Искатель Ветра. Полет

Глава 27

Десять минут спустя причал был взят. В ходе всей напряженной битвы "чистая и непорочная" дева, верхом на создании ночи, сеяла в рядах противника настоящий хаос, заходя ему в тыл, уничтожая командные единицы и звонко скандируя мотивационные речи. Последние были не эффективны, но зато очень эффектны — впрочем искусственные люди были не слишком хорошими слушателями. Но Лине это ничуть не мешало: подхваченная волной кровавого карнавала, она уже вошла в избранную роль светлой спасительницы-героини, работая на зрителя, который был способен воспринять ее образ. То, что происходит в Вайрне сейчас, наблюдали сотни тысяч людей. Их эмоции, надежда и вера раздували огонек архетипа, стекаясь со всех концов мира. Этого пока было слишком мало, чтобы раздуть из него пламя, но вполне достаточно для того, чтобы пару раз метко пущенные пули прошлись по касательной, хотя в ином случае почти наверняка оставили бы ей неприятные раны.

Когда остаткам врага был дан приказ отступать, Лина соскочила со своего верного друга и, сфокусировав на конце лезвия шар чистой аннигиляционной энергии, послала его вслед за врагом, уничтожив почти целый отряд.

— Враг бежит, причал наш! — сняв с себя шлем и позволив ночному свежему ветру растрепать свои платиновые волосы, провозгласила она. — Элмер, займите внешние административные здания и приготовьтесь к обороне. Не будем ждать, когда наши товарищи-северяне уничтожат нейроматрицу, пойдем на прорыв!

Найту досталось в бою куда сильнее, чем ей. Пусть ручное стрелковое вооружение и не могло надежно пробить прочную, как сталь, костяную броню и шкуру ночного чудовища, он был весь окровавлен, а от слипшейся шерсти валил густой дым лазерных ожогов. Зара, почти плача, с болью в глазах пыталась исцелить многочисленные раны, но ей уже не хватало энергии, да и остальным была нужна передышка. Свежая сотня плимутских воинов как раз заканчивала высадку. Лина окинула взглядом свой отряд, оценила его состояние и обрадовалась тому, что пока все прошло без потерь.

— Уголь, как тебе ресторанчик? (Ты на месте?) — поинтересовалась она, активировав коммуникатор.

— Так точно, леди-босс. Только… чуток жутковато, — сквозь потусторонний шепот, затухающие крики агонии и сводящий с ума скрежет помех доложил последний боец из ее отряда, чье место сейчас временно занимал рыцарь-страж Айдоры.

— Утка оказалась не слишком острой? (По мозгам сильно жарит?)

— Терпимо. Я пока еще только попробовал и приправы не добавлял. (Я только добрался, не активировал реликт.) Думаете, стоит туда жахнуть перчику? (Прикажите осуществить диверсию?) — пробасил чернокожий сержант и опасливо огляделся.

— Пока еще рано. Придержи ее на огне. (Я сообщу, когда делать бум.) Конец связи, — в его шлеме, оснащенном маской-респиратором, раздался серебряный шепот, и связь прервалась.

Он, сейчас закрепившись тросом о резные стальные решетки одного из балконов, висел на самой вершине Левого Клыка, где находилась штаб-квартира корпорации Генар и главный подавитель. Под ногами медленно проплывали ночные облака, а обжигающе холодный ветер заставлял слезиться глаза. Но это все были сущие мелочи по сравнению с тем, что сейчас происходило в его голове. Как будто в чугунный котел засунули сотню обезьян и медленно начали подогревать на огне. Крепко сжав зубы и сконцентрировав все свое внимание на холодном камне, сержант старался не смотреть по сторонам, не смотреть вниз, не смотреть на то, что находится у него в черепе. Ему хотелось выцарапать себе глаза, чтобы погасить все связи с внешним миром, оставив лишь самый важный и единственный имеющий значение триггер — кнопку на интерфейсе, что отвечала за передачу сигнала. Потянувшись к поясу, воин активировал полностью заряженную батарею, подпитывающую его нейро-стабилизатор. Пришло временное облегчение. Сам он не мог его запитать, а заряда хватит еще только на пару часов, и то только в случае, если приблуда не сдохнет раньше от творящегося вокруг хаоса.

Угля сюда доставили с помощью обычного планера, запустив с большой высоты, на которую были способны подниматься только легкие суда-добытчики из Зефира. На вершине цитадели врага сейчас было пусто: даже синты и системы безопасности оказались не способны работать в безумных потоках Ненависти, что стягивалась в это место со всего мира. За считанные минуты они впадали в безумие, обрастали плотью и перегорали. Любой из офицеров, даже оснащенный нейро-компенсатором, смог бы протянуть максимум минут двадцать, чего было недостаточно для выполнения задачи. А потому сержант сейчас был здесь один, вооруженный только парой ледорубов, с помощью которых он достиг нужного места на почти вертикальной скале, пистолетом-пулеметом и реликтовой бомбой, что северянам подогнали по дружбе могильщики.

Она была абсолютно безвредной для обычных людей, лишенных пси-сил, но полностью и навсегда выводила из строя все устройства, построенные на основе этой проклятой технологии. Область поражения была небольшой, около пятидесяти метров, но камень и сталь были для нее не проблемой. Уголь уже подобрал подходящее место для активации благодаря знаниям планировки, полученным от капитана Ветра. Так что чернокожий затаился и ждал команды, с которой Лина не торопилась по двум причинам. Во-первых, ей сначала нужно было оттянуть на себя те силы, что находились на нижних ярусах Клыка, чтобы обеспечить бойцу время для отступления: она не собиралась использовать своих людей как одноразовый расходник. А во-вторых, она решила дождаться, когда Старший накопит критическую массу и заключит контракт с Астером, доверившись своему подозрению. Повернувшись к отряду, Лина скомандовала:

— Дэллан, со мной. Остальные остаются в резерве.

Рыцарь-страж, до этого сидевший, прислонившись к мраморному парапету, резво поднялся и подошел к блондинке, заглянув в ее небесно-голубые глаза. Он сейчас не ощущал в ней той звенящей неправильности, что была во всех остальных членах отряда и в ней самой при их прошлых встречах, и это здорово успокаивало его подозрения. Весь подобравшись, он спросил:

— Что прикажете, леди Баррет?

— Ген… А ладно, Баррет так Баррет, — махнула Лина рукой. — Мы сейчас со свежей сотней начнем прорыв в центр города. Не отходи от меня ни на шаг и сообщай обо всем странном.

— Странном? — уточнил парень, перекинув со спины верное отцовское пирокопье.

— Ты даже лучше, чем я, чувствуешь этих тварей и стойкий к их воздействию. Помнишь то странное ощущение, что ты испытывал в Солетаде перед нападением? В ближайшее время наступит перелом битвы, и случится что-то очень плохое. Мне нужно, чтобы ты был настороже и заранее меня предупредил, — времени рассказывать пареньку о реальном положении дел не было, тем более что об эндорим, слоях реальности и прочей потусторонней дичи он в курсе не был, так что Лина решила выразиться попроще.

— Так точно. Постараюсь, — бодро ответил молодой рыцарь, польщенный доверием.

— Ладно, тогда двинули, — Лина взмахом руки отдала приказ синтетикам наступать и с тяжелым вздохом опустила руку на черный клинок, что проморозил разум и кожу. — Зара, как только Найт придет в норму, отправляйтесь за нами.

***

Свистящая смертью карусель городского боя закружилась. Они вламывались в роскошно обставленные виллы и лавки, теряя синтетиков-солдат на засадах и заложенной взрывчатке. Времени на штурм укреплений по всем правилам у них попросту не было, а от идеи предварительной бомбардировки с кораблей девушка отказалась, чтобы избежать разрушений. В отличие от людских, жизни синтов можно было разменивать на бесценные сокровища коллекционеров, древние реликвии и попросту безупречную архитектуру Верхних Шпилей. Их силы таяли, но это было не важно — дело постепенно приближалось к развязке. Спустя десять минут, когда северяне накрыли наконец центральную нейро-матрицу, стало проще. Потеряв координацию, отряды врага начали сражаться по одному, подчиняясь лишь командной единице, и, лишившись ее, полностью теряли способность к тактике и стратегии, подчиняясь только основному протоколу "свой-чужой".

Звонкий собачий лай был неестественно чуждым обезлюдившему городу, что поглотила война. Закончив зачистку одного из домов, Лина, услышав его, ловко выскочила из окна третьего этажа и, приземлившись на ноги, обнаружила перед собой экстравагантного старика, с невозмутимым видом поливавшего газон из веселой зеленой травки. Заметив девушку, Трехпалый Чад дружелюбно помахал ей рукой, а потом двумя меткими выстрелами из лучевика угомонил пару синтов, поджидавших в небольшом переулке напротив. Услышав, как позади Дэллан выпрыгнул за ней следом, блондинка осторожно подошла к Советнику Ордена.

— Хорошо, что заскочила проведать старика! — потянувшись к поясу и выхватив фляжку с чем-то горячительным, Чад промочил горло, с удовольствием причмокнул полными губами и ухмыльнулся. — Я тебе тут кой-чего по мелочи хочу подсказать.

— Всегда рада услышать советы доброго волшебника, — ответила девушка, проверила периметр и подошла ближе по узорной плитке между газоном, на что старик удовлетворенно кивнул головой.

— У тебя нет времени на пьяные бредни, так что к делу. Генка-то наш совсем с катушек слетел, сама видишь, — Чад сокрушенно покачал головой, тяжко вздохнул и протянул блондинке мясистую ладонь, на которой лежал небольшой свисток, вырезанный из птичьей кости. — Во, держи. Когда припрет, ты в него подуди, и помощь придет.

Лина отвлеклась на сообщение коммуникатора, благодарно улыбнулась, выхватила черный меч и полоснула Чада по горлу. Отец Гермеса охнул, уронив шланг, сделал пару шагов назад и под испуганный лай небольшого пса что рвался с поводка, грузно уселся на землю ощупывая себя обеими руками. Его кожа покрывалась черными трещинами и отваливалась как кусочки фарфора, он был очень стар и без поддержки контрактера, начал рассыпаться прямо на глазах.

Бессильно протянув вперед руку из который выпал подарок, старик потерянно прошептал:

— Зачем… девочка?

— Вы все здесь повязаны, и я уже догадываюсь, какую ловушку подготовил нам “Хмурый”, — присев напротив и сжав сухую ладонь, ответила ему Лина. Она выглядела так, словно ей от самой себя тошно. — Прости, но я не могу позволить себе рисковать. Тот колокольчик, что ты мне тогда кинул, был заряжен его силой, верно? Он отправил меня туда, где “справедливость” была нужнее всего. В Солетад.

— Прав был сынок… — с усилием приподняв флягу, Чад сделал последний глоток. — Ты пойдешь далеко. Но это ты зря. Мы желаем только… добра.

Глаза старика остекленели. Лина провела ладонью у него по лицу и поднялась с колен:

— Не сомневаюсь. Но мне с вашим добром не по пути.

***

Зачистка подходов к центральной площади, ведущей к основанию Клыков, заняла еще час, даже после того, как восстановивший силы отряд нагнал Искательницу, и она вновь взлетела на холку похожего на живой таран хищника. Врезаясь в ряды неприятеля, она изредка вступала со Старшим в ожесточенную, ничего не значащую словесную дуэль, вещая о силе людей, личной свободе и прочих очень важных вещах. Скорее уже на автомате, отыгрывая ту роль, что взвалила на свои плечи. Мы все носим маски, она для себя выбрала эту. Быть героиней, бороться со злом, защищать слабых… Она когда-то об этом мечтала. Не самая простая задача. Но Лина ни о чем не жалела. Ведь по другую сторону протянутого вперед меча был тот, кому досталась еще более непосильная ноша. Стать проклятым в веках, пожалуй, даже заслужено, человеком. Взвалить на свой горб всеобщую ненависть и уйти с ней во тьму навсегда. Ей было его даже чуточку жаль, но отплатить за всю ту боль, что Генар ей причинил, девушка желать меньше не перестала.

Старший сыпал угрозами и проклятиями, прерываясь на звонкие обещания величия, богатства и славы. Такой же шаблонный, простой и понятный для обывателя, как и она сама, но злодей. По скромному мнению девушки, он грыз реквизит как заправский актер, но порой переигрывал настолько, что она всерьез беспокоилась, что кто-то из офицеров поведется на жадность и страх, что внушал глава корпорации. Когда они уже подходили к главной площади города, он замолчал, а сопровождающий Дэллан судорожно послал ей еще одно сообщение на коммуникатор.

— Эмилия, отводи войска. Живо! — рявкнула Лина по общей связи.

Выстрелы стихли. Синтетики с их стороны потерянно замолчали и начали отступать. Минута затишья в ожидании бури. Вскоре Лина и сама ощутила, как изменилась атмосфера вокруг. Хаотичный водоворот, наконец, избрал свою цель, свое воплощение. Укрепившиеся на площади затронутые порчей синтетики дрожали, они роняли оружие и падали на колени. Тела уродливо горбились, кости менялись местами, сквозь синтетическую плоть пробивались костяные шипы. Тонкий звон в ушах, похожий на комариный, навевал мысли о болоте или контузии. Лина подождала еще десяток секунд, раздумывая над необходимостью следующего приказа, но оставлять такую игрушку в руках врага целой было слишком опасно. Искательница произнесла:

— Уголь, режь утку, мы почти дома. Наружу не высовывайся, в бой не лезь. Умирать запрещаю.

Тишина лопнула осколками зеркал. Рев самой преисподней заставил вибрировать горы. Здесь, около эпицентра, он пронзал тело, грозя вытряхнуть душу. Связанные контрактом бойцы и Найт в обличии зверя выдержали этот вой, но сержант отключился, хотя биомонитор все еще показывал, что он жив. Но на месте ли была душа чернокожего, Лина была не уверена. Если нет, Искательница надеялась, что сможет ее вырвать из пожирающей пасти и вернуть.

Стены левого Клыка с треском разорвало рукотворное зло. Пробив камень, пылающее магматической шкурой чудовище прыгнуло вниз с высоты в сотню метров и, грянувшись у основания шпилей, прокатилось вперед, высекая обсидиановыми когтями в метр длиной искры из закаленного мрамора. Десятиметровое тело было покрыто пылающими фиолетовыми татуировками связи, морда, лишь отдаленно напоминающая человеческую, сверкала кинжалоподобными черными клыками, а в глубине пасти клубился аметистовый мрак. Бескрылый, искаженный полудракон с первого взгляда внушал смертельный ужас. В нем пылала вся та энергия ненависти, что Старший успел собрать, дополненная Астером из своих собственных сил. Это был враг, способный потягаться на равных с богами.

Лина спрыгнула с Найта, напоследок ласково его погладив по правому уху, а затем выхватила клинок и зашагала навстречу порождению ада.

— Все, отступайте. Дальше я сама, — холодно приказала она.

— Леди-босс, мы вас не броси... — решительно заговорил смертник, но его прервал властный оклик, от которого даже сосредоточенная до предела блондинка едва не подпрыгнула:

— Выполнять! — унесло эхо пустой площади голос, родной и любимый.

— Ричи… — прошептала девушка, бросив в его сторону взгляд.

Броня капитана Искателя Ветра во многих местах была пробита, но он бежал легко, почти не замечая вес раненого Соларда, которого тащил на плече. Джека, Кейлин и Бардо видно не было. Пробегая мимо отряда, Ричард осторожно кинул Сола в руки Смертника, строго повторив на всякий случай приказ:

— Валите. Вы слишком ценные, чтобы здесь умирать.

Быстро догнав супругу, Ветер встал рядом, вытянув перед собой правую руку, на которой даже сквозь латную перчатку ярко сияло кольцо. Лина бросила на него ласковый взгляд и открыла рот, собираясь что-то сказать, но Ричард её перебил:

— Кейлин жива, с Джеком осталась. Нет, я не уйду. Для меня это личное. Какой у нас план?

— У меня он есть, а тебе придётся довериться и импровизировать. Рассказать не успею. Да и… — Лина пальцем постучала себя по виску. — Сам понимаешь. Хоть сейчас ответь на вопрос. Нафига ему это? Даже если мы его завалим, энергия вернётся к Астеру, а он накопил едва ли не столько же, сколько у того было.

— Я не мог ему доверять и боялся повлиять на твои суждения, потому молчал. Вон тот золотой свет видишь? — Ричард вытянул указательный палец, ткнув в сторону шеи приближающегося монстра, что прежде был его отцом. — Это реликт, Золото Ротенхауза. Оно блокирует душу в себе, сохраняя ей контроль как над телом, так и над всей накопленной…

Закончить говорить парень не успел. Распахнув пасть, Старший издал потусторонний рык, от которого вздыбились камни. Теряя свой вес, они медленно взмыли в воздух, а сами законы природы готовы были рассыпаться в труху:

— Значит, и ты меня предал! Неблагодарное отродье, я от тебя отрекаюсь.

Младший успел создать перед собой сложный пространственный барьер, чтобы защитить себя и жену от ярости Старшего. Мрамор трещал, убегающих бойцов из отряда унесло потоками безумной энергии. На пару мгновений замедливший течение времени Шольм тоже продержался недолго. Распахнулись яркие фиолетовые порталы, из которых на площадь вывалились сотни изуродованных абоминаций и пара титанов. Все силы ада были готовы обрушиться на двоих — парня и девушку, что стояли бок о бок напротив довлеющего повелителя преисподней.

Старший, издав первобытный рык, выбросил вперёд правую длань. Вытянувшиеся на десятки метров чёрные когти ударили об усиленный золотыми нитями щит, тот брызнул осколками. Чудовище утробно прогрохотало, вминая слова в сознания слушателей, как в мягкий песок:

— Ничто не устоит перед МОИМ порядком. Вы видите ужасающий лик справедливости. Предавший меня, бесполезный и избалованный сын! Совратившая его на путь хаоса блудница! Я нахожу их негодными и обрекаю на вечные муки!

— Я никогда не предавал тебя. Потому что ты никогда мне не верил, — бросив последние силы в трещащий и рассыпающийся на глазах щит, прокричал Ричард. — Несмотря ни на что, мы продолжим сражаться. За себя, нашу любовь и волю всего человечества, которой претит твой порядок. Мы разобьём тебя сначала здесь, а затем додавим в Вангелосе!

Фиолетовые смерчи медленно опускались с разбитых небес на площадь обезлюдевшего города, все жители которого давно прятались на Среднем Кольце. Ближайшие к ней строения трещали. Ярость и ненависть хлестали их вихрями пламени. А бесчисленные орды мутантов выныривали из слоя кошмара, быстро сжимая кольцо вокруг пары. Лина и Ричард были отрезаны от основных сил и выглядели в отчаянном положении. Сердца жителей всего мира сжимались от страха, казалось, что всё потеряно и зло сейчас победит.

И тогда Лина запела. Ее голос, чистый и звонкий, отражался от свода небес, в нем смешались серебряные переливы сражений, с материнской заботой и надеждой на завтрашний день. Она не отчаялась, противопоставив самой концепции зла - свою веру в узы связующие сердца. Широкий взмах ослепительной лазури заставил монстров отпрянуть, прямо в тонкие золотые нити пространства, что резали их на куски. Чудовища падали, а герои шагали вперёд навстречу хозяину ада, и казалось, им вторит сам глас высших сфер. Спектакль вышел из-под контроля, надежда и ненависть слились воедино. Люди видели в участниках скорее уже героев древних легенд, истинного зла и воплощённых богов. Нерушимых, несломленных, вечных. С беззвучным треском последние оковы спали. Ловушка захлопнулась.

Прежде чем ярящийся и уродливый вал вновь захлестнул обречённую пару, в них зародилась искра божественного света. А затем вспышка первородных энергий, сплетающихся в синеву небес и золото яркого солнца, накрыла всю площадь, едва не ослепив наблюдателей, прильнувших к экранам. Когда сияние схлынуло, оказалось, что вся аллея славы заполнена обгорелыми телами мутантов, а её чудовищный властелин отпрянул. На обезображенной физиономии последнего виднелась растерянность. Над небольшим, дымящимся кратером парили два силуэта: облачённый в золотые одежды шестикрылый воитель с вскинутым вверх искрящимся топором и прекрасная девушка в водных одеждах, чьи волосы переливались, отражая лучи, слетающие с пламенеющих крыльев супруга.

Со скоростью молнии шестикрылый метнулся к одному из пытающихся подняться, обожжённых его солнечным пламенем, титанов и сделал один, ослепительный взмах. Титана и пару мраморных вилл за ним рассекло на две части, в то время как Дева превратила своего в кристалл льда и разбила небрежным взмахом руки. А затем они оба повернулись к контрактеру Ненависти. Истекающий алым ихором из плавленных ран на широкой груди, тот оглушительно заревел:

— Вы… Это прошлое! Обречённое и забытое. Ненужные будущему. Рудимент! Изжитые отражения. Я развею вас, словно туман после дождя.

— Тем не менее, человечество выбрало нас, — величественно ему ответило воплощение Воина. — Сгинь.

Его секира была готова обрушиться вниз, но неотвратимую длань остановила тонкая ручка богини. Поправив своё танцующее и меняющее форму одеяние, что неприлично почти обнажило аппетитную грудь, она звонко произнесла:

— Если здесь будем сражаться, то городу не сдобровать. А мы хотим защитить его жителей, мой властелин.

— Ты права, — кивнул её спутник в ответ, а затем возвестил Генару Старшему непререкаемым тоном: — Сейчас ты отправишься туда, откуда выполз, и там сдохнешь.

Сама реальность подчинилась его абсолютной уверенности в праве повелевать. Она задрожала и схлопнулась, мгновение спустя оставив разрушенную площадь у основания цитаделей абсолютно пустой. Уцелевшие камеры, оцифровывая изображение со всех известных диапазонов излучения, крутились по сторонам, но не могли засечь ничего, кроме оплавленного мрамора и чёрных провалов выбитых окон.

***

Величественные горы на этом слое давным-давно обратились в трепещущую на ветру пыль. Её мельчайшие частицы парили в воздухе, вились вихрями вокруг пламенных крыльев и забивали глаза. Всё до самого беззвёздного горизонта было завалено ею. Это был слепок из страшных снов альвов, что были свидетелями крушения старого мира. Едва появившись в кошмаре, контрактер Ненависти сделал стремительный прыжок назад, разрывая дистанцию и уходя из-под удара, но его не последовало. Парочка была слишком занята чем-то другим.

В руке богини сам собой возник чёрный клинок, который она направила себе в грудь. Дева попыталась замедлить движение взбунтовавшейся плоти, совершенно безрезультатно. Лина уже привыкла к гостям в голове и отдавать контроль над телом не собиралась. Так что паразитке пришлось спешно выпрыгнуть из неё, прежде чем меч пронзил их обоих, отправив воплощение Долга на аудиенцию к тому, что ждал в Пустоте. Вместе с богиней пропала и способность к полёту. Лина стремительно рухнула вниз, в падении попытавшись рубануть в бок своего компаньона. Золотой повелитель встречаться с Нездешним, как оказалось, тоже желанием не горел и выскочил вон, в результате чего Искатели почти синхронно рухнули на песок.

Наигранное изумление на клыкастой пасти Старшего сейчас сменилось уже настоящим. Вскочив на ноги, Лина с злой ухмылкой направила меч богоборца на солнечные крылья, мерцающие в высоте, а Ричард незамедлительно приставил плазменный пистолет ей к виску и яростно рявкнул:

— Никому не двигаться, лапы вверх, морды в пол, или я ей голову нахер снесу!

Повисло оглушительное молчание. Только пыль продолжала клубиться, медленно оседая к земле. Лина опасливо покосилась на мужа, задаваясь вопросом, что он вообще воспринимает под словом «доверие»? Даже не слишком склонные к несвойственным им эмоциям эндорим окончательно потеряли нить происходящего и сааааамую малость были удивлены. Преобразованный Генар Старший, вскинув вверх лапу с обсидиановыми лезвиями когтей, с треском почесал клыкастую харю и вежливо поинтересовался:

— А по какой причине меня должна волновать жизнь этой леди?

— Ты слишком в роль вжился? Без нее Астера валить будет некому, и весь ваш план порвется по швам. Ты неплохо играешь в блекджек, у тебя на руках сейчас две карты, одна из которых — картинка. Будешь наглеть — высок шанс перебрать. Может, пора остановиться? Не знаю, что тебе альвы пообещали, но уверен, что изначально твой план был другим, — Рич не отворачиваясь от отца, кивнул себе за спину. — Мне не нужны эти крылатые, чтобы править. Не маленький, сам разберусь. А ей больше незачем обнулять цикл. Мы сейчас — как два сапога. Если шлепну ее, следом прикончу себя. Так что решай, надо ли тебе рисковать, добирая две лишние карты?

Долг и Воля недоуменно переглянулись, не спеша что-то предпринимать. С экзархами прежде они не встречались, но опасность от черного лезвия чувствовали за версту. Не до конца проснувшиеся эндримы сейчас пытались сообразить, о чем эти смертные разговаривают с воплощением неизвестного им архидемона. Получалось, судя по лицам, это с трудом: на колесиках зубцы не складывались и крутиться никак не желали. Не сводившая с них взгляда Искательница сейчас дико жалела, что не видела Старшего. Судя по деловым интонациям, он наверняка выглядел уморительно, когда, клацая клыками, задал следующий вопрос:

— И какой вариант ты желаешь мне предложить?

— Помоги нам их завалить, затем мы убьем тебя, а всем скажем, что ты в Вангелос сбежал. Видишь, все честно и справедливо, — взмахнув свободной рукой, как профессиональный продавец успешного успеха, предложил Ричард, а затем совершенно серьезно добавил: — Ты знаешь все мои мысли, можешь довериться, мы справимся и за одну жизнь, для этого не нужно бессмертия. Папа, оставь все на нас.

Фиолетовые зрачки потускнели, Астер в разуме Старшего рвался с цепи, чувствуя, что его обыграли и уничтожили как дешевку. Но взять под контроль тело или хотя бы разорвать контракт он не мог — мешало золото альвов на шипастом загривке. Как не в его силах было помешать тому, что смертоносная челюсть опустилась вниз в медленном кивке.

Имплант Ротенхауза вмещал в себя душу, оставляя ей контроль над телом, пока оно живо. Под его воздействием человек был неспособен на внутренние перемены. Он не мог изменить свою суть, принять новые парадигмы, поверить в недостижимое. Но демонические лапы уже оставляли глубокие следы на безжизненном песке. Это не было чудом. Это была закономерность. Чудом было то, что, несмотря на все совершения, этот грешник был способен любить.

— Договорились, — сухо ответил усталый, множество раз обожженный и израненный человек, который забрал и отдал слишком много. Он медленно шел вперед, чтобы встать рядом со своим сыном.

— Вот и отлично! — оживилась Лина, почувствовав, что дуло пистолета убрали ей от виска. — Уважаемый свёкор, возьмите на себя эту синюю девку, а я займусь сверкающим зазнайкой. Ричи, охраняй тыл.

— А не лучше будет атаковать сразу втроем? — нахмурился Ветер.

— Да ладно, ты и сам наверняка догадался. Хмурый, блекджек, казино… У них на руках две картинки. Но есть еще дилер, — с кривой от напряжения улыбкой ответила Лина мужу, а затем топнула ногой, подняв столб пыли, и крикнула:

— Выходи. Я знаю, ты здесь!

Неприметная, почти одномерная тень качнулась вперед, набирая объем. Распахнулись крылья, даря тусклый лунный свет мертвой земле. На Джеке не было маски — он вместо нее надел лицо старого, чернокожего палача с пронзительным серебристым сиянием глаз. Зажатые в руках короткие клинки обратились в два ятагана, привычное орудие кары из древних земель. Устало и уважительно он скрестил их перед собой на груди и медленно поклонился.