Хроники Бескрайности. Книга 1

Глава 16

Дверь с тихим шипением отъехала в сторону, впуская их в зловещую тишину лаборатории. Спёртый воздух, пропитанный запахом тлена и разложения, ударил в нос. Зэйн нахмурился, доставая из рюкзака респиратор. Он жестом показал остальным последовать его примеру. Мрачная картина, открывшаяся перед ними, заставила кровь застыть в жилах. В полумраке помещения виднелись искорёженные столы, к которым, судя по всему, приковывали старейшин. Повсюду валялись обрывки проводов, осколки стекла и окровавленные бинты. Но самое ужасное - это мумифицированные тела, разбросанные по полу. На телах отчётливо виднелись следы выстрелов из фазера.

Лира на ватных ногах подошла к одному из тел. На истлевшей одежде виднелся белый халат, а на груди – полуистлевший бэйдж. Ей удалось разобрать имя: Эмили Картер. Та самая, чьи видеодневники они видели, кто курировал ужасные генетические эксперименты над арканцами. Девушка отшатнулась, чувствуя подступающую тошноту. Зэйн обнял её за плечи, пытаясь хоть немного успокоить.

– Да что за херня здесь произошла? – Тихо прошипел лейтенант, словно боясь нарушить покой мертвецов.

Джерри, достал второй фонарик из рюкзака и принялся обследовать остальную часть лаборатории. Его взгляд скользил по рядам колб и склянок, заполненных разноцветными жидкостями. Яды, инфекции, мутагены – казалось, здесь собрана вся коллекция самых жутких веществ, известных науке. Пыль толстым слоем покрывала все поверхности, а на полу виднелись запёкшиеся пятна крови.

В дальнем углу лаборатории, в полумраке, техник заметил ряды колб, наполненных густой красной жидкостью.

Лира, словно загипнотизированная, направилась к ним. Она видела эти инъекции в своих видениях, чувствовала их зловещую энергию. Лейтенант подошёл к ней. На его лице отразилась тревога.

– Что это, Лира? – тихо спросил он.

Девушка молчала, словно не слыша его, погруженная в свои мысли. Как же так? Если все мертвы, то кто посылал ей видения? Нет, так не могло быть. Лира, с сердцем, бешено колотящимся в груди, рванула вглубь лаборатории, словно ныряльщик в неизведанные глубины. Она жаждала найти хоть крохотный осколок правды, зыбкое подтверждение своим пророческим видениям. Но лабиринт коридоров, унылые спальни научных сотрудников, пропахшие затхлостью уборные и, словно насмешка, тупик, обрубающий путь, – вот и все, что ей удалось обнаружить. Надежда, словно бабочка, пойманная в кулак, отчаянно трепыхалась, теряя с каждой секундой последние краски. Тело, преданное отчаянием, отказывалось повиноваться, и, обессилев, Лира рухнула на холодный пол, словно подкошенное дерево. Она балансировала на грани, готовая сорваться в пучину отчаяния.

– Что там у вас происходит? – в коммуникаторе прозвучал голос Ксании, пронизанный тревогой.

Джерри, стараясь не потревожить хрупкое состояние девушки, осторожно приблизился к ней.

– Тут… полный разгром, – пробормотал техник в микрофон, его голос звучал приглушенно. – Кажется, кто-то зачистил это место.

– Джерри, включи свет, – отдал Зэйн короткий приказ.

Техник, проворно двигаясь, отыскал приборную панель, быстро подключаясь к ней при помощи датапада. Пальцы, умело скользя по кнопкам, подключились к системе освещения. Раздался щелчок, и лаборатория взорвалась потоком яркого, безжалостного света, высвечивая все ужасные детали разрухи.

Зэйн, словно солдат, приступающий к выполнению важной миссии, забрал у Джерри рюкзак и принялся собирать образцы. Он обращался с колбами, склянками и прочими предметами, представляющими научный интерес, с хирургической точностью, помещая их в специальные контейнеры, словно осколки разбитой вазы, которые нужно собрать воедино. Завершив эту кропотливую работу, лейтенант принялся фотографировать все вокруг, стараясь зафиксировать каждую деталь, каждый отпечаток, словно создавая фотоальбом, рассказывающий о трагедии, произошедшей здесь.

Вдруг его взгляд зацепился за один из компьютеров. Он выделялся на фоне остальных – чистый, будто им пользовались совсем недавно. Остальные же были покрыты толстым слоем пыли, хранящим печать забвения. Лейтенант нахмурился, но, не озвучил эту деталь.

Джерри, в свою очередь, продолжал копаться в приборной панели. Он искал хоть какую-нибудь полезную информацию, обрывки данных, которые могли бы пролить свет на произошедшее, словно кусочки головоломки, сложив которые, можно увидеть полную картину.

Лира, все ещё сидя на буром от крови полу, казалась окаменевшей от шока и непонимания. Она не могла смириться с мыслью, что её видения оказались ложными, что внутренний компас, всегда указывавший верный путь, подвёл. Все казалось бессмысленным.

Внезапно Джерри, словно очнувшись от гипноза, радостно воскликнул:

– Ребята, я кое-что нашел! Здесь есть скрытые камеры, и они расположены в том самом пустом коридоре!

Услышав эти слова, арканка моментально оживилась. Она подскочила на ноги с нечеловеческой скоростью и бросилась к Джерри. Техник вывел изображение с камер наблюдения из одной сокрытых комнат на свой датапад. Лира замерла, словно громом пожаренная. Перед ней предстал тот самый истощенный старейшина из её сна, словно призрак из прошлого. Он сидел в грязной камере, прикованный к стене цепями. Его взгляд устремленный в камеру, полный отчаяния и мольбы, пронзил Лиру насквозь, словно стрела, выпущенная из лука.

– Он… он здесь! – прошептала девушка, не отрывая взгляда от экрана, словно боясь, что видение исчезнет. – Он жив!

Лейтенант, отложив фотоаппарат, подошёл к датападу, заглядывая через плечо арканки. На лице его отразилось удивление, сменяющееся решимостью. Он отдал короткий приказ:

– Джерри, открой. Лира, будь рядом со мной.

Джерри, не теряя времени, принялся взламывать систему безопасности лаборатории. Пальцы его с невероятной скоростью перебирали клавиши, взламывая защиту за защитой. На эране замелькали строки кода, цифры и символы, складывающиеся в координаты. Наконец, раздался победный возглас:

– Есть! Комната находится в конце того самого тупикового коридора. Там сложная система замков, но я уже обошёл защиту. Откроется нажатием. Там ещё двенадцать таких, в трёх вижу арканцев, попробую справиться с замками.

Не дожидаясь дальнейших указаний, Зэйн решительно направился к указанному коридору. Лира, словно тень, следовала за ним, её глаза горели надеждой. Добравшись до конца коридора, лейтенант принялся ощупывать металл стены, внимательно изучая каждую панель. Вскоре его пальцы нащупали едва заметный шов. Он надавил на него, и стена с тихим щелчком отошла в сторону, открывая узкий проход.

За проходом виднелась небольшая комната, освещённая тусклой лампой. В центре комнаты, прикованный к стене цепями, сидел тот самый старейшина из видений Лиры. Его тело было исхудавшим и покрытым шрамами, но в глазах все ещё горел огонь жизни. На шее его сверкал какой-то странный, довольно толстый ошейник.

Увидев Лиру и Зэйна, мужчина слабо улыбнулся. В его взгляде читалась благодарность и облегчение. Лейтенант, не теряя времени, достал из рюкзака кусачки и принялся перекусывать цепи, освобождая арканца. Лира, опустившись на колени рядом с ним, нежно взяла его руку в свою. Она чувствовала, как по телу старейшины пробегает дрожь, словно он только сейчас осознал, что свободен.

– Мы спасём вас, – прошептала Лира, её голос дрожал, но звучал уверенно. – Мы выведем вас отсюда.

– Вы не знаете, что здесь произошло? – Нетерпеливо поинтересовался Зэйн, тут же встретившись с испепеляющим взглядом арканки, которая была явно не довольна такой поспешности.

– Можно... воды? – Хрипло произнёс старейшина.

Жажда старейшины пересилила все вопросы. Воды у них не было, и Лира порывшись в рюкзаке, вынула энергетический батончик, протягивая его мужчине. Тот принял угощение дрожащими руками и, с трудом развернув упаковку, отломил крошечный кусочек. Он жевал медленно, с преувеличенным наслаждением, будто вкушал редчайший деликатес. Постепенно к нему возвращались силы.

– Ксенарис, – произнёс он, наконец, откашлявшись. – Меня зовут Ксенарис. Благодарю вас… за спасение.

Зэйн кивнул, немного смягчившись под сочувствующим взглядом Лиры.

– Что здесь произошло, Ксенарис? Что это за место?

Ксенарис глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Это… была лаборатория. Место экспериментов… чудовищных экспериментов.

– Мы знаем, – перебила его Лира. – Мы видели записи Эмили Картер.

– Она была одной из них, – прохрипел Ксенарис. – Они стремились создать идеального солдата. Арканцы… наши тела… оказались идеальным материалом. Регенерация, сила, выносливость… Они препарировали нас, манипулировали генами, вводили отвратительные вещества…

– А потом? Что случилось потом? – настаивал Зэйн.

– Потом… Звёздный Флот решил прикрыть эту лавочку, – горько усмехнулся арканец. – Слишком много вопросов, слишком много огласки. Они явились сюда… истребили всех, кто был причастен к экспериментам. Ученых, охрану… всех без исключения.

– Но не вас, – заметила Лира.

– Нет, не нас, – подтвердил Ксенарис. – Они не смогли нас убить. Наши организмы… исцеляли любые раны, залечивали самые серьёзные повреждения. Даже выстрелы фазеров не всегда были смертельными.

– Тогда почему они не выбросили вас в космос? – резко спросил Зэйн. – Выкинуть за борт – и дело с концом.

Ксенарис на мгновение замолчал, словно собираясь с духом.

– Могли, – согласился он. – Безусловно, могли. Но… зачем лишаться генетического материала? Зачем уничтожать образцы, если можно продолжить изучение? Они заперли нас здесь. Оставили умирать от голода. Рассчитывали, что мы быстро умрём, и тогда они смогут спокойно извлечь наши тела, изучить изменения, вызванные голодом и заточением.

– Но вы выжили, – сказала Лира с восхищением.

– Да, – слабо улыбнулся старейшина. – Мы выжили. Пять лет… пять лет мучений… но мы выжили. И вот… – Он посмотрел на Лиру. – Спустя пять лет я почувствовал… энергию. Знакомую энергию арканцев. Твою энергию, Лира. Я собрал последние силы, чтобы связаться с тобой, чтобы послать тебе видения. Это был единственный шанс на спасение.

Лира крепко сжала руку Ксенариса, чувствуя его слабость и стойкость одновременно. Она понимала, какую цену ему пришлось заплатить за связь с ней, за надежду на спасение. В ее сердце росло восхищение перед его мужеством и волей к жизни.

Зэйн нахмурился, обдумывая услышанное. Пять лет заточения, генетические эксперименты, истребление ученых… Слишком много нестыковок. Если Звездный Флот действительно хотел замести следы, то зачем оставлять в живых подопытных? И почему не уничтожить всю лабораторию целиком? Здесь явно было что-то еще, что они не знали.

– Вы говорили, что они не смогли вас убить из-за вашей регенерации. Но что насчёт остальных? Сколько вас было? – Зэйн задавал вопросы чётко и по делу, стараясь выжать максимум информации из измученного арканца.

Ксенарис поморщился, словно вспоминая что-то болезненное.

– До нас было двенадцать. Двенадцать подопытных… но они не все выжили. Некоторые умерли от истощения, другие – от последствий экспериментов. Тогда они решили забрать старейшин. Мы гораздо сильнее остальных представителей нашей расы. Наверное, поэтому нас и держали на цепях. – Он запнулся, словно не решался говорить. – Нас никогда не выводили по двое, уж тем более по трое. Я даже не знаю, живы ли остальные. Единственное, о чем я мог думать, находясь здесь все эти годы, что мой народ остался без знаний и защиты. Надеюсь, хоть Иллирия спаслась. Её точно не было среди нас.

– Спаслась, – выпалила Лира, чувствуя внутренний порыв утешить Ксенариса, но тут же поджала губы под серьёзным взглядом лейтенанта.

– Рад это слышать...– Старейшина попытался улыбнуться, но вышло у него скверно. Вдруг Зэйн поднялся со своего места:

– Мы пойдём, узнаем, есть ли ещё выжившие. – Мужчина коснулся плеча арканки, безмолвно требуя, чтобы она шла за ним.

Девушка поднялась с места и, переполненная энтузиазма, пошла следом за Зэйном. Её переполняла радость, что им удалось спасти хоть кого-то, но радость эта разбилась о холодный взгляд Чэйза, когда они покинули камеру и двинулись обратно в главный зал, где находился Джерри.

– Что такое? – Поинтересовалась Лира.

– Ты слишком торопишься, Лира, – проговорил Зэйн, понизив голос. – Нельзя слепо верить первому встречному, каким бы измученным он ни казался. Мы не знаем его мотивов, не знаем, что он скрывает.

– Но он старейшина. – возразила Лира, возмущенно взглянув на лейтенанта. – Он страдал столько лет. Зачем ему что-то скрывать?

– Затем, что он выжил, а учёные нет, – отрезал Зэйн. – Эмоции – плохой советчик в такой ситуации. Нам нужны факты, а не домыслы. Мы проверим каждое его слово, каждую деталь. И если он лжёт…

Лира осеклась, поражённая холодностью и безжалостностью, звучавшими в голосе Зэйна. Она знала, что он прав, что доверять нельзя никому, особенно в таком месте, но в душе её кипело возмущение. Как можно сомневаться в человеке, пережившем столько ужаса?

– Джерри, – обратился Зэйн к технику, когда они вернулись в главный зал. – Проверь записи Эмили Картер, сопоставь их со словами старейшины. Выясни, что она знала о программе, о выживших, о причинах закрытия лаборатории. Нам нужна полная картина.

– В этом нет необходимости, лейтенант…

Звон, резкий и грубый, словно удар молота о наковальню, разорвал тишину. Лира обернулась и увидела, как на каменном полу, отскакивая, катается массивный металлический ошейник, только что сковывавший шею старейшины. Ксенарис же, с хищной ухмылкой на лице, наблюдал, как под кожей вздымаются забытые бугры мышц, как прежняя сила, словно вырвавшийся из заточения зверь, наливает его тело.

– Я вам сам об всём расскажу.

Застигнутый врасплох, Зэйн не успел даже моргнуть. Молниеносный рывок – и стальные пальцы Ксенариса, словно тиски, сомкнулись на его горле. Земля ушла из-под ног, и лейтенант взмыл в воздух, беспомощно болтая ногами, словно марионетка, оборванная кукловодом. Старейшина, чья сила казалась порождением древних, забытых богов, удерживал его над полом, словно пушинку. Лейтенант впился пальцами в предплечье арканца, стараясь оторвать чужую руку от своей шеи.

– Нет! Ксенарис, прошу, не надо! – Лира, с криком полным боли, бросилась вперед, отчаянно пытаясь разжать мёртвую хватку старейшины. Её пальцы скользили по его окаменевшим рукам. – Умоляю, не убивайте его!

Лицо Зэйна наливалось багровой кровью, хрип вырывался из пережатого горла, он судорожно пытался вырваться из смертельной ловушки. В глазах, мечущих молнии ярости и отчаяния, плескался животный страх. Лира, не помня себя от ужаса, почувствовала, как внутри нее вновь пробуждается неведомая сила. Воздух вокруг арканки заискрился фиолетовыми искрами, глаза засветились неземным светом. Не раздумывая, она сосредоточилась на ближайшем столе, массивном и металлическом, и силой мысли подняла его в воздух. Стол, словно повинуясь невидимой команде, устремился на Ксенариса, намереваясь сокрушить его мощью.

Старейшина, чьи чувства были обострены многократно, мгновенно среагировал. Вокруг него возникло багровое свечение, окутывая тело подобно зловещему пламени. Он взметнул вторую руку. Стол застыл в воздухе, натолкнувшись на незримую преграду, и фиолетовое сияние, окутывавшее его, зловеще перелилось в алый. Мужчина с силой сжал пальцы в кулак, и стол, словно смятый лист бумаги, беспомощно свернулся, обратившись в бесформенную груду, а после грохнул о пол.

– Успокойся, девочка, – прорычал Ксенарис, не ослабляя хватки и не отпуская землянина, его голос звучал как скрежет камней. – Я не собираюсь его убивать. Просто нужно немного усмирить его… пыл. Излишнюю самоуверенность.

Сила старейшины была нечеловеческой, словно подпитываемая какой-то тёмной энергией. Вскоре, сопротивление Зэйна ослабло, и он, обмякнув, потерял сознание, безвольной куклой повиснув в руках арканца.

Ксенарис, с презрительной усмешкой, разжал пальцы, и тело лейтенанта с глухим стуком рухнуло на пол. Зэйн лежал неподвижно, его лицо было мертвенно-бледным, а дыхание – прерывистым и хриплым, словно у умирающего зверя.

– А теперь, – Ксенарис окинул взглядом растерянную Лиру, в глазах которой плескался ужас и непонимание, – у нас есть дела поважнее.

Ксенарис повернулся к Джерри, который всё это время стоял в оцепенении, наблюдая за разворачивающимся кошмаром. Его лицо было серым от страха.

– Техник, ты откроешь остальные камеры. Освободишь моих союзников.

Джерри отчаянно покачал головой.

– Я не могу этого сделать, – пробормотал он. – У меня нет доступа. Это невозможно.

Ксенарис нахмурился, испепеляя землянина взглядом. Не говоря ни слова, он приблизился к технику, словно хищник к своей жертве. Схватив его за грудки, он с силой ударил лицом о стену. Раздался хруст костей, Джерри застонал от боли и попытался вырваться, но Ксенарис был чудовищно силён. Он нанёс ещё несколько ударов, пока лицо техника не превратилось в кровавое месиво.

– Я спрашиваю ещё раз, – прорычал арканец, его дыхание обжигало лицо Джерри, – ты откроешь камеры?

Джерри сплюнул кровь и упрямо покачал головой, сквозь боль и страх прошептав:

– Нет.

Ксенарис молчал несколько секунд, сверля Джерри взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Алые зрачки его глаз сияли зловещим огнём, и техник чувствовал, словно мужчина роется в его мозгах, вытаскивая на поверхность самые сокровенные воспоминания и страхи. В его глазах читалось нескрываемое презрение к слабости и трусости.

– Хорошо, – наконец произнёс он, в его голосе сквозила ледяная решимость. – Тогда, видимо, придётся действовать по-другому. Более… убедительно.

Ксенарис выхватил коммуникатор из рук Джерри, словно вырывая у него часть души.

– Ксания, – произнёс он в микрофон, его голос был полон угрозы. – Спускайся.

Последовала короткая пауза, напряжённая до предела, а затем раздался встревоженный голос морбуланки:

– Ты что ещё за фрукть? Дать мне Джерри.

– Джерри немного занят, – усмехнулся старейшина. – Спускайся. Нужна твоя помощь.

Джерри закричал, захлёбываясь в отчаянии, пытаясь вырвать коммуникатор из рук арканца, но тот уже сбросил вызов.

– Не трогай её! Пожалуйста, не делай этого! - вновь закричала Лира.

Ксенарис проигнорировал её крики.

– У тебя есть минута, Джерри, – произнёс он в коммуникатор. – Минута, чтобы передумать. Иначе Ксания умрёт. Мучительной смертью. Ну что, техник? Твоя любовь… или свобода моего народа? Выбирай. Время пошло.

Джерри схватился дрожащими руками за голову. Этот монстр ставил его перед невыносимым выбором. Освободить этих чудовищ, или обречь Ксанию на верную гибель. Минута тянулась невыносимо долго, словно резиновая. Каждая секунда отдавалась ударом в висках, разрывая сознание на части.

Неожиданно, с лязгом открылись двери лифта. В помещение ворвалась Ксания, в ярости сжимая свой фазер. Она моментально оценила ситуацию: окровавленный Джерри, Ксенарис, сжимающий коммуникатор, и заплаканная Лира, осевшая рядом с бессознательным Зэйном. Без раздумий, она вскинула оружие, целясь в арканца.

– Ксания, нет! – Завопила Лира и бросилась к подруге.

Ксенарис лишь презрительно усмехнулся. Он был быстрее. В мгновение ока он оказался перед Ксанией, перехватил её руку с фазером и скрутил за спиной. Морбуланка закричала от боли, но старейшина не обратил на это внимания. Он приставил оружие к ее подбородку.

– Джерри, так что ты решил? - прошипел он, надавливая на вывихнутую руку Ксании.

Сквозь слезы и кровь, заливавшую его лицо, Джерри прохрипел:

– Хорошо… хорошо! Я сделаю это. Только… только не трогайте ее, пожалуйста…

Арканец отпустил Ксанию, и она, обессиленная, рухнула на пол, корчась от боли. Джерри подполз к датападу, который был подключён к пульту управления, с трудом различая символы.

– Мне нужно время... – дрожащим голосом попросил техник.

Ксенарис, нетерпеливо кивнул. Лира, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, подползла к Ксании, чья рука неестественно вывернулась, и принялась шептать слова утешения. Морбуланка, стиснув зубы, стонала приглушенно.

Казалось, тишина утомляла арканца, и он, обернувшись к Лире, начал свой рассказ. В его голосе, ровном и спокойном, клокотала затаённая ярость, а в каждом слове сквозила многолетняя боль.

– Долгие годы, дитя, – начал он, и его взгляд стал тяжёлым, как камень, – долгие годы мы гнили здесь, в этой проклятой яме. Они мучили нас, уродовали саму нашу суть, копались в генах, словно мы – презренные подопытные крысы. Скрещивали с другими расами, в безумной погоне за идеальным оружием, непобедимым солдатом. А затем проверяли на прочность, подвергая испытаниям, от которых содрогается сама память.

Он указал на валявшийся на полу металлический ошейник, блеснувший тусклым отблеском света.

– Эта вещь, – продолжил он, и в голосе прорезался металл, – не просто кусок железа. Это – клетка для разума, внутри иньекторы с мощным блокатором, глушащим наши способности, не дающим расцвести потенциалу. Нас держали, сродни диким зверям, морили голодом, чтобы лишить воли к сопротивлению.

Ксенарис замолчал, словно перебирая памяти особенно страшные моменты. Тень промелькнула на его лице.

– Но однажды, – его голос стал тише, почти шёпотом, – они допустили ошибку. Забыли обновить дозу. Глупая, роковая оплошность, стоившая жизни всем этим… учёным. Меня вывели для очередного эксперимента, и в тот самый миг я понял – это мой шанс. Я убил их. Всех до единого. Никто не ушёл.

Ужас вспыхнул в глазах Лиры, но она, заворожённая, не перебила его.

– С тех пор я ждал возможности вырваться отсюда. Отправлял отчёты от имени Эмили Картер, чтобы усыпить бдительность тех, кто мог ещё следить за станцией. У нас были припасы, которых хватало, чтобы поддерживать жизнь мне и моим союзникам. Я передавал им еду через специальный отсек, словно жалкий тюремщик, по расписанию, чтобы хватило надолго.

Он тяжело вздохнул, будто скидывая с плеч непосильную ношу.

– Но взломать камеры, как и главный выход, оказалось невозможным. Перед смертью Эмили Картер успела запустить протокол консервации. Лаборатория замерла в стазисе, все двери были заблокированы. Мы оказались в ловушке.

Ксенарис перевёл взгляд на Лиру, и в его глубине плескалось странное, чуждое выражение.

– Спустя пять лет я почувствовал тебя, девочка. Твою наивность, твою жалость… Я стал показывать тебе то, что могло вызвать сочувствие, то, что могло заставить помочь нам. Создавал иллюзии отчаяния. Одна из старейшин, Велария, чьи гены скрещивали с генами эферналов, приобрела способностью влиять на организмы на расстоянии. Она смогла повредить твои органы. Это была необходимость, чтобы ты поверила нам. Ради нашего спасения.

Лира, оглушённая услышанным, не могла поверить своим ушам. Она чувствовала себя марионеткой, дёрганной за нитки чужой волей. Но один вопрос, словно осколок льда, застрял в горле.

– Что было бы, если бы я умерла? – спросила она, глядя Ксенарису прямо в глаза, пытаясь разглядеть хоть искру правды.

Арканец нахмурился, словно вопрос причинил ему физическую боль.

– Подобного мы бы не допустили, дитя, – ответил он, и в его голосе прозвучала сталь. – Ты была нашей единственной надеждой. Мы бы нашли способ стабилизировать твоё состояние, хотя бы временно, чтобы ты смогла открыть нам двери. Твоя жизнь была слишком важна для нас, чтобы мы позволили ей оборваться.

Вдруг Лира почувствовала, как Ксания завела руку за её спину и несколько раз легонько дёрнула за прядки серебристых волос . Понимание этого жеста пришло мгновенно. Лира упёрла взгляд в техника, и встретившись с ним взглядом, ненавязчиво потянула себя за ухо, тут же спрашивая у старейшины:

- И как же никто не заметил, что лаборатория не функционирует? Я поняла про отчёты, но кто-то же должен был доставлять еду учёным?

- Лаборатория планировалась, как объект абсолютно засекреченный. Ни учёные, ни охрана не покидали его. Вся еда синтетическая, её запасов хватит ещё лет на десять. Как говорится, просто добавь воды.

- А если бы меня не приняли в академию, еда бы кончилась, что бы вы делали тогда? - Не унималась Лира.

- Думаю, к тому бы времени Звёздный Флот заподозрил, что случилось что-то неладное. А я… я вполне справился бы с экипажем целого корабля.

Лира пыталась расспросить старейшину побольше, но тот, но тот, словно почуяв неладное, метнул на техника испепеляющий взгляд и рявкнул: «Ну, что там копаешься?!». Джерри, подняв взгляд от датапада и тут же съёжившись под этим взглядом, как улитка в раковине, прошептал он едва слышно:

– Готово. Я… я отключил блокировку камер.