по венам в сторону сердца, пытаясь вырвать её душу из объятий богини Чудес. План очевидно пошёл по причинному месту, но отступать пока было рано. Экономя энергию, Лина, выйдя из окружения, отключила "Вуаль" и быстрым ударом срубила ещё парочку душ, вводя Гниющего в исступление. К агонизирующему хору голосов, вплавленных в стены, добавился ещё один. Затянутый в круговорот сеннор, вновь обретя плоть, в полной мере прочувствовал весь ужас своего нового положения и издал тоскливый и обречённый крик.

Чёрных големов осталось лишь трое, они неотступно преследовали Лину, отбиваясь от ударов скользких конечностей прогнившего бога. Древние воины понимали, что уже обречены: раненная экзарх неизбежно будет захвачена Гниением, и впереди их всех ожидает вечность страданий. Но они не были способны отступить или сдаться и привыкли выполнять поставленные задачи. Самой важной из которых являлась та, что приказал Дарланд, прежде чем отправится в Вайрн - любой ценой не позволить экзарху заполучить клинок Пустоты. Этому приказу уже были столетия, но замкнутые на своем долге бойцы не могли от него отступить, даже если бы пожелали.

Необъятная, более ста метров в длину и двадцати в высоту, утроба Гниения быстро заполнялась разъедающей слизью, а сверху падали всё новые и новые клыки и отростки. Альвы, преследуя экзарха, успели пройти половину этой дистанции, когда Лина вновь растворилась в воздухе, избежав сомкнувшихся в пустоте хищных челюстей, выдвинувшихся из стены. А затем позади раздался грохот работающей реактивной пусковой установки. Шесть снарядов, пролетев над их головами, сдетонировали в воздухе, распылив во все стороны зажигательную смесь. Похожие на хлопья снега белые частицы закружились в заполненном ядом воздухе. Големы, подчиняясь выучке, рухнули, погрузившись в слой слизи. И как раз вовремя: внутри чрева вспыхнули серебристо-фиолетовые крылья и расцвело недолговечное солнце объёмного взрыва.

Неестественное, бездымное аметистовое пламя гудящим смерчем ударило в склизкие стены, вырывая из их плена сотни душ. Тела испарялись, словно капли росы, не издав звука, а обожжённое мясо лопалось и трещало. Потратив львиную долю бурлящей внутри ненависти на вспышку огня, блондинка опустошенно рухнула позади высившегося у портала серебряного исполина. Сверхтехнологичный доспех был высотой более трёх метров и весил десяток тонн. Подобно Богу-Воину из легенд, он с лёгкостью разбил ударом стальной длани метнувшийся к нему жёлтый клык, принял взрывную волну на силовые щиты, после чего правым манипулятором подхватил тело блондинки, собираясь впихнуть её внутрь кабины, в которую, потеснившись, поместились бы парочка человек.

— Нет, Кейлин! — прохрипела Лина, а после закашлялась, выхаркивая куски собственных расплавленных лёгких. Она могла лишь надеяться, что у старшей сестры, пилотирующей мех, в отличие от неё не лопнули барабанные перепонки. — Сначала надо добить гадину. Зажигательными по стенам.

Загрохотали наручные гранатомёты, даруя оставшимся несчастным огненное спасение. Кейлин работала по площадям, стараясь не оставить ни одного неопалённого участка. Лина в это время отлеживалась на сгибе её левой руки, собирая остатки Воли в кулак. Давненько ей не приходилось сражаться в таком состоянии. Когда она встала и обречённо посмотрела наверх, гниющая туша вокруг них дрогнула. Сейчас, когда Властелин Тлена остался без подпитки от похищенных душ, его ядро стало достаточно уязвимым для финальной атаки.

"Лазурь" казалась тяжёлой, почти неподъёмной, Лина вложила в этот выстрел всё, что осталось. Всю ту веру, что она заслужила у многих людей. И собственную — в свою одинокую, печальную, недобогиню. Сердце мерзкого паразита, скрытое за толщами и складками гнилой плоти, разнесло на куски, и домен старого врага наконец начал разваливаться в мнимый туман. Пропитавшую её хворь Лина выжгла фиолетовым пламенем Чуда, в очередной раз мысленно поблагодарив Аделу за то, что та не пожалела жизненных сил, когда лечила её в прошлом. Сейчас они были уже на пределе.

"Путь Одиночки"? "Идеал Ротенхауза"? С губ девушки сорвался смесь смешка, хрипа и стона. Если бы она рассчитывала лишь на себя, то была бы давным-давно на том свете. Громкий вопрос Кейлин, прогрохотавший сквозь динамики, она едва расслышала, сквозь стук крови и грохот в ушах:

— Нахрена ты приказала мне ждать? Ты же чуть не подохла! — зло спросила сестра.

— Нужно было отвлечь внимание твари от портала, чтобы я смогла его расширить достаточно и протащить сюда твоего железного исполина, — едва прошептала Лина в ответ.

— А с этими мне что делать? — мощные прожекторы Кейлин осветили трёх поднявшихся альвов в чёрной броне, которые решительно бросились бежать в их сторону.

— Они служили Дарланду и попытались меня убить, но… — договорить Лина не успела, едва окончательно не оглохнув от заревевших спаренных пулемётов, установленных в наплечниках экзоброни.

Несколько пуль древние воины смогли отбить своим проклятым оружием, но почти две тысячи выстрелов в минуту на два ствола не оставили им ни единого шанса. Первым обратился в прах копейщик, что пронзил Лине спину и жаловался на исчезнувшие чащи. Следом умерла единственная женщина в их отряде. Последний, так и не проронивший даже слова воин, почти смог сократить расстояние и, прежде чем быть разорванным на части яростным стрекотом, успел метнуть свой меч, до последнего пытаясь выполнить приказ, но он лишь бессильно лязгнул по стали обшивки. Сила Нездешнего была предназначена лишь против потусторонних существ. Когда грохот затих, Лина печально вздохнула — она не могла винить стражей за попытку её прикончить. Слишком много времени и сил им пришлось вложить в тот путь, что когда-то избрал Тюремщик, казнив Энима Богоборца. Похлопав экзодоспех по руке, блондинка кивнула в сторону портала и попросила:

— Давай выбираться. И спасибо, сестрёнка, за то, что ты на моей стороне.