Исцеляющее сердце (СИ)

Глава 1.1

Десять лет спустя…

Клара.

Яркие лучи солнца, покалывавшие кожу сквозь занавешенное окно, заставили меня невольно сморщиться. Сонно пробормотав что-то невнятное, отворачиваюсь в другую сторону и ныряю с головой под одеяло в надежде выкроить себе еще хоть немного времени, чтобы поспать подольше. Вот только громкие крики петухов, раздающиеся с улицы, наоборот говорят мне о том, что, кажется, пора вставать.

Эх, завидую я этим птицам. Они просыпаются так рано и горланят себе беззаботно, продолжая жить как ни в чем не бывало. Я же себе, к сожалению, такую роскошь позволить не могу…

В деревянную дверь моей комнаты раздался быстрый стук.

— Клара, ты же не спишь? Нам пора приступать к своим делам по дому!

Осознавая, что добиться желаемого мне теперь точно не удастся, сонно поднимаюсь с кровати и тихонько открываю дверь. Сразу же ко мне в комнату врывается моя подруга, с которой мы вместе работаем вот уже несколько лет.

Увидев мое сонное лицо, которое еще с радостью бы посетило кровать на часик-другой, Лэйла осуждающе цокнула.

— Клара-Клара… И до скольки ты не спала на этот раз? — подруга вопросительно скрестила руки на груди, отведя косой взгляд в сторону моего стоящего в углу мольберта.

Неловко замявшись, виновато опускаю голову.

— Не помню… Может быть часов до четырех…

— Ты должно быть с ума сошла?! — пожурила меня собеседница. — Получается, что твой сон сегодня продлился меньше трех часов!

— Но Лэйла, это же просто волшебный пейзаж! — я указала на рисунок ночного звездного неба, где на фоне силуэта огромного особняка ярко светилась крупная полная луна. — Меня посетило вдохновение, а после я уже потеряла счет времени…

Подруга молча меня выслушала, а после осуждающе замотала головой.

— Клара, я ценю твое увлечение, но нельзя же не спать почти всю ночь! У нас с тобой и так работа не из легких, а если еще и господин Райнольд каким-то образом узнает, что ты сегодня не в состоянии работать…

— Он и не узнает… — перебила я подругу. — Я собираюсь выполнять свои обязанности как обычно.

Выслушав мой аргумент, Лэйла тяжело вздохнула.

— Ладно, надеюсь ты знаешь, что делаешь. Если вдруг будет тяжело, то обязательно скажи мне — я тебя прикрою.

Почувствовав облегчение, заключаю свое темно-русое счастье в крепкие объятия.

— Спасибо, Лэйла! Я знала, что могу на тебя рассчитывать! — пролепетала радостно, слегка стискивая подругу в знак дружбы.

Хихикнув и тихонько вырвавшись из хватки, она указала в сторону моего наряда служанки, который висел на стуле.

— Ладно, тебе пора одеваться. И кстати, у тебя краска на лице осталась, так что не забудь устранить улики! — подруга указала пальцем на мою левую щеку. — Я пока начну кормить птиц, а ты можешь начать доить коров. Буду ждать тебя!

Согласно кивнув, закрываю за гостьей дверь и делаю шаг к зеркалу. Сам предмет самолюбования был очень простым — никаких изысканных обрамлений или украшений… Просто стекло со способностью к отражению, прибитое на крючки к стене. Посмотревшись в это чудо интерьера, я тихонько прихожу в ужас — мое слегка бледное лицо и уставшие сонные изумрудные глаза явно выдают тот факт, что этой ночью я почти не спала.

Как и сказала подруга, на левой щеке красовалось пятно красной краски, которой к тому же теперь еще испачкана и подушка… Сняв наволочку, укладываю ее в кучу к другому белью, которое мне предстояло сегодня постирать, после чего возвращаюсь к наведению красоты. Беру простое полотенце и смачиваю его в воде, быстрыми движениями смывая крепко въевшуюся в кожу краску. Щека от моих действий немного покраснела, но думаю это пройдет.

Собрав каштановые волосы в косу и повязав их лентой, снимаю старенькую ночную сорочку и начинаю наряжаться в свое уже привычное платье служанки. Без особых изысков — обычное черное платье с рукавом по локоть и белым фартуком, которое уже слегка износилось от частой носки и стирок.

Но раз пока дыр нет, то новое я у господина Райнольда лучше просить не буду… Он очень не любит лишние траты…

Наконец-то просунув рукава в ненавистное платье, расправляю свой наряд у зеркала чтобы нигде ничего не задралось и не помялось, после чего глубоко вздыхаю, хватаю заготовленную кипу грязного белья и шагаю к выходу, закрывая за собой дверь.

Кажется, этот день будет особенно трудным…

Уложив белье в отдельную большую корзину на заднем дворе, в одну руку беру ведро, в которое обычно сцеживаю молоко, а в другую — раскладной стульчик, затем тихонько направляюсь в коровник.

Усевшись возле одной из коров, приступаю к доению, попутно погружаясь в воспоминания о детстве.

У меня была вполне любящая семья. Долгое время у моих родителей никак не получалось завести детей, но зато потом им судьба подарила сразу двух детей-погодок: меня как старшую и брата Ноа. Я больше похожа на маму как обладательница каштановых волос и изумрудных глаз, а вот брат пошел в отца — обаятельный шатен с карими глазами всегда был душой любой компании. Различить кровных родственников в нас было очень трудно — лишь немного схожие лица выдавали нашу возможную родственную связь.

Будучи детьми заядлых фермеров, мы с малых лет обучались своему ремеслу. Все соседи завидовали нашей семье: неплохое хозяйство, да и мы с братом сыты, одеты и обуты. Будучи наивными детьми мы думали, что будем так жить вечно…

Но судьба оказалась слишком жестокой, беспощадной к нашему счастью…

Одним жарким летним днем нашу ферму глубокой ночью застал пожар. Сначала загорелся дом, а после огонь перекинулся на другие постройки. Мать с отцом спешно вывели нас с братом на улицу, после чего они ушли спасать животных.

Вот только ни скотину, ни самих родителей, мы уже больше не видели…

Пока остальные жители разбирали руины нашего дома, мы сидели с братом в обнимку посреди улицы, проливая горькие слезы. Мы искренне надеялись, что наши родители вернутся и мы продолжим жить все вместе, пусть уже на другом месте…

Но реальность оказалась слишком горькой для нас и теперь мы остались одни…

Сочувствующие нашему горю соседи позволяли нам с Ноа ночевать в своих сараях или на сеновалах, благо время года было теплое, а за легкую помощь по хозяйству мы получали еду и немного одежды. Так продолжалось несколько дней, пока в нашу деревню не нагрянул один смутно знакомый человек. Я видела его всего пару раз: невысокий пухлый черноволосый мужчина с усами, которые забавно вьются. Наряжен он был в белую рубаху и черные брюки, а ноги украшали дорогие кожаные ботинки. Заприметив нас с братом, он тут же послал двух сопровождавших его людей в нашу сторону.

К нам явно пожаловал представитель знатного рода…

Господин Райнольд является одним из самых влиятельных личностей в окружных землях, но мой отец всегда был с ним в хороших отношениях.

Похоже, что он узнал о нашем семейном горе и пришел к нам на помощь!

«Теперь мы снова заживем спокойно!» — прокрутилась мысль в моей голове когда я усаживалась на предоставленного мне элитного жеребца. Но реальность оказалась куда хуже…

Выяснилось, что наша семья еще много лет назад взяла у него в долг очень крупную сумму денег. Заём, который наши родители ему так и не выплатили… И поскольку даже элементарного дома для расплаты у нашей семьи теперь нет, как и других кровных родственников, отработка долга целиком и полностью легла на нас с братом. Я осталась в качестве прислуги в доме самого господина Райнольда, а брата же он отправил в шахты по добыче ценных минералов.

Так и закончилась наше детство и счастливая семейная жизнь…

После отъезда Ноа мы почти не виделись… Встретиться хотя бы раз за год для нас было уже чудом!

При каждой нашей встрече я проливала слезы от очередной разлуки с последним родным для меня человеком. Я надеялась, что рано или поздно наша семья выплатит долг господину Райнольду и мы с братом вновь станем свободны, но вот уже завтра мне исполнится двадцать три, а долгу нашему так конца края не видно… Да и неизвестно наступит ли когда-нибудь конец этому безумию…

Громкое мычание коровы заставило меня вздрогнуть и подскочить на моем раскладном стульчике. Задумавшись, я нечаянно слишком сильно сжала сосок ее вымени, вот бедняжка и взбунтовалась.

Ух, хоть молоко не пролила, а то у меня возникли бы неприятности… Господин Райнольд наверняка бы заинтересовался причиной слишком малого количества надоя.

Ещё немного повозившись с черно-белой пятнистой буренкой, громко зеваю и перехожу к следующей…

Солнце нещадно бьёт по голове своими лучами даже сквозь косынку, все сильнее разморяя меня, а в черном платье с рукавами и вовсе трудиться на улице душно… Хочется прилечь и закрыть ненадолго глаза… Но мне пока нельзя спать! Нужно сначала выполнить все свои обязанности, иначе господин Райнольд за недоделанную работу по голове не погладит…

Закончив с молоком, поднимаю тяжелые ведра и медленным шагом уношу их на кухню особняка, где кухарки уже с нетерпением ждали мою добычу. Вручив им молоко, разворачиваюсь и ухожу в сторону конюшни…

Сегодня, как назло, день их генеральной уборки…

Я так хотела спать, что даже характерного запаха стойл не ощущала, а тело мое будто делало все дела на автомате. Нечаянно оступившись во время уборки, я рухнула в мягкий скоп сена, откуда уже не было сил встать.

Глаза сами закрылись, так что я даже не поняла, как погрузилась в сон…

На улице было достаточно тепло, поэтому я сладко спала, совсем не подозревая, чем мне в итоге это аукнется…

— Клара, скорее просыпайся! — раздался сквозь сон знакомый голос Лэйлы.

Потянувшись и протяжно зевнув, вздрагиваю от осознания, что я мало того, что уснула на сене, так ещё и провела тут невесть сколько времени.

— Ох, сколько я спала?

— Достаточно долго, чтобы почти дождаться обеда. Скорее иди на реку и стирай белье, а я пока займусь подготовкой зала для трапезы.

Согласно кивнув, держусь за протянутую мне дружескую руку помощи и резко поднимаюсь на ноги. Добежав до заднего двора и схватив кипу заготовленного для стирки белья, отправляюсь на небольшую речку, что протекала неподалёку от владений господина Райнольда.

Солнце здесь пекло ещё сильнее, из-за чего мне ещё больше хотелось прилечь тут у берега и если не порисовать, то просто расслабиться…

Лучики солнца так игриво поигрывают по речной глади, невольно приковывая мой взгляд, а сама вода так успокаивающе журчит… Замечтавшись, я совсем ненадолго закрыла глаза…

Очнувшись через мгновение, я осознала, что рухнула в воду, а большую часть белья сдуло в реку и оно уплыло по течению в неизвестном направлении.

Представив себе весь ужас ситуации, в спешке достирываю пойманные остатки и несу все обратно.

Искренне надеюсь, что никто не заподозрит о пропаже… Хотя как можно не заметить исчезновение горы белья?

Ох, вот теперь у меня точно будут неприятности…

Развесив постиранные остатки, забегаю со стороны черного входа чтобы поскорее переодеться. Когда я почти расстегнула сырое платье, позади послышался обеспокоенный голос подруги.

— Клара, где тебя черти носили? Почему ты такая мокрая, будто купаться ходила?!

От ее возгласа я резко дернулась на месте, невольно застряв в горловине платья.

— Я и вправду искупалась, только нечаянно… Вместе с грязным бельем… — пробубнила я, еле протиснув часть лица в ворот своего наряда. — Черт, как же выбраться из этого платья?

Горько усмехнувшись, Лэйла подошла ближе и помогла мне освободиться из невольного плена.

— А почему так мало белья постирано? — задалась она вопросом, пока я переодевалась в чистую одежду.

— Потому что другого… уф… Больше нет…

Услышав мой ответ, подруга дернулась и захлопала глазами.

— То есть как это?

— Оно… уплыло…

Дабы не вскрикнуть, Лэйла закрыла себе рот рукой.

— Ты хоть осознаешь что с тобой будет, если господин Райнольд узнает об этом?

— Осознаю, — ответила, горько вздыхая. — Но другого выхода уже нет…

— Ладно, будем надеяться, что он не догадается, — подруга вручила мне в руки поднос и, легонько толкая меня в спину, направилась к выходу. — Идём, нам пора сервировать стол!

В обеденный зал я ступала с опаской… Мысли о возможных неприятностях никак не выходили из моей головы и с каждой минутой все сильнее нагоняли жути. Приготовив на столе приборы и две порции еды для господина Райнольда с его сыном, вместе с Лэйлой отхожу в угол зала. Там мы должны были находиться до тех пор, пока хозяева дома не почтят это место за трапезой…

Через несколько минут в дверях появился и сам господин Райнольд с сыном. Мальчишка уже вполне взрослый, через несколько дней ему бы исполнилось четырнадцать, но он был ужасно избалованным и самодовольным. Ко всей прислуге в доме он относился с презрением и всегда любил лишний раз пошкодить, чем приносил неприятности всем, кому только можно…

Сердце учащенно билось в ожидании, что сегодня будет моя очередь…

Мужчины уселись за крупным резным деревянным столом, где помимо них поместилась бы ещё гора гостей. Жестом руки хозяин дома попросил нас приступить к обслуживанию трапезы. Лейла пошла повязать салфетку на шею старшему члену семьи, а я — младшему. Заметив мое волнение, паренёк злорадно хихикнул и делал все, чтобы помешать мне сделать свое дело.

— Долго вы там возиться будете? — буркнул отец семейства, косо смотря на мою возню с его сыном.

Дернувшись от жуткого баса, что вечно издавал хозяин дома, спешно привожу в порядок ненавистную салфетку и хватаю графин, чтобы разлить напитки.

Сначала все шло вполне спокойно, хоть и не обошлось и без упреков: так уж довелось, что с ранних лет господина Райнольда почти никогда не устраивала моя работа… Да и я сама понимала, что моя некоторая врожденная неуклюжесть мало кого порадует…

И вот, когда трапеза была закончена, я пошла собирать грязную посуду, а этот негодник решил посплетничать с отцом.

— Пап, а я сегодня видел, как Клара уснула в конюшне. Это так забавно!

Я охнула, от испуга выронив чайную пару, что еще секунду назад держала в руках. Громкий звон разбившегося фарфора, конечно же, заставил Райнольда встрепенуться.

— Опять ты мне посуду в доме бьешь! — раздался разъяренный голос хозяина дома. — Да еще и в конюшне уснула… Смотрю ты совсем не стремишься отрабатывать долги… Даже наоборот: из-за твоих вечных ошибок сумма его только возрастает! Неуклюжая… И дал же мне бог такую криворукую девчонку в служанки!

Присев на пол с веником и совком для сбора осколков, мысленно молюсь, чтобы он не заметил мои еще мокрые волосы, в спешке собранные в пучок.

— Так, а ну-ка постой…

Казалось, будто в этот момент помимо меня с осколком в руках замерло и мое сердце…

Его рука коснулась моей еще невысохшей пряди волос.

— Почему на тебе другое платье? И почему твои волосы мокрые?! — хозяин дома стал закидывать меня неловкими вопросами о моих сегодняшних приключениях.

Не поднимаясь с пола, я стала мямлить что-то несвязное, желая отсрочить свое наказание.

— Я нечаянно облила ее водой! — воскликнула Лэйла, желая принять удар судьбы на себя. — Простите, господин, обещаю, что такое больше не повторится!

Голос моей подруги заставил меня удивленно обернуться. Нацепив на лицо злобный оскал, Райнольд подошел к ней и крепко вцепился правой рукой в ее темно-русые локоны. Грубая хватка хозяина дома тянет девушку на себя, заставляя ее хозяйку пустить слезы и стонать от боли.

— Сколько раз я говорил тебе не устраивать игрища в моем доме?!

— Господин, это произошло совершенно случайно! — лепетала Лэйла сквозь слезы, пытаясь освободиться из хватки обидчика.

Свободная рука толстяка уже замахнулась, чтобы наказать нерадивую служанку, но своим голосом я прервала его замысел.

— Это я виновата, господин Райнольд! — выкрикнула громко, не выдержав мучений подруги. Поднявшись с пола, я решила рассказать ему всю правду. — Лэйла выполняла свои обязанности и ничего на самом деле не натворила! Я и вправду уснула в конюшне… Во время стирки я упала в реку, поэтому мои волосы мокрые… А еще… — я отвела взгляд к окну, за которым виднелись веревки, где сушилось белье. — А еще очень много вещей уплыло безвозвратно…

Толстяк замер, постепенно ослабляя хватку. Грубо оттолкнув девушку на пол, он резко пошел ко мне. Его огромная рука схватила меня за горло и прижала к стене. Я не помню, чтобы он был настолько зол: красные, налитые кровью глаза; огромные раздутые ноздри, словно у разъяренного буйвола; учащенное дыхание…

— Ты, должно быть, надо мной издеваешься, стерва криворукая?! Это тебе не половые тряпки, которые выбросить не жалко! Одна такая вещь стоит как треть твоей месячной оплаты!

Я не смогла ничего ответить, лишь проливала слезы и ловила воздух в попытке разжать крепкую хватку…

Осознав, что его действия до добра не доведут, Райнольд расцепил руку и оттолкнул меня на пол. Я стала кашлять и хватать воздух, невольно держась за ноющую шею…

— Похоже тебе нравится прислуживать здесь, раз ты умудряешься увеличивать и так огромный долг, доставшийся тебе от родителей. К старости может и выплатишь… Хотя с твоими навыками ведения хозяйства и умением искать неприятности еще и на вторую жизнь хватит… — толстяк резко со всей силы ударяет кулаком по столу. — Вон отсюда! Обе!

Испуганно вскрикнув, под руку с подругой резво выбегаю из комнаты с ведром собранных осколков. Избавившись от мусора, я вместе с Лэйлой вернулась в свою комнату.

— Тебе не стоило мне помогать, — сказала я, усевшись на кровать и грустно опустив взгляд. — Он в ярости же себя почти не контролирует. Что если бы он опять тебя ударил?

— Ну не ударил же, — пожала плечами подруга, иногда потирая место на голове, где гад хватал ее за волосы. — Я не могла не попытаться тебя защитить.

— Спасибо конечно, но я сама виновата… И отвечать за подобное должна я.

— По крайней мере все закончилось и теперь нам осталось всего ничего. К ужину он наверняка подобреет, — успокоила меня собеседница, присев рядом.

— Сомневаюсь, но… Спасибо! — добавила я, с облегчением обнимая свою единственную подругу.

Что бы я без нее делала? Наверное, сошла бы с ума от общества с этим… Этим… Я даже слов подобрать не могу…

Вечер прошел весьма тихо… Хозяин дома, конечно же, ходил мрачнее тучи, но рук уже не распускал. После ужина я вернулась в свою комнату, где взяла чистый холст и принялась за свое любимое хобби.

Не помню уже, что меня сподвигло заняться именно рисованием, но мне очень нравится. Особенно люблю, когда меня настигает вдохновение: в этот момент я словно упархиваю в другой мир, где нет бесконечных долгов, гнусного господина Райнольда с его сыном и проклятых ежедневных дел по дому.

Там я живу совершенно иначе… Там я люблю и любима…

За мольбертом я и не заметила, как наступила ночь, а потом и время перевалило за полночь. Шорох, раздавшийся за моей дверью, заставил меня взволнованно дернуться прямо с кистью в руках. Иду проверить что происходит и замечаю сына хозяина дома, который убегал в сторону отцовской спальни…

Похоже, он только что увидел, что я не сплю в позднее время и решил доложить об этом Райнольду лично.

Осознавая всю серьезность ситуации, в спешке начинаю устранять следы преступления, но я не успела — через несколько секунд на пороге комнаты уже стоял скрестивший руки на груди хозяин дома. Он смотрел на меня озлобленным взглядом и тихонько топал левой ногой.

— Теперь мне понятно, какого черта ты засыпаешь во время работы… И поскольку от твоего увлечения лишь одни беды, то больше ты им заниматься не будешь! — толстяк грубо отталкивает меня на кровать и начинает собирать в большой тканевой мешок все мои тюбики с красками и кисточки.

— Господин, вы неправильно поняли! — пыталась я оправдаться, подбегая к еще несобранным принадлежностям в надежде их спасти.

— Я все прекрасно понял. Поэтому реквизирую этот мольберт, краски и кисти в счет оплаты твоего и так огромного долга.

Когда он собрал все материалы, его взгляд упал на мои нарисованные холсты, которые стояли на полу у стены неподалеку.

— И эти жалкие картинки, может, удастся хотя бы за бесценок продать!

Схватив свободной рукой в охапку мои работы, Райнольд презрительно пшикнул и пошел на выход. Я бежала за ним вслед вплоть до самой его спальни, надеясь выпросить прощение, но все оказалось тщетно…

— Прекращай реветь, ничего назад ты уже не получишь! Не дай бог я завтра увижу, что ты вновь спишь на работе во время важного приема — еще дополнительный штраф тебе пропишу!

Прорычав мне свои угрозы, толстяк грубо хлопнул дверью прямо перед моим носом.

Оперевшись спиной на стену, медленно сползаю на пол, утыкаясь мокрым от слез лицом в коленки.

Не помню сколько времени я так просидела, но вскоре с той стороны двери послышался грозный рык Райнольда.

— Ты все еще ревешь и не спишь?!

Испуганно дернувшись, моментально вскакиваю с пола и убегаю в свою комнату.

Уже в кровати я размышляла о том, как несправедливо поступил хозяин дома, отняв у меня ту толику радости, что давало мне мое хобби. Иметь подругу — несомненно здорово, но так приятно было излить душу в холст, дать ему жизнь…

За рисованием я погружалась в мир счастливой жизни… Жизни, которой мне похоже уже не достичь…

Посмотрев перед сном на календарь, я заползла под одеяло, повернулась к стене и закрыла глаза, из которых вытекла очередная слеза.

С Днем Рождения, Клара…