Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 20

Как я смогу защитить детей, когда… когда он придет в себя?

Запястье, то самое, где красовалась метка, горело огнем уже так давно и так сильно, что я перестала обращать на это внимание.

Я бросила нерешительный взгляд на Аба.

Как-то неудобно говорить доктору, что я зря его позвала и вообще — может, прокрутим фарш назад?.. Оставим, где взяли, а там оно само как-нибудь...

— Кладем! — скомандовал Аб и, когда Юджин уже собрался разжимать руки, взвыл: — Да на кровать, не на пол!

Все-таки Юджин был моим союзником.

Дальше все завертелось быстро, как в калейдоскопе. Аб принялся доставать из саквояжа бинты, пузырьки с настойками и устрашающего вида металлические приспособления. Потребовал горячую воду, ветошь и что-нибудь алкогольное.

— Бражка у тебя есть? — нетерпеливо повторил он.

— Зачем? Чтобы раны обработать? Но…

— Раны я найду, чем обработать, это для храбрости.

Я посмотрела на бледное покрытое испариной лицо генерала Реннера.

— Но ведь он без сознания.

— Мне для храбрости! — рявкнул он.

— Аб! Дети же увидят!

— А ты не зови их сюда! — предложил Аб и закатил глаза. — Ну что? Что ты так на меня смотришь, я в жизни драконов не лечил. Вдруг что-то пойдет не так? Он же меня сожжет. Это же… и одежда на нем не простая — хотя разве на драконе может быть простая одежда? Ох…

— Юджин, сбегай вниз и попроси няню Урсулу нагреть воды.

А я пойду отыщу какой-нибудь старый пододеяльник. И выброшусь из окна от безысходности. И еще кое-кого из окна выброшу.

— А бражка? — недовольно спросил Аб, когда я вернулась.

— Аб… — укорила я. — Ты правда думаешь, что я бы стала тратить деньги на бражку, когда у нас крыша вот-вот начнет течь и дети только-только есть начали нормально?

Аб смутился.

— Ну что, ну что ты на меня так смотришь? Ну пошутил я. Давай сюда ветошь, или ты хочешь, чтобы я тебе тут все кровью заляпал? Эх… — Он повернулся к кровати. — Ну, дражайший, посмотрим на вас…

Я воспользовалась поводом сбежать из комнаты и успела услышать только тихий приглушенный стон генерала Реннера, от которого внутри все перевернулось.

Проследив, чтобы Юджин принес горячей воды, я принялась мерить шагами коридор у двери в мою спальню. Звон, какие-то странные чавкающие звуки, ругань Аба и редкие стоны, доносящиеся из комнаты, заставляли меня вздрагивать.

Примерно на сотом забеге под названием “вперед-назад”, я наконец подняла взгляд от пола и увидела, что на лестнице стоят дети. Берт, Бетти, которые держала на руках Лили (вот просила же ее так не делать, малышка уже слишком тяжеленькая), Дерек с босой правой лапкой, Софи со сжавшимися крыльями — верный признак испуга.

— Что случилось? — настороженно спросила я.

Миллиард вариантов! Что-то разбили, куда-то влезли, кто-то сбежал или…

Дети переглянулись.

— Бетти, отпусти Лили, пожалуйста, — попросила я и присела перед ними, подойдя ближе. — Ну? Что случилось?

— Су-и-лось! — гордо сказала Лили, когда Бетти спустила ее на пол.

— А кто этот дядя? — насупившись, спросил Дерек.

— Он… — Хм, врать детям нехорошо, а не врать — еще хуже. Полуправда — это наш путь! — Он ранен, я позвала Аба, чтобы он ему помог.

— Он нас отсюда заберет? — спросил Берт.

— Что? С чего ты взял?

— А зачем ему сюда прилетать еще?

— Долорес говорила, что если мы будем плохо себя вести, нас отсюда заберут, — пробормотала Бетти. — И отправят на каменоломни… А я вчера варенье из буфета украла, но совсем чуть-чуть, и это Дерек предложил…

— Я не предлагал!

Я не знала, смеяться мне или плакать.

— Никто вас отсюда не заберет, — пообещала я.

И замолчала.

— Значит, заберут тебя? — прищурился Берт.

Черт! Этот ребенок иногда бывает слишком проницательным. Я знала, что дети, которые растут не в самых благополучных условиях, иногда напоминают невероятно четкие радары, которые по малейшему жесту могут угадать настроение того, от кого зависят.

И вот сейчас… конечно, они не могли заметить, что я сама не своя, а Берт еще и умудрился посмотреть в самый корень проблемы.

И что сказать?

Что меня не заберут от них?

А как я могу это гарантировать? Я мало что знала о генерале Реннере, но он, на минуточку, генерал. Одно это прозрачно намекало на то, что, если он захочет меня куда-то забрать — то заберет.

Хуже всего, что я была совершенно несвободным человеком в этом мире. За время, проведенное в Брайтмуре, я осторожно расспроила Аба о здешних законах. Новости были неутешительными: за покушение на чью-то жизнь легко можно было отправиться в тюрьму, а то и на виселицу.

В этом генерал Реннер мне не врал.

Так что, будучи в теле Ивари, я фактически находилась в теле беглой преступницы.

Еще и эта метка…

Дети смотрели на меня, ожидая ответа, и чем дольше я молчала, тем хуже становилась ситуация. Даже всегда веселый Дерек выглядел так, как будто вот-вот заплачет.

— Я по доброй воле никуда от вас не уйду. Вы мои дети. И мне нужна ваша помощь. Соберете мяты во дворе? Сделаем отвар. И, Бетти, может, проверишь малинник за домом? Вдруг там остались ягоды, няня Урсула сказала, что умеет делать с ними пирожки. Дерек…

Малышам придумать задание оказалось сложнее всего — но занять их было необходимо. В конце концов наказав им найти Юджина и вместе с ним вытереть пыль с полов и стен в дальней комнате (любой, надеюсь, Юджин сообразит), я встала.

В этот момент из спальни раздался гневный окрик.

— Иви! Иди сюда, где ты ходишь!

— Поможете мне? — обвела я взглядом детей. — Я на вас рассчитываю. И попросите у няни Урсулы нагреть нам чаю. Иду, Аб!

Войдя в спальню, я остолбенела. Все в крови. Испачканные красным тряпки, мутная вода в тазу, белый халат Аба, который он неизвестно когда успел надеть…

— Иви, не стой! — прикрикнул он. — Мне нужна твоя помощь.

— Что? Какая?

Аб вздохнул, вытирая руки. Я перевела взгляд на генерала Реннера. На ранах красовались аккуратные повязки, зато из одежды на нем осталось только белье. Что ж, вот я и познакомилась с тем, как выглядит взрослое мужское белье в этом мире. Почти как и в нашем, только из обычной хлопковой ткани и вместо резинки — завязки. Может, на ком-то другом это бы и смотрелось смешно, но у генерала Реннера, оказывается, была фигура, как у фитнес-модели, так что на нем… все было очень красиво. Я прочертила взглядом кубики пресса, косые мышцы живота, рельефные мышцы бедер и голеней. Кожа была смуглой, как будто тронутой солнцем.

И все бы хорошо, но генерал Реннер метался по кровати, как будто ему снился дурной сон или как будто ему было очень больно.

— Вот такая, — кивнул Аб. — Раны я ему перевязал и обработал, микстуры оставил, потом расскажу, как пользоваться. А тут уж… побудь рядом, он как будто успокаивается, когда ты близко. Вот, и я о том же.

Я сама не заметила, как подошла к кровати и дотронулась до его плеча. Стоило мне сообразить, что сказал Аб, как я тут же одернула руку.

Генерал Реннер тут же застонал.

— Вот верни как было! — приказал Аб.

— Аб, ты же… ты же доктор, это просто совпадение.

— Я доктор и знаю, что такие совпадения жизни спасают, — отрезал он. — Все, я ушел. Завтра приду — проведаю. Дальше он сам будет поправляться, дракон же! Ничто его не вылечит лучше, чем его собственная кровь. Ты посиди рядом, он тот еще ходок похоже! Вон как при тебе сразу расцветает! Красивая ты, Иви! Даже с закрытыми глазами видно!

Генерал Реннер и вправду дышал ровнее. Ох… неужели дело в метках? Я почувствовала, как к щекам прилила краска.

— А деньги…

Аб посмотрел на меня так, как будто я его оскорбила.

— Вот очнется — сам заплатит. Или у тебя лишние? Все, я ушел. Ты уж прости, сами тут уберетесь, у меня еще пациенты есть.

— Конечно. Аб! — Я замялась, не зная, как передать словами то, что чувствую. — Спасибо.

Он задержался на пороге, неловко отмахнулся и вышел.

Мы с генералом Реннером остались один на один.

Спустя час в комнату заглянула няня Урсула и, опасливо глядя на кровать, забрала таз с водой и испачканные тряпки.

— Ласточка…

— Ничего не бойся, — твердо сказала я.

Потому что мне самой страшно.

Спустя еще пару часов Юджин принес мне мятный отвар и сказал, что они с детьми играют в истории: один начинает рассказывать сказку, второй продолжает — и так до самого конца. Я научила их этой игре: развивает воображение и может быть очень познавательной для воспитателя, который умеет слушать, что именно дети говорят.

Детям пришлось по душе.

— Они испугались?

— Конечно, — простодушно пожал плечами Юджин. — Мы же к хорошей жизни непривычные — рано или поздно она должна была закончится. Гадают, долго ли осталось и кто теперь вместо вас придет — или их самих куда-то отправят. Или вообще разделят.

— Ничего не закончится! — твердо рявкнула я. — Все будет хорошо. Иди и успокой их.

— Так, леди, я ж успокаивал, леди! — залепетал Юджин. — Так они ж не дурные, видят же…

Я вздохнула. Конечно, не дураки. Они очень умные — и за свою жизнь научились чувствовать приближающуюся опасность.

— Все будет хорошо, — пообещала я. — Ты мне веришь?

Юджин не нашелся с ответом, только спрятал глаза.

Отлично. Отлично просто! Одни проблемы от вас, генерал!

А поздно ночью генерал Реннер наконец пришел в себя.

ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР

Возможно, мне стоило послушать Альберта: отсидеться где-то в тихом месте и дать шпионам сделать свое дело.

Но я скорее отгрызу себе руку, чем признаюсь в этом вслух, иначе Альберт будет припоминать это мне до конца дней и вытаскивать, как козырь, из рукава в любом споре.

Нет уж.

Обойдется.

Взрыв, прозвучавший в моем доме пару недель назад, когда мы обсуждали управляющую приютом в Брайтмуре, оказался только первой ласточкой. Я крепко кому-то досадил при дворе (таких, впрочем, можно было составить целый список на пару десятков пунктов), так что дальше последовало прямое нападение.

Во время вечерней тренировки на меня напало пятеро драконов — это как минимум, те, кого я успел пересчитать. Как по заказу, над королевством в тот вечер разыгралась гроза — подозреваю, не случайно все так удачно совпало, — и…

И я снова почувствовал сбивший меня с толку зов истинной. Такой сильный, что перед глазами все поплыло, а дракон совершенно ничего не соображал, только метался то в одну сторону, то в другую — потому что зов то появлялся, то замолкал. Бедняга сходил с ума, как пес, который потерял нюх.

Дракон злился все сильнее — так что в драке против пятерых противников, где нужна была трезвая голова, явно проигрывал.

Я тоже злился, совершенно дезориентированный, и, перехватив контроль, летел туда, откуда шел зов — к тому моменту я уже сообразил, что это грамотно спланированное нападение, и надеялся, что, когда доберусь до расставленной западни, хотя бы зов перестанет туманить голову.

Но это не сработало.

Нападающие, естественно, не пожелали ждать, пока я разберусь с происходящим, и продолжили рвать меня на куси. Умно, конечно. Дождь не давал мне учуять их запах и узнать, а молнии слепили чувствительные к вспышкам света драконьи глаза.

Пришлось перекинуться человеком и накинуть на себя полог невидимости — увы, я был не в лучшем состоянии, так что на то, чтобы приземлиться мягко, уже не хватило сил.

Кто-то назвал бы это бегством, но я был слишком слишком опытен, чтобы такими “бегствами” брезговать.

Я потерял сознание и пришел в себя… Так, а я где?

Привстав на локтях, я огляделся.

Темная комната, только скудный ночной свет падает из окна.

Обстановка исключительно нищенская. Обои, местами отклеившиеся от стен, шкаф с покосившимися дверьми, треснувшее зеркало и букет полевых цветов на подоконнике — в вазе с отколотым горлышком.

Сам я лежал на кровати, на груди и на бедре — аккуратные повязки. Спасибо, конечно, но я бы и без них справился, ненавижу, когда кто-то пытается меня лечить без разрешения.

Сев, я снова окинул комнату взглядом и замер.

Только в этот момент я заметил, что у стены на стуле сидит девушка. Спит, судя по всему. Простое платье в пол из грубой ткани, платок на голове, лица — не видно, потому что голова опущена.

Я втянул носом воздух. Пахнет пряно, знакомо и незнакомо одновременно. Запястья… нет, не она.

Не истинная.

Ничего не чувствую.

Встав, я переждал короткий приступ головокружения. Так, а где, позвольте спросить, моя одежда? Трусы есть, уже хорошо.

Должно быть, шум разбудил девушку, она пошевелилась и выпрямилась.

В этот момент произошло одновременно два события.

Я увидел ее лицо — Ивари! Моя дражайшая бывшая женушка! Так вот ты где!

И — вокруг ее запястья появилась тонкая блестящая нить, а затем… метка! Дракон внутри взревел, но раньше, чем я успел хоть пошевелиться, — метка исчезла.

Зов тоже.

Дракон внутри привычно уже забился, как пойманная рыбина в сети. В последнее время со всеми этими фокусами нервы у него были, конечно, богам на смех.

— А что происходит? — задал я единственный логичный вопрос в этой ситуации.

И шагнул вперед.

Происходящее казалось мне кристально ясным: фокусы с истинностью, как я и предполагал, это всего лишь уловка, чтобы сбить меня с толку, и Ивари в этом замешана.

Но как?

И зачем ей это?

Ради денег?

И, главное, почему я не узнаю ее запах? Ивари всегда пахла по-другому, удушливо сладко, а сейчас — пряно и маняще, как и в день нашего прощания.

Это показалось мне странным.

Пока я размышлял, Ивари метнулась к окну, дрожащими руками зажгла керосиновую лампу — и желтый свет залил комнату.

Ах да, она же в темноте не видит.

— Вы были ранены, — дрожащим голосом произнесла она. — Доктор вас перевязал. Вы в приюте для неблагих детей Брайтмура.

Ее сердце колотилось, дыхание сбивалось, зрачки были огромными — она явно боялась меня до ужаса.

Я еще раз окинул взглядом фигуру в простом рабочем платье.

Стоп.

Стоп-стоп!

Так это — та самая управляющая приютом? Которая лазила в выгребную яму, чтобы достать детскую игрушку?

Это — Ивари?

Не сходится. Что-то не сходится.

Ивари смотрела на меня так, как будто ждала, что я на нее брошусь прямо сейчас. Если она замешана в нападении на меня и нарочно водила меня за нос с меткой — то почему так боится? Должна ведь была быть готова, что рано или поздно я все пойму? Или надеялась, что меня убьют раньше? И все равно — что-то не сходится.

В этот момент, раньше, чем я решил, что делать, дверь рывком распахнулась — и в комнату влетел огромный черный волк.

Встал между мной и Ивари — и зарычал, угрожающе скалясь в мою сторону.

— Юджин! — вскрикнула Ивари — и загородила волка собой. Потом вскинула меня взгляд. — Не трогайте его! Он просто…

Что — просто, она так и не сообразила.

Все интереснее и интереснее. Посмотрев на волка, на Ивари, потом снова на волка, потом снова на Ивари, я откашлялся и хриплым голосом произнес:

— Где я? Кто вы такие? Как я здесь оказался? Почему я ничего не помню?

У Ивари отвисла челюсть.

Я решительно ничего не понимал — но собирался разобраться. Даже если Ивари замешана в покушении на меня — по крайней мере, будет перед глазами, так даже проще.

Прислушаюсь к Альберту и отсижусь в глуши.

Вот, в этом доме, например.

Глуше некуда.