И.О. Злой Королевы

Глава 7

Поев, я заснула так быстро, будто меня выключили. Но далеко за полночь подскочила на соломенном матрасе, заменившем мне постель, не понимая, что происходит. Мне приснился наш студенческий оркестр. Все инструменты в нем словно взбесились и превратили выступление в какофонию.

Сначала мне показалось, что это лес вокруг исполняет какую-то дикую песню. Заунывную, голодную и… предвкушающую? Волки? Нет, голоса серых хищников я уже научилась узнавать. Звуки, издаваемые лесом, были похожи на вой лишь отдаленно. Ухо музыканта различило тоненький свист, скрежет, скрип и писк.

Рядом зашевелились мои спутники. Трисс заплакала во сне, повторяя: «Не надо, не надо!» Аста села и прижала к груди руки, На ее лице проступил страх.

— Крампи, — сказала она растерянно. — Лесные бесы? Ох, мамочка! Боги, помогите!

Один из магов, мужчина постарше по имени Ларт уже стоял у двери к двери, прислушиваясь.

— Крампи, — подтвердил он, кусая обветренные губы. — И их настолько много, что...

Маг не договорил, но все все поняли. Кроме меня. Я просто осознала, что мы в огромной беде. Мысленно я, конечно, выразилась по-другому, заменив слово «беда» более емким понятием, но сути дела формулировка не меняла.

— Их призвали магией, — тихо и безнадежно проговорила Клара. — Кто-то навел их на наш след. Кто-то, находящийся очень далеко… и сильный.

— Такое возможно, — скрипнув зубами, сказал Ларт, — если у колдуна имеется волос или капля крови человека, на которого он охотится.

Или у колдуньи, подумала я. Уж этого добра у моей падчерицы имеется достаточно, учитывая, сколько времени мы провели под одной крышей.

— Мы можем что-то сделать? — мой голос прозвучал жалко.

— Я... мы попробуем, — отозвался маг.

Второй тоже проснулся, и в его взгляде, устремленном на старшего товарища, я прочитала только безнадежность. Приказники барона молча поднялись и взяли в руки оружие. Четверо мужчин приблизились у двери избушки и переглянулись. Стало понятно, что ничего хорошего снаружи они не ждут.

— Если это... — шепнула я Кларе, — то, что я думаю... Почему она просто не послала своих людей убить нас?

— Возможно, — со вздохом предположила Клара, — ей не хватает сил определить наше точное местоположение. Но призвать нечисть гораздо проще. Заколдовать одного крампи, а остальные пойдут на зов.

— Вот же тварь! — в сердцах проговорила я, имея в виду совсем не нечисть.

Внутри нарастала злость, сильная и непокорная. Она росла и росла, затмевая разум. От гнева у меня закололи кончики пальцев.

— Как же мне это все надоело! — прошипела я, с трудом узнавая свой голос. — Должна же найтись на нее управа! Стоять! — взвизгнула я, увидев, как Ларт отодвигает щеколду на двери. — Все остаются внутри! Кроме меня! А я... я сейчас... их всех!

Я вылетела наружу, сбежала с крыльца заимки, сразу провалившись по колено в снег.

Избушка была похожа на блюдечко со сладостями, окруженное тараканами. Мерзкие черные тени облепили сосны и свисали с них гроздьями. Существа, похожие на чертей, основали взад вперед перед крыльцом. Увидев меня, они дружно зашипели и начали сбиваться в кучки. Из снега посверкивали красные злые глазки, а хвосты тварей свивались в узлы.

Ярость захлестнула меня с головой.

— А ну все прочь! — заорала я, оглушив саму себя. — Слушайтесь, когда к вам обращается ваша Королева! Заткнуться! Разбежаться! И чтобы даже духу вашего здесь не было, пока не призову!

На несколько секунд наступила оглушающая тишина, затем стая дружно взвизгнула и рассыпалась. «Чертята» прыснули в лес, посыпались с деревьев и крыши как спелые яблоки. Одно такое существо заметалось по поляне у моих ног, но прорваться через клубки сородичей не смогло, поэтому пало в снег, высунув язык, и задрало кверху лапки и хвост с кисточкой.

Через минуту возле избушки никого не было, лишь крампи, притворяющийся мертвым, валялся в снегу.

И заимки выскочил Унцик. Котенок допрыгал до нечисти, воинственно взвыл и куснул крампи за торчащую лапку. Чертик с визгом подпрыгнул и унесся в лес. Унцик гордо, с видом победителя, зашагал к двери.

Ларт спустился с крыльца, огляделся и одобрительно хмыкнул. На его лице было облегчение, глаза сияли.

— Моя королева, — с благоговением произнес он, встав на одно колено.

То же повторили за ним другие наши сопровождающие.

— Теперь мы можем вернуться, — пояснил Ларт. — Далее начинаются земли подгорного народа, и мы не вольны на них ступить. Гномы в состоянии войны с северным Гессеном и бароном Холенцом в том числе.

В качестве доказательства маг показал светящуюся метку на запястье.

— Нас немедленно схватят, а вас вместе с нами. Поэтому завтра мы будем вынуждены вас покинуть. Однако теперь мы спокойны. Ваша магия с вами, Ваше Величество. Продолжайте свой путь, всем говорите, что вы путешествуете по святым драконьим местам. Гномы вас пропустят, паломниц они не трогают, боятся драконов.

Я с благодарностью кивнула. Хоть что-то стало теперь понятно. Я была не настолько глупа, чтобы подумать, что огромную стаю нечисти испугал мой трубный глас.

Значит, барон Холенц был прав: можно забрать волшебство у девушки, но нельзя отнять девушку у родовой магии.

Это ощущения силы внутри – оно повторилось. Я пока не могла им толком управлять и подозревала, что магия во мне просыпается при сильном испуге или гневе. Такой себе триггер, однако, и на том спасибо.

Остаток ночи прошел спокойно, только Клара битый час сидела на своем матрасе и что-то бормотала. Я решила, что она молится своим драконам, и сладко заснула под ее шепот.

С людьми барона мы попрощались у границ Подгорного царства. Оно узким длинным клином (по очертаниям горной гряды) врезалось в Северный Гессен, и чтобы обогнуть границу, потребовалось бы несколько недель. Таким количеством времени мы не располагали и потому храбро въехали в Предгорье. До замка Вайсдан оставалось два дня пути.

Наш маленький обоз не привлекал внимания… до поры до времени. Но то ли распоряжение Белоснежки достигло ушей гномов, то ли на границу пожаловало высокое гномье начальство, то ли вялотекущие военные действия перешли в более острую фазу, но как раз перед нами стражи принялись ожесточенно проверять всех въезжающих.

На то, что Подгорье воюет с Северным Гессеном, указывало лишь наличие редких вооруженных отрядов, время от времени неторопливо объезжавших посты. Тем временем попасть на гномьи земли стремились торговцы, паломники, наемные рабочие, бродяги, редкие семьи в поисках лучшей жизни и всякого рода подозрительные личности.

Выяснив, что впереди огромная очередь, мы остановились на постоялом дворе. На сердце у меня было неспокойно. Я уже имела возможность увидеть магию Камиллы во всей красе, когда нечисть обступила нашу избушку, и подозревала, что «любимая» падчерица Моргаты способна и на большее. Учитывая, что она уже нашла однажды общий язык с суровыми подгорными гномами, ожидать следовало всякого.

Мы сняли комнатку под самой крышей, на удивление чистенькую и уютную. Мои спутницы занялись мелкими делами: Аста подшивала платье и длинную шерстяную накидку для Трисс. Девочка терпеливо примеряла обновки, в них она выглядела как настоящая барышня из зажиточной семьи.

Клара производила ревизию средства. Она аккуратно раскладывала наши активы по мешочкам, золото и серебро, и вписывала суммы в свиток. Я, наконец, как следует рассмотрела койны, монеты, имеющие хождение в Гессланде. На золотых койнах красовался извивающийся дракон, на серебряных – нечто вроде грифона, а на медных – птица, напоминающая изображение Гамаюна.

Я вытянулась на узкой кровати со свежим соломенным матрасом, наслаждаясь покоем и теплом от камина. Нам бы только обрести дом. Чтобы очаг, горячая еда и защита от нечисти. Что дальше? Там посмотрим.

Я достала зеркало и гребень и занялась волосами. Нам обещали горячую воду, и следовало переплести и расчесать сбившиеся косы.

Насколько я успела заметить, здесь знатные дамы носили волосы длинными, распущенными или собранными в сложные пышные башни, украшенные разнообразными висюльками, тем самым демонстрируя, что они могут позволить себе достойно заботиться о чистоте и красоте прически.

Точно так же дело обстояло с мужской модой. Знатные парни отращивали волосы до лопаток и старательно за ними ухаживали (вспомнить того же Эдгара, с его локонами). У мужчин постарше все зависело от рода деятельности. Кто-то собирал волосы в хвост, кто-то стриг ежиком, кто-то щеголял косой до пояса.

Бедные женщины прятали свое главное украшение под разнообразные чепцы и «чалмы», а средний класс, принадлежность к которому мы и изображали, в том числе и мужчины, мог позволить себе слегка выпущенные из-под головного убора косы или прически в форме рожек и гулек.

Аста тоже собрала волосы в четыре косы и подвязала их лентой на затылке. Она больше не напоминала девушку-менестреля с присущими их облику мелкими дредами в глиняных бусинах.

Мое зеркало заметно помутнело. Я отражалась в нем пугалом с уставшим взглядом. Продать безделушку – и дело с концом.

Клара отправилась на поиски свежего молока, чтобы растопить в нем жир от кашля для Беатрис, и вернулась с тревожными вестями. Гномы ужесточили проверку, и, по слухам, увеличили негласную мзду за пересечение границы. Наши сбережения и так полегчали за счет пополнения отдельного кошеля на дань таможенникам. Сколько же еще придется отложить на въезд?

На следующий день у ворот пограничного пункта скопились кони, люди и телеги с санями. Погода расщедрилась на солнышко, далекие горные вершины ослепляли белоснежными шапками.

Очередь продвигалась медленно. Половину бродячего люда просто отшвыривали от ворот. Гномы то и дело сверялись с помятыми свитками, вглядываясь в лица путешественников (особенно дам), и это пугало все больше и больше.

Чтобы отвлечься, я разглядывала пеструю толпу. Вот телега, полная милых ребятишек, аккуратно одетых и степенных, и их родители на козлах, по виду зажиточные крестьяне. Фургон с бродячими музыкантами, на их лицах – мрачная решимость пересечь границу до сумерек и выхода нечисти. Несколько всадников, немолодых и с лицами, покрытыми шрамами, по виду наемников. Смазливый паренек лет шестнадцати, скромно, но чисто одетый, как раз беседующий с гномом в воротах.

Я присмотрелась к пацану повнимательнее. Что-то меня в нем заинтересовало. Паренек, несомненно, был красавчиком, подрастет – и держитесь, девы. Но не это привлекло мое внимание.

Мальчик что-то вежливо втолковывал таможеннику. Оживленно махал руками и улыбался. Солнце играло на золотистых волосах паренька. Гном… завороженно следил за жестами мальчишки, все больше клюя носом. И вот уже подобревший сонный охранник поднял руку, чтобы пропустить мальчика, но Трисс вдруг закричала:

— Кайл! Кайл! Ты нашелся!

И бросилась к светловолосому пареньку.

Тот на секунду опешил. Зато гном быстро сориентировался, сбросив с себя сонливость: выругался и попытался дать мальчишке пинка под зад. До пятой точки своими коротенькими ножками не достал, но ударил парня под коленку.

Сплюнув, гном двинулся к другой части ворот, на которую оживленно наседали крикливые торговцы. Там грозный охранник сначала распихал самых нетерпеливых клиентов тумаками, а затем начал принимать их в порядке живой очереди, тщательно проверяя у каждого наличие платы за вход и оную плату отбирая с «чаевыми».

Светловолосый красавчик по инерции пробежал несколько шагов, но сумел удержаться на ногах. Он с раздражением вгляделся в бегущую к нему Трисс. Однако как следует рассмотрев девочку, мальчишка радостно распахнул объятия. Лицо, и без того красивое, осветилось счастливой улыбкой узнавания, предав облику совершенно ангельский вид.

— Бесси? — удивленно выдохнул Кайл. — Ты ли это?

— Я! Я! — закричала малышка, повиснув у него на шее.

— Какая ты нарядная! И красивая! Что с тобой приключилось?

Паренек вдруг изменился в лице, задвинул Трисс за спину и принялся встревоженно оглядываться. Но мелкая торжественно сообщила:

— Не бойся! Меня спасли! Я теперь в безопасности! И ты тоже будешь! Пойдешь с нами?

… На мой взгляд, сие обещание Беатрис дала весьма опрометчиво. Мне не улыбалось брать на себя ответственность за еще одного попутчика. С другой стороны…

Чтобы не расстроить Беатрис, которую мальчик называл Бесс, мы с Кларой и Астой вежливо поприветствовали молодого человека. Поскольку дело шло к завтраку, а Трисс не желала расставаться с Кайлом, вцепившись парню в руку, мы предложили ему пообедать с нами в харчевне при постоянном дворе.

Уминая довольно вкусную рассыпчатую кашу, Кайл охотно делился с нами хроникой своих скитаний. Мы сами догадались, что мальчик сбежал из Вороньей Пади незадолго до того, как оттуда забрали всех детей.

Но он сообщил нам, что отправился в Предгорье, чтобы найти работу в шахте. Судя по выражению лиц, ни Клара, ни Аста ему не поверили. Какие еще шахты с такой внешностью? Его бы в театр, девиц играть.

— Старший в Залах хотел продать меня одной престарелой даме, — обжигаясь кашей и посмеиваясь, рассказывал парень. — Но я-то знал, чем это закончится: сначала я буду ей в забаву, а потом наскучу, и меня отправят в лучшем случае убирать за свиньями, а в худшем – в овраг со сломанной шеей. Вот я и дал деру.

«Залами» Кайл называл те ужасные трущобы возле Вороньей Пяди. Ну да, кому-то и нужник – дом родной.

Я не питала особых иллюзий насчет того, с какой целью симпатичного мальчишку собирались продать немолодой леди. К сожалению, Трисс, несмотря на юный возраст, тоже явно это поняла. Она погладила парня по плечу и в свою очередь серьезно сообщила:

— А я все-таки попалась.

Кайл немедленно напрягся и отложил ложку:

— Эдгару-вонючке? Демоны! Бесс, я же предлагал тебе бежать вместе со мной! Почему ты отказалась?

— Я ждала папу! — из глаз девочки брызнули слезы.

— Я столько раз повторял тебе, что он не вернется! — с горечью воскликнул Кайл.

— Да все хорошо! Они со мной ничего не сделали! Эти дамы меня спасли, я же говорила! — слезы Беатрис сменились довольно улыбкой. — Представь, Кайл! Сам барон Холенц нам помог! Он добрый!

Парень успокоился и покачал головой, произнеся:

— Значит, правду о нем говорят. Он благородный человек, а вот сынок его...

Аста закашлялась и отвернулась, скрывая страдания. Но паренек этого не заметил. Он уставился на меня, подозрительно прищурившись:

— Дамы-спасительницы, значит? И что вам нужно от Бесси?

Парень чуть опустил веки, и мне показалось, что его глаза стали немного светлее. Сила, знакомая, но все еще неконтролируемая, поднялась во мне тихой волной. Кажется, меня только что пытались заворожить. Загипнотизировать. Как того гнома на воротах.

Я откинулась на спинку лавки и ответила вопросом на вопрос:

— Кайл, ты когда-нибудь слышал о сострадании?

— Конечно, — наглый мальчишка усмехнулся и снова взялся за ложку. — Из песен менестрелей. Уж они-то восхваляют благородных рыцарей. Вот только я ни разу не встречал рыцаря, который помог бы бедняку монетой в голодное время.

— А Кайл добрый и щедрый! — воскликнула Трисс, досыпая парню каши из котелка. — Он лучше всякого рыцаря. Даже светлого паладина! Кайл дал мне три серебрушки и две медные птички, когда уходил, чтобы я купила сладкую воду от кашля. Но приказники все у меня отобрали.

— Убил бы, — прошептал мальчишка, сжав руки в кулаки так сильно, что хрустнула деревянная ложка.

— А скажи-ка, Кайл? — вкрадчиво поинтересовалась я. — О чем вы так оживленно беседовали с охранником на воротах? Бедный малый чуть не превратился в того самого… щедрого паладина.

Мальчишка поперхнулся горячим ягодным отваром. Придумать достойный ответ не успел и быстро проговорил:

— Так о... злой колдунье. Говорят, Кровавая королева сбежала из темницы и идет к воротам в Ветга-тунг.

— Сюда? К входу в Подгорное царство? — уточнила я.

— Ага! Столько народу перебила на своем пути, до самой столицы след кровавый на снегу.

— Да что ты говоришь?! — я «в ужасе» распахнула глаза. Клара и Аста театрально заохали. — А еще что слышал?

— Ну... — довольный произведенным эффектом Кайл облизал ложку. Ребенок совсем, подумала я. Боится, пыжится, хвастается... Просто насмотрелся всякого. — Говорят, Моргата собирает армию мертвецов и магов-отступников. Вот думаю к ней наняться. Чего я в этих шахтах не видал? Там через год забудешь, как солнце светит.

— Не, — авторитетно заявила я, окинув парня оценивающим взглядом. — Кровавая Моргата тебя на службу не примет.

— Это почему? — оскорбился мальчишка.

— А что с тебя возьмешь? Личико смазливое? Ты им воевать будешь?

— Я маг, — буркнул Кайл, опустив голову. Попался в ловушку собственного хвастовства?

— Он маг, — робко пискнула Трисс, воровато оглянувшись.

— Что? Не расслышала! — я приложила ладонь к уху.

— Маг я, — со вздохом повинился паренек, — умею людей завораживать.

— А вот с этого места поподробнее, — ласково сказала я.