Хроники Бескрайности. Книга 1

Глава 17

Лира с ужасом наблюдала, как старейшины сбрасывают свои ошейники. В их преобразившихся чертах она едва узнавала сородичей. Велария, ранее представленная Ксенарисом, теперь, казалось, больше походила на эфернальную сущность, нежели на арканку. Другой же старейшина, Долориан, предстал перед ней дикой, пугающей смесью арканской крови и ящерской природы. Ну, а четвёртый – Элидор – хоть и оставался в своей арканской форме, если её можно было так назвать, как и Ксенарис, но теперь она была наполнена какой-то жуткой, почти болезненной интенсивностью. Его глаза горели каким-то безумным, голодным пламенем.

Элидор, с маниакальным блеском в глазах, словно зверь, почуявший добычу, приблизился к Лире. Его движения были плавными, хищными. Он рывком поставил девушку на ноги, и его холодные пальцы коснулись её виска. Лира замерла, не в силах пошевелиться, словно парализованная. Она чувствовала, как в её разум вторгается что-то чужеродное, копается в самых сокровенных уголках её сознания.

В голове замелькали обрывки воспоминаний: Орлакс, его улыбка, его прикосновения, их первый поцелуй… Старейшина громко расхохотался, отдёрнув руку.

– Какая трогательная глупость! Влюблена в кристаллианского пса! – прошипел он, поворачиваясь к Ксенарису. – Но это не самое интересное. Помнишь Иллирию? Так вот, она не просто спаслась, она предала нас! Связалась с землянином, с тем самым, который участвовал в нашем похищении. И знаешь что самое забавное? От него и понесла… - Элидор плюнул под ноги девушки, - грязь. Этот землянин сейчас в академии.

Лицо Ксенариса исказилось от гнева. Он вырвал из рук Джерри датапад, швырнул его на пол и раздавил ногой.

– Запереть их! Всех, кроме неё! – прорычал он, указывая на Лиру. – Ты пойдёшь с нами, дитя.

Джерри, сломленный и беспомощный, попытался возразить, но Ксенарис прервал его гневным рыком. Старейшины, освобождённые от оков, схватили Ксанию, без сознательного Зэйна и Джерри, безжалостно волоча их к камере, а после плотно закрывая дверь. Техник припал к двери, прислушаясь к остаткам разговора по ту сторону. Арканка, оцепеневшая от ужаса и предательства, смотрела, как исчезает последняя надежда на спасение.

– Идём, – жёстко произнёс Ксенарис, толкая её в спину. – Нам нужно выбраться на поверхность. Устроим встречу старых знакомых, а заодно ударим в самое сердце Межгалактической Федерации.

Девушка послушно двинулась к выходу:

- Что Вы ходите сделать?.. Убить капитана? В федерации полно таких, как он.

- Разумеется, - усмехнулся Ксенарис.- Но мы же сейчас под академией. А здесь много кадетов с разных планет. А что будет, если они умрут? Паника, недоверие, отзыв финансирования… вот как мы ударим по ним.

Лира похолодела. Она поняла. Ксенарис не собирался просто убивать. Он хотел устроить показательную казнь, посеять хаос и страх, заставить Федерацию дрожать. Они шли по тёмным коридорам, арканка чувствовала, как страх сковывает её, но в то же время в ней зарождалось какое-то ожесточённое отчаяние. Она должна что-то сделать. Предупредить, остановить, хотя бы попытаться… Но как? Она была одна, без оружия, окружена врагами, погрязшими в безумии и жажде мести.

Внезапно, арканец остановился. Они стояли у вентиляции, ведущей на поверхность. Ксенарис обернулся к Лире с хищной улыбкой.

– Готова, девочка? Скоро ты увидишь, как рушится мир, который ты так любишь. И ты будешь частью этого.

Ксания очнулась от боли в руке. Мир качался, как лодка в шторм, но сквозь рваную пелену сознания она увидела Джерри, склонившегося над Зэйном. «Он очнётся,» – в его голосе звучала слабая, но цепкая надежда. Ксания попыталась сесть, но острая, как осколок стекла, боль пронзила руку, и тихий стон сорвался с её губ.

- Погоди, сейчас,– пробормотал Джерри, осторожно ощупывая её конечность. Его движения были точными и быстрыми – вывих вправлен, и Ксания невольно вскрикнула, боль и облегчение сплелись в один клубок.

Заметив разбитый в кровь нос Джерри, Ксания, превозмогая боль, приподнялась и помогла ему вправить сместившуюся кость. Он дёрнулся, но её пальцы уверенно держали его за затылок. Закончив, она оторвала лоскут от своей футболки и бережно вытерла кровь с его измученного лица.

- Спасибо, – прошептал он, в его взгляде читалась безмерная благодарность.

- Что случиться? – тихо спросила она, не отрывая взгляда от его побитого лица.

Джерри отвёл глаза, словно прятал что-то стыдное.

- Ксенарис… он избил меня за отказ открывать камеры.

Ксания нахмурилась, в голове роились вопросы.

- Но ты же все равно открыть их… Почему? Зачем мы было терпеть такую боль. Сразу бы подчиниться.

- Потому что я не хотел открывать, но потом он пригрозил твоей смертью. - Голос Джерри дрогнул, как тонкая струна на ветру.В его глазах плескался страх, но глубже, за этой маской испуга, скрывалось нечто иное – то, чего Ксания, хоть и ожидала увидеть в этом человеке, но отчаянно надеялась избежать. Искреннее и глубокое чувство.

Тишина наполнила пространство, густая, давящая, лишь прерывистые стоны Зэйна, пробивающиеся сквозь пелену забытья, нарушали её. Ксания смотрела на Джерри, пытаясь осмыслить глубину случившегося. Он выбрал её, пренебрёг Федерацией, нарушил клятвы. Ярость, клокотавшая в ней против старейшин, внезапно схлынула, уступая место тёплой волне признательности к этому простому человеку, который в роковой момент проявил больше преданности, чем кто-либо с её родной планеты.

- Лучше бы дать умереть мне… всем нам. Запереть лабораторию навсегда.

- Они все равно вырвались бы на свободу, рано или поздно. Заперев дверь, я лишь отсрочил бы неизбежное, заплатив за это жизнями тех, кто мне дорог… Считай меня эгоистом.

Ксания горько усмехнулась. Эгоистом. Да, наверное, в какой-то степени это было так. Но её собственный народ, хладнокровно жертвовавший жизнями ради выгоды, в этот момент казался ей чужим и далёким. В Джерри, этом слабом, испуганном пареньке, который был едва старше первокурсников, оказалось человечности, чем в ком бы то ни было.

Зэйн застонал громче и попытался сесть, но тут же зашипел от боли, схватившись за горло. Джерри тут же подскочил к нему, помогая принять более удобное положение.

– Осторожней...

Мужчина осмотрелся, понимая, что они в той самой тюрьме, Это была та самая камера, из которой они выпустили на волю разрушительную стихию, имя которой – Ксенарис.

– Нам нужно выбираться отсюда, - прохрипел Зэйн, оглядываясь по сторонам. - Лира… Где она?

Джерри опустил глаза, не в силах смотреть ему в лицо. Ксания взяла инициативу на себя.

- Старейшина забрать её с собой.

- Они собираются устроить показательную казнь в академии. - добавил техник.

- Нельзя этого допустить. Мы должны остановить их. - лейтенант попытался встать, но ноги его подвели.

— Должны, — выдохнула Ксания, и пламя решимости вспыхнуло в ее душе, опаляя сомнения. Остановить Ксенариса, вырвать Лиру из его лап и, если сама судьба будет благосклонна, предотвратить неминуемую катастрофу. Шансы ничтожны, почти призрачны, но у них не было иного выбора.

– Не выйдет. Мы заперты, изнутри эту дверь не открыть, – Волкер демонстративно толкнул дверь, – нас спасёт только чудо.

И словно повинуясь невидимому заклинанию, дверь распахнулась, впуская в комнату полосу яркого света. Троица замерла, невольно подавшись вперёд. Миг – и в пустом проёме, словно сотканная из воздуха, возникла Зефира. В глазах её плясали озорные огоньки.

– Называй меня, как угодно, рыжуля, – промурлыкала она, склонив голову набок. – Но для тебя я буду… чудом.

– Как ты?.. – Кажется, впервые за все время пребывания в академии, морбуландка была рада видеть эту слащаво-заносчивую физиономию. Зэйн усмехнулся:

– Похоже, следить за нами у тебя вошло в привычку.

– Скажи «спасибо», если бы не я, вы бы так и остались гнить здесь. – Она швырнула в руки Джерри рюкзак с оружием и запасным датападом, – Стянула его под шумок, пока тот идиот разглагольствовал о своих страданиях. Давайте. Мне нужно вернуть долг нашей мисс Благородство.

Лира протиснулась в тесный лаз вентиляции, словно загнанная крыса, и на каждом шагу проклинала свою опрометчивость. Как она могла поддаться, поверить, совершить эту чудовищную глупость, за которую теперь кровью расплатятся другие? Выбравшись на поверхность, Элидор замер первым, словно почуял неладное. По невидимой команде его союзники тут же остановились.

– Я чувствую скопление на площади, – прошептал он, и Ксенарис коротко кивнул в ответ:

– Тем лучше.

Но когда они достигли площади, их взорам предстала отнюдь не наивная толпа первокурсников. Их встретили закаленные в жестоких битвах солдаты Межгалактической федерации. В авангарде этой живой стены возвышались коммандер Орлакс и капитан Мур, словно изваянные из стали и решимости. Лира, задыхаясь от внезапного осознания, поняла – это и есть запасной план, тот самый «если всё пойдёт не так». Но откуда они узнали? Взгляд арканки, словно луч прожектора, выхватил в первых рядах Кронга. Гортанианец едва заметно кивнул, подтверждая её догадку. «Вот зачем нужна было тянуть время,» – прошептала Лира, и сквозь пелену подступающих слез пробилась широкая, искренняя улыбка. Щенячья радость, тёплая и всепоглощающая, захлестнула её с головой.

- Отпустите девушку, Ксенарис! - выкрикнул Мур. - Вы свободны! Не будем проливать кровь.

- Не будем?!- Прорычал Ксенарис. - А за твоей спиной что?! Миротворческая делегация?! Я отпущу её, и вы убьёте нас!

- Ксенарис, они вывезли кадетов. - Тихо прошептал Элидор, который всё это время сканировал сознание Мура.

- Что ж, тем лучше. Кровь неоперившихся юнцов не заявит о наших намерениях и о нашей власти так громогласно, как кровь закалённых воинов. – Старейшина подался вперёд, его дыхание коснулось уха Лиры, словно ледяной ветер. – Вот и всё, моё сокровище. Со мной ты познаешь ласку смерти – умрёшь медленно, наблюдая, как один за другим угасают твои близкие. Последнее желание? С кого начать этот смертельный пир? С возлюбленного или с папаши?

- Лучше убей сразу, - выпалила арканка, глядя прямо в глаза Ксенарису. - Иначе я буду бороться до конца.

Ксенарис рассмеялся, злобно и надменно.

- Как не трепыхайся, бабочка, ты всё равно слабее паука.

Мужчина отошёл от Лиры на несколько шагов. Роберт, истолковав этот жест как капитуляцию старейшины, поспешил к дочери. Лицо арканца исказила хищная усмешка, и он вскинул руку. В тот же миг ноги Лиры окутало зловещее алое свечение, а затем раздался жуткий, костедробительный хруст – они вывернулись в противоестественном направлении.

Крик Лиры потонул в общем гвалте. Орлакс закричал и рванулся вперёд, но Ксенарис преградил ему путь. Из его ладони вырвался ослепительный сноп телекинетической энергии, сплетая перед ним невидимую стену. Капитан Мур отдал приказ, и ряды солдатов сомкнулись, открыв огонь из фазеров.

Взгляд Веларии заскользил, словно лезвие, от одного бойца к другому, и там, где он касался, расцветала агония. Содрогаясь в предсмертной пляске, они извергали кровь, словно проклятые фонтаны, и замертво оседали на землю, превращаясь в безжизненные куклы. Долориан, ревя, бросился в ближний бой, круша все на своём пути. Его кожа отражала выстрелы, делая практически неуязвимым. Элидор наслал морок, и солдаты принялись уничтожать друг друга. Во главе этого безумия стоял Ксенарис. Он словно безумный дирижёр, управлял хаосом, направляя удары своих сородичей и выискивая слабые места в обороне федератов.

Лира лежала на земле, корчась от невыносимой боли. Ноги горели, словно объятые пламенем, но она не сдавалась. Собрав всю свою волю в кулак, она попыталась приподняться, ухватиться за ускользающую нить надежды. Она видела, как Орлакс отчаянно пытается прорваться сквозь ряды врагов, как Мур пытается координировать действия своих людей, как Кронг, старается помочь, укрывая солдатов каменными стенами от выстрелов марионеток Элидора.

"Не выстоят," – с ужасом пронзила мысль арканку, когда она увидела, как быстро гаснут жизни её союзников. Её взгляд вновь лихорадочно выхватил из хаоса битвы отца. Роберт застыл, словно громом поражённый, с немым отчаянием наблюдая за мучениями Лиры. В глазах его плескалось море беспомощности, ярости и безысходности. Он осознавал, что бессилен перед этой мрачной, всепоглощающей силой, что клубилась вокруг Ксенариса и его приспешников. Но он не мог, не имел права просто стоять и смотреть, как угасает его дочь. Отбросив страх, словно ненужный плащ, он ринулся вперёд. Велария тут же бросила мимолётный взгляд на капитана – он рухнул, словно подрезанное дерево. Старейшина одарила его злобной, торжествующей усмешкой, но не спешила добивать. Мур извивался в агонии, его лицо исказилось от невыносимой боли.

- Хватит! - Вопила Лира, но всё было бесполезно.

«Что бы сделала мама?», - попыталась судорожно сообразить арканка. Но ответ нашёлся совершенно неожиданный. В голове всплыли слова Орлакса о том, что камень в её браслете использовали кристаллианцы в ритуале. Из последних сил Лира сорвала украшение с руки, выламывая камень. Эмотистоун сверкнул, словно подсказывая, что нужно сделать. Девушка вскинула одну руку, во второй сжимая камень. Сначала ничего не происходило. Лира сосредоточилась на камне, представляя, как он вытягивает из арканцев их силу, их тёмную энергию. В голове зазвучали отголоски древних заклинаний, вибрации, которые резонировали с её собственной сущностью. Камень засветился ярче, пульсируя в такт сердцебиению. Вокруг Лиры образовалось подобие энергетического кокона, искрящегося и переливающегося всеми цветами радуги.

Ксенарис замер, словно поражённый невидимым ударом. Его лицо исказилось от боли и ужаса. Элидор, потеряв контроль над своими марионетками, в растерянности огляделся, не понимая, что происходит. Велария закричала, ощущая, как что-то покидает её, оставляя лишь пустоту и бессилие. Их сила, их дар, их связь с арканской энергией утекали в камень, который Лира держала в руке.

Стена, которую Ксенарис воздвиг вокруг себя, мгновенно пала. Старейшина почувствовал, как его плечо обожгло выстрелом. Он перевёл взгляд на кровоточащую рану, которая в мгновенье ока затянулась.

- Ты всё равно ничего не изменила. - Не глядя на Лиру, произнёс арканец. - Их мало, а мы всё равно сильнее.

Девушка чувствовала, как энергия покидает её, как чужая сила пульсирует в руке. Боль в ногах притупилась, уступая место покалывающему ощущению, словно миллионы иголочек одновременно вонзались в плоть. Она подняла голову, глядя прямо в глаза Ксенарису. В её взгляде не было страха, лишь холодная решимость.

- Пусть так, но теперь у них есть шанс.

Старейшинам ничего не оставалось, как вступить в рукопашную схватку, стараясь избегать выстрелы, которыми их осыпали уцелевшие солдаты. Долориан, чья сила изначально превосходила любые арканные ухищрения, продолжал методично, словно безжалостный механизм, сокрушать солдат одного за другим, не оставляя им ни единого шанса.

Но вдруг перед ним возник Кронг. Долориан несколько раз яростно полоснул когтями по каменистой коже, но, словно почуяв, что этот противник куда крепче предыдущих и его не сломить простой атакой, разразился каким-то зловещим, садистским смехом.

Кронг не ответил на смех чудовища, лишь с непроницаемым спокойствием ждал, когда Долориан вновь обрушит на него свою ярость. Он понимал, его каменный панцирь не выдержит бесконечной бомбардировки, но каждая секунда промедления твари – шанс для остальных. И вот, краем глаза, он уловил долгожданное движение за спиной монстра – Орлакс прорвался. Два воина, словно воплощенный гнев, обрушились на Долориана, сплетая свои атаки в смертоносный танец. Ослепленный яростью, монстр метался между ними, словно зверь в клетке, тщетно пытаясь разорвать обоих. Каменная броня Кронга стонала под ударами когтей, с каждой секундой приближаясь к разрушению, но он держался, давая Орлаксу возможность выцелить фазером уязвимые точки в броне Долориана. Луч за лучом, выстрелы пронзали панцирь чудовища, оставляя за собой зияющие раны, из которых сочилась жёлтая кровь. Пораженный не менее чем полусотней точных выстрелов, взревел и рухнул на землю.

Тем временем, Ксенарис, чувствуя, как ускользает контроль над ситуацией, решил покончить с Лирой раз и навсегда и вернуть отобранную силу. Он презрительно посмотрел на девушку, лежащую на земле, и поднял руку, готовясь нанести смертельный удар. Внезапно, из ниоткуда, появилась Зефира, словно ветер, возникшая между ним и Лирой. В руках у неё сверкал энергетический клинок, от которого исходило зловещее шипение.

– Не так быстро, дедуля, – промурлыкала она, сверкнув озорными огоньками в глазах. – Убить её могу только я.

На площадь выбежали Ксания и Зэйн с винтовками. Они сделали несколько выстрелов в Ксенариса. Арканец зарычал от ярости, хоть выстрелы и принесли ему достаточно сильную боль, регенерировали они практически так же быстро, как и прочие. Энергетический клинок Зефиры просвистел в воздухе, целясь в его шею, но старейшина уклонился, отскочив в сторону. Завязался стремительный поединок. Зефира, юркая и быстрая, как ветер, атаковала с яростью, вкладывая в каждый удар всю свою силу. Ксенарис, опытный и могущественный, отражал её выпады с холодной расчётливостью, выжидая момент для контратаки. Вокруг них искрились разряды энергии, освещая поле боя зловещим светом.

Ксания и Зэйн, не прекращая стрельбу, попытались приблизиться к арканке, чтобы прикрывать её от возможной атаки. Но перед ними возникла пришедшая в себя Велария.

- Не пустять. Ладно… Идти к четвёртому! - Прокричала лейтенанту Ксания, отбрасывая винтовку. Зэйн кивнул и бросился к центру площади, где находился Элидор.- Пусть ты и сильная, но я меня тоже не пальцам делать.

Велария окинула девушку презрительным взглядом. Она чувствовала себя опустошённой, словно из неё выкачали всю жизнь, но остатки сил ещё позволяли ей сражаться. Ксания бросилась в атаку, и Велария, уклонившись от удара, попыталась схватить её за вывихнутую руку. Но Ксания оказалась проворной и ловкой. Она увернулась от захвата и нанесла удар в живот. Велария отшатнулась, но тут же контратаковала, ударив Ксанию в лицо

Роберт, очнувшись от оцепенения, подполз к дочери, закрывая её собой.

- Я не удержу больше! - закричала Лира, чувствуя, как под пальцами трескается камень.

Ксания, услышав это, с новым криком бросилась на Веларию. Она наносила один удар за другим, не давая арканке опомниться. Старейшина отступала, пытаясь парировать атаки, но силы оставляли её. В конце концов, Ксания, воспользовавшись моментом, нанесла решающий удар, сбив Веларию с ног. Арканка упала рядом с Лирой, беспомощно глядя в небо.

Тем временем, Зэйн добрался до Элидора, который, ошеломлённый потерей контроля над своими марионетками, пытался сориентироваться в ситуации. Зэйн, не теряя времени, всадил в него около дюжины зарядов из своей винтовки. Элидор вскрикнул и упал на землю, корчась от боли. Сила морока окончательно рассеялась, и солдаты, освобождённые от его влияния, в ужасе огляделись вокруг, осознавая, что натворили.

Бой между Зефирой и Ксенарисом достиг апогея. Старейшина, устав от бесплодных атак юной мередианки, решил применить всю свою мощь. Он выбросил вперёд руку, ударив Зефиру в грудь со всей силы. Девушка отлетела в сторону. Кро’Ман прижала руку к груди, понимая, что не может сделать вдох. «Допрыгалась,» - подумала Зефира, смотря на приближающуюся фигуру старейшины.

Кронг, увидев падение Зефиры, издал яростный рык. Он оставил поверженного Долориана и, словно гора, обрушился на Ксенариса. Старейшина, лишившись большей части своей силы, уже не мог противостоять гортарианцу в ближнем бою. Его удары стали медленнее и слабее, а защита - менее надёжной. Кронг обрушил на него град каменных кулаков, отбрасывая арканца от Зефиры. Ксенарис отлетел к самому краю площади, тяжело дыша и сплёвывая кровь.

Но, когда победа была близка, камень в руках Лиры раскололся на множество осколков, рассыпаясь по земле. Энергетический кокон исчез, возвращая силы старейшинам. Ксенарис, окинул взглядом поле боя. Хаос и разрушение царили повсюду. Его союзники повержены, но его сила вновь переполняла его. Ярость вскипела в его сердце, затмевая разум. Он снова посмотрел на Лиру, на источник его бед.

В глазах арканца читалась лишь ненависть и жажда мести, его вновь окутала бордовая дымка. Он жестом отбросил капитана, а после поднял арканку в воздух.

- Ксенарис! - крик лейтенанта, прорезавший тишину, ударил в спину старейшины, словно хлыст. - Отпусти её. Иначе мы все умрём здесь. Академия окружена флотом Федерации. Одно моё слово – и они сотрут это место с лица вселенной точными залпами торпед!

Старейшина обернулся, в его взгляде не было ничего, кроме презрения. Он все ещё удерживал Лиру, словно заложницу.

- Ты действительно думаешь, что я поверю тебе? Вокруг академии энергетическое поле, оно защитит от нападения.

– Было, – отозвался Зэйн. – Было энергетическое поле… - он поднял руку, сжимая коммуникатор. – Помнишь Джерри? Он его отключил, оставив академию беззащитной. – Зэйн поднёс коммуникатор к лицу и отчеканил: – Джерри, отключи голограмму неба.

В тот же миг иллюзорное небо над академией рассеялось, открывая вид на окружившие её со всех сторон корабли Федерации. Орудия на их бортах были наведены прямо на академию. Ксенарис на мгновение растерялся. Воспользовавшись этим, Зефира, предприняла отчаянную попытку подняться, но кинжальная боль в груди пригвоздила её к земле. Собрав остатки сил, она дотянулась до клинка, ловко перебрасывая его в руки коммандера.

Ярость старейшины схлынула, сменившись холодной, расчётливой злобой.

- Хорошо, - прошипел он, опуская арканку на землю. – Дайте нам улететь, и мы больше никого не тронем.

Зэйн сделал вид, что задумался, прежде чем широко улыбнуться:

– Знаешь, а хочешь, я тебе лучше анекдот расскажу? Свежий, только что придумал.

Ксенарис, опешив от такой наглости, недоверчиво вскинул бровь.

– Какой ещё анекдот? Не время сейчас…

– А вот такой, жизненный, – промурлыкал Зэйн, приближаясь на шаг. – Кто лежит в луже собственной крови, скулит, как побитая собака, и молит о пощаде?

- Кто же?

- Ксенарис! - испуганно выкрикнула Велария, и мужчина, обернувшись на её зов, успел лишь заметить вспышку энергетического клинка.