И.О. Злой Королевы

Глава 3

Я, разумеется, пошла посмотреть, кто там подвывает. Ох, чую, со своим любопытством попаду когда-нибудь в переделку.

За сугробом пряталась крошечная старушка, закутанная в рванину. Увидев меня, она охнула и воткнулась головой в снег.

— Госпожа, госпожа, пощадите!

Из неразборчивого бормотания я уяснила, что женщина пряталась в лесу, чтобы посмотреть, как мимо будут везти «проклятую королеву». Посмотрела. Понадеялась, что вернувшаяся свита остановится на поляне на отдых, а Кларе, так звали старушку, повезет подобрать у кострища чуток объедков, хлеба или мяса.

А потом… потом…

Все это старушка рассказала, согнув спину в поклоне.

— Эй, вы там не простудитесь? — осведомилась я, наклонившись к сугробу.

Клара разогнулась, а котенок, храбро спрыгнув с моего плеча, поскакал к ней по бревну.

— Ох, зверь невиданный, колдовской! — старушка было отпрянула, но потом тоже потянулась к малышу, погладила его за ушком. — Большой вырастешь, грозный.

Кошатник плохим человеком быть не может, решила я и вытянула бабулю из снега. К слову, она меня не особо боялась и знала, кто перед ней. В селенье, куда она возила на продажу глиняную посуду, староста накануне объявил, что по тракту повезут ведьму Моргату «и чтоб все сидели по избам и не высовывались».

Но Клара жила в лесу неподалеку, «доживала последние денечки», и ей, откровенно говоря, было наплевать на мнимую опасность. Голод погнал ее в лес. А потом случилось это…

— Что «это»? — беспомощно поинтересовалась я. — Простите, но я сегодня туплю… и всю неделю тоже.

— Идем, — Клара отряхнулась, как собака, и деловито поковыляла на поляну. — Вот, — она ткнула пальцем в мертвеца с моей стрелой в груди, — вурдалак народился. Такое бывает лишь с тринадцатым убитым проклятой магией. Два мага перебили остальных черными рунами. Они готовились: как на поляну вышли – так и ударили. Никто толком защититься не успел. Да и какая от нее защита, от проклятой ворожбы?

Я сразу приуныла:

— Ну вот, обвинят, конечно, меня.

— Ну-у-у… — Клара почесала бородавку на носу, — может, и не обвинят. Тебя же, девочка, обезмажили. Это даже я чувствую.

— А кто разбираться-то будет? — мрачно предрекла я.

— И то верно, — согласилась старуха. — Нужно прибраться тут и ноги уносить. Снегопад все заметет. Пока кто спохватится… время еще есть. Ты замерзла, деточка? Пойдем, отведу тебя к себе, а здесь… здесь добра много, не оставлять же.

— Сани и лошадь, — напомнила я.

— Сани пока закидаем еловыми лапами, лошадку заберем, постоит у меня в пристройке.

Так мы и сделали. А потом шли по узкой тропке, нагрузив на Глорию – так я назвала терпеливую коняшку – все, что смогли унести. Я нашла заветный сундучок в седельных сумках Карона и помимо лука прихватила кинжал с ножнами. Да, и кинжал этот я тоже «помнила», а ножны легли на бедро как родные. Складывалось впечатление, что Моргату здорово обобрали.

По дороге Клара рассказала о себе. Она довольно рано овдовела, оставшись бездетной, но нашла такого же одинокого мужчину и вышла за него замуж. Его сыновья знать о нем не желали много лет, пока он был беден и одинок, а как появилась в доме новая хозяйка и подняла хозяйство – завела коз и корову, птицу и свиней, завезла хорошую землю на огород – так начали вертеться неподалеку и приглядываться.

Второй муж тоже был старше Клары. И когда он умер, его родня просто выгнала вдову из дома. К тому времени она накопила немало добра. Ничегошеньки ей не досталось, козу только тайком увезти смогла, да и та в лесу долго не протянула. Родня мужа подкупила старосту, и тот не позволил бедной женщине остаться в селе, где ей, возможно, и удалось бы найти приют у друзей.

Клара сама немного ведала магию и могла бы постоять за себя, но обе невестки пользовали черное волшебство и наверняка скоро навели бы на нее смертельную порчу. Вот и пришлось уносить ноги.

— Неужели управа на них не нашлась? — возмутилась я.

— Нашлась, — старушка оглянулась и странно на меня поглядела. — От тебя и нашлась.

Вот сейчас как выяснится, что я тиранию проявила и бабушку обидела! А я в густом лесу с еще крепкой шустрой старушенцией и ноги еле волочу. Один раз приложит бревнышком – и ага.

— Ты, Моргатушка, меня приняла в своем замке, выслушала, правду мою разглядела и велела беззаконников наказать плетьми и выгнать, а их подельниц обезмажить.

— И что? — затаила дыхание я.

— А ничего. Приказники не успели до старосты повеление донести. Белоснежка в замок вернулась, по ее приказу схватили тебя – и в темницу, — Клара тяжело вздохнула.

Вот с этого места хотелось бы поподробнее, но не сейчас, голова кружится.

— Извините, не помню, — призналась я. — Мне, наверное, память отшибло.

— Так обезмаживание всегда памяти лишает, кого больше, кого меньше, — пожала плечами Клара. — Вот мы и пришли, заходи, гостья, грейся, а я еще раз на тракт сбегаю, соберу там… чего-нибудь.

— Оружие только не берите и личные ценности, — посоветовала я, разглядывая залитую льдом, засыпанную снегом хижину из палок и глины. — По ним нас легко отыщут.

— Знаю, — бабуля улыбнулась с видом опытного мародера и исчезла в чаще.

… Внутри хибары, к моему удивлению, поместились очаг, полки, гончарный круг и самодельный стол из чурбана. В углу валялась куча тряпья, видимо, спальное место Клары.

Глория отправилась в пристройку, где когда-то жила коза. Тепло проходило туда поверх перегородки, и я перестала волноваться за коняшку, слыша, как она, пофыркивая, жует сено и булькает водой из деревянного ведерка.

В хижине было довольно уютно, а вой поднявшегося ветра за ледяными окошками лачуги напоминал, какой опасности я избежала. В очаге тлели угли.

Я проявила инициативу и добавила в очаг пару поленьев. Пламя поднялось, дрова весело затрещали. Стало намного теплее, и я сбросила накидку, впитывая целительный жар от огня. Почувствовала себя живой, но очень слабой.

Котенок вылез из-под шкуры и принялся осторожно обходить хижину. В одном углу он «завис», присев и смешно дергая хвостиком, видимо, за ивовыми корзинами притаилась мышь. Надо же, такой маленький, а уже охотник. В целом, мне казалось, что в этом мире коты растут куда быстрее, чем в моем.

Я уже начала волноваться за Клару, но старушка вернулась с оленьей ногой из запасов людей Карона, мешочком крупы и серебром. Из каждого поясного кошеля убитых пожилая женщина из осторожности взяла всего по паре монет. На большее она не решилась, сославшись на королевских «псов», приказников, исполняющих тут роль правоохранительных органов. Правда, ни «прав», ни «охраны» они традиционно не гарантировали.

Клара с гордостью протянула мне деньги.

— Госпожа, возьмите, сейчас вам даже это пригодится.

Но я раздумывала, глядя на мешочек с монетами в руке спасительницы.

У меня есть золото, сорок монет, по местным понятиям – целое состояние, а Кларе придется гораздо хуже, чем мне. Я хотя бы знаю, куда направиться. А она после сегодняшнего события вынуждена будет спасаться бегством в неизвестность.

Эти самые... королевские приказники непременно хватятся Карона и его команду, найдут трупы, а потом обыщут лес. Магия Клары не так сильна, чтобы укрыть ею свое жилье – это она мне по дороге объяснила. Пусть не завтра, но дня через четыре здесь точно станет опасно.

В общем, по стечению обстоятельств я оказалась причастна к постигшим Клару неприятностям.

— Пойдешь со мной? — спросила я. — Не знаю, смогу ли гарантировать спокойную безбедную старость. Боюсь, я и себе ничего гарантировать не могу. Но вместе в любом случае веселее.

Лицо пожилой женщины осветилось счастливой улыбкой, полной облегчения. Она сразу же согласилась отправиться со мной в замок. Не найдем убежища в Вайсдане, попробуем другой вариант.

Мы отложили организационные моменты на потом. Страшно хотелось есть.

Я с нетерпением наблюдала, как Клара готовит ужин. Попыталась помочь, но исхудавшие руки-веточки не смогли даже удержать нож.

Часть оленьего мяса бабуля подвесила над углями, но несколько кусков мякоти отправились в котелок. Туда же Клара покрошила кореньев и добавила крупы. Вскоре по хижине поплыл дивный запах.

Желудок у меня подвывал в такт заунывной песенки Клары. Честно говоря, она немного напоминала ритуальные песнопения или… наговор, но мне уже было плевать.

Первый же глоток супа оживил разум и тело.

Жадно припала к миске. Как же вкусно! Дома я часто пыталась разнообразить меню новыми, иногда даже экзотическими блюдами, но и я, и муж становились все капризнее. Простой суп с крупой показался мне изысканнее самого мудреного рецепта, сухая лепешка – невиданным деликатесом.

Клара ела аккуратно и не спеша. Она отрывала длинные волокна от мяса и тщательно пережевывала их остатками зубов. Немного оленины она покрошила ножом, смешала с бульоном и дала котенку. Тот старательно учился есть из миски, больше пролил, конечно, но остался доволен – ушел к очагу и начал вылизываться, поклевывая носом. Вскоре его сморил сон.

Помимо супа мне достался кусок жареного мяса. Он окончательно меня воскресил. Но руки еще дрожали, а голова побаливала.

Клара сморщенными пальцами коснулась моих волос:

— Ничего, ваше величество, красота еще к вам вернется. Вот еще кое-что, — старушка, наклонившись, вынула что-то из корзины. — Ваше зеркало. В отряде-то одни мужики были, вот я и подумала, кому еще оно принадлежать может. И гребень.

Я узнала личные предметы Моргаты, о которых перед отъездом упоминал Карон. Зеркало и гребень. Вот же… жадный народ. Даже женские безделушки присвоили.

Впрочем, зеркало совсем не выглядело безделицей: серебряная оправа, камни, кажется, самоцветные. Не произведение искусства, но и не дешевка. Продадим, если потребуется. Не самая важная вещь в хозяйстве.

Зеркало отразило исхудавшую девицу с паклей на голове. Зато скулы стали просто голливудские. Надеюсь, Клара права, и я еще отъемся.

Захотелось спать. Я честно поделила шкуры из саней на двоих. И Кларе стало теплее, и мне хватило. Хоть их Карон не пожалел. Видимо, не самый дорогой актив.

Ветер неистовствовал всю ночь. Сквозь сон я прислушивалась к скрипу деревьев и похрапыванию Глории за перегородкой. Лошадь, кот, пожилая леди и я. Интересная собралась компания. Немного золота и серебра, запас еды еще на один день. Не так уж мало, если подумать.

Мы позавтракали остатками оленины, и Клара принялась раскладывать по корзинам свой нехитрый скарб. Я видела, как тяжело дается женщине расставание с хижиной. Пусть и на короткое время, но она стала ей домом, убежищем. Клара даже с любовью погладила глиняную плитку, которой был выложен пол.

Я наклонилась и рассмотрела плитку поближе. Удивительная красота, хотя и самоделка. На каждой или птица, или лесной зверь. Такой вот самобытный примитивизм. Хоть выковыривай и с собой забирай.

Горшки, которые делала Клара, тоже были хороши. Однако в короб под сиденьем саней влезало не много. Пришлось выбирать.

Кое-что мы положили в седельные сумки Глории, но Клара, как и я, жалела лошадку. Старушка прошлась по саням камнем и посбивала позолоченные завитушки, которые слишком привлекали внимание.

Мы договорились, что будем изображать пожилую тетушку и ее племянницу. Дамы из уважаемой семьи ремесленников едут на север посетить святые места. Все чинно-благородно. Проблема только в одежде. В обносках Клара за почтенную даму не сойдет.

Комплектов одежды у меня было два: королевский наряд, в котором меня, по-видимому, и заточили в темнице (покрытый пятнами он, к счастью, был вычищен и залатан перед поездкой), и подарок от добрых селян, простое платье: нижняя сорочка, верхняя плотная рубаха, длинный жилет со шнуровкой на боках и косынка.

Клара объяснила, что чем больше слоев одежды, тем больше человек уважаем. И наоборот. Но низшие сословия тоже не отстают, рядятся, как капуста. Правда, у них ткани и украшения победнее.

Оценивающе цокая языком, Клара изучила нехитрый выбор одежды и приняла решение. В тускловатом свете зимнего утра мы сели за переделку. Старушка спорола с роскошного черного с алым платья бусины натурального граната, кружева и золотые пуговки.

Полудрагоценные камни и позументы отправились в мешочек на продажу (мы решили, что запас золота пока останется неприкосновенным, продадим все, что можно).

Я украсила свой простой жилет споротым с платья кружевом, а длинную золотую ленту приспособила как пояс. Клара быстрым швом ушила королевский наряд по бокам и отрезала широкую полосу по подолу, пустив ее на головное украшение.

Не то чтобы ушитое платье село на нее как влитое, скорее, это напоминало одежду, которая висит на похудевшей хозяйке. Но добровольные мытарства, посты и прочие благочестивые жертвы двух женщин в духовном странствии оправдывали все нюансы.

Теперь мы выглядели скромно, но прилично. Клара так просто преобразилась. Из жалкой старушки она превратилась в почтенную даму. Выражение лица, осанка, походка сразу изменились. Исчезли суетливость и страх в глазах. Я поняла, что такой Клара была до изгнания из дома – респектабельной, неторопливой.

— Спасибо тебе, девочка, — сказала она, с достоинством поклонившись. — Я думала, что так и умру посреди леса, и если найдут мое тело, то нескоро. А с тобой у меня появилась надежда.

— Ну вы… сильно не обольщайтесь, — смутилась я.

— Боги с нами, я чувствую, — возразила Клара.

Правда, головной убор пожилой женщины – необычным образом намотанный на волосы кусок алой ткани – все еще скрывал грязные космы, а кожа на лице напоминала пергамент, но я сама не выглядела образцом ухоженности. Нам нужны были ванна и средства по уходу, например, зубные щетки. У меня, однако, имелись некоторые сомнения, что мы заполучим их в ближайшее время.

Но Клара меня успокоила. По дороге остановимся на постоялом дворе. Жители Гессланда довольно чистоплотны. К тому же сейчас повсюду распространяется мода на бани, пришедшая из соседних королевств.

Кстати, Моргата больше всех топила за здоровый образ жизни, а вот будущая королева, ходят слухи, воды побаивается, мол, откроются от влаги поры – и зараза всякая попадет в кровь.

— Полный привет, — тихо заметила я. — Может, она вообще немытое яблоко съела и слегла в гроб на почве интоксикации, что немудрено: гномы-то ее точно лет сто не мылись. А все претензии – ко мне.

Ладно, я пока потреплю. Но мы едем на север, как там с удобствами? Клара этого не знала, сказала только, что замок Вайсдан когда-то был резиденцией независимых герцогов, а род тейр Вайсланов прославился своей религиозностью.

Также я выяснила, что Катарину в четырнадцать лет отправили ко двору, а в шестнадцать она приглянулась недавно овдовевшему королю Эрхарду. И было это семь лет назад.

Получается, Моргате сейчас двадцать три?! У нас в этом возрасте у молодых людей только мозг отрастает, а бедняжке уже пришлось и замуж сходить, и овдоветь, и королевством поуправлять, и славу Злой королевы заслужить. А еще в изгнание отправиться и пережить покушение.

В санях мы устроились со всеми удобствами. Снегопад прекратился, и несколько прошедших перед нами обозов утрамбовали тракт. Глория бодро ступала под выглянувшим солнышком.

Клара настояла, чтобы мы поторопились, так как утром немного времени было потеряно на перешивку одежды. Она сама села на облучок и подгоняла лошадку.

К вечеру мы добрались до постоялого двора с гордым именем «У королевы». На вывеске была намалевана чернявая девица с вытаращенными глазами. Я с трудом узнала в ней Моргату. Оказалось, в редкие визиты в замок Вайсдан злая мачеха Белоснежки останавливалась именно в этой таверне.

Получив несколько медяков, слуга увел Глорию в стойла. А мы с Кларой, переглянувшись, вошли в таверну.