Инженер. Система против монстров – 4

Глава 6 Озверин

Резина визжала на поворотах, старенькая «Газель» кренилась так, что казалось, вот-вот завалится на бок. Тень не был виртуозом, как покойный Руль, но вёл машину с отчаянной, звериной интуицией. Мы неслись по лабиринту брошенных машин, проскакивая в сантиметрах от чужих бортов, сшибая зеркала и выбивая стёкла. В кузове нас швыряло от борта к борту. Варягин пытался удержать на месте Олесю, которая, несмотря на ужас ситуации, с детским любопытством выглядывала наружу. А за нами, сотрясая асфальт, неслась смерть.

Я сидел, вцепившись в металлический борт, и смотрел назад. Картина была апокалиптической. Гнилозуб-Клешневик превратился в стихийное бедствие. Его массивные клешни разбрасывали легковушки, словно детские игрушки. Одна из них, какая-то красная «Мазда», взлетела в воздух, перевернулась и с оглушительным скрежетом рухнула на крышу автобусной остановки. Монстр не обращал внимания на препятствия, он их уничтожал. Десятки его красных глаз горели неугасимой ненавистью, сфокусированной на одной-единственной цели. На мне.

— Чёрт! Не могу прицелиться! — кричала Искра, держа палочку на весу.

Тень попытался провести машину между перевёрнутым автобусом и инкассаторским броневиком. В этот же момент Гнилозуб ударил по очередной легковушке. БУМ! Тень резко вывернул руль. «Газель» накренилась так, что мы чуть не перевернулись. Колёса с одной стороны оторвались от асфальта. Искра вскрикнула и вцепилась в мой рукав. Борис и Медведь резко рванули к противоположному борту. Мы проскочили.

— МЯУ! — орали кошаки, вцепившись когтями в тент. Они размахивали шипастыми хвостами, и те запросто могли зацепить кого-то из нас.

— Убери котов в Питомник! — проорал Варягин.

Олеся послушалась, и через секунду оба Шипохвоста исчезли в голубом сиянии.

Гнилозуб не отставал, он шёл напролом. Его громадные клешни работали как два таранных ковша, с лёгкостью отбрасывая в стороны легковушки и сминая микроавтобусы. Грохот стоял такой, будто где-то рядом рушились дома. Каждый его шаг сотрясал землю. Даже сквозь вибрацию нашего драндулета я чувствовал эту тяжёлую, неотвратимую поступь. И ведь наверняка весь этот шум привлечёт других мутантов.

— Он не отстаёт! Поддай газу! — прорычал Медведь, перекрикивая рёв мотора. Он подобрался к краю, присел и дал очередь из ручного пулемёта. Чисто для души. Пули калибра 7,62 отскакивали от хитинового панциря этой твари, как горох от стены. Он порывался достать ПТРД-41, но Варягин запретил. Все мы понимали, что эта тварь обладает такой же регенерацией, как другие боссы. Если не лучше, ведь её уровень ещё выше.

Я глубоко вздохнул, пытаясь игнорировать толчки, и полез в инвентарь. Через секунду в моих руках материализовался небольшой, сложенный квадрокоптер.

— Что ты задумал? — прокричала Искра мне в ухо.

— Воздушную разведку! — ответил я, доставая энергетический кристалл.

Предмет: Литий-полимерный аккумулятор.

Уровень заряда: 7 %

Для зарядки необходимо: 1 э. к.

Зарядить?

Да/Нет

«Да!» — мысленно скомандовал я. Кристалл засветился, энергия потекла в аккумулятор. Системное сообщение сменилось новым:

Уровень заряда: 100 %

Разложил лучи дрона, подключился к нему с помощью «Техно-Ока» и запустил.

— Отпускаю! — предупредил я.

Выбрав момент, когда «Газель» не так сильно подбросило, подкинул его вверх. Маленький аппарат на мгновение качнулся, а затем его моторчики взвыли, стабилизируя его в воздухе. Он резко набрал высоту, превращаясь в чёрную точку на фоне серого московского неба.

— А теперь посмотрим… — пробормотал я, закрывая глаза и отключаясь от какофонии звуков вокруг. Выбрал режим полного погружения.

ВНИМАНИЕ! Выбран режим полного погружения.

Возможна сенсорная дезориентация после отключения.

Подтвердить?

Да/Нет

«Да!» Мир исчез. Рёв мотора, грохот погони, крики товарищей — всё это сменилось тихим, высоким жужжанием винтов. Я перестал быть Алексеем Ивановым, которого швыряло в кузове старой развалюхи. Я стал машиной, парящей на высоте в пятьдесят метров над хаосом.

Картина, открывшаяся моим новым, оптическим глазам, была одновременно ужасающей и завораживающей. Внизу, в каньоне из разрушенных зданий, крошечная, как спичечный коробок, «Газель» отчаянно петляла между брошенными машинами. А за ней, неотвратимо и методично, двигался гигантский зелёный кошмар.

Но я видел то, чего не видел он. И чего не мог видеть Тень. Впереди, метрах в двухстах, был затор из нескольких грузовиков, полностью перекрывший улицу. Тупик. Но слева от него зиял пролом в стене какого-то офисного здания. Сквозной проезд через первый этаж, ведущий в параллельный переулок. Наш единственный шанс.

Я отключился от дрона, переведя его в автоматический режим, и снял с пояса рацию.

— Тень, приём! Слышишь меня⁈ Левее! Через триста метров будет тупик! Бери левее, там пролом в здании! Проедем насквозь!

Но он меня не услышал или не разобрал за шумовой завесой. Мы проскочили мимо нужного поворота. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Тень ударил по тормозам. Машину занесло, и она, проехав юзом несколько метров, замерла, уткнувшись бампером в багажник какого-то седана. Варягин и остальные кричали. Борис долбил ладонью по стенке кабины. Вера, Алина, Олеся и Мики испуганно прижались друг к другу. Гнилозуб приближался.

ТУМ. ТУМ. ТУМ.

Наш водитель сдал назад. Я снова соединился с дроном, направил его вперёд, пытаясь отыскать лазейку. Поднялся выше, чтобы окинуть взглядом камеры всю округу. И ничего хорошего не заметил. Только затор. Братская могила для автомобилей. Сотни машин стояли в несколько рядов, перегородив соседнюю улицу от края до края. Некоторые были разбиты, другие сожжены. Попытка прорваться через это на нашей «Газели» равносильна самоубийству.

А проезд в ближайший двор оказался забаррикадирован бетонными блоками и мешками с песком. Кто-то здесь пытался создать крепость и переждать конец света. Очередное проявление человеческого идиотизма.

Я отключился и снова схватился за рацию:

— Тень! Немедленно возвращайся к пролому! Это единственный шанс! Приём, твою мать!

— Что? Приём, плохо слышно! — наконец-то раздался его голос через помехи.

— Назад! Быстро! — заорал я, срывая горло.

Тяжёлые, размеренные шаги приближались. Земля под нами вибрировала в такт этому смертельному маршу. Гнилозуб выходил из-за поворота.

— Ну всё, приехали, — глухо произнёс Женя, сжимая в руке ТТ.

— Разворачивайся! — заорал Варягин в свою рацию. — Тень, назад!

Гнилозуб-Клешневик показался в начале улицы. Его исполинская туша перекрыла весь проезд. Десятки глаз впились в нашу беззащитную машину. Он остановился на мгновение, словно оценивая добычу, а затем, издав победный рёв, двинулся на нас. Медленно, смакуя момент.

В кузове воцарилось отчаяние. Варягин достал из инвентаря свой «Священный Клинок». Искра нервно потирала между ладонями «волшебную палочку». Её сгустки пламени для этой твари будут как укусы комара, и пиромантка наверняка это понимала. Алина что-то шептала, её пальцы нервно перебирали края одежды. Фокусник выглядел бледным как смерть. Олеся сжала губы и обхватила Мики так, что бедный зверёк чуть не задохнулся.

Прямой бой — самоубийство. Панцирь этого краба хрен пробьёшь даже из КПВТ, которого у нас больше нет. Паладин вряд ли справится с таким монстром. Сила берсерков? Они смогут продержаться несколько секунд, прежде чем их раздавят. Времени на крафт нет. «Кайрос» не работает. Новые чертежи бесполезны. Нужно что-то другое. Что-то прямолинейное, грубое и мощное. Решение пришло мгновенно.

Я развернулся к Борису:

— Боря, таблетку!

Берсерк непонимающе моргнул.

— Какую таблетку, Лёх? Аспирин?

— «Звериную силу»! Быстр-р-ро! — прорычал я уже и так зверея.

Лицо Бориса вытянулось. Он понял. Все, кто слышал меня, замерли.

— Лёха, ты чего удумал? — спросил он, но уже полез в инвентарь за пластиковой баночкой.

— Если системных баффов нет, то я сам сделаю себе бафф, — ответил я.

— Иванов, ты с ума сошёл? — Искра повернулась ко мне с тревогой и злостью. — Это же озверин! Ты знаешь, что он делает с организмом? Нет, не знаешь, блин! Это допинг для берсерков! Ты же не берсерк, мать твою!

— У нас нет другого выхода, — отрезал я, протягивая руку. Борис с явной неохотой вложил мне в ладонь маленькую белую таблетку.

— Решил в Халка поиграть? — не унималась Искра, хватая меня за рукав. — Посмотри на него! Мы его даже поцарапать не сможем! Он тебя просто раздавит!

В подтверждение Гнилозуб ударил клешнёй по крыше очередной легковушки, превратив её в лепёшку. Стёкла со звоном разлетелись во все четыре стороны.

— Он охотится за мной, — спокойно сказал я, повернув лицо к Искре. — Пока я здесь, вы все в опасности. Я должен увести его. У вас будет время, чтобы найти другой путь. Может, пешком через завалы.

— Мы команда! — рявкнул Медведь, спрыгивая на асфальт. — Мы берсерки! Это наша работа, встречать таких тварей! Мы с Борей его задержим!

— Ни хрена вы не задержите! — огрызнулся я. — Он вас сметёт и не заметит! Я не собираюсь с ним драться. Мне нужна сила ради скорости! А вам нужны мозги, чтобы свалить, пока я буду отвлекать внимание на себя!

— Иванов прав, — неожиданно раздался голос Варягина. Он тоже выбрался наружу, держа в руках светящийся клинок. — Это не та тварь, которую можно завалить нахрапом. Но и отпускать тебя одного я не собираюсь.

— Я пойду с тобой! — выпалила Искра очень злым голосом.

— Мы с тобой, Лёха! — прорычал Борис, сжимая кулаки. — Один за всех!

— И я! — Медведь достал из инвентаря свою новую секиру, и свет заходящего солнца отразился от её лезвий. — Мой «Каратель» ещё не пробовал хитина!

Он картинно взмахнул огромным топором, едва не задев тент «Газели».

— Осторожнее, Михаил! — гаркнул Варягин. — Нечего размахивать зря!

Мой взгляд зацепился за секиру.

— Медведь, — сказал я, не отрывая взгляда от оружия. — Одолжи.

Громила замер, его энтузиазм мгновенно угас. Он посмотрел на свою секиру, потом на меня.

— В смысле? — недоверчиво переспросил он. — Это мой подарок от Системы.

— Я знаю. Но у неё модификатор, — сказал я, натягивая рабочие перчатки. — Плюс пять к силе. Для меня сейчас каждая единица на счету. Я верну. Если выживу.

Медведь колебался. Я видел борьбу на его лице. Это же не только оружие, а символ его новой мощи, его статуса в этом мире. Отдать его, всё равно что отдать часть себя.

— Отдай ему, Миша, — тихо приказал Варягин.

Медведь тяжело вздохнул и с явной неохотой протянул мне секиру.

— Только верни, Лёха, — буркнул он. — Я к ней уже привык.

Рукоять легла в мою ладонь как влитая. Тяжёлая, идеально сбалансированная. Я ощутил, как мощь этого оружия словно перетекает в меня. Времени совсем не осталось. Гнилозуб уже почти подошёл к затору и методично, с хрустом и скрежетом, раздвигал машины клешнями, расчищая остатки пути.

Не раздумывая, я закинул таблетку в рот и проглотил, не запивая.

Она была горькой, как концентрированная хина. Алхимическая дрянь, которая обожгла горло. Секунду ничего не происходило. А потом началось.

Сначала по венам пробежал ледяной холод, сменившийся всепожирающим жаром. Я почувствовал, как каждая мышца в моём теле наливается свинцовой тяжестью, а затем взрывается нечеловеческой силой. Кости уплотнялись, сухожилия наливались прочностью стальных тросов.

ВНИМАНИЕ!

Вы использовали: Стимулятор «Звериная сила».

Эффект: Ваша характеристика «Сила» временно увеличена в 2 раза.

Длительность: 10 минут.

Сила: (22 × 2) + 5 за секиру = 49

Почти пятьдесят единиц силы. Это… чудовищно. Каждый мускул гудел, вибрировал, словно перегруженный конденсатор, готовый в любой момент выплеснуть накопленную энергию. Мир вокруг стал ярче, чётче, а звуки острее. Я видел каждую трещинку на асфальте, каждую пылинку, танцующую в воздухе.

Секира «Каратель» в моей руке, ещё секунду назад казавшаяся внушительной тяжестью, теперь стала невесомой. Я мог бы поднять эту «Газель» одной рукой. Мог бы пробить бетонную стену кулаком. Дикий, первобытный кураж захлестнул меня. Хотелось рычать, крушить, убивать.

— Лёша… — испуганно прошептала Искра.

Я повернулся к ней. Она смотрела на меня широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Взглянул на остальных в последний раз. На испуганные, но полные надежды лица моих друзей. На Веру, которая закусила губу до крови, сдерживая слёзы. На Варягина, отдавшего мне молчаливый салют своим клинком.

— Я вернусь! — мой голос прозвучал ниже, грубее, чем обычно.

Перемахнул через борт «Газели» и приземлился на асфальт. Почувствовал, как по венам ударила огненная волна. И не стал сдерживаться.

Я рванул с места так, словно мною выстрелил из пушки. Мир превратился в смазанный туннель, где единственным чётким пятном оставалась исполинская туша Гнилозуба-Клешневика. Асфальт под ногами стал серой лентой, дорожная разметка мелькала с невероятной скоростью. Ветер ревел в ушах, смешиваясь с гулом крови в висках.

Сила. Чистая, необузданная, первобытная сила заполнила меня до краёв. Секира «Каратель» в моих руках казалась продолжением меня самого, лёгкой и смертоносной. Я чувствовал, как кровь, разогнанная алхимической дрянью, несёт по венам огонь, сжигая страх, сомнения и боль. Осталась только цель. Только ярость. Только движение вперёд.

Позади раздавались крики.

— НЕ ТУДА!!! САМОУБИЙЦА ЧЁРТОВ!!! — это орала Искра.

— ДАВАЙ, ЛЁХА! ВРЕЖЬ ЕМУ! — а это уже ревели берсерки.

— ИВАНОВ, НЕ ВСТУПАЙ В БОЙ! — кричал Варягин. — УВЕДИ ЕГО!!!

Голоса казались фоном. Далёким, неважным. В голове билась одна-единственная мысль, простая и ясная, как удар молота по наковальне: «Крушить». Инстинкт требовал выпустить наружу бурю и уничтожить монстра, стереть в порошок! Но где-то в глубине этого урагана, запертый в клетке из взбесившихся гормонов и адреналина, всё ещё сидел инженер Алексей Иванов. И этот инженер орал на взбунтовавшийся организм: «Контроль! Сохраняй контроль! У нас есть план!»

Гнилозуб замер, увидев мою самоубийственную атаку. Десятки рубиновых огней недоумённо уставились на меня. Добыча. Маленькая, ничтожная добыча, которая должна спасаться, прятаться и визжать от ужаса, вместо этого неслась прямо на него, размахивая блестящей железкой. Это было настолько нелогично, настолько дерзко, что даже примитивный разум монстра на мгновение впал в ступор.

А мне больше ничего и не требовалось.

Я сокращал дистанцию с безумной быстротой. Пятьдесят метров. Тридцать. Десять. Ступор монстра сменился яростью. Он издал оглушительный рёв. Его правая клешня взметнулась вверх, к вечереющему небу.

Время замедлилось, растянулось. Я ощущал, как напрягаются сухожилия в чудовищной конечности. Видел, как с неё капает какая-то тёмная дрянь. Клешня со свистом устремилась вниз, чтобы превратить меня в мокрое место.

Тело, накачанное звериной силой, отреагировало мгновенно. Не снижая скорости, я вильнул влево, сместившись на пару метров. Поток воздуха пронёсся рядом с моей головой. Клешня с чудовищным грохотом врезалась в асфальт в том месте, где я должен был оказаться. Брызнул фонтан каменной крошки и кусков дорожного покрытия. А я уже бежал под брюхом монстра.

В тени исполинской туши, мир стал другим. Сверху нависала гора грязного, бугристого хитина, с которого капала вонючая жидкость. Запах стоял омерзительный: смесь гниющей рыбы, болотной тины и чего-то химического, едкого. Вокруг меня, словно колонны древнего, кошмарного храма, стояли его ноги. Каждая толщиной с вековой дуб, покрытая наростами и щетиной. Я слышал, как внутри этой живой горы гудят и перекачивают гемолимфу какие-то органы.

За спиной раздался яростный, оглушительный рёв. Гнилозуб понял, что его обманули. Он начал разворачиваться. Его огромная туша двигалась медленно, неповоротливо, но одна из задних ног, вздымая тучи пыли, с чудовищной силой впечаталась в асфальт рядом со мной. Земля содрогнулась.

Ярость, которую я сдерживал, прорвалась наружу.

— А-А-АРГХ! — заорал я, разворачиваясь на бегу.

Моё тело действовало само. Ноги ввинтились в асфальт, тормозя, а торс развернулся, вкладывая всю инерцию, всю мощь взбесившихся мышц в один-единственный удар. Секира «Каратель» описала сверкающую дугу.

ХРЯСЬ!

Раздался глухой, трескучий звук, словно ломается гигантское сухое дерево. Лезвие топора врезалось в хитиновый покров ноги. Я ощутил, как мощная отдача едва не вырвала оружие из рук, но пальцы, сжатые с нечеловеческой силой, удержали его.

Активировано особое свойство: «Раскол брони».

По зелёному панцирю побежала сеть тонких трещин. Гнилозуб взревел от боли и неожиданности. Он попытался отдёрнуть ногу, но я действовал быстрее.

— ПОЛУЧАЙ, ТВАРЬ!

Новый удар. На этот раз я вложил в него всю свою ненависть. Всю злость на этот проклятый мир, на «Метку», на Бесформенное и всех его монстров. Секира вошла в уже повреждённый хитин по самое древко. Раздался победный хруст. Из раны брызнула синяя гемолимфа, обдав меня вонючими каплями.

Монстр взвыл так, что в уцелевших окнах соседних домов зазвенели стёкла. Он зашатался, его повреждённая нога подкосилась. Я вырвал секиру и, не оглядываясь, бросился бежать дальше. План сработал. Метка одно, а личная вендетта совсем другое. Теперь он не успокоится, пока не разорвёт меня на куски.

Гнилозуб, припадая на повреждённую конечность, с удвоенной яростью бросился в погоню. Правда, регенерация сработала быстро, и уже через несколько шагов монстр перестал прихрамывать. Он полностью развернулся ко мне.

Я нёсся по улице, перепрыгивая через капоты машин. Случайно зацепил плечом открытую дверь такси и снёс её к чертям! Сила переполняла меня. Впереди показался узкий проход между двумя типовыми панельными пятиэтажками. Мой шанс.

Нырнул в арку, рассчитывая, что монстр слишком велик, чтобы последовать за мной. Он потеряет время, обходя дома, а я смогу оторваться, затеряться в лабиринте дворов.

Но хрен там плавал!

Я уже выбежал во двор, когда за спиной раздался даже не грохот, а звук тектонического сдвига. Я обернулся на бегу. Гнилозуб-Клешневик не собирался ничего обходить. Он просто пошёл напролом.

Его огромная клешня с оглушительным треском врезалась в угол пятиэтажки. Бетонные панели, рассчитанные на десятилетия службы, треснули, как яичная скорлупа. Арматура с визгом рвалась, не в силах сдержать натиск. Стена дома просто ввалилась внутрь, осыпая монстра дождём из кирпича и стекла.

Он сделал шаг. Второй. Дом затрещал, накренился. Из окон посыпались рамы. Монстр перебирался через жилое здание, через чьи-то бывшие квартиры, кухни, спальни. Мебель, бытовая техника, остатки человеческой жизни — всё это превращалось в труху под его ногами.

Здание не выдержало. С протяжным, стонущим скрежетом оно начало рушиться. Верхние этажи складывались. Я ожидал, что его завалит, как это случилось с библиотекой. Но эта тварь оказалась умнее. Или удачливее.

В тот момент, когда перекрытия под ним начали рушиться, Гнилозуб сделал нечто невероятное. Он сгруппировался, припав к просевшей крыше, а затем, оттолкнувшись всеми ногами, совершил чудовищный прыжок.

Исполинская туша, весящая десятки тонн, вырвалась из облака пыли и бетона. На мгновение она зависла в воздухе, заслонив собой серое небо, а затем с грохотом, от которого содрогнулся весь двор, приземлилась на детской площадке. Старые советские качели и горка оказались вдавлены в землю, превратившись в искорёженный металлолом.

Гнилозуба целиком покрывала пыль. С его панциря сыпались куски бетона, но он остался жив. И стал ещё злее, чем прежде. Он отряхнулся, словно мокрая собака. Десятки его глаз горели адским пламенем.

Я стиснул зубы, крепче перехватил рукоять секиры. Стимулятор всё ещё действовал, сила бурлила в крови, требуя битвы. Но часть моего мозга понимала, что лобовое столкновение — это верная смерть. Уже собрался бежать, когда произошла хренотень, перевернувшая шахматную доску вместе с фигурами.

Из светящихся багровыми огнями глаз монстра ударили лучи.