Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 40

— Хорошо. Генерал Реннер, я должна поговорить с вами. Это касается ярмарки. Я подумала…

— Потом. У меня для тебя кое-что есть. Ты позволишь? — Я указал ей на дверь.

— Что? Нет! Мне нужно позаботиться о детях, у нас сейчас по плану занятие и…

— Иви. Заботясь об этих детях, ты подумала, кто будет заботиться о тебе?

Несколько секунд она просто смотрела на меня, мыслями явно находясь очень далеко отсюда. Ее губы шевелились, как будто она о чем-то размышляла (обычно ее лицо принимало такое выражение, когда она составляла список покупок или подсчитывала бюджет), а потом Иви тряхнула головой.

— Что? Вы что-то сказали? Я тут вспомнила про одно дело, зима уже скоро — а у детей нет верхней одежды! Нужно заказать, и как это я не подумала сразу…

— Иви. Ты меня слышишь?

— А? Что? Да! Генерал Реннер, простите. Вы что-то сказали?

— Тебе нужно отдохнуть, — ухмыльнулся я. — Ты позволишь?

Я снова указал ей на дверь.

— Что? Зачем? Еще ведь не ночь, мне нужно…

— Отдохнуть, — отрезал я. — Иви, я серьезно.

Вот уж не думал, что буду командовать бывшей женой в таком деликатном вопросе! В лучшие времена Ивари палец о палец не желала ударить, а сейчас у Иви ситуация была противоположной. Если бы она была моим солдатом, я бы всерьез задумался о том, чтобы отправить ее в отпуск насильно.

Но Иви и насильно — были совершенно несочетаемыми вещами. К сожалению. Она была самым своевольным существом из всех мне известных, даже кошкам могла бы дать фору.

— Что? — снова непонимающе спросила она.

— Отдых. Прогулка — не в город по делам и не по лесу, присматривая за детьми, а для удовольствия. Обед — не думая о том, что нужно докупить и как отучить Лили есть руками и бросаться едой в Софи.

— К слову, я тут вспомнила один способ…

— Потом — сон. Долго, пока сама не проснешься.

Она моргнула, и непонимающее выражение на ее лице сменилось на ехидное.

— Генерал Реннер, звучит, конечно, отлично, но кто все это время будет заниматься детьми?

— Прямо сейчас и до вечера они очень заняты.

— Это чем же?

— Готовят для тебя подарок под присмотром Юджина. В ход идут краски, карандаши, глина… Возможно, подарков будет несколько. Возможно, комнату, в которой они этим занимаются, придется закрыть на ближайшие несколько лет, потому что она не будет подлежать восстановлению.

Она нахмурилась, а потом вдруг засмеялась.

— И как же им в головы пришла эта светлая идея?

— Возможно, кто-то их к этому подтолкнул. Идем?

— Куда?

— Последние солнечные дни этого года, Иви, скоро будет дождливо. Ты хоть успела заметить, что уже осень?

Улыбка сползла с ее лица.

— Да. Осень. Нужно… Идемте, — решительно сказала она. — Нужно поговорить.

Явно ведь голова у нее была забита не тем, чем мне бы хотелось. Я посмеивался про себя, пока Иви с самым напряженным в мире лицом шагала вперед, к лесу.

Вечерело, но ветер был теплым, косые солнечные лучи золотили лицо Иви, ее пушистые светлые ресницы, выбившиеся из-под коричневого платка волосы, лицо и руки. Странно, но раньше, когда мы были женаты, я ни разу не обращал внимание на то, какая Ивари красивая. Сейчас Иви казалась мне самым совершенным в мире созданием, хотя внешне почти не изменилась.

— Нам сюда, — указал я направо.

— Почему? — обернулась Иви. — Я обычно хожу налево, там красивая поляна.

Боже, эта женщина просто невыносима. За что мне такое? Где я нагрешил?

Вопрос, впрочем, риторический.

— Я хотел тебе кое-что показать.

— Что именно? Дети опять что-то натворили? Бетти?! Или городские? Они… они все-таки что-то против нас замышляют?

Святая простыня, дай мне терпения.

— Просто пойдем, — позвал я. — Сама все увидишь.

Иви побледнела и шагнула за мной следом. Вот как-то я… не так все себе представлял.

Впрочем, подобно многим другим драконам, я и встречу с истинной воображал по-другому. Ожидал, что моя женщина, как только метка вспыхнет на ее коже, бросится мне на шею. Что будет послушной и нежной, станет обожать меня просто потому что я — дракон, генерал королевской армии и способен оплатить покупки даже самой взыскательной и капризной модницы.

Не то чтобы я всерьез рассчитывал на встречу с истинной — в этом везет далеко не всем, — но какая-то такая картинка существовала в моей голове.

В страшном сне я не мог представить, что истинная явится мне в лице и прочих частях тела моей бывшей женушки, будет от меня скрываться и проводить время с каким-то… докторишкой, а не со мной! И совершенно, абсолютно не будет слушаться.

Не говоря уже о том, что с ней в нагрузку пойдет приют неблагих детей, а главной ее “женской прихотью” будет — новая крыша, побелить стены, купить мебель и найти для детей хорошую учительницу.

Это же… уму непостижимо.

Говорят, что истинные должны быть похожи, что они друг другу предназначены судьбой.

У нас с Иви не было ничего общего. Я понятия не имел, как так вышло, что она оказалась предназначена мне, но, кажется, совершенно безнадежно пропал.

Отвратительное и одновременно прекрасное чувство.

— Генерал Реннер, — прервала молчание Иви. — Пожалуйста, скажите, что происходит? Иначе я сейчас изведусь.

Что?

Моргнув, я сообразил, что уже какое-то время мы идем в тишине, а выражение лица у меня, должно быть, было не самое дружелюбное.

— Что-то случилось? Плохие новости — вы не хотите говорить при детях? Нас закрывают?

Эту женщину следовало беречь, как сокровище. Но, вот уж проблема, она даже позаботиться о себе не позволяла. Если это не крыша и не покупки для детей, конечно.

— Я хотел показать… вот это.

Мы наконец добрались до места назначения. Признаться, я надеялся на то, что Иви удивленно ахнет или хотя бы улыбнется (разве я многого прошу?), но она нахмурилась.

— Пикник? Нужно позвать детей. Почему вы сразу не сказали?

Я качнул головой.

— Это не для детей. Для тебя.

Она моргнула.

— О.

ИВАРИ ХАНТ (РАНЕЕ ИВАРИ РЕННЕР)

— О.

Это все, что я могла сказать. Место, куда мы пришли, выглядело чудесно. Уютная поляна рядом с журчащим ручьем (никогда не была в этой части леса!), на мягкой присыпанной осенними листьями траве — расстелено красное покрывало. Оно буквально готово было треснуть от еды: куски пирога с мясом и крохотные пирожные на аккуратных тарелках из белого фарфора, ранние яблоки и груши, вишня и голубика. И… увидев это, я сглотнула. Плитка шоколада. В этом мире шоколад стоил безумных денег — у меня рука не поднималась отдать золотой за плитку, пока дети живут в условиях, которые далеки от идеальных.

Воздух вокруг покрывала слегка рябил — защитный купол? Так вот, почему все здесь не растащили животные.

Вокруг летали огоньки, похожие на светлячков, только очень крупные, явно наколдованные.

Это было так красиво, что я затаила дыхание.

— Проходи, — невозмутимо сказал генерал Реннер. — Не волнуйся, дети тоже получат свою порцию сладостей, я уже дал указания Юджину и припрятал их на кухне. Это все — для тебя.

О.

Он это все… Он это все устроил? Для меня? Пикник? С огоньками? И шоколадом?

Глаза защипало, и я отвернулась. Хороша же я буду, если сейчас разрыдаюсь! Просто… для меня никогда ничего такого не делали. Ни бывший муж, ни парни, с которыми я встречалась еще в университете. Я привыкла, что любовь надо заслуживать, что романтические сюрпризы делают для других женщин. “Легких, воздушных! — говорил муж, когда я просила на восьмое марта розы вместо чего-то полезного, для хозяйства. — А ты? Ты ж как лошадь ломовая! В тебе ничего женственного нет, у любого мужика рядом с тобой яйца отсохнут!”

Я сначала плакала и пыталась быть легкой и воздушной, даже ходила на какие-то курсы, а потом привыкла.

И вот сейчас…

— Садись. Вина?

Я почувствовала, что мои щеки краснеют. Так глупо. Я совершенно не знала, как на такое реагировать. Почему-то захотелось распустить волосы. Ивари, в теле которой я находилась, была красоткой, и впервые за все время мне захотелось этим воспользоваться.

Чтобы быть привлекательной. Чтобы понравиться.

Еще и тот поцелуй… От одних воспоминаний горели щеки. От генерала Реннера стоило бы ожидать грубости или напористости, но он тогда дотрагивался до меня так аккуратно и бережно, что у меня в груди что-то беспомощно трепыхалось. Его поцелуй был очень нежным — самым нежным в моей жизни.

Вот я дуреха! Напридумываю сейчас себе! Нужно быть умной.

Ивари, в теле которой я нахожусь, красива.

Вот и весь ответ.

К тому же, генерал Реннер… хороший человек. Кажется. Дети его быстро полюбили, даже Мелисса прониклась симпатией, хоть и выражала ее исключительно в том, что перестала подбрасывать ему в комнату плетеные куколки. Сначала я думала, что они ошибаются, особенно Дерек, который ходил за генералом Реннером, как болтливый хвостик, и Юджин, который даже волосы начал укладывать на похожий манер.

Но, кажется, ошибалась я. Хотя расслабляться все равно не стоило: слишком много власти над нами было в руках у этого дракона, слишком легко он мог все сломать.

— Иви? Вина?

Я кивнула. Здесь были даже бокалы! На высокой ножке, с тонкими стенками. М-м-м… как вкусно. Ручей журчал неподалеку от нас, и я с наслаждением вытянула вперед ноги. Сбросила ботинки и зарылась пальцами в прохладную траву.

— Угощайся. Обязательно попробуй шоколад, это вкусно.

Я знаю.

Генерал Реннер сел рядом, но все же на достаточном расстоянии. Я сглотнула, поймав его взгляд, скользнувший по моим обнаженным ступням.

Ивари в самом деле была красоткой — должно быть, дело в этом. Выбрал ведь он однажды ее в жены — сомневаюсь, что даже в столице можно найти кого-то симпатичнее нее.

Ему нравится Ивари, а я… не должна его обманывать. И обманываться сама.

Мы сидели в тишине, глядя на ручей и на то, как закатные лучи запутываются в кронах деревьев. Было тепло — должно быть, дело было в магии генерала Реннера. Он создал какой-то барьер, так что на покрывале, на котором мы сидели не было ни росы, ни мошкары, ни холодного вечернего ветра.

Солнце садилось.

С ним хорошо молчать. Как удивительно.

Но… легкое летнее вино все равно горчило на языке. До сих пор меня мало волновало то, что я притворяюсь Ивари, но сейчас…

— Иви, — начал генерал Реннер. — Могу я попросить тебя кое о чем?

— Да? — встрепенулась я.

Обернулась — и по его взгляду поняла, о чем сейчас пойдет разговор.

Проклятье-проклятье-проклятье! Только не это! Я не… не готова. Я не могу. Не хочу прямо здесь и сейчас говорить ему, что между нами ничего не может быть, потому что я — не Ивари, к которой его влечет. У меня на запястье его метка, но это — ничего не меняет.

Не хватало только быть с мужчиной из-за того, что магия не оставила ему выбора.

— Генерал Реннер, — перебила я. — Я тоже должна с вами кое о чем поговорить.

— О чем же?

— О приюте! — выпалила я. — Это не терпит отлагательств, речь идет о ярмарке… ярмарке талантов, где могут участвовать… дети. — Я едва не ляпнула “наши дети", вот ведь идиотка. — Осталось всего три недели, нужно постенно… начинать с ними заниматься и…

— И?

— И показывать их горожанам, — выпалила я. — Просто выходить в город — им это разрешено, я спросила у Аба. Просто, чтобы… чтобы к ним привыкли. Или…

Я замолчала, не желая говорить это вслух. Чтобы к ним привыкли или, если станет ясно, что никакого привыкания не выйдет, я могла распрощаться со своими планами — и не мучить их на ярмарке попусту.

Одна только идея этого меня пугала. А вдруг их обидят? Но… а вдруг все будет хорошо?

Сколько я ни размышляла — возможны были оба варианта. А значит, я обязана была хотя бы попытаться.

— И о чем ты хотела поговорить?

Я собралась с духом.

— Лили, — выпалила я. Эта малышка была самой заметной. Кроме того, рога и красные глаза даже в этом мире… вызывали не самые лучшие ассоциации. — Она…

Я снова замялась. Генерал Реннер не торопил, просто слушал — и я ничего не смогла поделать с поднявшейся внутри волной благодарности.

— Я знаю одну семью! Они живут по соседству со старухой Эммой — ты ее помнишь, наша Бетти помогала ей выращивать сад. Так вот, у них… Ты представляешь, так смешно… — Я сама не заметила, как перешла на “ты”. — У них потерялось кольцо, золотое — фамильное! Главное семейное сокровище. Вернее, не потерялось — дети как-то умудрились закинуть его на ветку яблони возле дома. Ветка тонкая, высокая — достать никак не получается. А…

— А Лили может двигать предметы, — закончил генерал Реннер.

— А Лили может двигать предметы, — кивнула я. — Отец семейства симпатичный человек, башмачник, всегда нам помогал — но это ведь Лили. Спросил у меня, можем ли мы чем-то помочь. Я… я боюсь за нее. Не знаю, как быть.

Генерал Реннер молчал, и я подняла взгляд.

Он смотрел на меня как-то странно, я заметила, что его взгляд замер на моих губах.

Мне казалось, что сейчас он заговорит о том, ради чего мы сюда пришли, я вынуждена буду ему отказать и лишиться единственной защиты, но он неожиданно кивнул.

— Я прослежу, чтобы все было гладко. В том числе со стороны Лили.

Я облегченно выдохнула и благодарно улыбнулась. Как будто камень с души упал! Но на языке все равно горчило от вины. От Урсулы я уже знала, что попаданки, как и любая не драконья магия в этом мире — нежелательны. Если правда обо мне вскроется… ничего хорошего можно будет не ждать.

Но об этой проблеме я подумаю позже.

— Спасибо, — со всей возможной искренностью сказала я.

Во взгляде генерала Реннера что-то вздрогнуло.

— Пожалуйста. Иви.

***

Со Старками, такую фамилию носила та самая потерявшая кольцо семья, мы договорились встретиться уже через пару дней. Лили, сидящая на руках у генерала Реннера и с любопытством оглядывающаяся вокруг, произвела фурор, разумеется. До этого ее в городе не видели.

Вокруг дома собралась настоящая толпа — все смотрели не на кольцо. Все смотрели на Лили. На ее рожки, на красные глаза — на нее целиком.

Кольцо ей не составило труда достать — а вот отнять его у малышки, такое интересное и блестящее, уже было проблемой.

После того, как я передала его владелице, наступила тишина. Генерал Реннер оглядывался так, как будто в любой момент готов был отражать атаку — и я не представляла, как справилась бы без него и его силы. Струсила бы, это точно! Без него я бы вообще... не смогла и половины того, с чем справлялась.

Тишина сгущалась, и вдруг в толпе раздался недовольный голос:

— А что ж дите тощее-то такое! Ой, кожа да кости, чем ж вы ее кормите-то! Идите ко мне, у меня пирожки только поспели, с пылу с жару! Ай ты ж бедовая! Пойдешь к бабушке?

Кричала та самая старуха Эмма, которой Бетти помогла вырастить сад.

Лили тут же обернулась и радостно гигнула. Издала звук, похожий на “У-ла”. Урсула — так она, видимо, решила называть всех старух.

— Пойдешь? Пойдешь к бабушке! Ножками? — Старуха Эмма, прихрамывая на больную ногу, подошла и принялась ворковать с Лили, которая была от этого совершенно в восторге.

Напряжение немного спало — и я поняла, что просто не имею права отказаться от моего плана.

Дети будут участвовать в ярмарке.

А взгляды, которые бросает на меня генерал Реннер, я постараюсь не замечать как можно дольше, чтобы не… чтобы не делать больно. Ни себе, ни ему.

Осень постепенно вступала в свои права. Привычную солнечную погоду сменили дожди. В лесу пахло грибами. Их собирал и приносил в дом хозяйственный Юджин, а Урсула варила супы или развешивала их под потолком целыми гирляндами, чтобы засушить на зиму. Во дворе под ногами теперь плескались лужи — к огромной радости младших детей, которые обожали по ним бегать и соревноваться в том, кто найдет самую глубокую.

Я только вздыхала и закупала у Аба капли для сопливых носов и сиропы от простуд.

— Ничего-ничего, — приговаривала няня Урсула. — Распогодится! Где это видано, чтобы в начале осени — и такие дожди?! Это ж… прародительнице на смех! Этак и до мороза дойдет!

До праздника середины осени оставалось всего ничего — и я наконец нашла в себе силы поговорить с детьми о том, что хочу сделать.

После занятия по счету я попросила их задержаться в комнате, которую мы называли классом, — у нас теперь даже была доска для мела! Парт, правда, все еще не было, приходилось сидеть на полу, но это дело наживное.

— А можно нам уже идти? — недовольно простонал Дерек спустя минуту тишины, в течение которой я собиралась с мыслями.

— Ид-ти! — проговорила Лили и радостно захлопала в ладоши. — Ид-ти! Кушать!

Я невольно улыбнулась. Общение с Эммой приносило свои плоды. Старуха, которая до этого изливала свою любовь только на растения в саду, неожиданно так прикипела к Лили, что впору было бы задуматься об удочерении, если бы подобная возможность в этом мире существовала в принципе.

Впрочем, это не мешало Лили просыпаться раньше всех и носится по дому, ожидая кого-то, кто отведет ее к Эмме (хорошо еще, что она не пыталась убежать сама).

Да и остальные дети теперь начали время от времени стайками бегать в город: к той же Эмме поесть вареников или к бакалейщику за кусками макового рулета.

“Вот взяли моду! — возмущалась Урсула. — Есть надо дома! Деньги только на ветер спускают! Маковые им рулеты, ты посмотри! А дальше-то что?”

Я только качала головой и строго-настрого запрещала ей ругать по этому поводу детей.

Дело ведь не в рулетах. А в том, что Лили, бегущая по улицам города, уже становится привычной частью пейзажа, а на заборах горожан благодаря проходящей мимо Бетти иногда начинают расти листья и молодые побеги.

Неприятные ситуации, конечно, тоже случались: кто-то пытался прогнать детей “в ту дыру, откуда вы вылезли”, кто-то молча морщил нос или писал анонимные доносы мэру.

Я знала только то, что если бы не генерал Реннер, который обычно присматривал за ними в городе, я бы сошла с ума от тревоги. А сейчас — я была уверена, что он их защитит в случае чего.

Понятия не имею, откуда взялась эта уверенность. Как я вообще упустила момент, в который перестала хотеть от него избавиться и начала ему доверять?

— Иви-и-и… — заныл Дерек, раскачиваясь из стороны в сторону. — Я хочу куша-а-ать…

— Тише! — шикнула Бетти и повернулась ко мне.

У нее в глазах тоже было непонимание, но Бетти была слишком хорошей девочкой, чтобы в открытую демонстрировать недовольство.

Зато Мелисса закатила глаза так, что стали видны только белки.

— Я хотела… с вами кое о чем поговорить.

— Нас выселяют отсюда? — подал голос Юджин.

— Что? Нет! Нет, дело не… не в этом.

— А в чем тогда, леди? На вас лицо такое…

Нормальное на мне лицо! В смысле — у меня!

Я переводила взгляд с одной непонимающей детской мордашки на другую и мысленно себя подбадривала тем, что рано или поздно поговорить про это все равно придется.

— Вы, наверное, знаете, что скоро праздник середины осени.

Дети переглянулись между собой. Даже младшие, Лили и Дерек, скопировав остальных, стали выглядеть удивленными.

— Знаем, — сказал наконец Берт. — В этот день накрывают шатры, жгут костры на площади, готовят поросенка на вертеле и танцуют. Но нам туда нельзя!

— Нельзя, — кивнула Бетти. — Мы же от… неблагие.

— Вам туда можно, — поправила я. — Законом это не запрещено.

Я специально проверила!

Дети снова переглянулись. У Дерека заурчало в животике, и я мысленно попросила у него прощения.

— В этот день проходит ярмарка талантов, — сказала я.

— Я знаю! — выпалил Дерек. — Там нужно съесть тридцать свиных рулетов — и победишь. А что такое свиной рулет?

— Не обязательно. Можно продемонстрировать любой талант. И побороться за победу.

Дети молчали — и я впервые жалела, что имею дело не со взрослыми.

В углу комнаты раздался шелест — это Софи, поблескивая желтыми глазами, расправила крылья и попыталась за ними спрятаться, но тут же смутилась и передумала.

— Можно, леди, — вставил Юджин. — Там уж кто на что горазд. Кто, значит, тяжести таскает, кто рулеты ест, кто фокусничает… Было бы желание! Леди, я тут подумал, может, мы с детьми сходим на это посмотреть?

— Да!

— Да, пожалуйста!

— Пожалуйста-пожалуйста!

— Мы тихонько!

— Ну Иви-и-и…

— Леди, леди! — перебил многоголосый хор Юджин. — Может, и правда? Сходим, а? Мы в сторонке, спрячемся, под вечер придем — а нас и не увидит-то никто, в толпе! Посмотрим, а?

Я глубоко вдохнула.

— Я хотела предложить вам кое-что другое.

— Ну поня-я-ятно, — протянул Берт. — Никуда мы не пойдем. Будем опять дом убирать! Или еще что похуже...

Вот же ворчун!

— Я хотела предложить вам поучаствовать в ярмарке талантов. И побороться за главный приз: сто золотых. Скоро зима, нам всем нужна теплая одежда, дрова и много чего еще. Эти деньги нам необходимы. Мы можем их заработать.

Вот теперь в самом деле повисла тишина. Старшие дети уставлись на меня с изумлением, Дерек, бросив на них взгляд, тоже скорчил удивленную мордашку. Только Лили сосредоточенно чесала кожу вокруг рожек и ни на что другое не обращала внимания.

— Леди, — откашлялся Юджин. — Так куда ж мы?.. Мы ж… Там таланты нужны! А мы… Ну…

Он замолчал, и я сжала зубы. Иногда этот мир злил меня так сильно, что хотелось рвать и метать.

— Юджин, ты умеешь превращаться в волка! В волка! У тебя нюх как у хищника, в одиночку можешь убить дикого кабана и переловить всех мышей в кладовке — разве это не талант? Дерек, ты виверна! Это же потрясающе, ты два существа в одном — кто знает, на что ты будешь способен, когда вырастешь?

Дерек ничего не ответил, только растерянно моргал, и я повернулась к Бетти.

— Ты умеешь вырастить цветок даже посреди пустыни, Берт, а ты — я отлично знаю про это, не скрывайся, — умеешь готовить так, что даже Урсула завидует.

Я перевела дух. Берт в самом деле был совершенно обычным ребенком — но это не значило, что у него нет талантов. Как и у остальных!

Почему никто, кроме меня, этого не видит?

— Мелисса, ты повелеваешь ветром, как какая-нибудь богиня, Лили слушается огонь и что угодно другое, вспомните, как ловко она сняла кольцо с ветки. Никто не мог этого сделать, никто в целом городе! А она — справилась! Софи, ты умеешь летать и видишь в темноте, общаешься так, как не умеет никто другой, это же потрясающе! — Я помолчала и выпалила: — Вы все — невероятно талантливые и уникальные!

— Мы ж неблагие, леди, — вставил Юджин.

Я заскрипела зубами. Если я еще раз услышу это слово…

— Как и я. И нам с вами — жить с этим до конца наших дней. Но как мы будем жить — решать нам. Или прятаться и считать себя уродами, или принять то, кто мы такие и сделать это своим преимуществом. Мы — сильные. Дружные. И уникальные. Мы семья, и в нас нет ничего уродливого и неправильного. Потому я хочу, чтобы мы поучаствовали в этом конкурсе. Нам нужны эти деньги. Вы со мной?

Дело было не в деньгах, конечно. Но я считала правильным еще раз показать детям, что их “уродство” — это талант, который стоит дорого.

Никто не ответил, и я раздраженно смахнула с глаз влагу. Лили и Дерек были слишком малы, чтобы всерьез о таком думать, но остальные… остальные уже достаточно выросли, чтобы понимать, о чем я говорю.

Отвечать мне никто не спешил.

— Леди Иви, — подал голос Берт. — Мы не можем…

— Ой! — рявкнула вдруг Мелисса и вскочила. Глаза у нее горели. — Что же вы все такие непонятливые! Леди Иви дает вам выбор — или сидеть всю жизнь как мыши под веником, или наконец поднять голову и показать, на что мы способны! Не знаю, как вы — а я в деле! Я им всем покажу, что такое настоящий талант, не будь я Мелисса Макмайер!

Она меня что, поддержала? Мелисса? У меня совершенно непедагогично отвисла челюсть. У остальных, впрочем, тоже.

— Что вы так уставились?! Леди Иви, не смотрите на этих трусишек, хотят всю жизнь бояться — их право! Что нужно делать?

— Я… я потом все расскажу, — наконец отмерла я. — Мне нужно все продумать — но кое-какой план у меня уже есть. Надеюсь, вам понравится.

К моему удивлению, Мелисса чопорно кивнула и вздернула подбородок.

— Можем ли мы спускаться к обеду?

— Да.

— Благодарю.

Она направилась к двери с абсолютно прямой спиной, как маленькая леди. Вслед за ней нерешительно потянулись остальные дети, которые до сих пор выглядели сбитыми с толку и испуганными. Смотрели то на Мелиссу, то на Юджина, то друг на друга. Я смогла их убедить? Хоть немного? Тех, кто постарше, бесполезно заставлять, а малыши все равно будут смотреть на них, так что...

Еще несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я тоже встала.

В коридоре стоял генерал Реннер. Стоило мне выйти, как он произнес:

— Это была отличная речь, Иви. Ты молодец.