И.О. Злой Королевы

Глава 25

Сердце у меня забилось сильнее. Глупое, глупое сердце – само не поймет, что ему нужно.

— Тот… другой человек… убийца… где он сейчас? — спросила я.

Эвейн, наконец, перестал играть в угадайку от третьего лица и, вздохнув, признался:

— Я не знаю. Его послал не Орден.

— Конечно, не Орден – его послала королева Камилла. А она сама…

— Якобы сотрудничает с Орденом, но заигрывает с черными магами. Верховный Жрец знает. Он периодически портит ее планы. Но она ему нужна.

— Камилла – тринадцатый маг? Белые волосы… подростком она была шатенкой.

— Добровольный тринадцатый маг.

— Но… — меня затошнило с новой силой.

Ведь это означает, что ради обладания бонусами от черной магии… ради злой мстительной девицы убили дюжину человек…

Эвейн кивком подтвердил мои предположения. В голове сложилась окончательная картинка. Никто бедную падчерицу из замка не выгонял. Она сама ушла – направилась к черным магам.

А деньги? Такие услуги забесплатно не оказываются.

Ах да, деньги принесла Моргата. Судя по обрывкам моих воспоминаний и ощущений, Катарине каким-то изощренным способом внушили, что Белоснежку похитили. Гневливая королева с обостренным чувством справедливости отправилась на разборки. Дальше – пленение и хрустальный гроб. Утраченные память и магия. Ссылка. Попытка убийства. Спасение. Недолгое блаженство в неведении… Но, оказывается, о королеве все время помнили.

Клара – свидетель того, как проходили разбирательства при дворе Моргаты. Виноватых – наказать, обиженных защитить, вне зависимости от их положения. А учитывая, что кровь щедро наградила Катарину магией, а в Драконьем Гнезде нельзя лгать…

Весь замок Дун, по сути, стал Драконьим Гнездом. Это очень мешало Камилле, а занятый трон, который наверняка был ей обещан до женитьбы отца, манил со страшной силой.

— Народу сообщили, что бедняжка поседела от перенесенных невзгод, — Эвейн криво усмехнулся.

— И она… должна пить…?

— Насколько я знаю, Камилла предпочитает кровь девственниц. Говорят, от нее молодеют. Вот и пропадают в разных местах маленькие девочки – маленькие… это ведь проще и надежнее, когда маленькие. Заигрался ребенок до сумерек, не заметил, как выползла на охоту нечисть… Пещерные сули, например, вампиры. Куда уж проще на них вину свалить…

Бедная девочка Рыбка, подружка Трисс. Рыбку нашли у реки обескровленную, но Трисс прекрасно знала, что убила ее не нечисть. Ужасная судьба у ребенка. И эти злодеяния… нельзя, чтобы они продолжались.

— Я не знаю, где сейчас тот человек, что был послан королевой, — признался Эвейн.

— Спросим у Зеркала, — решила я.

— Оно тебе подчиняется?

— Сначала артачилось, но хозяйку признало, — фыркнула я. — И от чего бы ему меня не признать?

— От того, что ты не Моргата, — отрезал Эвейн, глядя вдаль.

— Как ты…?

Ну вот, и этот знает. На миг мне стало страшно. Для Ордена я «слышащая», что само по себе ценно. Как бы не заинтересовать жрецов еще и в роли подопытного кролика. А вдруг им захочется поиграться с переселением душ, попрыгать из мира в мир?

Но Эвейн вдруг повернулся и оказался… близко… ближе уж некуда. Положил мне руки на плечи, заглянул в глаза… в саму душу. Мне всегда хотелось рассмотреть паладина поближе… каждую черту… даже этот шрам.

— Я чувствую, если у человека кровь на руках. Моргата была великой колдуньей, справедливой, но жестокой…

— Так… положение обязывает, — пробормотала я, не в силах разорвать контакт глазами.

— Ты не Моргата, — убежденно повторил Эвейн. — Ты чиста перед богами. В тебе нет Тьмы. На тебе нет Крови.

— Я, вообще-то, кроликов собственноручно разделываю, — храбро напомнила я. — Но мне каждый раз их жалко, честно.

Паладин улыбнулся:

— Сколько бы я ни пытался отстраниться, ты заняла мое сердце. Тихим шагом вошла и осталась. И я ничего не смог поделать.

Поцелуй был теплым, мягким… настоящим. Что стоил мой прежний опыт в сравнении с этим поцелуем? Ничего.

Но морок длился не долго. Вспомнив, кто передо мной, я отшатнулась и чуть было не упала. Эвейн подхватил меня за талию, но я залепила ему пощечину. Из пальцев потянулись струйки дыма.

— Видишь? — спросила я, подняв руку. — Моргата по-прежнему во мне. А ты – шпион. Я тебе не верю!

— Мара, мы в Драконьем Гнезде! — Эвейн держался за щеку. — Здесь не лгут!

— Не лжешь, — согласилась я, — но и не договариваешь! Втерся к нам в доверие и шпионишь! А что изменилось-то? Ну влюбился, с кем не бывает. Доносить-то ты не перестал!

— Я не могу не… передавать сведения. Все, что я вижу, видит и Верховный Жрец! Снять его чары мне не по силам.

— Чудненько! Вот давай на этом замечательном моменте и разойдемся! Ты покинешь Вайсдан! Немедленно! А мы… мы как-нибудь выкрутимся. И с убийцей засланным разберемся, и с падчерицей моей… нехорошей…. И вообще!

— Ты не понимаешь, Мара! Только я сумею вас защитить! Я знаю Орден…

— Ха! Сначала напакостил, теперь защищать собрался!

— Я знаю, как мыслят наемники… — договорил паладин. — Когда-то сам им был…

— А Жрец? Сведения-то ты передавал, а что задумал ваш Верховный, можешь сказать?

— Кажется, да.

Короткий кивок паладина меня обескуражил.

— И что? — растерявшись, спросила я.

— Он скоро придет, явится сюда сам… — Эвейн смотрел мне в глаза. — Фан Эрейн любопытен и не очень доверяет помощникам, он захочет сам посмотреть на выжившую Моргату-Неморгату.

— Открой рот.

— Зачем?

— Загляну и проверю, не покрылся ли язык типунами.

— Мара, драконы не так наказывают за ложь.

— Откуда мне знать, как они наказывают!

— Вот именно. Ты не знаешь. Смеешься… шутишь… удивляешься простым вещам… Потеря памяти не могла бы так изменить личность.

— Даже проклятое серебро и хрустальный гроб?

Эвейн изменился в лице:

— Я не знал.

— Зеркало показало. В том гробу твоя невеста… И семь очаровательных гномиков куют серебряные цепи.

— Ты снова шутишь.

— Это горький юмор.

— Но человеческий. Шутки Моргаты… их до сих пор вспоминают с содроганием, особенно гномы. Сами виноваты, конечно…

— Так вот почему они так ее не любят.

— Они сами решили однажды пошутить с Моргатой. Королева потребовала от них объяснений в связи с несколькими трагическими случаями… там присутствовало про́клятое серебро. Вместо себя, гномы отправили в замок Дун диких троллей, нарядив тех послами. Написали в сопроводительном свитке, что с бабами переговоров не ведут, дескать, те только рыдать и умеют. В ответ Моргата послала на гору Медж своих драконов. Драконы открыли родники, и вода затопила серебряные копи. Шахтеры едва спаслись. Она оставила им сообщение: жаль, мол, что так получилось – это не вода, а горькие бабские слезы, много их пролилось, когда подданные королевы погибли от проклятого серебра.

— Смешно, — согласилась я. — Юмор только… специфический.

— Мара, пойми, после обезмаживания маги обычно гибнут, сгорают, не в состоянии справиться с потерей части себя. А ты жива! Как получилось, что Галата тебе подчинилась? А Зеркало? А лук? Как ты нашла детей короля? Ты не Моргата, а владеешь ее вещами. Что за магия? — Эвейн потряс головой. — Захват тела? Подавление души?

Я прокашлялась и громко сообщила, воздев руки к небу:

— Клянусь, что не крала это тело намеренно, не подавляла и… вообще! Жила, никого не трогала. Собиралась к родителям – попала сюда. Не виноватая я, так получилось! Зеркало любит общение, лук… как-то привык, наверное. Дети нашлись сами. Галата… да кто ж ее поймет! Доволен?

— Мара…

— Поклянись, что поможешь, загладишь вину!

— Клянусь, только не прогоняйте меня, — без раздумий выдохнул Эвейн.

Над раскрытой ладонью паладина поднялось золотистое облако. Оно разделилось на сгустки, из которых соткались древние руны.

— Клянусь, — склонив голову, повторил Эвейн, — отныне и до самой смерти служить Морре Этерии Моргате, Катарине тейр Вайслан, защищать ее и почитать. Хранить ее тайны. Исполнять приказы и именовать единственной Прекрасной Дамой рыцаря Габриэля Эвейна тейр Фэрэля до конца дней его. Ей я вручаю свой меч, свою честь и свою жизнь.

Паладин извлек из ножен свое оружие и подал его на ладонях. Золотые руны, словно рой бабочек, запорхали над лезвием.

— Прошу, будьте поаккуратнее, дева Мара, — процедил Эвейн сквозь зубы, присев на одно колено, — просто коснитесь мечом моего плеча. Не надо ничего… рубить, как бы вам не хотелось.

— Как опытный посвящатель мальчишек в оруженосцев и паладинов в Рыцарей Сердца, обещаю, что твои голова и шея не пострадают, — пообещала я. И не удержалась, сладко протянув: — Габриэль.

Паладина слегка перекосило.

— Родовое имя, — буркнул он. — В честь деда. Терпеть его не могу. Их обоих. И деда, и имя.

Я коснулась плеча Эвейна кончиком меча. Руны послушно втянулись в оружие, растворившись в блеске стали. И как мне понять, что ритуал совершен? Я девушка неместная, меня всякий обмануть может.

«Клятва принесена, — подтвердила с высоты Галата. — Вы связаны магией».

Дракониха указала на большую поляну, где возжелала отдохнуть перед обратной дорогой, мы спустились к реке и побрели к месту встречи.

— Ты совершил большую глупость, — сухо заметила я. — Ты же сам понимаешь, что идешь против Ордена? Зачем? Впрочем, это в моих интересах, поэтому продолжай. Хотя… я все равно тебе не верю.

— И даже такая ты не Моргата, — весело усмехнулся Эвейн. — Кто же ты, Мара?

— Это зависит от того, насколько сильна твоя клятва.

— Если я ее нарушу, ну, скажем так… магия от меня отвернется. Это… больно и чревато… последствиями.

— Я действительно… что-то для тебя значу? — мой голос дрогнул, пришлось даже отвернуться, чтобы не выдать… волнения.

— Я выбрал тебя Дамой Сердца, какие еще нужны доказательства? Ладно, ладно! Ты права: сплошная корысть, признаюсь, — Эвейн заложил руки за спину и снисходительно улыбнулся. — Поцелуй был… эмоциональным порывом… ты такая милая, когда злишься. Ритуал? Я давно искал ту, кому смогу посвятить свое оружие. Рано или поздно рыцарю положено избрать Прекрасную Даму. Хорошо, если она знатна, одарена и замужем – поскольку это престижно и для мужей, некоторые из них готовы замолвить где надо словечко за преданного поклонника жены и хорошо продвинуть его по службе. Своей земли у меня нет…

— Забыл, что я вдова и сослана?

— Ты интересна Ордену, а фан Эрейн любит плести не только интриги. Тебе найдут мужа. Не бойся Ордена, бойся свою падчерицу. Между нами установилась связь, особая, магическая – я буду защищать твои интересы в Храме Солнца. Зачем я пошел против Верховного? Я всего лишь слегка отклонился… от пути. Фан Эрейн до конца не осознает твою ценность. Ты противостоишь светлым рунам, это ли не чудо? Управляешь Зеркалом, артефактом, который никому не подчинялся с момента ухода магов-иномирян. Ну и по мелочи: слышишь, видишь… Фан Пого, конечно, придет на тебя посмотреть… но успеет ли он? Тринадцатый маг… убийца… сами вы не сможете себя защитить.

— Действительно, сплошная корысть, — протянула я… почти спокойно, с пониманием.

И в самом деле, теперь все ясно. Честолюбивый младший сын без шанса как-то пробиться, скиталец без особых средств, нашел социальную лесенку. Пусть плохонькую и шаткую – другого шанса вскарабкаться повыше все равно не предвидится. А тут целая королева без свиты, опальная и бывшая, зато с приданым в виде артефактов.

Глаза почему-то… запекло. Аллергия, наверное.

Оглянулась. Мы ушли из Гнезда, оно осталось далеко позади. И в какой же момент уже можно было врать? Гадай теперь.

Высказывать претензии Галате я не стала. Или она великая интриганка, или ей просто глубоко… все равно. Подумаешь, шпион прибился. Какое дело Великим и Древним до мелочей жизни?

«Так нужно было, — бросила дракониха, как всегда коротко и снисходительно. — Видишь? Пригодился человечек. Хотя, если настаиваешь, могу сбросить его с крыла. Это просто. Показать?»

«Нет! Не надо!»

Но Галата уже заложила крутой вираж. Мы с паладином судорожно вцепились в костяные шипы на ее спине. Ощущения были непередаваемы.

Попугав пассажиров, дракониха как ни в чем ни бывало сделала круг над рекой и поднялась повыше. Ох уж эти ее воспитательные методы! Никогда к ним не привыкну.

Когда я обернулась, выяснилось, что Эвейн сумел перебраться ко мне поближе. Он страховал меня, вытянув руку, а ведь мог сорваться, устрой Галата еще одно воздушное шоу.

«Видишь, какой быстрый и ловкий?»

Я только фыркнула, а Эвейн, видимо, приняв это на свой счет, скорбно дернул скулой.

Мы летели над трактом. Поток переселенцев в Ореховый Дол вырос с наступлением сухой погоды. Лошади, волы и ослы тянули телеги со скарбом. Цепочка монахов-самобичевателей растянулась по обочине. Даже на высоте были слышны их жалобные голоса. Раз уж эти появились, местечко становится популярным. Жаль, мечты о курорте и собственной косметической лавочке, вероятно, так и останутся мечтами.

К востоку от поселка рубился и корчевался лес. Торговцы кирпичом месили глину и выкладывали готовый сырец на настилы. Рядом дымились печи для обжига. Одна из них почему-то почти погасла, и рабочие суетились вокруг, пытаясь раздуть капризное пламя мехами.

Опустившись к самой воде, Галата повернула голову и прицельно плюнула огнем в печь. Пламя ударилось о землю и втянулось в отверстия для дров. Шокированные работники застыли с поленьями в руках. Драконий огонь никого не ожег, поленца в руках мужиков даже не задымились.

Галата продолжила полет. Очнувшись, работники что-то кричали ей вслед. Надеюсь, выражали одобрение. Просто иллюстрация по теме «Человечек – друг дракона».

Я разглядела внизу знакомую фигуру. Лысина фана Пого освещала всю округу, отражая солнце. Обрадовавшись, я указала на него Эвейну.

Монах въезжал в поселок на ослике. Отрадно было видеть, что он дал себе поблажку и приобрел средство передвижения. Значит, у нас скоро будут гости. Вряд ли фан Пого явился в долину, только чтобы подразнить жрецов Ордена Света. Тарун обрадуется старому приятелю.

Нас ждали. Трисс запрыгнула паладину на колени, спеша рассказать, что нового учудил Валатик. Аста сначала хмурилась, но затем заулыбалась и притащила Эвейну кусок мыла из новой партии нашего собственного изготовления. Клара сунула в рот рыцарю кусочек пирога. Она прикупила новые специи, и «мальчику» следовало непременно попробовать начинку на остроту.

У Кайла был вопрос насчет постановки ног при ударе мечом. Тарун спешил пожаловаться на новую местную власть. По мере того как поселок расширялся, им заинтересовался местный владетель Родерик тейр Ардайн. Ну как местный – проживал герцог далековато. Да и герцогом объявил себя сам. Он поспешил поставить своего человека на пост главы поселка, и нам в самое ближайшее время следовало разобраться, нужно ли уже паниковать.

Эвейн и Тарун слетали в Северное гнездо, где у них, по-видимому, состоялся серьезный разговор, не подходящий для бдительного ока Ордена. По возвращении орк попросил меня выдать ему немного золота для «кое-каких дел, связанных с охраной постоялого двора». Я догадалась, на что пойдут деньги — на отряд из родичей Таруна – и беспрекословно отсчитала ему нужную сумму.

Мы хотели мира, но готовились к войне.