Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 21

ИВАРИ ХАНТ (РАНЕЕ ИВАРИ РЕННЕР)

— Где я? Кто вы такие? Как я здесь оказался? Почему я ничего не помню? — растерянно проговорил генерал Реннер.

Правда, взгляд его оставался исключительно нахальным, так что я ни на секунду не поверила в то, что он вдруг потерял память. Я погасила желание разбить об его голову керосиновую лампу.

И вазу с подоконника.

И еще что-нибудь.

Издевается! Он же меня узнал, совершенно точно узнал! Я видела в его глазах то же выражение, с которым он в нашу последнюю встречу смотрел на Ивари. Брезгливое такое, подозрительное.

И теперь стоит, изображает из себя… изображает…

Издевается.

Еще и… стоит.

Вот почему он стоит? Аб, пока мы тащили генерала Реннера на второй этаж (мы его еще и тащили на второй этаж!), обмолвился, что у него кости переломаны. А он стоит!

И ухмыляется.

Еще и… голый. Не считая трусов и повязок. Но, учитывая фигуру генерала Реннера, смотрелось все равно непристойно.

Я открыла рот, чтобы сказать все о том, куда генералу Реннеру следует сходить, когда Юджин, которого я загородила собой, низко зарычал.

Это моментально вернуло меня с небес на землю.

Я не та девушка, которой море по колено и которая может плевать в лицо опасности.

У меня на руках — дети. Которым нужна забота. Нужен дом. И у которых нет вариантов лучше, чем я.

От ухмылки генерала Реннера по спине пробежали мурашки.

— А это у нас кто? — с любопытством спросил он, заглядывая мне за спину. — Оборотень? Рядом с детьми? А он стоит на учете как неблагой? Угрожает обычным людям? Ай-ай-ай... За такое можно и на каменоломни отправиться.

Рычание затихло, я буквально почувствовала, как Юджин сжался от страха.

Генерал Реннер ухмыльнулся шире, подняв на меня взгляд. Вот ведь… убила бы! И, конечно, все он отлично помнит, просто издевается. Иначе откуда бы он узнал о том, что вы этом доме есть дети?

— С какими детьми? — спокойно спросила я, желая поймать его на лжи и покончить с этим цирком.

— Вы не знаете, о каких детях идет речь? — поднял брови он.

— Я думала, вы не знаете, где находитесь, и забыли даже собственное имя, — скрестила руки на груди я.

Этот подлец и глазом не моргнул, только повторил мой жест и коротко поморщился — должно быть, от боли в треснувших ребрах. Поделом.

— Все правильно, в голове — чистый лист. А где я? И кто вы такая?

Может, все-таки разбить ему об голову что-нибудь? Для профилактики амнезии? Вот правду говорят, что хуже свадьбы — только развод! А хуже актуального, так сказать, мужа — только бывший!

А хуже просто бывшего — только тот, который свалился, как снег на голову, раненый, издевается и может запросто посадить меня в тюрьму.

— Послушайте… — начала я. — Вы не хуже меня знаете ответы на эти вопросы. И, раз уж вы хорошо себя чувствуете — не хотели ли бы вы… уйти отсюда?

Нет, ну а что? В моей ситуации осторожность — абсолютное излишество. Какая уж тут осторожность.

По правде говоря, я вовсе не видела выхода из той задницы, в которой оказалась.

Глаза генерала Реннера блеснули золотом, пересеченным полоской узкого зрачка, Юджин испуганно скульнул и зашуршал у меня за спиной, явно пытаясь стать меньше.

— Хотите, чтобы я все вспомнил, леди? Вообще все? Включая некоторые щекотливые... детали? — вкрадчиво спросил генерал Реннер.

Угрозу в его голосе не услышал бы только глухой. Он что, поиграть со мной решил? Что ему нужно? Зачем он вообще… оказался здесь? Зачем сейчас врет?

Вот надо было добить, пока имелась такая возможность!

От страха дрожали поджилки. Что за игра? Какие правила?

Как уберечь детей?

Я сжала зубы.

— Поговорим утром, — вежливо процедила я. — Вы ранены, вам нужно отдыхать и приходить в себя.

— Надеюсь, эту ночь вы, не пытаясь сбежать, проведете в вашей же спальне, — издевательски вежливо наклонил голову генерал Реннер.

Я сжала зубы так сильно, что почти услышала скрежет. Как же хочется его как-нибудь… изувечить.

Пожалуй, в этот момент я всерьез его ненавидела. В прошлый раз я выслушивала в основном претензии, адресованные Ивари, и воспринимала их философски, но сейчас… сейчас внутри не осталось ничего, кроме ненависти.

За то, что этот дракон свалился на меня. За то, что может все разрушить. За то, что из-за него дети в опасности.

— Это вряд ли, — церемонно ответила я. — Видите ли, мою спальню заняли вы. И, если вы не хотите, чтобы я к вам присоединилась…

— Не имею ни малейшего желания делить с вами постель. Доброй ночи. — Генерал Реннер вернулся на кровать и тяжело сел. — Поговорим утром. Этот комок шерсти вы, я надеюсь, заберете?

Мерзавец!

— Юджин, пойдем. В этом особняке есть места получше.

Не такие токсичные!

Я дернула на себя дверь и, дождавшись, пока Юджин выйдет, вылетела наружу, от души хлопнув створкой об косяк.

И только потом сообразила, что не могу себе позволить таких высоких и драматичных жестов: на какие деньги чинить дверь, если она сломается?..

— Все хорошо, — успокоила я Юджина. — Я не дам вас в обиду. И… спасибо.

Он же все-таки пришел меня защищать! Совсем как детей, когда я только-только здесь появилась. От этого простого и исключительно глупого жеста внутри что-то сжалось. Присев на корточки, я обняла Юджина за шею. В носу тут же предательски защипало.

Ну уж нет! Не время сопли на кулак наматывать!

— Никогда больше не бросайся на дракона, это опасно. И спустись к детям, пожалуйста, — попросила я, выпрямляясь и пряча глаза. — Проверь, чтобы все спокойно уснули. Ничего не бойтесь! Все будет хорошо.

Сама я, подождав, пока Юджин спустится с лестницы, побрела к крайней комнате: там хранились три запасных матраса. Удачно все-таки, что я их купила! А няня Урсула еще возмущалась: зря, мол, деньги потратили.

Я думала, что глаз не смогу сомкнуть, но уснула неожиданно быстро, как только легла на твердый набитый сеном матрас. Дети сейчас спали на хороших, пуховых, а эти, запасные, дешевые… хм, не так уж плохи. И пахнут приятно.

Проснулась я бодрой, полной сил и желания горы свернуть. Ну или хотя бы отправиться в лес за ежевикой. А еще мы хотели устроить пикник! И хорошо бы подыскать для детей учительницу, которая, в отличие от меня, владеет местной грамотой. Счету мы уже начали учиться, а вот грамоте…

И тут воспоминания о произошедшем разом навалились, и я застонала, закрыв руками голову. Не будет сегодня спокойного дня, наполненного привычными хлопотами, и завтра тоже не будет.

Пожалев себя еще примерно с минуту, я встала, и тут услышала подозрительные звуки. Каждый, кто живет в доме с шестью детьми, знает: тут любой звук подозрительный!

Выглянув из комнаты, я напряглась. А потом изо всех сил припустила вперед, подобрав юбку.

Потому что дверь моей спальни была приоткрыта, и в комнате я ясно видела оранжевые всполохи. Что там устроил генерал Реннер? Пытается сжечь дом? Только через мой труп!

Зайдя внутрь, я остолбенела. У двери стояла мрачная Софи, воинственно раскинув крылья, ее совиные глаза угрожающе щурились. Смотрела она на кровать, не отрываясь.

Но это еще полбеды.

Рядом стояла веселая Лили. Лучи утреннего солнца запутывались в ее пушистых волосах и золотили закрученные рожки. Лили радостно гикала, заставляя несколько десятков огоньков кружить по комнате.

По моей спальне.

Если присмотреться, в движении огоньков была система: они окружали стоящую у стены кровать, кольцо постепенно сужалось.

Я до сих пор ни разу не видела, чтобы мирная малышка, которая обожала сидеть у кого-то на руках, так себя вела.

На кровати сидел, округлив глаза, генерал Реннер, и смотрел на детей, не отрываясь. Судя по всему, проснулся от тоже совсем недавно. Посмотрев на меня, он спросил:

— А что, позвольте спросить, происходит?

Я хмыкнула.

Велик был соблазн сказать что-то вроде: “Понятия не имею, разбирайтесь сами”. И попросить Лили как-то активнее его жечь.

Что они с Софи вообще тут устроили? К гадалке не ходи — решили выжить нового обитателя из дома.

В кои-то веки мы с детьми были на одной стороне.

Но я все-таки была взрослой, к тому же слишком любила этих детей, чтобы втягивать их в наши разборки, так что вошла в комнату и строго произнесла:

— Лили, Софи! Это еще что за фокусы? Устроишь пожар! Немедленно погаси все!

Я сделала специальное строгое лицо, которое приберегала для таких случаев.

— Фок-ы! — радостно поддержала меня Лили и обернулась, протягивая ко мне ручки.

Покачав головой, я потянулась навстречу, и в следующую минуту произошло сразу несколько событий.

Огоньки, которые висели в воздухе, с тихим шипением погасли — и я облегченно выдохнула. По правде говоря, не была уверена, что мое указание сработает. Нужно все-таки попробовать объяснить Лили, что огонь — это опасно, пускай это и часть ее самой. Вот только как донсти такую сложную конструкцию до трехлетки?

Не успела я обрадоваться, как за моей спиной раздался странный звук, как будто Софи втянула воздух сквозь сжатые губы.

Я рывком обернулась: девочка стояла, держась за руку, на рукаве зеленого платья красовалась подпалина, а под ней — кровоточащая рана.

Софи дрожала. Ох, да что же это! Видимо, Лили не уследила за огоньками — и один из них ранил Софи. От злости на себя и досады захотелось плакать. Ну вот, не уследила!

— Смотри! Видишь, почему так опасно играть с огнем? — рявкнула я и шагнула к Софи. — Дай посмотрю.

Она отшатнулась, налетев на стену, ее совиные крылья с редкими перьями расправились, глаза испуганно блеснули. Я замерла. Софи была в ужасе. Совсем как тогда, когда я нашла ее возле фруктовой палатки и не дала торговцу ее ударить за воровство. Мне казалось, с тех пор прошло много времени, Софи стала спокойнее, на удивление, нашла общий язык с детьми из приюта и даже начала улыбаться.

Но достаточно было всего лишь недовольного тона, чтобы Софи смотрела на меня с таким же страхом, как тогда, на улице, и ждала побоев.

— Софи, — медленно произнесла я. — Дай я посмотрю твою руку. Обожглась? Больно? Покажи.

Ноль эффекта. Сейчас Софи напоминала ту же бродяжку, которой была совсем недавно — хотя ее кожа наконец-то сияла чистотой, а аккуратное платье выбранного ей самой цвета имело разрез на спине, чтобы крылья можно было расправить. Ее никто здесь не обижал.

— Софи… — мне понадобилось еще несколько секунд, чтобы аккуратно предположить: — Софи, ничего страшного, что платье порвалось. Мы его починим.

В этом дело? Она боялась, что я ударю ее из-за испорченного платья? В этот момент рядом всхлипнула, а затем разревелась, сморщив личико, Лили. Софи перевела испуганный взгляд на нее и качнулась вперед, как будто хотела успокоить.

Я покачала головой, виски закололо. На часах нет еще нет и восьми — а у меня уже две истерики. Все из-за вас, генерал Реннер.

Ладно. Две истерики это, по крайней мере, не так плохо, как шесть истерик.Впрочем, еще не вечер.

— Ну-ну, — проворчала я, беря Лили на руки и чувствуя, как она прижимается ко мне и утыкается в шею загнутыми рожками. Уши слегка заложило от ее криков. — Видишь, что бывает, если играть с огнем? В следующий раз так не делай, когда меня нет. Иначе… будешь писать строчки.

Лили не умела, конечно, писать, но для трехлетки необходимость сидеть и сосредотачиваться на чем-то настолько однообразном вроде рисования ряда палочек хотя бы пять минут — уже наказание.

Ну, не кричать же на нее? Или кричать?.. Вот бы кто ответил!

Перехватив Лили одной рукой, я ободряюще улыбнулась Софи и протянула ей свободную ладонь.

— Пойдем. Поищем мазь Аба и повязки, а потом подумаем, что как починить платье.

А потом мне бы хотелось узнать, что вы обе здесь устроили и как вообще смогли договориться. Ведь Софи, в отличие от Лили, которая что-то лопотала, ни разу не произнесла ни слова.

Ладно. Успокоить всех плачущих. Обработать рану Софи.

Провести разъяснительную беседу строгим тоном. Очень строгим тоном! Это все-таки не шутки, хоть я и полностью одобряла желание детей сделать с генералом Реннером что-нибудь нехорошее.

А потом можно начинать обычный день: помочь няне Урсуле с приготовлением завтрака, подумать о том, сколько денег мы можем потратить на ремонт крыши, составить список того, что еще необходимо купить или заказать в первую очередь, а потом я, в конце концов, обещала детям поход в лес за ежевикой!

Завтра нужно обязательно выбраться в город за продуктами, заглянуть к Абу, расспросить его про то, реально ли найти в этом городе учительницу для детей...

Список дел, пока я вертела его в голове, все никак не желал заканчиваться.

Про генерала Реннера я, к своему стыду, вовсе забыла, едва выйдя из комнаты.

***

ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР

После того, как незваные гости покинули мою комнату, я еще некоторое время смотрел на приоткрытую дверь, выкрашенную белой облупившейся от времени краской.

А что сейчас случилось?

Это была Ивари? Точно? Та самая Ивари, которая два часа утром после пробуждения всегда посвящала красоте и сбить ее с этого режима не смогло бы, кажется, ничто в целом свете?

Это она сейчас, растрепанная, с рассыпавшимися по спине золотистыми волосами, сонная, со следом от подушки на щеке, прибежала ко мне в комнату, чтобы…

Ну, вряд ли меня спасать.

Но второй вариант казался еще более невероятным.

Прибежала, потому что… беспокоилась за детей? Те выглядели… настолько неблагими, насколько это возможно. Трехлетка с загнутыми рогами и красными глазами и девчушка лет семи с ощипанными крыльями. "Цирковые уродцы" как они есть. Не мои слова, Ивари.

Да Ивари бы к ним на расстояние сотни шагов не подошла! Но я лично видел, как она их обоих гладила, успокаивала, а рогатую и вовсе взяла на руки.

От этой картины внутри что-то вздрагивало. Они казались невероятно… уязвимыми. Их хотелось защитить.

Нахмурившись, я поднялся с кровати и огляделся.

Что здесь происходит?

Еще и непонятный зов истинности... Это все очень, очень странно.

Нужно осмотреть особняк. А для начала найти одежду.