И.О. Злой Королевы

Глава 18

Я повернулась к говорившему. Точно, тот самый «старик» с осанкой мужчины в рассвете сил. И голос молодой.

Я видела только шевелящиеся губы, капюшон по-прежнему скрывал лицо. Зыркнула на мужчину, но отвечать не стала. Адепт Солнца помолчал и несколько уязвленно поинтересовался:

— Отвергаете Свет?

— В принципе не разговариваю с чересчур загадочными незнакомцами. К тому же вы меня видите, а я вас нет. Как-то... негалантно получается.

Мужчина помедлил и сбросил капюшон. Да, он был молод. На мой взгляд, немногим старше Моргаты. Однако сходство с пожилым человеком имелось и усиливалось из-за усталого взгляда, белизны волос, усов и бородки.

То, что на расстоянии выглядело рясой, при ближайшем рассмотрении оказалось скорее грубоватым плащом с изображением солнца на левой стороне груди. Плащ парень тоже сбросил, явив окружающим кожаные латы поверх камзола и штанов. Одежда выглядела дорогой, камзол украшала изящная вышивка, а сапоги я оценила как новые и добротные.

— Меня зовут Эвейн тейр Фэрэль, и я паладин, принявший обед служения Ордену Света. Вы совершенно правы, дева. Я забылся, непочтительно обратившись к даме, — рыцарь изящно поклонился.

Тейр Фэрэль. Парень-то из высшего сословия. Очень преданный Ордену, других тут паладинами не называют.

— Я Мара, — просто представилась я, — и Кайл не смерд.

— Ваш сын, брат, племянник? — синие глаза паладина сузились.

Красивые, к слову, глаза – как переменчивое море. Непонятные. Чуть потемнело небо – и немигающие рыцарские очи сделались зеленовато-серыми. У меня почему-то перехватило дыхание.

И скулы... Высокие, словно вырезанные из мрамора. Даже глубокий шрам на щеке не портил это лицо. Но усы и бородка казались чужими, словно приклеенными.

— Друг, — бросила я и, подумав, добавила, — воспитанник.

— Как и девочка? У них одинаковые глаза. Брат и сестра?

Такое предположение мне в голову не приходило. Захотелось выловить детей и хорошенько их рассмотреть на предмет родства. Чем Тьма не шутит.

— Вы задаете много вопросов. Откуда такой интерес к нашему скромному сообществу?

— Хочу снять у вас комнату, на последний семиднев зимы. Для меня важно, кто будет мне прислуживать. Я неприхотлив, но люблю знать, с кем сплю в одном доме.

Да, но вот Таруном и Кларой ты почему-то не заинтересовался. Астелле досталось чуть больше внимания. До нее рыцарь снизошел: скользнул взглядом, вроде как равнодушным, но у меня на душе чуть кольнуло тревогой.

— Рыцарь Ордена Света желает посетить драконью обитель? — недоверчиво проговорила я. — Вы вроде как… драконам не поклоняетесь.

— Мы не признаем Драконьего Бога, но почитаем самих драконов. Для нас они не проводники Высшей воли, ибо только Великое Светило отвечает за жизнь на земле, но мудрые разумные создания, существовавшие в этом мире задолго до появления человека. Я бы не отказался пообщаться с госпожой Галатой, услышать ее ответ на сокровенный вопрос. Невероятно, что в Долине появилась «слышащая», грех этим не воспользоваться. Люди ведь за этим к вам приходят: получить благословение и толкование.

— Как выяснилось, не только, — вздохнула я. — Еще, например, чтобы подыскать жениха для девушки с сомнительной репутацией. Но я действительно не понимаю, почему Жавена начала охоту на Кайла. Помнится, первоначально у нее были другие планы. Разве что...

«Это не из-за меня, — Галата проверила Яйцо и вернулась. — Не из-за моего благословения. Я вообще не давала этим двум никакого благословения, тем более связанного с судьбой Кайла. Я говорила, что ничего хорошего от них ждать не стоит».

Тейр Фэрэль чутко вскинул голову и посмотрел на небо. Слышал ли он Галату? Вряд ли, она бы определила «слышащего». Обладал ли магией, способной определять присутствие дракона? Вполне может быть.

«Пусть поживет у нас», — велела Галата тоном, не терпящим возражений.

«Этот?! Вообще-то, смею напомнить, он рыцарь Света. А я как бы... воплощение зла. Ты в курсе, что со мной случилось от одной из так называемых светлых рун?»

«Он нам пригодится, сама увидишь. Вспомни о заклятии. Хочешь увидеть свой замок целым и во всей славе? Впрочем, решать тебе. Это твой замок».

«Вредная ящерица», — в сердцах прошипела я.

Галата сделала круг над ярмаркой, игнорируя мои возмущенные мысленные вопли.

— Я оставлю вам комнату на последней семиднев месяца, — буркнула я рыцарю, терпеливо ожидавшему ответ. — С домашними животными... можно. Стойла и еда для ослов и лошадей оплачиваются отдельно. Драконья вода бесплатна, но вывозить ее за пределы замка нельзя. Дракониху по пустякам не беспокоить, у нее сейчас крайне нервный период – одно посещение в день, когда она сама пожелает. Надеемся на ваше понимание. Еще одно условие: проконсультируете нас по поводу одного… заклятия. Ничего сложного, так… ерунда. Согласны?

Вместо ответа паладин снял с пояса тугой кошелек и вынул из него две золотые монеты.

— Много, — предупредила я.

— Это компенсация за те неудобства, которые я могу вам доставить. К тому же у меня хороший аппетит. И у моего коня тоже.

— А, тогда ладно, — покладисто согласилась я, принимая золото.

В конце концов, нам семена для огорода покупать.

— Признавайся, — я в очередной раз вгляделась в лицо мальчишки. — Что с тобой не так? Вернее, так.

Кайл ответил невинным, непонимающим взором. Он ничего не знает, просто мимо проходил.

Биографию парня, ту версию, которую он нам преподнес, мы прошерстили от «А» до «Я». Отец в ней не присутствовал. Мать Кайл помнил плохо. Она... была, но потом сбросила сыночка бродягам и испарилась. С маргиналами Кайл прожил два года, затем прибился к «вельможам», так называли воров из «Залов». Ну и пошло-поехало.

О Трисс мы узнали чуть больше. Ее отца отправили в тюрьму, дом продали за долги, как и саму малышку в услужение зажиточной семье по соседству. Трисс тогда было примерно четыре, но она помнила, как забирали отца и соседи заставляли ее жить в собачьей будке. Как она оказалась среди обитателей «Залов», девочка не знала. Разговорившись, она расстроилась и заплакала.

Аста сердечно ее обняла, Клара взяла на руки, я отдала припасенный на такой случай леденец на палочке, а Унцик принялся кружить рядом, толкаясь лобастой головой в трясущиеся от рыданий плечики. Мы отправили девочку отдыхать.

Кайл посидел немного, вздохнул и признался:

— Кое-что я все же помню.

— Ага! — воскликнула Астелла. — Я так и знала, что ты что-то утаил!

— От тебя ничего не скроешь, — пробурчал парень и принялся рассказывать, сжав виски ладонями: — Первое воспоминание... оно зыбкое… но при этом яркое. Мы с мамой у дверей красивого дома. Огромного... или так мне тогда казалось. Мы стоим и ждем. Я маленький, мама крепко сжимает мою руку и что-то бормочет. Рука холодная, мы долго шли по первому снегу и едва подмерзшей грязи. А еще мама волнуется. Дверь открывается, и я весь сжимаюсь. Я уже знаю, что может произойти – нас прогонят, и хорошо, если только руганью, а не палками. Но нас пускают внутрь. Там... я теряю дар речи от такой красоты: огромный зал, позолота, канделябры, слуги зажигают свечи. Откуда-то появляется красивая дама, похожая на ангела с золотыми волосами. Мама сквозь зубы бросает ей несколько слов. Что-то вроде «платите, время пришло, щенок ваш жив и здоров». Я не понимаю, о каком щенке идет речь, собаки у нас нет, нам бы самим прокормиться. Я знаю, что мама долго ждала, когда в этот дом вернутся жильцы. И вот они приехали.

Крис усмехнулся, в глазах отразились золотые огоньки, наверное, от пламени очага.

— Та женщина покладисто ответила, что все отдаст, что все помнит, и как-то… виновато попросила, чтобы мы больше сюда не приходили. Мол, слугам она скажет, что дала милостыню нищим, но муж может начать расспрашивать. Она пообещала назначить другое место и время. Затем эта дама что-то передала маме, потрепала меня по голове и ушла. Мы тоже ушли... убежали – мама тянула меня за руку, как будто хозяйка особняка или ее люди могли передумать и догнать нас. В тот вечер мы наелись досыта, мама купила себе красивое платье, старуха на нашей улице сдала нам крошечный домик. Он казался мне дворцом по сравнению с хибарой, в которой мы жили до этого. Мать еще несколько раз ходила за деньгами, но одна. Первую неделю после этого мы жили, как короли. Потом начинали экономить. Потом еле собирали медяки на еду и аренду. Мать начала куда-то уходить... по ночам. Я был слишком мал, чтобы понять, куда. Она надевала свое лучшее платье, но потом... совсем себя запустила. Мы снова остались без жилья. И в один прекрасный момент мать продала меня бродягам за две серебрушки. Мне было одиннадцать, и я уже усвоил, как страшна нищета. Каждый раз, когда мать приносила мешочек с золотыми из того дома, я ждал, когда она напьется, и незаметно вытягивал из кошелька три-четыре монеты. Мать... я привык называть ее так, но даже в детстве понимал, что она мне не мама… она держалась за меня, пока я приносил ей деньги. Видимо, источник иссяк, и я потерял свою ценность, — мальчишка невесело усмехнулся. — Я сумел сберечь золото. За него потом купил себе место у «вельмож». Они научили меня воровским приемчикам, секрет которых передавали только проверенным преемникам, пчелам, приносящим «Залам» стабильный доход. Я был лучшим в трущобах, когда туда привели Трисс. Она отличалась от других детей... такая... домашняя, наивная, беспомощная. Я понимал, что такое очаровательное дитя скоро продадут. Я отдал «вельможам» все, что накопил – выкупив для Трисс еще несколько лет относительной свободы. Она была похожа... на меня. Иногда я забывал, что мы не брат и сестра. Потом один из «вельмож» решил продать меня дамочке, охочей до молодых парней. Уж очень долго она его уговаривала и цену предложила большую. Остальное вы знаете. Конечно, ни в какие гномьи шахты я не собирался. Планировал подкопить деньжат, используя дар, и вернуться за Трисс. А потом встретил ее с вами... чуть в богов не уверовал.

Кайл посмотрел в сторону камина. Трисс и Унцик примостились у самого очага на шкурах. Фан Пого присел рядом, раскрыв молитвенник, но вместо грехоискупительного и душеспасительного чтения рассказывал мелкой сказку. Все мы помолчали, философски созерцая эту милую сцену.

— Значит, женщине, у которой ты жил, выдавали деньги на твое содержание, — я вернулась к разговору о происхождении Кайла. — Возможно, ты плод адюльтера. Жавена могла тебя узнать... нет, бред какой-то. Где вы могли бы встретиться? Даже если ты копия своего отца, а он из знати... Тарун говорит, что Жавена всю жизнь прожила в Ореховом Доле, занимаясь семейным бизнесом. Все это очень странно.

— Я рассказал все, что помню, — мальчишка развел руками. — Честно говоря, вспоминать-то не особо и хотелось. Без матери мне было лучше, я постарался ее забыть. Но кое-что все-таки сохранил.

Кайл сходил в свой закуток и вернулся с бархатным мешочком – кошельком на завязках, протертым до дыр.

Я внимательно рассмотрела мешочек. Кошелек был украшен вышивкой черной нитью с золотом. Позолота почти вся осыпалась, но узор еще можно было разглядеть. Не поверив своим глазам, я потянулась к чехлу с луком. Выжженный на ложе знак был очень похож на вышивку с кошелька, только на мешочке была изображена черная роза в ромбе и с короной на его вершине. Знак Вайсланов – немного измененный, будто встроенный в другой герб.

Что бы это значило?

— Похоже на королевский герб, — пробормотал Тарун, рассматривая кошелек Кайла, — но не он. Прост слишком.

— А черная роза? — спросила я.

— Это герб Вайсланов, твой герб, он вошел в королевский после вашей свадьбы с королем. Однако, — орк прищелкнул языком, — здесь словно его половина.

— Думаешь, Кайл королевских кровей?

— Пойдем прогуляемся, поговорим с глазу на глаз, — смущенно предложил Тарун, оглянувших на остальных «членов семьи».

Сразу за дверями амбара в мою голову вонзился ментальный хаос. Это Галата переживала за Яйцо. Оно покрылось трещинками, и дракончик должен был уже проломить ставшую хрупкой скорлупу, но юный Валат почему-то не торопился с вылуплением.

Я его понимала: сидишь себе спокойненько в теплом, уютном местечке, а снаружи – загостившаяся зима, хищники, нечисть и мамина решимость вырастить из тебя Великого Дракона.

Орк уселся на поваленное дерево в саду и сконфуженно кашлянул:

— Боюсь, разговор может тебя смутить, Мара.

— Такие темы еще остались?

— Будучи в столице, я навестил твою старую няню. Помнишь ее?

Я покачала головой.

— Я застал старушку на смертном одре, но кое-что она успела мне рассказать. Что ты сама помнишь... своей брачной жизни... о ее супружеской стороне?

— Ни-че-го, — ответила я, радуясь, что в плане воспоминаний интимного характера в моей голове полный вакуум и сценки из исторических фильмов.

Что-то подсказывало, ничего хорошего в той стороне жизни Моргаты не имелось. Король вроде как был в два раза ее старше и красотой не отличался.

А еще был сон или видение, в котором Злая королева общалась с Раулем... как его там... Лефландским. Помнится, во сне упоминалось о милой привычке короля Эрхарда Второго придумывать изощренные пытки для узников замкового подземелья. В общем, забылось – и слава богам.

— Тебе было шестнадцать, когда король взял тебя в жены, — напомнил Тарун. — Ты ведь слышащая, Вайсланы – потомки первых королей, когда-то объединивших непокорные земли в единый Гессланд.

— Претенденты на трон? — уточнила я. — Поэтому их убили?

По крайней мере, в исторических романах обычно так и происходило.

Тарун покачал головой, дав понять, что не владеет точной информацией. Ну да, меньше знаешь – крепче спишь.

— Дело не в этом, — пояснил орк, — а в том, что король Эрхард обильно проливал свое семя, где только мог, надеясь на потомство. Ни одна красивая девица в королевстве не осталась без его внимания. Он был готов принять бастарда и объявить его наследником престола, а также взять его мать в свиту, официальной Дамой Сердца.

— Ого! Он был ходок? И как к этому относилась Моргата?

— Если вспомнишь – расскажи, — Тарун невесело хмыкнул. — Няня упомянула… ходили слухи, что король так боялся Моргату, что ни разу к ней не прикоснулся.

— То есть...?

— Возможно, ваш брак не был консумирован. Камилла, твоя падчерица, утверждала, что не был и что ты незаконно унаследовала корону. Ну плюс еще обвинения в использовании черной магии, мол, ты свела короля в могилу, покушалась на его дочь... В общем, обвинений хватило, чтобы знать поддержала Белоснежку.

— Открываются новые, шокирующие подробности, — ошеломленно протянула я. — А бастардов плодить, значит, я королю не мешала. А, он же тоже рыцарь. При живой жене иметь Даму Сердца… почему бы нет.

— В том-то и дело, что все зачавшие от короля дамы или умирали в родах, или теряли плод, или дети рождались мертвыми. Волхвы утверждали, что кровь драконов, текущая в жилах Эрхарда, проклята.

— Но... — было сложно сформулировать внятную мысль на фоне противоречивых эмоций. — А его жена... В смысле, сама Моргата, разве не ради ее сил Эрхард на ней женился. Что еще сказала няня?

— Что... — орк запнулся, — Эрхард заключил брак именно ради возможности зачатия наследника с девицей из близкого к драконам рода, но потом... влюбился в свою юную жену. Поэтому король так и не взошел на брачное ложе. Он тебя пожалел.