Инквизитор II

Глава 25 Кининг IV

Мир словно бы замер. Тристелла остановилась, воззрившись на меня. Ей вторили и солдаты.

— Что ты сказал? Ты обманываешь меня? — воскликнула дроу.

Полупрозрачная рука Тристеллы все также сжимала горло прелата, но я заметил, что жизнь перестала утекать из Клемента. Это немного обнадеживало.

— Я говорю правду. Мне известно, где находится твой сын.

— Ты лжешь. Ты хочешь спасти его жизнь, свою жизнь, жизни всех в храме.

— Я правда хочу спасти его жизнь. Но в то же время говорю правду.

В зале повисла тишина. Странно, но никто не пытался вступить в наш диалог, хотя в обстановке и чувствовалось немалое напряжение. С чем оно связано, стоило разобраться позже, а сейчас… Я всего лишь моргнул, но в следующий миг дроу уже возникла в метре от меня, буравя светящимися алым очами. Искаженная злостью и в то же время надеждой лицо оказалось близко, очень близко.

— Кто ты? Отвечай! — потребовала Тристелла.

— Инквизитор Энквуд, правитель края в который вторглись твои прислужницы.

— Ты украл моего сына? Да? Да⁈

Рука Тристеллы молниеносно рванулась вперед, обхватив уже мое горло. Вновь накатила слабость, а смерть замаячила совсем близко.

— Если я умру, ты никогда не найдешь сына!

Тристелла отдернулась от меня едва ли не быстрее, нежели приблизилась. На ее лице с бешеной скоростью сменились испуг, злость, надежда, бешенство. И еще целая гамма так и не распознанных мной чувств. Я же ощущал себя так, будто оказался заперт в клетке с диким зверем. Один неверный шаг, слишком резкое движение и все, конец!

— Я не крал твоего сына, но знаю, где тот находится. И покажу его тебе в том случае, если поклянешься предоставить безопасность мне и моему народу.

— Клянусь! Показывай, немедленно!

Честно, столь быстрого и яростного ответа я не ожидал. Однако медлить явно не стоило. Тристелла вызывала впечатление совершенно безумной особи, а с такими следовало быть особенно осторожным.

— Нам нужно за город, — сказал я дроу, и уже обратившись к солдатам произнес. — За мной. Местных не трогаем.

Кроша сапогами мелкие камушки, больше не произнося ни слова, я двинулся прочь из зала, сопровождаемый Тристеллой и остатками ее свиты. А уже в коридоре оказался настигнут Карлом.

— Энквуд, что ты делаешь? Ты пошел на сговор с нежитью⁈

— Ты можешь ее убить? Можешь спасти Клемента? Нет? Тогда захлопни пасть!

Определенно, у мятежного инквизитора было, что возразить на данную тираду, но в этот момент подала голос Тристелла.

— Где находится мой сын? Нам долго идти? Куда мы идем?

— Он рядом с порталом.

— Знай, Энквуд, если ты обманываешь меня, наказание превзойдет любые твои фантазии. И это смертное ничтожество и твой отряд и даже люди, живущие на твоих землях умрут в страшных муках. Я доберусь до каждого! Все они заплатят за твой проступок!

— Нисколько не сомневаюсь. Я отчетливо вижу, что ты держишь наши жизни в своих руках и потому не стану нарушать слово. Ты получишь сына, но для этого наберись терпения!

Это требование все же смогло достичь разума баньши, так как она на самом деле замолчала. Вот только тишина стала еще более напряженной. В гнетущем безмолвии мы прошли через коридор, вышли из замка и направились вниз по дороге через город. Здесь нас стали сопровождать новые взгляды. Все те же мертвые жители выглядывали из окон, сжимая оружие. Однако присутствие в наших рядах Тристеллы не позволяло тем перейти к действиям. Горожане просто смотрели, однако эти взгляды нервировали даже больше, чем гроздья стрел. Нервы были напряжены как канаты.

Первый раз я заговорил тогда, когда достиг провала в дороге. Тристелла намеревалась пересечь его просто проплыв по воздуху, совершенно не беспокоясь о живых. Но она была остановлена моими словами.

— Нам нужно обойти препятствие.

Баньши такое заявление отчетливо не понравилось. Ее лицо мгновенно исказилось в гримасе ненависти, голос зазвенел от сдерживаемых чувств.

— Я не желаю терять время!

Сказав это, Тристелла бросилась чуть в сторону и, прежде чем кто-то из нас успел спохватиться, заорала.

Я рефлекторно схватился за оружие, но это оказалось излишним. На сей раз крик был строго направленным. Он ударил в стену одного из домов, который не выдержал и секунды, обрушившись точно на место провала. Несколько секунд грохота и там, где прежде сияла расщелина, образовалась гора камней.

— Быстрее! — потребовала мертвая дроу.

Я, глядя на это, вложил еще одну монетку в копилку знаний. На текущий момент выходило, что в замке Тристелла показала лишь малую толику своих умений. А данный факт усложнял и без того критичную ситуацию. Если мой план не сработает… Нам придется туго.

— Двигаемся дальше.

Мимо сознания промелькнули уже знакомые здания, попадающиеся под ноги костяки, завалы щебня. Я не видел почти ничего из окружения, весь сосредоточенный на расчете ситуации. Уже вскоре позади оказались сломанные ворота города, а под ногами замелькала каменистая земля. Вдали показался темный столб портала.

— Нам нужно повернуть левее, — сообщил я Тристелле.

— Так поворачивай! — раздраженно ответила та.

За спиной послышались недоуменные голоса. Солдаты явно не могли понять, куда именно мы направляемся. Догадаться могли лишь трое из всего отряда, но озвучивать свои предположения никто не собирался.

— Мы уже почти пришли, — заверил баньши, сам чувствуя, как ускоряется сердце.

Здесь и сейчас должна была состояться развязка. Решиться, будут ли живы мои товарищи, будет ли шанс у меня самого. Глаза уже находили знакомые ориентиры. Нужное место было совсем близко.

— Маллагар, Маллагар, мой мальчик, это ты? — внезапно воскликнула баньши. На миг Тристелла замерла на месте, а затем словно бы испарилась.

Вновь я ее увидел лишь на памятном холме, с любовью сжимающую хрустальный шар. По щекам баньши текли слезы счастья, она нежно гладила гладкие бока артефакта, и что-то шептала. На миг во мне шевельнулось чувство вины. Шевельнулось и тут же оказалось задавлено. Кто-кто, а эта нежить заслуживала того, чтобы быть обманутой. Некстати в голове раздался еще один вопрос — как Тристелла смогла преодолеть барьер? Он пропустил ее или же оказался сметен без всяких усилий? Впрочем, ответ на него так навсегда и остался тайной, а вот в настоящем случилось ровно то, чего и следовало ожидать — дело запахло крупными неприятностями.

Баньши отвела взгляд от Глаза Ваэррона и воззрилось на нас. Такое внимание явно было не к добру. Мгновение и Тристелла устремилась в сторону отряда, остановившись всего в нескольких шагах. Мое сердце замерло, сознание отмеривало секунды до катастрофы.

— Ты вернул моего сына и достоин награды. Возьми эти дары и уходи, — сказав это, баньши легко взмахнула рукой и подле нее разом возникло больше десятка сундуков.

Каждый из них был раскрыт, демонстрируя содержимое. В одном хранились драгоценные камни, в другой кристаллы, большая же часть полнилась золотом.

— Прощай, — прошелестел голос Тристеллы, и она во мгновение ока испарилась.

— Нет!!! — это воскликнули сразу несколько голосов.

— Она забрала его!

— Необходимо догнать нежить! Мы не можем позволить ей скрыться!

— Предатель, зачем ты отдал ей такое сокровище⁈

Тех нескольких секунд, что Тристелла демонстрировала Глаз Ваэррона более чем хватило для того, чтобы завладеть вниманием каждого в отряде. Исчезновение величайшего сокровища в их жизни подняло необузданную ярость, которая очень быстро нашла виновного. Меня. Да, этот пункт в плане я не просчитал.

— Ты отдал нежити самое могущественное оружие Света, какое могло нам встретиться. Отдал врагу! Мерзавец! Ничтожество! Трусливая тварь!

Карлос первым подскочил ко мне и ухватил за плечо. Его рука, сжимавшая моргенштерн, оказалась отведена назад в замахе. Но удара не последовала. Потому что ему помешал Гвинед.

— А ну успокоились, сучьи дети. Выблядки, да как вы смеете носить оружие, если не способны держать себя в руках⁈ А ну засунули языки в задницы, и чтобы я не слышал ни одного слова!

— Ты, ты тоже на его стороне⁈

— Я, мать его, паладин, и нахожусь на стороне дисциплины. А потому немедленно выстроились в ряд, покуда я не подправил ваши хари.

— Дети мои, нам следует успокоиться, — заговорил Клемент, вместе с этим используя массовые чары очищения сознания. — То, что вы видели, лишь иллюзия. Не поддавайтесь обману.

— Вы видели мираж. Не существовало никакого сокровища, нежить оказалась обманута, — заговорил уже я. — Вот только Тристелла может вскоре раскрыть морок и тогда она вернется. А потому сейчас вы разобьетесь на пары и возьмете по сундуку. После чего немедленно направитесь к порталу. А кто хочет остаться и погнаться за иллюзией — милости прошу. Мне самоубийцы не нужны.

Отряд погрузился в напряженное молчание, разбитое новой командой, на этот раз от Гвинеда.

— Что встали, как бараны. Живо, взяли по сундуку, или вам ускорение придать?

Ускорение придавать не потребовалось. Возможно, подействовали команды, может быть сыграло свою роль заклинание Клемента, а может просто исчезновение Глаза Ваэррона, но ярость стала отпускать солдат. Вскоре первые из них шагнули к сундукам, без особого труда подхватив тяжелую ношу, а уже через несколько минут дар Тристеллы был полностью разобран.

— Давайте, шевелитесь! Быстрее переставляйте ноги! — подбадриваемые такими криками, воины со все возрастающей скоростью двинулись в нужном направлении и уже вскоре достигли портала. Благо тот был расположен недалеко.

У самого выхода возникла заминка. Не нашлось ни одного солдата, кто бы первым решил зайти в портал. Каждый мялся, будто красна девица, и оглядывался на стоявший у подножия горы замок. Почти наверняка, люди все еще не выбросили идею завладеть «сокровищем». Несмотря на все доказательства, они не верили. Мне сложно было их обвинять, все же я и сам недавно поддался обману. Однако вникать в эти обстоятельства времени не было. Благо проблема разрешилась просто. Рассвирепевший Гвинед схватил первого попавшегося охотника на ведьм, и кинул того в столб энергии, словно куль с мукой. Его напарник не пожелал испытывать такой способ передвижения и поспешил убраться из Кининга добровольно. А уже за ним потянулись и остальные солдаты. Спустя несколько минут толпа рассосалась, а я последним шагнул в портал.

Темный безжизненный мир остался позади. Нас же встретил вечерний лес, наполненный красками, запахами хвои, морской соли, теплым летним ветерком.

Портал за спиной замерцал, выполнив свое предназначение, и в этот момент из него раздался отчаянный, наполненный болью и ненавистью вопль. Кажется, Тристелла все же смогла раскрыть обман. Вот только сделала она это слишком поздно. Ибо спустя секунды портал испарился, навсегда закрывшись в наших землях. По крайней мере именно так утверждала информация из форума.

— А вот теперь мы наконец поговорим! — прозвучал до омерзения знакомый голос.

Карлос не успокоился, вновь решив потрепать мои и без того пострадавшие нервы.

— Почему ты отдал святое оружие в руки баньши? Почему утверждаешь, будто все, что узрели наши глаза, являлось обманом? И главное, почему ты оставил жизнь этой поганой твари, не позволив нам ее оборвать?

Я тяжело вздохнул. На душе было немалое опустошение. Этот поход дался мне особенно тяжело, слишком уж неожиданным и напряженным оказался его последний этап. Однако ответить было необходимо. И сделать это следовало достойно. Просто потому что сейчас мой авторитет в очередной раз висел на волоске. Один неверный шаг и падение, после которого не встать. И раз уж нужно давать ответ на озвученные претензии, то следовало вспомнить одно важное правило. Никогда не оправдывайся. Тебя обвиняют? Обвиняй в ответ, благо сам оппонент дал достаточно причин.

— Оставил жизнь? Карлос, напомни-ка мне, кто именно безуспешно пытался догнать Тристессу, покуда она обрывала жизни наших солдат? Кто оказался бессилен ее остановить?

— Ты говоришь обо мне или о себе? — оскалился в ответ инквизитор.

— Я говорю о всех нас. О том, что мы не смогли упокоить эту тварь, оказались бессильны перед ней. Не пытайся сделать вид, будто этого не понимаешь, ты чувствовал ту же беспомощность, что и все здесь присутствующие! Теперь о «святом оружии»… Пусть каждый на этой поляне назовет, чем именно завладела баньши. Давайте, не стесняйтесь, я слушаю вас!

— Святые мощи! Меч! Мой сын! — ответы посыпались со всех сторон, но каждый следующий звучал все более неуверенно. Насколько я понимал, Глаз Ваэррона изрядно отбивал критическое мышление, но, тем не менее, даже в забытье человек мог почувствовать обман, а когда на голову сыпется столько противоречивых фактов, даже полностью уверовавшие люди способны осознать подвох.

— Ну что, вас ничего не смущает? Может быть, в руках у баньши было полсотни сокровищ? По десять мешком алмазов, святых мощей и мечей? Все названные вами родные? Что молчите⁈ Не верится? Так может вы все же раскроете глаза и наконец увидите подвох? Ты! — обратился я к Карлосу. — Ты же почувствовал скверну. Ты обязан был ее почувствовать. Или я не прав?

— Не знаю, — ответил инквизитор, на секунду сбившись. В свою очередь мне в голову пришел один резонный вопрос. А на самом ли деле Карлос не понимал произошедшего? В Кининге он был обманут, как и все остальные, но здесь и сейчас… Он действительно не понимал, что тогда случилось или просто воспользовался ситуацией?

— Я ни в чем не уверен и требую доказательств, — продолжил Карлос уже тверже. — Как ты можешь подтвердить, что на самом деле обманул нежить? Что не передал ей ничего ценного?

— Свидетелем этого выступаю я, — объявил Клемент, выглядевший усталым, измотанным и больным, но все же не утратившим достоинства и внутренней силы. Его слово все еще было авторитетом для солдат. По крайней мере, так я постановил, услышав одобрительный гул толпы.

— Двое говорят одно, а шесть десятков видели другое. Кто еще может подтвердить сказанное?

— Что именно видели шесть десятков? Ваши показания разнятся. Но если наших слов тебе не достаточно, то как насчет этого? Я, инквизитор Энквуд, клянусь, что обманул Тристеллу, отдав ей темный артефакт, насылающий иллюзии. Пусть свидетелем этой клятвы станет Единый. И пусть я навсегда лишусь его милости, если солгал хоть в одном слове!

Тишина накрыла поляну. Солдаты напряженно ждали. Но ни грома, ни молнии на мою голову так и не обрушилось.

— Я также клянусь именем Единого, что отданный баньши артефакт являлся проклятым. Что он был способен только обманывать, того, кто на него посмотрит. Пусть Единый навсегда отвернется от меня, если это не так! — объявил Клемент.

— Я подтверждаю их слова, — на сей раз проговорил Гвинед. — Артефакт нас обманывал. Он показал мне брата, давно мертвого брата. Это было ложью.

— Ну что, тебе довольно таких доказательств? — обратился я к Карлосу.

Долгую минуту тот молчал. Но затем все же произнес:

— Да, довольно. Темная магия ввела меня в заблуждение, — признал инквизитор. — Я прошу простить мои поспешные слова. Они были вызваны эмоциями. Клянусь пройти самую жесткую епитимью, дабы вырвать из себя корни греха.

Я смотрел на Карлоса и просто не находил слов. В голове отчетливо билась всего одна мысль — он совершенно точно перед этим воспользовался ситуацией, дабы поколебать мой авторитет. Может быть не тогда, в Кининге. В тот раз все были обмануты, но сейчас слишком уж гладко инквизитор смог выкрутиться, согласившись с собственной «виной». И вот что было самым скверным — я не мог взять и выгнать Карлоса. По множеству причин. Например, потому, что даже после оправдания, моя репутация среди воинов так до конца и не восстановилась. Все происходило как в том анекдоте: «ложечка то нашлась, но осадок остался». Мораль в отряде упала, воины были недовольны походом. И если сейчас без причины выгнать Карлоса, с ним уйдет множество последователей. Возможно больше, чем он изначально привел. А найти причину для отставки я не мог. Инквизитор всего лишь высказал общее мнение, так каждый скажет. «Стоило выгнать его раньше» — обреченно пронеслось в голове.

— Надеюсь, в будущем ты станешь более рассудителен в выводах, — в итоге произнес я.

— Конечно, — легко согласился Карлос.

Мое настроение упало еще ниже. Однако единственное, что я мог сделать — это назначить подчиненным фронт работы. Распорядиться насчет дозоров, пересчета трофеев, лечения раненых. Ну а затем самому оценить итоги прошедшего похода. Хотя даже на первый взгляд все выглядело неплохо. Угроза нежити была устранена. Я получил неплохие трофеи, и новый уровень — еще одно очко в ловкости и «Мастер повеления Растениями». Итог определенно выглядел удачным. Вот только почему-то не было привычного ощущения триумфа. Радости от победы. Только усталость.

— О чем задумался? — раздался голос Гвинеда.

— О походе.

— Вот и у меня он из головы не выходит. Этот демонов артефакт… А знаешь что еще? Я ведь допустил ошибку, — паладин крепче сжал кулаки. — В том сражении… Слишком рано мы использовали праведную ярость. Надо было применить ее против Тристеллы.

— Верно, нужно, — не стал я разубеждать друга. — Но знаешь что? Я бы все равно не смог командовать лучше. Да и остальные бы так хорошо с задачей не справились. К тому же эта баньши… Как бы мы ее не били, победить бы не смогли. Не с нынешними силами.

— Наверное, так.

Мы немного помолчали. Я — заново воскрешая моменты похода и думая над тем, где и как можно было поступить лучше. О чем думал Гвинед, не знаю, но именно он первым прервал молчание.

— Знаешь, что я сейчас желаю больше всего?

— И что же?

— Нажраться до поросячьего визга!

Для приличия я выдержал паузу и лишь затем припомнил:

— Вроде бы у меня были запасы отличного вина!

— Ха! Я знал, что на тебя можно рассчитывать!

Невольно я рассмеялся, а мгновение спустя ко мне присоединился Гвинед. Все же хорошо, что рядом был такой друг.

Вот и конец этой арки, но не второй книги. Отдельная благодарность Сергею Иванову, автору «Замка Луны», за идею и консультацию по миру Кининга.