И.О. Злой Королевы

Глава 22

Свежая драконья вода придала сил для обратной дороги. Нет, возле источника нам все-таки придется построить отдельный курортный домик. И повысить уровень услуг. Курорт... это курорт: ленивое существование, вкусная еда, регулярные оздоровительные процедуры, вежливый персонал, готовый выполнить любое желание клиента, из контингента среднего уровня дохода и выше.

Нужен проект небольшой турбазы, включающий хозяйственные постройки. В будущем она послужит нам запасным активом, если Галата вдруг решится покинуть Вайсдан. У нее ведь муж есть, Гарлак, ее самец. Почему они разлучились, я не знала, а спрашивать не решалась – дракониха раздражалась, когда я лезла в ее личную жизнь. Женщина, что еще сказать. Но она ждала Гарлака, в этом не было сомнений.

Я двинулась вниз по тропе. Предстояло пройти по возвышенности, нырнуть в долину, пересечь ее между холмами и подняться на гору возле реки.

Трансфер для курортников тоже понадобится. Организуем доставку клиентов на спинах ослов или мулов. Наполеоновские у меня планы, что там.

В рощице у входа в долину я почувствовала Галату. Дракониха поднялась в небо и окликнула меня с высоты, а потом замолчала, неспешно инспектируя окрестности.

Из леса, увлекшись молодой травкой и не замечая ничего вокруг, вышла косуля. Увидела меня и замерла. Я уже поднимала лук. Оленятина станет прекрасным дополнением к нашему повседневному рациону.

Чувствуя, что зверь вот-вот метнется в заросли, я постаралась слиться воедино со своим оружием. Лук Вайсланов… у нас сложились особые отношения. Он чуть не попал в чужие руки, но вернулся к хозяйке. Тарун упоминал, что в детстве я с ним не расставалась. Я стала им, а он – мной, с оружием такое иногда случается.

Косуля переступила, и я медленно опустила лук. Не сегодня. Пронзительно свистнула – и грациозное животное прыснуло в кусты.

— Драконий Бог не велел нынче охотиться? Особый день? Полнолуние?

— Угадал.

Я посмотрела в небо, прикрыв ладонью глаза. Паладин скинул капюшон на плечи и понимающе хмыкнул:

— Каково это – быть «слышащей»?

— Удобно, — я уложила лук и стрелы в колчан.

— Это было мясо, а ты его отпустила.

— Мяса у нас сегодня будет вдоволь, Тарун купил целую свиную тушу.

— Галата рассказала?

— Она в предвкушении. Маленькому Крылу, правда, свининки не достанется. Ему рано. Да и к фермерским животным его пока нельзя приучать, пусть сначала научится управлять инстинктами и аппетитом, нам не нужны проблемы с общинниками. А та косуля была беременна, она просила не отбирать у нее жизнь... две жизни. Я услышала ее через Галату.

— Действительно, удобно, — согласился Эвейн, забрав у меня флягу с драконьей водой. — В следующий раз просто попроси пойти с тобой. Ты трудишься словно... простолюдинка.

— А должна трудиться, как знатная? — заинтересовалась я. — Приказывать, капризничать, казнить и миловать? Я же говорила, происхождение у меня простое.

«По такому принципу мы все тут будем командовать и глаза закатывать, — добавила я мысленно. — Каждый, по сути, имеет на это право. Тарун тоже не из бедняков, а Клара это право суровой жизнью заслужила. С Кайлом, Трисс и Астой вообще все сложно».

Эвейн почему-то заулыбался. Улыбка ему шла. Словно свет вырывался из-под темного покрова чужих чар. Кто же его заколдовал?

Дальше мы пошли вместе. Минут через двадцать молчания я не выдержала и спросила:

— А ты, тейр Фэрэль? Ты из знати, а работы не чураешься.

— Меня воспитывали в строгости, — паладин пожал плечами. — Я все умею. И сражаться, и коров доить. Чего не знал – научили в храме.

— Доить коров? — я мечтательно прикрыла глаза. — Как же я хочу коровку! Свежее молочко, сметанка… Обязательно купим корову, когда Тарун построит коровник.

Что-то странное мелькнуло в лице рыцаря, но через секунду он опять широко улыбался.

— Я был одним из младших сыновей. Достаточно взрослым, чтобы носить титул, но недостаточно высокородным, чтобы унаследовать хоть гат земли. Моя мать была третьей женой моего отца. Две первые умерли в родах. Отец желал много наследников, чтобы было из кого выбрать. У меня семь братьев и четыре сестры.

— А ты, значит, пошел другим путем?

— Я был слаб, когда родился. Мама пообещала меня храму, если выживу. Она меня любила, я был ее первенцем. Отец возражать не стал, решил, что храмовник в семье – тоже польза. Есть кому помолиться за души родственников.

— И ты это делаешь? Ну... молишься?

— Не-а, — Эвейн с легкостью перекинул флягу в другую руку, будто та ничего не весила. — Если начну молебен до рассвета – хорошо, если закончу за полночь, моя семья высокой моралью не отличается. Дядя, к примеру, сколотил состояние пиратствуя. Я им особо не горжусь.

— Ну знаешь ли, — я пожала плечами, — в каждой семье за несколько поколений найдется пират, вор и кто-нибудь легкого поведения.

— Никогда не задумывался об этой стороне родственных связей, — паладин поперхнулся водой.

— И монах, — многозначительно добавила я.

— Я пока не решил, готов ли отказаться от мирского, — признался Эвейн. — Полный обет служения предполагает вечное скитание и одиночество. Ни семьи, ни постоянного дома. Только храмы Великого Светила могут стать пристанищем, и то временным. Сначала я полагал, что обычной жизни для меня не будет, и после служения, положенного по кодексу храма, я вернусь в обитель монахом, — паладин замолчал.

— Что-то изменилось? — не вытерпела я, когда пауза затянулась.

— Многое, — Эвейн сначала посмотрел на меня, а затем в небо, — и всего за несколько месяцев, после того как я познакомился с... вами… всеми. Никогда не встречал сообщество столь разных и столь преданных друг другу людей. Семья... в этом что-то есть.

— Просто так легче выжить, — пояснила я.

— Нет, дело не только в этом. Вы готовы жертвовать ради друг друга. Мара, мне нужно кое-что тебе сказать, нечто очень важное, и я не знаю, как ты к этому отнесешься. Предполагаю, что плохо, — Эвейн остановился и требовательно посмотрел мне в глаза.

— Ты начни, а там посмотрим, — предложила я.

Однако из рощицы вынырнула процессия: двое взрослых и трое галдящих мальчишек, все верхом на упитанных осликах. Увидев нас, компания замахала руками.

Новый заезд, вспомнила я с досадой, из приграничного городка. Отец – золотых дел мастер. Небедное семейство желает получить благословение в дальнейших делах.

— После поговорим, — бросил Эвейн.

Добродушная улыбка сошла с его посуровевшего лица. «Какая же гадость, эти ваши чары», — подумала я.

Капризное солнце воцарилось на возвышенности, и мы спешили насладиться теплыми деньками. Они еще были коротки, но мы все дольше задерживались на свежем воздухе по вечерам. Даже ужинать переместились во дворик, за большой грубо сколоченный Кайлом стол.

Как же приятно было посиживать у очага с чашкой травяного чая, жевать дольки сушеных яблок, смотреть на звездное небо и слушать очередную байку Таруна.

Моя кружка никогда не оставалась пустой. Эвейн зачем-то взял на себя обязанность по ее наполнению. Садился рядом и подавал мне напитки и закуски. На мой закономерный вопрос о причинах такой любезности паладин с совершенно серьезной миной ответил:

— Я заметил, что после успокаивающих трав ты меньше ворчишь и командуешь.

Хитрец.

— Вообще-то, господин тейр Фэрэль, у меня есть Кайл, мой рыцарь и оруженосец. Просто он… занят.

— Ага, ухаживает за Астой. Подает ей ванильные сухари. Не ревнуешь?

Я хмыкнула. Вот еще! Мальчишка и так много трудится, пусть отдыхает хотя бы по вечерам. А Астелла от него по возрасту недалеко ушла, им интересно вместе.

Постояльцы тоже старались не пропускать вечерние посиделки. Молва разнесла, что к нам нужно приезжать с гостинцами, и за несколько последних недель мы познакомились со знаменитыми оркскими пирожками, южным медом, горской нугой и многими другими вкусностями.

Однако и дел хватало. Мы с Трисс и Астой целыми днями кипятили и полоскали белье, перемывали посуду, проветривали одеяла и проводили важную уборку в комнатах. К вечеру падали от усталости.

Несмотря на подробный инструктаж, гости умудрялись пачкать, портить и иногда даже воровать отельное имущество. Это мне было знакомо. Ну кто из нас никогда не увозил с собой из турецкой гостиницы бутылочку шампуня или тапочки?

Тут неожиданно снова помог Эвейн. Он поставил незаметную руну на все банные и спальные принадлежности, а в порог запечатал сигнальную метку. Стоило воришке приблизиться к метке, и в холле начинала пронзительно орать сигнализация. Голосом одной из наших сов, напоминающим радар. Слышно было во всем амбаре, незаметно не пройдешь и не проползешь.

Далее следовала одна и та же сцена: удивление «не иначе как бесы попутали» и поспешное избавление от гибельной для репутации вещи. Клара принимала краденое с невозмутимым лицом, мол, бывает. Но вскоре слухи о сигнальной магии распространились в Ореховом Доле, через который непременно проезжал каждый паломник, и воровать у нас перестали.

Тем не менее работы меньше не стало. Кажется, я поставила невыполнимые цели и нам срочно требовались помощницы. А с их появлением (двух девушек из Дола, племянниц старой Мейгл) понадобилась пристройка для обслуживающего персонала.

В общем, вскоре мы приостановили прием гостей и тишину окрестностей нарушил визг пил и удары молотков. Тарун и Клара каждый день скрупулезно производили расчеты расходов. Вроде бы все пока сходилось.

А мы, девочки, отмыв амбар, отдыхали. Я проводила много времени с Валатом. Маленькое Крыло рос не так быстро, как прежде. Зато его крепенькое тельце наливалось силой. Он уже отлично ловил мелких грызунов, но его повадки больше напоминали кошачьи, чем драконьи. Неудивительно, Унцик принимал большое участие в воспитании малыша.

А вот Галата… она почти перестала со мной разговаривать. Дракониха часто поднималась в небо и парила над горами и Долиной. Я ощущала ее тревогу, но она отказывалась комментировать происходящее. Я просто ждала.

Иногда заглядывала в Зеркало и осторожно подсматривала за Белоснежкой. Я еще помнила, как падчерица чуть не поймала меня за подглядыванием и не пробудила проклятое серебро, поэтому мои набеги в Зазеркалье оставались очень короткими.

Камилле тоже не спалось, не отдыхалось и не елось. Ну тут я ее понимала, как женщина женщину. Неприятно периодически заставать жениха под юбками у прислуги. Принц Рауль разборчивостью не отличался. Мог оприходывать и чумазую чистильщицу каминов. Так обнаглел, что занимался непотребством под носом у невесты.

А бедной Камилле ничего не оставалось, как отворачиваться и проходить мимо. Но я видела, как каждый раз ее лицо искажается, превращаясь в бледную маску с кроваво-красными губами. Я ждала разрешения ситуации, мечтая о ведерке попкорна и бормоча:

— Нет, девочка моя. Меня ты не проведешь. Ну же, реагируй. Иначе лопнешь.

Попкорна хотелось так сильно, что я навела справки по поводу кукурузы. К моей великой радости, в этом мире ее не нужно было завозить из-за моря. Тарун прикупил целый мешок, и теперь наши вечера проходили под хлопанье зерен в чане.

К просмотрам жизни в замке Дун пристрастилась и Аста. Жаль, серии были недолгими. Зато насыщенными и «горяченькими», учитывая поведение принца Ральфа. Я уговаривала Асту попросить Зеркало транслировать нам замок Холенц, но юная баронесса боялась. Я ее понимала. Мне тоже было жутко, когда Белоснежка обратилась к проклятому серебру. А что там у Эдгара с его связями в арсенале припасено, лучше не думать.

И вот мы дождались…

Полагаю, Зеркало само было заинтересовано в том, чтобы им пользовались. Оно даже освоило разные рекламные трюки. Например, тизеры и кликбейтовые наживки. На экране мелькала пара сцен из предстоящей трансляции и бежали субтитры: «Могла ли знать королева Камилла, какой ужас ожидает ее в спальне избранника?» или «Белоснежка больше не пользуется дорогими кремами для отбеливания кожи. Ей помог дешевый…»

В этот раз мы с Астой не купились. Нас больше волновало, как подзарядить артефакт. Зеркало потратило последнюю энергию на рекламу себя любимого, и мне срочно нужно было решить, где взять еще.

Эмоции. Не верьте тому, кто скажет, что вызвать их проще простого. Прекрасный вид из окна и тискание дракона с котом тут не сработали.

В прошлый раз помог Эвейн. Однако тогда ситуация была слишком… двусмысленной. Вряд ли я решусь попросить его снова раздеться и постоять напротив окошка в ванной комнате. Разве что дрова заставить рубить. Но как объяснить, что при этом нужно частично обнажиться.

— Я могу утащить у него одежду, — предложила предприимчивая Трисс. — Даже штаны. Пока он будет за мной гоняться…

— Нет! — вскричала я, содрогнувшись. — А как мне потом это развидеть? Стоп, как ты тут оказалась, Беатрис? Мы же запрещаем тебе подниматься на чердак, когда мы… тут… обсуждаем… меню для гостей.

— Ага, меню, — хмыкнула Трисс. — Все самое интересное забрали себе и прячетесь. Ты обещала эти… мультики, вот, если я буду хорошо себя вести! Я веду себя даже лучше Благодатной Мэг, вот! А никто не замечает!

— Что за Мэг? — с подозрением спросила Аста. — Нет, не говори! Я знаю: это очередная… хм… легкодоступная девица из вашей общины.

— Ага, из «Залов», — кивнула Трисс. — Только никакая она не легкодоступная, наоборот! Ее в трактире дверью пришибло, прямо по голове, с тех пор она видит ангелов, излучает благочестие и за всех молится. Вельможи решили ее оставить, смешно же.

— Будут тебе мультики, — быстро пообещала я. — Можешь остаться. Только если я велю закрыть глаза ладошками – закроешь, ясно?

— Что тут неясного? — проворчала Трисс. — Ведь самое же интересное пропущу.

— Лишь бы Зеркало опять не начало передавать звук, — пробормотала Аста. — А то придется и уши затыкать.

А я решилась: спустилась в холл и уставилась с лестницы на паладина. Эвейн как раз подкреплялся – намазывал мед на лепешку. На него даже смотреть было вкусно, хотя я недавно позавтракала.

Аста перегнулась через перила и продемонстрировала мне экран артефакта:

— Эй, — громким шепотом сообщила она. — Тут что-то началось, продолжай в том же духе. Зеркало набирается сил.

— Что продолжать? — изобразила я мимикой.

— Не знаю. Эмоции. Что ты сейчас делала?

Да ничего! Просто смотрела на тейр Фэрэля. Не может быть, чтобы этого было достаточно.

— Что? — спросил Эвейн, не оборачиваясь. — Опять шкатулка сломалась?

— Нет, — помедлив, отозвалась я.

— У гребенки зубья повылетали?

— Не-е-т.

— Нужно натаскать воды? Расчесать кота? А, понял! Нужно искупать кота и подточить когти у дракона!

— Я настолько загружаю тебя работой?

— Все в порядке. Я не так много плачу за постой и еду, потому всегда готов помочь. Но что от меня требуется сегодня? Ты так загадочно смотришь?

— Просто… улыбнись еще раз, — попросила я.

— Что? — Эвейн сдвинул брови, но получилось тоже… неплохо.

— Готово! — приглушенно сообщила сверху Аста.

— Ничего, спасибо, — смущенно протараторила я и сбежала на чердак.

Такого, конечно, не могло быть, но на меня словно пахнуло гнилью. Желудок сжался, к горлу подкатил кислый ком.

— Фу, — сказала Трисс.

— Может, не надо ей этого видеть? — спросила Аста, отворачиваясь от «экрана».

— Я и не такое видала, — пожав плечами, напомнила Беатрис. — Ну и чего страшного? Просто мертвяк.

Зеркало показало нам спальню Рауля. Камилла (она стояла на пороге покоев и равнодушно осматривалась), похоже, застала его… несвежим трупом. Принц, лежавший на кровати, раскинув руки, несомненно, был мертв. Перепутать его с живым было бы сложно, из-за трупных пятен и прочих… изменений. Балдахин покачивался от сквозняка – витражи на окнах были раздвинуты.

Белоснежка приложила к лицу платочек, поданный служанкой. Сама прислуга была на грани обморока. Ее выгнал из комнаты зашедший следом за хозяйкой гном, тот самый, чье мрачное лицо я запомнила еще во время первой встречи.

Гном стянул шапку и равнодушно начертал вокруг лица защищающий знак.

— Что теперь? — услышали мы.

Ого! Зеркало, видимо, будучи само в шоке от происходящего, подключило нормальный четкий звук. Нам было слышно каждое слово.

Белоснежка шагнула было к кровати по полу, покрытому объедками и битой посудой, но передумала.

— Нужно сказать народу, — бросила она. — Наш доблестный принц скончался от… — Белоснежка щелкнула пальчиками, — проклятия. Его убили. Преступник скоро будет найден и предан суду. Урек, отдай распоряжения и отошли депешу в Лефландию: скорбим, обещаем отомстить и все такое.

Гном пожал плечами:

— Сомневаюсь, что королевское семейство удовлетворится обещаниями. Пришлют магов, последуют разбирательства…

— Да плевать мне. Пусть присылают и разбираются. Я столько всего знаю об их интригах, что пойти на меня в открытую они не посмеют. Однако вели магам поставить руну стазиса, тело нужно сохранить до приезда послов. Конечно, когда его приведут в порядок. Пусть видят, что мы здесь не при чем. Принца убило проклятье. Ведь это же правда. А я буду скорбеть и по традиции надену на похороны подвенечное платье.

Камилла и Урек вышли из покоев принца и двинулись по открытой галерее, где завывал ветер. Но кое-что мы расслышали отчетливо.

— Позаботься, чтобы из-под кровати убрали цепи, — спокойно приказала Белоснежка гному. — И сам отвези их в пещеру. Повесь на прежнее место, они нам там еще пригодятся. Моргата жива и здорова. Это не надолго, но нужно проявлять осторожность. Святые отцы чувствуют себя хозяевами на моих землях… приказывают… распоряжаются… мне это все меньше нравится. Пришло время показать Ордену, кто тут хозяин.

— Не стоило давать ей время, — проворчал Урек. — Моргате. Ходят слухи…

— Я не доверяю слухам, лишь точным сведениям, — перебила его Камилла, кутаясь в накидку. — И у меня их предостаточно. Только мне иногда кажется… иногда я чувствую чей-то взгляд. И вот сейчас тоже…

— Не нужно было давать ей время, — упрямо повторил гном. — Она могла вернуть свои силы и память.

— Как? Для этого маловато драконьей водички. Разве что снова лечь в хрустальный гроб? Но как она его найдет? И даже в этом случае она не сможет вернуть память, не потеряв жизнь.

— Если ей помогут…

— Если матушка Катарина, — презрительный смешок, — и нужна Ордену, то только как посредник между жрецами и драконами. Большего ей не дадут. Пусть лучше спасибо скажут, что я обезмажила самую сильную колдунью королевства…