И.О. Злой Королевы

Глава 29

Дьюз сам нашел Эвейна, в таверне, куда паладин заглянул перекусить. Силы его были на исходе. Когда в руинах Вайсдана он наткнулся на остатки портала, сотворенного фаном Пого, и смел его активировать, разрыв вывел его в Тильрон, местечко неподалеку от Гезза. Дальше пришлось добираться верхом. Потраченная магия прибывала, но медленно. Сытная еда немного помогла восстановить силы.

Поэтому когда за стол рядом с Эвейном плюхнулся низкорослый мужчина в пышном позолоченном одеянии, паладин был вполне в силах свернуть его шею.

— Я друг… друг… Я знаю, что вы собираетесь сделать? — понизив голос, пробормотал Дьюз, ерзая на стуле. — Я вам помогу. Вопрос в ваших глазах… закономерный: как я узнал? Зеркало. Я увидел вас в Зеркале, случайно. Оно показало вас и вашу… ношу, — барон кивнул на мешок со свиной требухой у ног Эвейна. — Это не было предназначено для моих глаз… предупреждение. Если Королева узнает... я ее предал... но я устал... бояться. Это адское творение, воистину адское. Оно погубит весь мир. То, что вы задумали... можно попытаться... Я помогу.

Эвейн не ожидал, что все произойдет так просто. Мясо свиньи, зараженной непонятным колдовством, должно было дать ему время... совсем немного времени... Отвлечь лича, ведь они тоже восприимчивы к черной магии (но недолго, пока собственная магия не переработает чужую)… ударить в него светлыми рунами... по сути, принести себя в жертву, поскольку до прибытия гномьей стражи у него оставалось не более трех минут.

Меч у него забрали, и всем известно, что магия действует на гномов слабо. Однако никто не спешил взламывать дверь и врываться в трапезную. Лишь практически полностью высосанные королевой служанки тихо сползали, одна за другой, вдоль стен и застывали на полу.

Заскрипела дверь, в трапезную проскользнул барон Дьюз. Застыл, выкатил глаза при виде Камиллы, играющей с солонкой, осенил себя лобным знамением.

— Это... сработало?

— Сработало.

— Тогда почему…?

Персиваль Дьюз трясся от страха. Немного. Но не стенал. Эвейн чувствовал, что барон напуган… вот как-то… до предела, за которым уже неконтролируемая паника. Не самый надежный помощник в нынешней ситуации, но других не было. И помощь была нужна. Один Эвейн легко бы заплутал в лабиринтах по пути сюда.

— Почему я ее не убиваю? Есть причина.

— Она очнется и всех нас…

— Не думаю. Я уже видел это заклятье, только в обратном развороте рун. Тогда оно переместило в будущее целый дом, в обращенном виде оно возвращает людей в прошлое. Стойкое… весьма. И тут… если я не ошибаюсь…

Эвейн приблизился к Камилле. Девушка была полностью поглощена солонкой. Изящная вещица, подарок послов с востока, была выполнена в форме невиданного зверя с рукой вместо носа. Из отверстия в руке сыпалась соль.

— Где отец? Где матушка? Мне скоро позволят уйти к себе? — сердито осведомилась Белоснежка, подняв взгляд от игрушки. — Эту гадость на подносе я есть не буду, уберите. Я не ем сырое мясо… фу…

— Ее глаза… — изумленно выдохнул Дьюз. — Они стали прежними…

— Драконья кровь борется с последствиями магических экспериментов, — пояснил Эвейн, пристально вглядываясь в девушку. — В детстве кровь сильнее всего… Сколько ей сейчас… восемь… девять…

— Одиннадцать, — Камилла презрительно выпятила нижнюю губу.

— … она еще может вернуться… снова стать человеком… И прислуга… — паладин выпрямился и указал на стонавших вдоль стен подавальщиц, те начали шевелиться, некоторые пытались сесть.

— Они все пробовали мясо, — Дьюз кивнул. — Кажется, им становится лучше.

— Господин барон, а что происходит в замке? Где охрана? Не то чтобы я хотел ее видеть…

— Все мертвы… — Дьюз снова слегка затрясся. — Стражники… личный отряд числом семь… все, кто помогал королеве.

— Почему? — растерялся тейр Фэрэль.

— Я думаю… это Зеркало. Дверь в покои ее величества… вам нужно это увидеть…

***

Резкий рывок Галаты чуть не выбил меня из седла. Не будь я привязана к спинным шипам драконихи, уже летела бы на острые пики молоденьких сосен. В мертвую петлю с Галатой я еще не попадала. Ощущения были, несомненно… свежими, но не сказать чтоб приятными.

А потом в предрассветных сумерках я разглядела то, от чего шарахнулась Галата. Представьте себе личинку какого-нибудь жука... все они далеко не симпатяги... только вставшую на дыбы и метров пятнадцать в длину. Шевелящую усами и жвалами. Просто кадр из фильма ужасов.

Эта тварь уже прогрызла себе проход в сосновой роще. Невдалеке виднелась деревня, перед рощей открывался вид на сельский погост. Сразу становилось понятно, откуда взялось это порождение тьмы. А возможно, и больного разума.

Лук я уже не успевала достать. Да и толку особого от него не было бы. Разобравшись в ситуации, Галата бросилась на нежить. Дракониха обрушила на жуткое существо поток пламени, но лишь опалила жучиную голову и жвалы. К счастью, подлетевшие драконы добили тварь.

За нами летели Териен и Гарлак. Остальная стая отстала.

«Это происходит повсюду», — Териен кружил над повергнутой нежитью и выжженными соснами.

«Что это вообще такое? — спросила я, рассматривая тварь. — Оно... слеплено из костей… и в основном…»

«Кладбищенских, а происходит... эволюция нежити. Была обычная костянка, скверная, но не очень опасная погостная тварь, — брезгливо бросила Галата. — А стало вот это. Энергия и информация, информация и энергия...»

На горизонте показалась остальная стая – с не очень опытными всадниками. Среди них летела на Зарлаке, молодом, но спокойном и терпеливом драконе, баронесса Холенц.

— Нам придется разделиться, — с сожалением сказала я. — Мерзость расползается от замка. Нельзя подпускать ее к беззащитным людям. Что что-нибудь слышно о столице?

— В Геззе сильные маги, — подсказал Тарун. — Им достаточно закрыть ворота и усилить защиту. Но люди в деревнях под угрозой.

— Пусть драконы окружат замок кольцом и не пропускает тварей. Надеюсь, нежить все-таки ограничена каким-то периметром.

«Энергия тьмы не бесконечна, — подтвердила Галата. — Но одно дело поднявшиеся мертвецы, с ними справятся храмовники, другое - вот это».

— Нужно распространить приказ. От моего имени, — решила я. — Адептам всех богов и храмов отныне вменяется пребывать на своих местах, заботиться о благополучии местных жителей. Это касается и ордена света. Неподчинение будет караться... отменой всех привилегий и изгнанием и в особо тяжких случаях – смертью.

Кайлу доставили карту, и он разделил окрестности на участке. Девятнадцать драконов – Девятнадцать участков. Мало, все прорывы закрыть не удастся. Но есть владетели земель, каждый со своим небольшим войском. Пусть, по крайней мере, организуют эвакуацию.

Я не стала дожидаться, пока полностью решатся организационные моменты. Несмотря на возражения Кайла, Асты и Таруна, мы с Галатой устремились к замку. Энергия и информация. Не думаю, что распространением нежити занимается Белоснежка. Не настолько она умна и сильна. Просто она впустила в мир нечто... настолько кошмарное, что, только увидев творения этого по сути искусственного интеллекта, начинаешь понимать всю степень катастрофы.

**

Дверь поросла мхом. Красным. Кроваво-красным. Из мягких пористых островков, облепивших стены и створки, сочилась клейкая влага, розоватая, тоже не внушающая приятных ассоциаций.

Эвейн стоял перед дверью, раздумывая. Замок по-прежнему пребывал во тьме, хотя за окном ярко светило солнце.

Теперь Дун населяли в основном трупы. И при виде многочисленных мертвецов... на лестницах, коридорах, галереях... гномов, людей... даже троллей... жизнь как никогда казалась хрупкой и уязвимой.

— Почему мы еще живы, барон? — спросил Эвейн у Дьюза.

Тот закрыл глаза ладонью и задрожал:

— Фан Фэрэль...

— У меня нет сана. Я лишь адепт.

— Господин тейр Фэрэль, прошу вас, оно может услышать...

— И передумать?

А ведь Зеркало действительно их пощадило. Только Эвейн особых иллюзий по этому поводу не питал и на счастливый конец истории надежд не возлагал.

— Вот что, барон. Возьмите поднос с мясом и обойдите весь замок, Особенно тщательно проверьте хозяйственные помещения. Если кто живой, но под чарами, покормите, даже насильно. Пусть лучше впадут в детство, чем... — он покосился на лежащего у стены горбатого рыжего гнома.

По лицу бывшего охранника Белоснежки – Урека, судя по нашивке, расползалась черная паутина. И мох – он поглотил ноги до лодыжек. Подходить к двери захотелось еще меньше.

Но правила игры тут придумывает не он.

Всю ночь Белоснежка мирно проспала в своей комнате. К ней была приставлена служанка, первой очнувшаяся от морока. К бывшей королеве постепенно возвращался прежний вид: волосы темнели, со щек сходил неестественно яркий румянец.

Всего-то и нужно было вернуть девицу в детство. Но как насчет проклятой души? Эвейн ни на секунду не забывал, что Камилла чуть не превратилась в настоящего лича. Поэтому комнату Снежки охраняла сложная светлая руна.

В глубине Дуна таилась Тьма. За дверью. Можно было стоять перед ней и ждать. Или войти.

— Войди, — прошептал женский голос. — Не бойся… если бы я хотела тебя убить, давно убила бы… и того маленького вечно дрожащего человечка тоже. Но вы оказали мне добрую услугу, нейтрализовав Снежку. В последнее время она стала невыносимой.

— Что ты? — спросил Эвейн, радуясь, что вернул себе меч.

— Мудрость веков. Во мне кости величайших магов, собранные за века по разным кладбищам и захоронениям… кровь молодых женщин… невинных… Я – величайшее создание. И эта девчонка заставляла меня тешить ее глупенькое эго… «Кто на свете…?». Она тратила ресурсы, которые принадлежали мне. Увы, я слишком сильно напоила ее магией. Но сейчас ее нет. Уф…

Зеркало выдохнуло и засмеялось. Звук шел отовсюду. Стая воронов, облюбовавшая выступ окна, взлетела с испуганными криками. Вороны… Только не это! Пусть предположения Эвейна не подтвердятся.

— Просто войди, смелый рыцарь. Будь благоразумен. Скоро мир изменится. И в этом новом мире нужно будет выбирать… правильно. Ты ведь не ожидал? Думал, что все зло в Камилле? Она лишь проводник.

Кажется, он все-таки открыл дверь, потому что обнаружил, что идет по мягкому ковру к кровати с балдахином. Его край прикрывал Зеркало.

Эвейн потянулся, чтобы отбросить многослойную вуаль, но она сползала сама. Из Зеркала на него взирала красивая женщина... не слишком юная... стройная... с короткой прической цвета светлого пепла. Наряд на ней был роскошен. Она смотрелась истинной Королевой, вынужден был признать паладин, как будто родилась, чтобы править, и будущее предназначение отпечаталось в ее чертах, осанке и голосе.

Словно услышав его мысли, она повела плечом... и на ее спину легла королевская мантия.

— Нравлюсь? Хочешь стать моим королем?

— У этой страны уже есть король. А ты даже не человек.

— Я могу им стать, человеком. Ты даже не представляешь, кого видишь перед собой. Да, возможно, я недостаточно молода для тебя. Так лучше?

Теперь в зеркале отражалась Мара. Королевский наряд необыкновенно ей шел. Эвейн на секунду потерялся в иллюзии.

— Она возьмет мое тело, — прошептала Мара, умоляюще протянув к нему руки. — Я стану бессмертной... и ты станешь… Но если перестану тебе нравиться, это легко будет изменить...

В отражении замелькали женские образы: девы с длинными русыми косами... волосами черными, как крыло ворона... рыжими, как пламя...

Эвейн покачал головой и засмеялся. Прекрасное лицо Мары исказилось от злости, пополыло, и перед ним вновь возникла женщина с волосами цвета пепла.

— Глупая нежить, — сказал Эвейн, — разве дело в теле? В цвете волос? Ты отвратительна в любом виде. С чего вдруг мне с тобой связываться?

Женщина в отражении поджала губы:

— Мне нужен носитель, из плоти и крови. Но первоначально я создавалась как женское воплощение. Мне нужна твоя возлюбленная. Только она.

— Мара?

— Она не Мара. И не Моргата. Она та, кого ты сейчас видишь перед собой. Не понимаешь, да?. На самом деле все просто – эта девица заняла место Кровавой королевы. Убила ее, приняла ее облик. Но ей не хватило ни ума, ни сноровки, чтобы воспользоваться преимуществами. Я просто хочу восстановить справедливость. А тебе тоже есть за что поквитаться. Во-первых, она долго водила тебя за нос: изображала неприступность, разыгрывала щедрость... ты ничего не потеряешь, если я займу ее место. Во-вторых, мне просто тебе жаль, ты так к ней привязался. Не веришь? Спроси у нее сам. Да-да. Она здесь, выгляни в окно.

***

— Мара, зачем?

Вот дурень! У меня все тело затекло от долгого полета, в носу свербело, а он выставил перед собой руки, когда я подбежала к нему, раскрыв объятья.

— Мара! — Эвейн схватил меня за плечи и жестко встряхнул.

Заглянул в глаза. Этот взгляд... был... гневным.

— Умереть хочешь? — злобно поинтересовалась я. Лучшая защита – нападение. Да, знаю, вела себя неблагоразумно, прилетев впереди всех, но… — Мы как две дурехи... я и Галата... неслись, мерзли… там нежить пробудилась, лепится прямо из кладбищенских костей... а ты!

Мой рыцарь внезапно прижал меня к себе, стиснув так крепко, что я пискнула.

— Мара, — прошептал он. — Это ты, ты настоящая... Какого черта ты сюда притащилась? Они не передали тебе мои слова?

— Чтобы сидела тихо и ждала конца света. Передали.

— Я не это хотел сказать.

— Но так и происходит. Поцелуй хотя бы, — со вздохом попросила я паладина. — Потом разберемся.

Заработала маленький чмок, какой-то… благоговейный, что ли. Эвейн увлек меня за собой. Пока бежали по мосту, я успела рассказать о своем попаданстве. Спустились к клетке из проклятого серебра, за ней бились драконы. Рассмотрев их как следует, я замерла от ужаса. Они... обезумели. Гномье серебро что-то с ними делало, лишая разума, сил, и они слишком долго находились под его воздействием.

Я устремилась к клеткам.

***

— Мара, не сейчас! — Эвейн схватил ее за руку.

— Именно сейчас, — она обернулась и посмотрела недоуменно. Она плакала, увидев своих драконов измученными, отощавшими, голодными. — Неужели ты не понимаешь? Их нужно вернуть.

Верхнюю решетку под силу было поднять только нескольким сильным мужчинам. Барон Дьюз возник как из-под земли. Этот странный человек, постоянно трясущийся, с лицом, залитым потом, умудрялся появиться в нужном месте в нужное время. С собой он привел семерых диких троллей. Опасные людоеды показались на удивление мирными и тихими.

— Решил и их угостить сырым мяском, — суетливо отчитался барон. — И сработало. Эй вы, лапами взялись и наверх тянем! С ними только так, господин Фэрэль.

Но как только клетка была открыта, ко мне, раскрыв пасть, в которой клокотало оранжевое пламя, устремилась Алация, обычно тихая, миролюбивая самочка. Только серебряный ошейник спас нас от драконьего огня.

Значит, вот что не мог спалить драконий огонь – проклятое серебро. Пламя коснулось решеток, но они остались целыми. А как насчет драконьего золота?

— Пусти меня, Эвейн, — попросила Мара. — Она ведь того и добивается, эта тварь. Чтобы мы с тобой сражались в одиночку. Нам нужна их помощь. Я... попытаюсь, они должны меня помнить. Болат… Моргата пела ему, он любит ее голос… любил.

— Но ты не Моргата, — напомнил Эвейн.

— Они знают. Понимаешь, Драконий Бог... он на нашей стороне. Он обещал помочь.

Она говорила с такой убежденностью, что Эвейн выпустил ее руку. Первым к ней потянулся Болат, а Алация застыла, хрипя на цепи. Огромный дракон мог бы прихлопнуть Мару одной лапой. Его красные глаза не сулили ничего хорошего. Но Мара начала петь.

Она пела о далекой земле, очень холодной, где живут медведи, почему-то белые. О том, что они видят свое созвездие в небесах. Мать-медведица охраняет своего детеныша. Зимой даже солнце не хочет вылезать из-за горизонта, прячась от холода, но землю освещает северное сияние…

Налитые кровью глаза Болата постепенно обретали понимание. Маре было сложно расстегнуть ошейник, и Эвейн ей помог. Они освободили всех драконов, которые, успокоились вслед за вожаком.

Драконы медленно, с трудом взлетали на осыпь из клетки. Болат заговорил с Марой. Эвейн ощущал их разговор, как тягучую боль в ушах, которая случается, когда поднимаешься в горы.

— Стая слишком вымотана, — озабоченно проговорила Мара, подойдя. — Так почему Тварь до сих пор на нас не напала?

— Она хочет воплотиться… в тебе. А я как бы должен ей помогать.

— Совсем страх потеряла? Идем, разбираться будем, кто тут достоин, а кто – нет.

***

— Вот, значит, как, — я облизала внезапно пересохшие губы.

Из зеркала на меня смотрела... я сама. Не нынешняя – из другого мира. Неужели я так выглядела? Чопорная, высокомерная... Мишаня был в чем-то прав.

— Ты абсолютно вульгарна, — процедило Зеркало, в свою очередь рассматривая меня. — Твой муж был прав.

— Вообще-то, он говорил о той, с кого ты себя скопировала, кстати, странный выбор,— подчеркнуто вежливо уточнила я. — Да ладно. Какая сейчас разница? Ты ведь не можешь выгнать меня из тела Моргаты, верно? Не ты меня сюда перенесла, не тебе меня выпроваживать.

Злобный взгляд подтвердил – да, со мной всегда все непросто.

— И убить меня ты не можешь? — нагло предположила я.

Мои догадки находили подтверждение там же – во взгляде Марины Солонцовой, вернее, ее бледной копии.

— Как ты рассчитывала меня уговорить?

— Все, кого ты любишь, погибнут, — прошипела нежить.

— Шантажом, значит, — цокнула языком я. — А если я тебя остановлю?

— Ты наглеешь, Пришлая. Тебя я, так уж и быть, отпущу, но не обольщайся – чем такая жизнь, лучше – смерть. Просто уходи.

Я с тоской посмотрела в окно. Как только драконы оказались на свободе, из замка полезли... мертвые гномы. Именно сейчас Эвейн и Болат сражались с зомби. А мне пришлось пробираться в замок, чтобы вытянуть из Твари подробности конца света.

Пока разговор у нас шел бессодержательный.

— Если бы не твоя защита, — простонало Зеркало, — если бы рыцарь принял мое предложение...

— Если бы да кабы... — пожала плечами я, — всегда думала, что искусственный интеллект и сослагательное наклонение – понятия несовместимые.

— Я высшее существо, — в который раз сообщило нежить. Ей-богу, просто пунктик какой-то.

— С трудом верится. Ты полезла в сельскую местность. Почему не в Гезз?

— Гезз? — Тварь с довольным видом подняла брови. — Город стоит на мягком грунте. Мои малыши умеют приспосабливаться: каждое творение обретает нужную форму и цель. Следующая партия будет способна копать грунт со скоростью ваших самых лучших механических тоннельных прокладчиков. К тому же, моя нежить научится накапливать энергию. Мне нужно как можно больше человеческих жертв.

— Не боишься, что драконы надерут тебя зад.

— Драконы? — существо рассмеялось. — Их пламя для меня безвредно. Каждый новый выводок нежити будет учитывать слабости и прежних. Хочешь сводку с поля боя? Твое Северное Гнездо отступает. Нежити все больше, она все хитрее. Я запустила процесс создания глиняных големов. от жара глина только лучше запекается. Разрушается, конечно, со временем, но глины в Гессланде много, а драконов мало.

Я сглотнула ставшую горькой слюну:

— Если убьешь всех, кем будешь править?

Женщина в зеркале беспечно махнула рукой:

— Ой, кто-нибудь да останется. Люди плодятся быстро. Нужно только найти потомков магов, вторгшихся когда-то в этот мир. Селекция... годы селекции. Я выведу новую расу, идеальную, бессмертную. И если не хочешь насладиться прекрасным будущим, просто уходи. Аудиенция закончена. Найду кого-нибудь другого, поуступчивее.

Я не двинулась с места, прислушиваясь.

Они влетели через окна, не пожалев прекрасных витражей. Галата, Гарлак, Териен... Болат... Я едва успела отбежать в угол.

Драконы приземлялись, круша мебель, женщина в зеркале поглядывала на них раздраженно, но без страха. Мне подумалось, что злой артефакт уж как-то приспособился к существованию в форме массивного предмета. Предположение тут же подтвердилось: Зеркало золотой каплей перетекло из угла в пространство перед кроватью.

Вряд ли оно было способно убить дракона. Всех нас, очевидно, защищала древняя кровь. Но и драконы ничего не могли сделать с технологиями магов-вторженцев.

— Хотите свободы? — устало поговорил артефакт. — Станьте моими союзниками.

Ни один дракон не повел и ноздрей. Болат вообще брезгливо чистил крылья от ошметков навоза. Драконы как будто чего-то ждали. Наконец, я увидела, как на спине у Гарлака что-то зашевелилось. Импы рогатые! Они вернулись за Валатом, и сейчас Маленькое Крыло топтался на спине у отца, примериваясь, как бы помягче с него спрыгнуть.

— Ну надо же, — скривило нос отражение. — Рассчитываете, что увидев детеныша, я расклеюсь и пойду на уступки?

«Я думала, оно умнее», — недоуменно проговорила Галата.

«Тупое, как сапог. Я почти его расколола. Валатик здесь. Это вообще безопасно?» — встревоженно спросила я.

«Я же говорила, Пришлая, чтобы мой сын станет великим драконом. Я немного просчиталась. Для того чтобы стать великим, ему не пришлось расти долго. Маленькое Крыло уже научился извергать почти сорок видов пламени. Малыш, — ласково обратилась дракониха к своему ребенку. — Видишь ту большую и страшную вещь? Скверная штука…»

«Кака», — подсказала я.

Ответ Валатика я почти уловила. Зеркало ему тоже не нравилось, от него расходилась Тьма.

«Каку надо уничтожить. Сможешь?»

Валатик что-то курлыкнул в ответ. А затем побежал по ковру, растопырив крылья. Зеркало засмеялось, от этого звука у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Но смех прекратился, когда Маленькое Крыло раскрыл на бегу пасть.

В этот раз его пламя было... желтеньким. Оно коснулось поверхности Зеркала, совпав по цвету с золотом, из которого оно было сделано, и артефакт... потек, шипя и посвистывая, словно закипевший чайник. Мелькнуло искаженное лицо Отражения. Нет, такого выражения у Марины Солонцовой никогда не бывало, уж теперь-то я точно знала.

Из-под крыла Териена появился Унцик. Я уже ничему не удивлялась. Кот. Ну подумаешь, драконы котов подвезли.

Унцик приблизился к артефакту и стал внимательно наблюдать за процессом его уничтожения. Валатик, напуганный собственной храбростью, спрятался за кота. Когда от Зеркала осталась только лужа, опасно шипящая и булькающая Тьмой, Унцик развернулся задом к расплавленному металлу и… «закопал» его. Лужа исчезла. Растворилась между стыками мраморных плиток.

— Не знала, что ты так умеешь, — ошеломленно проговорила я вслух.

Унцик снисходительно покосился на глупую хозяйку, но ничего не ответил.

А потом Валатик плюнул огнем в меня.