Хроники Стальной Войны

ГЛАВА 9: СКВОЗЬ ПЕПЕЛ БЕЗДНЫ

Тьма. Бесконечная, всепоглощающая тьма. А затем — вспышки света, фрагменты сознания, разрозненные осколки воспоминаний.

Зейлор парил в пустоте между жизнью и смертью, между бытием и небытием. Его разорванное на части сознание пыталось собраться воедино, как разбитое зеркало, отражающее искаженную реальность.

Он помнил свет — ослепительную вспышку, поглотившую всё вокруг. Помнил, как направлял разрушительную силу Осколка Бездны вверх, сквозь купол храма. Помнил пурпурное пламя, расплавленный металл, крики тысяч паломников.

А затем — ничто.

"Ты слышишь меня?"

Голос пробился сквозь пустоту — далекий, словно из другого измерения, но странно знакомый.

"Зейлор, вернись. Ты нужен нам. Ты нужен галактике."

Елена? Нет, не Елена. Голос глубже, сильнее. Тесса? Тоже нет.

"Твой путь не завершён, Зейлор Морвейн. Открой глаза. Вспомни, кто ты."

С невероятным усилием, словно поднимая многотонный груз, Зейлор попытался разорвать окутывающую его тьму. Свет резанул по сознанию как лезвие, вырывая его из пустоты и швыряя обратно в реальность.

Он открыл глаза.

Яркий стерильный свет залитой медицинской палаты ослепил его. Боль вернулась мгновенно — каждая клетка тела кричала от агонии. Он лежал на парящей платформе, окружённый медицинским оборудованием, мониторами и голографическими проекциями его состояния.

И рядом с ним стояла женщина, которую он не ожидал увидеть снова.

— Верховный Координатор Аэлин, — прохрипел он через пересохшее горло. — Вы… живы.

— Как и вы, псионик Морвейн, — Аэлин Арн'Тарос слабо улыбнулась. Даже в простой медицинской одежде, без торжественного облачения, она излучала властность и силу. Кристалл на её шее сиял тускло, в такт её дыханию. — Хотя нас обоих уже похоронили.

— Где я? — Зейлор попытался приподняться, но тело отказывалось подчиняться. — Елена… где Елена? — это имя сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать.

Что-то в выражении лица Аэлин изменилось — мелькнуло понимание, возможно, сочувствие.

— В безопасности. На секретной медицинской станции СЗР в системе Денеб, — она подошла ближе. — Вы были в коме тридцать четыре дня. Врачи говорили, что шансы на восстановление равны нулю.

— Тридцать четыре дня? — потрясённо прошептал Зейлор. — Но как я выжил? Взрыв Осколка…

— Должен был уничтожить не только вас, но и весь храмовый комплекс вместе с прилегающими территориями, — закончила Аэлин. — Однако ваш псионический щит действительно направил основную силу взрыва вверх. Это спасло тысячи жизней. И, как ни удивительно, вас самого.

Она активировала голографический проектор на стене. Перед Зейлором возникло изображение Храма Вечного Пламени — вернее, того, что от него осталось. Гигантская воронка на месте некогда величественного сооружения, оплавленный пурпурный камень, почерневшие руины.

— Наша поисковая группа обнаружила вас в подвальных уровнях. Вы были в коконе из собственной псионической энергии — последней защите, которую создало ваше подсознание. Полумёртвый, с критическими повреждениями тканей, но всё ещё живой.

Зейлор попытался активировать свои псионические способности, но ощутил лишь слабый отклик, словно далёкое эхо прежней силы.

— Моя псионика…

— Временно подавлена, — Аэлин осторожно коснулась его плеча. — Вы истощили себя до предела. Потребуются недели, возможно месяцы, чтобы ваши способности полностью восстановились. Но они вернутся. Ваша… уникальность сохранилась.

— А портал? Экзарх? — вопросы роились в его сознании, пытавшемся собрать полную картину произошедшего. Но один вопрос пульсировал сильнее остальных: — Елена… с ней всё в порядке?

Аэлин на мгновение отвела глаза:

— Она выжила при эвакуации. Но фрагмент Осколка внутри неё… стал более активным после взрыва на Святой Пурпуре. Наши специалисты делают всё возможное для стабилизации её состояния.

Зейлор почувствовал, как сердце сжалось от тревоги. Образ Елены возник перед внутренним взором — её глаза, одновременно сильные и ранимые, её редкая улыбка, её решимость бороться с тем, что сделал с ней Экзархат.

— Я должен увидеть её, — твёрдо сказал он.

— Всему своё время, — мягко ответила Аэлин. — Сначала вы должны восстановить собственные силы.

Она продолжила рассказывать о ситуации в галактике. Портал полностью уничтожен. Экзарх предположительно мёртв. "Тёмный Пакт" фрагментировался, погрузившись в внутренние конфликты.

— Но самое тревожное… — Аэлин увеличила изображение секторов, отмеченных странным пурпурно-чёрным цветом. — Осколки Бездны. Их активность не снизилась после разрушения портала на Святой Пурпуре. Напротив, в некоторых системах зафиксированы новые аномалии.

— Они ищут другой путь, — прошептал Зейлор, вспоминая последние слова Экзарха. — Они всегда находят путь.

Аэлин внимательно посмотрела на него:

— Что вы знаете, Зейлор? Что вы видели?

— Осколки не просто хотят проникнуть в нашу реальность, — медленно проговорил он, собирая воспоминания о своём коротком контакте с инопланетным сознанием. — Они хотят трансформировать её. Изменить фундаментальные законы, сделать её… подходящей для своего существования. "Преображение", как они это называют.

— И резонаторы "Прометея"?

— Первый шаг. Подготовка. Очищение пространства от органической жизни, которая… сопротивляется изменениям на квантовом уровне, — Зейлор закрыл глаза, ощущая эхо чуждого разума. — Но есть и другие методы. Другие пути. Портал на Святой Пурпуре был лишь одним из проектов.

Аэлин молча обдумывала его слова. Наконец, она активировала свой личный коммуникатор:

— Пригласите остальных.

Дверь медицинской палаты отъехала в сторону, и Зейлор увидел знакомые лица — Тесса, Норин, несколько выживших членов команды "Скайглейв". Но его взгляд мгновенно остановился на фигуре, стоявшей позади всех. Елена.

Их глаза встретились через всю комнату, и он почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Она выглядела измождённой — лицо всё ещё несло следы имплантов Экзархата, но в её глазах, одном человеческом и одном механическом, светилось что-то, чего он раньше не замечал. Облегчение? Нежность? Надежда?

— Зейлор! — Тесса бросилась к его постели, не скрывая эмоций. — Мы думали… мы боялись, что…

— Я тоже рад вас видеть, — ответил он, но его взгляд всё ещё был прикован к Елене, которая медленно приближалась к кровати.

— Все выжили? — спросил он, обращаясь ко всем, но глядя только на неё.

— Не все, — мрачно ответил Норин. — Мы потеряли пятерых в храме и ещё троих при эвакуации. Но большая часть команды вырвалась.

Елена остановилась у его постели, её руки слегка дрожали.

— Я думала, ты не вернёшься, — произнесла она тихо, только для него. — Я видела взрыв… видела, как рухнул купол.

— Я обещал вернуться за тобой, — так же тихо ответил Зейлор. — Я всегда возвращаюсь.

Между ними промелькнуло безмолвное понимание — воспоминание о Эридане-II, о комплексе "Альфа" на Инферно, о всех тех моментах, когда он приходил за ней, спасал её. Но что-то изменилось — теперь это была не просто благодарность или долг. Это было нечто более глубокое, более личное.

Аэлин деликатно прервала момент, вернув разговор к насущным проблемам. Совещание продолжилось, и все присутствующие обсуждали новые угрозы, исходящие от Осколков Бездны.

— За время вашего восстановления мы идентифицировали четыре потенциальных центра активности Осколков Бездны, — сообщила Аэлин. — И самый активный из них — планета Нексус-Омега в секторе Персея.

Обсуждение продолжалось, но Зейлор то и дело возвращался взглядом к Елене. Она стояла в стороне, слушая, но иногда их глаза встречались, и в этих коротких взглядах было больше, чем они могли выразить словами.

Когда совещание закончилось, и все начали расходиться, Елена задержалась последней.

— Я могу… навестить тебя позже? — спросила она. — Есть вещи, которые нам нужно обсудить. Наедине.

— Конечно, — ответил Зейлор, и его сердце забилось чаще. — Я буду ждать.

Процедура квантового резонанса проводилась в специально подготовленной лаборатории. Стены помещения были покрыты особым сплавом, блокирующим внешние псионические воздействия. В центре располагались две соединённые платформы — для Зейлора и Елены.

Накануне вечером она пришла к нему, как и обещала. Они говорили часами — о том, что пережили, о своих страхах, о будущем, которое казалось таким неопределённым. В какой-то момент её рука нашла его руку, их пальцы переплелись, и этот простой жест сказал больше, чем любые слова.

— Я не знаю, когда это началось, — призналась Елена, глядя на их соединённые руки. — Может быть, на Эридане-II, когда ты вернул мне моё "я". Может быть, в катакомбах Инферно, когда мы думали, что умрём там. Но я больше не могу это отрицать.

— Что именно? — тихо спросил Зейлор, хотя уже знал ответ.

— То, что я чувствую к тебе, — её глаза встретились с его. — Я никогда не думала, что после всего, что со мной сделали, я смогу чувствовать… это. Любовь.

Слово повисло между ними — такое простое и такое сложное одновременно. Зейлор почувствовал, как что-то внутри него наконец отпускает — барьер, который он держал с тех пор, как сбежал из Экзархата. Барьер против привязанностей, против уязвимости, против самой возможности любви.

— Я тоже, — просто ответил он. — С того момента, как ты боролась с Эхсэ внутри себя, я знал, что никогда не встречал никого сильнее. Никого… прекраснее.

Их первый поцелуй был нежным, осторожным — словно они оба боялись разрушить что-то хрупкое и драгоценное. Он чувствовал её дрожь, чувствовал, как слеза скатилась по её щеке и коснулась их соединённых губ.

Теперь, стоя в лаборатории перед процедурой квантового резонанса, Зейлор не мог отвести от неё глаз. Все другие — команда медиков, учёные, Аэлин — словно отступили на задний план.

— Ты уверена? — спросил он. — Мы можем найти другой способ.

— Нет, не можем, — она улыбнулась той редкой, светлой улыбкой, которую он так любил. — И я не боюсь, Зейлор. Не теперь, когда я наконец нашла то, ради чего стоит рисковать.

Аэлин и остальные заняли свои места, готовясь к процедуре. Платформы начали сближаться, пока не соприкоснулись.

— Начинаем процедуру, — объявила Аэлин. — Активация первичного контура.

Кристаллы над платформами засветились мягким голубым светом. Зейлор почувствовал лёгкое покалывание во всём теле — его псионические способности, пусть и ослабленные, реагировали на энергетический импульс.

— Вторичный контур, — продолжала Аэлин. — Синхронизация нейронных паттернов.

Свет усилился, и Зейлор ощутил странное двоение сознания — словно часть его разума сливалась с разумом Елены. Он начал улавливать её эмоции, обрывки воспоминаний, страхи и надежды.

— Третичный контур. Полная квантовая синхронизация.

Мир вокруг исчез. Зейлор оказался в странном ментальном пространстве — не физическом месте, а скорее метафорическом представлении соединённых сознаний. Здесь не было верха и низа, стен или потолка. Только бесконечное пространство, заполненное светящимися нитями псионической энергии.

И посреди этого пространства стояла Елена — не физическое тело, а псионическая проекция её сущности. Она была прекрасна — освобождённая от физических недостатков, от имплантов, от шрамов Экзархата. Чистая сущность её личности светилась изнутри.

"Мы сделали это," — её голос звучал прямо в его сознании. _"Квантовый резонанс установлен."_

"Теперь мы должны…" — начал Зейлор, но внезапно ощутил холодное присутствие чего-то чуждого, враждебного.

Тёмная пурпурная масса формировалась за спиной псионической проекции Елены — фрагмент Осколка Бездны, внедрённый в её сознание Экзархатом. Он пульсировал, словно живое сердце, выпуская тонкие щупальца, которые оплетали её сущность.

"Он сильнее, чем мы думали," — с тревогой произнесла Елена. "Фильтры не справляются."

"ПСИОНИК," — раздался нечеловеческий голос, исходящий от пурпурной массы. "МЫ СНОВА ВСТРЕЧАЕМСЯ."

"Осколок Бездны," — Зейлор собрал свою псионическую энергию, готовясь к противостоянию. "Ты не получишь контроль над нами."

"МЫ УЖЕ ИМЕЕМ ЧАСТИЧНЫЙ КОНТРОЛЬ," — отозвался чуждый разум. "ЖЕНЩИНА — НАШ ПРОВОДНИК. А ТЕПЕРЬ, БЛАГОДАРЯ ВАШЕМУ РЕЗОНАНСУ, МЫ ПОЛУЧАЕМ ДОСТУП И К ТЕБЕ."

Пурпурные щупальца потянулись через пространство, пытаясь достичь псионической проекции Зейлора. Он выставил защитный барьер, но его ослабленные способности с трудом сдерживали натиск.

"Елена!" — позвал он. "Мы должны разорвать связь! Осколок использует её как канал для проникновения!"_

"Нет," — твёрдо ответила она. "У меня есть другой план."

"Елена, пожалуйста! Я не могу потерять тебя! Не теперь, когда мы наконец нашли друг друга!"

Их ментальные формы соприкоснулись, и Зейлор ощутил всю глубину её любви к нему — чистую, всепоглощающую, решительную. Но вместе с тем он почувствовал и её несгибаемую волю.

"Именно потому, что я люблю тебя," — мысленно ответила она, "я должна это сделать. Для тебя. Для всей галактики."

К изумлению Зейлора, псионическая проекция Елены внезапно обернулась и устремилась прямо к пурпурной массе Осколка. Вместо того, чтобы бежать или защищаться, она атаковала саму сущность инопланетного фрагмента.

"Я была его сосудом слишком долго," — её голос звучал решительно. "Я знаю его слабости. Его уязвимые точки."

"НЕМЫСЛИМО!" — взревел Осколок. "НИЧТОЖНАЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ФОРМА НЕ МОЖЕТ ПРОТИВОСТОЯТЬ НАМ!"

Но она могла. Будучи первым успешным искусственным псиоником, Елена обладала уникальным пониманием природы Осколков Бездны. Её сознание, усиленное резонансом с Зейлором и силой их объединённых чувств, теперь атаковало пурпурную массу, разрушая связи между чуждой сущностью и собственным разумом.

Зейлор не остался в стороне. Собрав все свои силы, он присоединился к атаке, направляя псионическую энергию точно в те участки, которые указывала Елена.

"Здесь!" — она указала на пульсирующий центр пурпурной массы. "Это ядро фрагмента! Если мы разрушим его, связь будет разорвана!"

Объединённая псионическая атака двух разумов, усиленная эмоциональной связью, которую не могли понять или предвидеть Осколки Бездны, сфокусировалась на уязвимой точке. Пурпурная масса извивалась, сопротивлялась, выпускала волны энергии, пытаясь оттолкнуть атакующих.

"ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ ПОСЛЕДСТВИЙ," — голос Осколка становился всё более искажённым. "ЭТОТ ФРАГМЕНТ — ЛИШЬ ЧАСТЬ БЕСКОНЕЧНОГО ЦЕЛОГО. ДРУГИЕ ПРИДУТ. ПОРТАЛ НА НЕКСУС-ОМЕГЕ УЖЕ АКТИВИРУЕТСЯ!"

"Спасибо за подтверждение," — мысленно усмехнулась Елена. "Именно эту информацию мы и хотели получить."

С финальным ментальным ударом, они пробили защиту ядра фрагмента. Пурпурная масса задрожала, её свечение стало неровным, пульсирующим. А затем — вспышка ослепительного света, и Осколок рассыпался на тысячи мельчайших частиц, которые быстро растворились в ментальном пространстве.

Элена пошатнулась, её псионическая проекция стала полупрозрачной.

"Что с тобой?" — встревоженно спросил Зейлор.

"Фрагмент был слишком глубоко интегрирован в мою сущность," — ответила она. "Уничтожив его, я… повредила часть себя."

"Мы должны немедленно прервать резонанс!"

"Ещё нет," — остановила его Елена. _"Сначала завершим то, ради чего всё начали."

Она приблизилась к его псионической проекции, их сущности соприкоснулись в этом странном метафизическом пространстве.

"Зейлор," — прошептала она, "то, что я чувствую к тебе — самое настоящее, что было в моей жизни. Самое чистое. И именно поэтому я хочу, чтобы эта часть меня осталась с тобой. Навсегда."

Она протянула руки, и её псионическая энергия потекла к Зейлору — чистая, невероятно мощная волна, свободная от влияния Осколка. Он почувствовал, как его собственные способности усиливаются, как повреждённые нейронные связи восстанавливаются, как псионический потенциал раскрывается с новой силой.

Но это был не просто перенос энергии. Это было нечто гораздо более глубокое — она делилась с ним частью своей сущности, своими воспоминаниями, своими чувствами. Её любовь к нему становилась неотъемлемой частью его самого.

"Пожалуйста,"_ — взмолился он, _"должен быть другой способ!"

"Некоторые вещи предопределены," — её образ становился всё прозрачнее. "Знаешь, мы с тобой так похожи. Оба созданы как оружие, но выбравшие стать чем-то большим. Оба искалеченные, но нашедшие исцеление друг в друге."

"Елена, я люблю тебя," — эти слова, невысказанные в физическом мире, здесь звучали ясно и чисто. "Не уходи."

"Я никуда не ухожу," — последняя волна псионической энергии перетекла от проекции Елены к Зейлору. "Я всегда буду с тобой. В твоём сознании. В твоём сердце."

Её форма рассыпалась сверкающими частицами, которые медленно растворились в ментальном пространстве, но не исчезли полностью — они интегрировались в псионическую сущность Зейлора, становясь частью его самого.

"Остановите их, Зейлор," — прозвучали её последние слова. "Нексус-Омега. Эктор Виз. Не дайте им открыть новый портал. И помни — что бы ни случилось, часть меня всегда будет жить в тебе."

Квантовый резонанс оборвался, и сознание Зейлора резко вернулось в физический мир. Он открыл глаза, чувствуя невероятный прилив псионической силы. Каждая клетка его тела вибрировала от энергии, разум был ясен как никогда прежде.

Но вместе с этим он ощущал пустоту — словно часть его сердца была вырвана с корнем.

Рядом на платформе лежала Елена — бледная, неподвижная. Медики суетились вокруг неё, пытаясь восстановить жизненные функции.

— Что произошло? — требовательно спросила Аэлин, видя его пробуждение.

— Она… она пожертвовала собой, — с трудом проговорил Зейлор, поднимаясь. К его удивлению, тело повиновалось без малейших затруднений — никаких следов прежней слабости. — Фрагмент Осколка был интегрирован в её сущность глубже, чем мы думали. Уничтожив его, она повредила собственное сознание.

— Жизненные показатели стабилизируются, — доложил один из медиков. — Но мозговая активность критически низкая. Она в глубокой коме.

— Она вернётся? — спросил Зейлор, подходя к платформе Елены и бережно беря её безжизненную руку в свою.

Медик избегал его взгляда:

— Сложно сказать. Такие повреждения… Мы никогда не сталкивались с подобным. Организм жив, но сознание… возможно, безвозвратно потеряно.

Зейлор наклонился и нежно поцеловал её лоб. Он чувствовал внутри новую связь — часть Елены действительно жила в нём. Её воспоминания, её эмоции, её любовь к нему стали частью его собственной сущности.

— Она сказала… — он повернулся к Аэлин, стараясь говорить твёрдо, хотя каждое слово давалось с трудом. — Она подтвердила, что на Нексус-Омеге действительно активируется новый портал. И упомянула имя Эктора Виза.

— Директор квантовых исследований Конгломерата, — кивнула Аэлин. — Наша разведка давно подозревала его в тайном сотрудничестве с Экзархатом. Видимо, теперь он занял место главного связующего звена с Осколками Бездны.

— Как скоро мы сможем начать операцию? — Зейлор чувствовал, как псионическая энергия пульсирует внутри него, требуя выхода, действия.

— Судя по вашему состоянию, — Аэлин внимательно изучала показатели его псионической активности на мониторах, — хоть сейчас. Жертва Елены не была напрасной. Ваш псионический потенциал не просто восстановился — он усилился на 37 % по сравнению с предыдущими максимальными значениями.

— Это… невозможно, — вмешался научный специалист. — Псионическая сила не может превышать врождённый потенциал!

— Если только она не была усилена энергией другого псионика, — тихо ответил Зейлор. — Частица Елены теперь живёт во мне. Её сила стала моей. Её любовь… — он на мгновение запнулся, — стала моим источником силы.

Он поднял руку, и вокруг неё сформировался сияющий ореол псионической энергии — более яркий, более стабильный, чем когда-либо прежде. Мелкие предметы в лаборатории начали подниматься в воздух, повинуясь его минимальному мысленному усилию.

— Хм, впечатляющие результаты, — пробормотал научный специалист, анализируя показания приборов. — Но нужно провести полное обследование, убедиться в стабильности…

— На это нет времени, — отрезал Зейлор. — Осколки ускоряют свои планы. Нам нужно немедленно выдвигаться к Нексус-Омеге.

Аэлин задумчиво смотрела на него, словно оценивая:

— Вы чувствуете себя готовым к новой миссии? Физически? Психологически?

— Более чем, — уверенно ответил Зейлор. — Елена не просто передала мне силу — она передала и свою решимость. Свою любовь. Я не позволю её жертве оказаться напрасной.

Аэлин кивнула и активировала свой коммуникатор:

— Тесса, Норин, соберите ударную группу. Полная боевая готовность через два часа. Цель — Нексус-Омега.

Покидая лабораторию, Зейлор в последний раз обернулся на неподвижное тело Елены, окружённое медицинским оборудованием. Он наклонился к ней и прошептал:

— Я вернусь за тобой. Как всегда. И на этот раз я найду способ вернуть тебя, где бы ни было твоё сознание. Я клянусь своей жизнью, своей силой, своей любовью. Ты не ушла навсегда. Мы ещё будем вместе.

Он осторожно коснулся её щеки, ощущая их новую связь — глубокую, трансцендентную, выходящую за рамки физического мира. Внутри него пульсировала не только псионическая сила Елены, но и её любовь — чистая, бескомпромиссная, дающая силу продолжать борьбу.

Впереди его ждала новая битва — возможно, решающая в войне против Осколков Бездны. И теперь у него была сила двух псиоников и сила любви, которую не могли понять или предвидеть враги.

— Я люблю тебя, — прошептал он, затем решительно выпрямился и направился к выходу. — И я вернусь.

На краю галактики, в системе, чьё название было стёрто из всех звёздных карт, гигантский корабль дрейфовал в пустоте космоса. Его конструкция не напоминала ни один из известных типов кораблей — это было не столько транспортное средство, сколько живой организм, состоящий из металла, кристаллов и странной пульсирующей органики.

В центральной камере корабля, заполненной пурпурной жидкостью, парила фигура, которую уже не назовёшь человеческой. Когда-то это был Верховный Экзарх Тирий IV, но теперь его тело трансформировалось, став гибридом плоти, металла и чистой энергии Осколков Бездны.

Его глаза, полностью залитые пурпурным светом, наблюдали за голографической проекцией галактики. На ней ярко светилась одна точка — планета Нексус-Омега.

— Эктор Виз докладывает о завершении подготовки, мой Преображённый Господин, — произнёс служитель в ритуальных одеждах, стоящий у края камеры. — Квантовый резонатор встроен в ядро планеты. Осталось финальное калибрование.

— ПРЕВОСХОДНО, — голос бывшего Экзарха звучал нечеловечески, с металлическими обертонами. — ПЕРВАЯ ПОПЫТКА НА СВЯТОЙ ПУРПУРЕ БЫЛА ЛИШЬ ОТВЛЕЧЕНИЕМ. ИСТИННЫЙ ПОРТАЛ ВСЕГДА ПЛАНИРОВАЛСЯ НА НЕКСУС-ОМЕГЕ.

— Что насчёт псионика, мой Господин? — осмелился спросить служитель. — Наши источники утверждают, что он выжил и восстановился.

— ПУСТЬ ПРИХОДИТ, — пурпурная жидкость вокруг трансформированного Экзарха забурлила, отражая его эмоции. — ЕГО ПСИОНИЧЕСКАЯ СИЛА СТАНЕТ КАТАЛИЗАТОРОМ, КОТОРЫЙ УСКОРИТ ОТКРЫТИЕ ПОРТАЛА. ДОБРОВОЛЬНО ИЛИ ПРИНУДИТЕЛЬНО, ОН ПОСЛУЖИТ ВЕЛИКОМУ ПРЕОБРАЖЕНИЮ.

Экзарх поднял руку, и голографическая проекция сменилась на изображение двух огромных космических кораблей, приближающихся к системе Нексус-Омега.

— КРОМЕ ТОГО, Я ПОДГОТОВИЛ ЕМУ… СЮРПРИЗ.

Корабли имели характерные угловатые очертания и серо-стальную окраску, усеянную красными символами — флот Государства Вершины приближался к месту будущей битвы.

— Верховный Вождь Сорнар Клейд изменил нам, мой Господин, — осторожно напомнил служитель. — Государство Вершины атаковало наши границы после вашего… преображения.

— КЛЕЙД — ПЕШКА, НЕ ОСОЗНАЮЩАЯ СВОЕЙ РОЛИ, — ответил трансформированный Экзарх. — ЕГО ПРЕДАТЕЛЬСТВО БЫЛО ПРЕДУСМОТРЕНО И ИНТЕГРИРОВАНО В ПЛАН. СЕЙЧАС ОН СЧИТАЕТ, ЧТО АТАКУЕТ НЕКСУС-ОМЕГУ, ЧТОБЫ ЗАХВАТИТЬ ТЕХНОЛОГИИ КОНГЛОМЕРАТА. НА САМОМ ЖЕ ДЕЛЕ…

— Он станет отвлекающим фактором для сил "Стальной Галактики", — догадался служитель.

— ИМЕННО, — пурпурный свет в глазах Экзарха вспыхнул ярче. — ТОГДА КАК НАСТОЯЩИЙ ПОРТАЛ АКТИВИРУЕТСЯ СОВСЕМ В ДРУГОМ МЕСТЕ.

Голографическая проекция сменилась вновь, показывая неприметную планету в отдалённой системе. На первый взгляд, ничего примечательного — малонаселённый аграрный мир на периферии цивилизованного пространства.

— Талос Прайм, — прочитал служитель. — Но почему…

— ПОТОМУ ЧТО ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ МЕСТО, ГДЕ НАС БУДУТ ИСКАТЬ, — ответил Экзарх. — ПОКА ВСЕ СИЛЫ ГАЛАКТИКИ СОСРЕДОТОЧАТСЯ НА НЕКСУС-ОМЕГЕ, МЫ ТИХО ОТКРОЕМ ВРАТА В МЕСТЕ, ЛИШЁННОМ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ. А КОГДА ОНИ ПОЙМУТ СВОЮ ОШИБКУ… БУДЕТ СЛИШКОМ ПОЗДНО.

Трансформированный Экзарх поднялся из пурпурной жидкости, его тело пульсировало энергией, способной разрушать и преображать материю на квантовом уровне.

— ГОТОВЬТЕ КОРАБЛЬ К ПЕРЕХОДУ. МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НА ТАЛОСЕ ПРАЙМ К МОМЕНТУ ВЕЛИКОГО СХОЖДЕНИЯ.

— Да, мой Преображённый Господин, — склонился служитель. — Великое Преображение приближается.

— ОНО УЖЕ ЗДЕСЬ, — пурпурные глаза уставились в черноту космоса. — И НИЧТО В ЭТОЙ ГАЛАКТИКЕ НЕ СМОЖЕТ ЕГО ОСТАНОВИТЬ.