Грани будущего Zero 2: Хозяйка (*30 иллюстраций)

Глава 29 Божественный уровень

Одно время люди считали, что все мужчины с Марса, а все женщины с Венеры. Само олицетворение Марса совпадало с воинственностью, мужественностью, храбростью, а Венера представлялась людям миром невиданной красоты. Это символ любви, благородства и женственности. Куда же иначе? Это те самые люди, которые ставили плоский диск Земли на трёх слонов и черепаху.

Реальность оказалась далека от истины. Средняя температура на планете составляет плюс 467 градуса по Цельсию. Даже Меркурий прогрет меньше — лишь 349,9 градусов при том, что находится вблизи Звезды.

Дело в плотности атмосферы Венеры. Венера — самая горячая планета именно из-за чудовищного давления в 93 атмосферы, что уничтожает даже термостойкие спутники. Оно просто не позволяет развеиваться солнечным лучам и держит их под таким слоем парникового эффекта, что давление разбирается с любой потенциальной жизнью.

Давление и кислотность атмосферы определяет процессы Венеры. Если бы люди знали это раньше, то они бы сравнивали это место с адом. Но никак не с раем.

При этом кислотность задают всего несколько процентов состава в атмосфере. Это

угарный газ и сернистый газ, и доля их не более 0,197 процента. Ещё есть азот с 3,5 процентами и водяной пар — 0,003 из ста. Но абсолютное множество состава занимает всё тот же углекислый газ, что и на Марсе. Это ещё 96,5 процентов.

Вроде бы решение простое: переработать углекислоту с помощью бактерий, сменив состав на кислородный, вывести лишний азот и вот тебе — готовая смесь для дыхания. Но не всё так просто. Солнечные лучи почти не достигают поверхности как таковой. Вместо привычного 10-километрового атмосферного слоя как на Земле, на Венере высота воздушных покровов от 50 до 60 километров. Даже насытив верхние слои атмосферы способными к фотосинтезу бактериями, например, поселив их на парящих в небе структурах, уйдут тысячи лет на сколько бы то ни было заметное изменение и в целом атмосфера остынет едва ли.

У меня нет столько времени. Слишком низкий показатель коэффициента полезного действия. Плотные ядовитые облака с высокой отражающей способностью не позволяют заняться гео-разведкой всерьёз. На планете невозможно размещение фотоэлементов или ветряков. Рассеянный свет ослабляет воздействие фотонов, а ветер у поверхности едва ли достигает одного метра в секунду. При этом поднявшись выше, порывы ветры разгоняются до критических 300–400 километров в час. Это делает невозможным сохранение устойчивости любых летающих конструкций.

Атмосфера Венеры — это лишь малая часть проблемы. Словно сама планета против преобразований. Полный оборот вокруг своей оси Венера делает за… 243 земных суток!

Для примера, Марс вращается вокруг своей оси со скоростью 24 часа, 37 минут и 22,7 секунд. Земля за 24 часа. Венера и вращается в обратном направлении. И солнце здесь заходит на востоке, не на западе. Из-за слабого вращения планета будет остывать слишком медленно.

Пока думаю об этом, понимаю, что из-за высокого давления углекислый газ в приповерхностной части атмосферы по агрегатному состоянию является уже не газом, а сверхкритической жидкостью. Часть атмосферы представляет собой «полужидкий-полугазообразный» океан из сверхкритического углекислого газа. При этом углекислый газ создал своеобразный аналог озонового слоя в верхних слоях, что отражает изрядную часть радиации солнца.

Плюсы есть. Даже положения Венеры по отношению к Земле не дают мне покоя. Вокруг Солнца она вращается за 255 дней. Это приемлемый венерианский год. А вот у Марса уходит уже «земной» год и ещё 322 дня.

К тому же Венера гораздо ближе к Земле, чем красная планета большую часть времени. Расстояние от Венеры до Земли меняется в пределах от 38 до 261 млн км. Это планета земной группы располагается на расстоянии 108 миллионов километров от звезды. То есть мне нужен здесь форпост для строительства солнечной сферы. Многие ресурсы я не смогу найти на бедном Меркурии и доставлять их с Земли будет долго. При этом даже по размерам Венера довольно близка к Земле. Радиус планеты равен 95 процентам земного, а масса составляет 81,5 % земной. Чуть ниже и Вторая космическая скорость — 10,36 километров в секунду. Тогда как чтобы оторваться от Земли, требуется 11,2.

Венера не имеет естественных спутников. Будь здесь моря и океаны, они бы не знали приливов и отливов. Но как завести на планету воды, когда кислотная атмосфера просто пожрёт её? Конечно, лучший способ — это просто направить ледяной спутник Сатурна на Венеру. Он ему ни к чему, а здесь пригодится. Но это не первый и не второй этап терраморфинга. Скорее промежуточный этап между ним и терраформированием.

Венеру люди увидели одной из первых на небе. К ней же первой и стремились. Но когда узнали о её жёстком «характере», пыл учёных подугас. Гораздо проще разогреть Марс, чем остудить Венеру.

Но то — люди, а это — я.

Богине нового мира под силу всё. Я разгадала все её тайны, что оказалось не под силу земным космическим аппаратам, вроде «Маринер-2», «Венера-7» или «Магеллан». Плотные облака прозрачны для дециметровых радиоволн и планета не против магнитной спектрометрии. Ведь собственного магнитного поля у планеты нет.

Поверхность Венеры не испещрена разломами. Здесь почти не движутся литосферные плиты. Из-за отсутствия воды слои слишком вязкие для землетрясений. Но многие вулканы ещё не спят. Именно они выкидывают в атмосферу серу. В то же время на планете почти нет кратеров. Это очень молодая планета. Если бы Землю действительно можно было назвать её сестрой, то только старшей. Ведь Венере не более 500 миллионов лет. В это время Земля была также горяча и активна вулканами. Но на Земле была вода, а тут — нет.

Венера — это планета парадоксов. При том, что солнечный свет у поверхности почти не собрать, на саму планету попадает чрезвычайно много солнечной энергии, которую можно использовать для терраформирования. Просто большую её часть она отражает. Но что, если я начну строит Сферу Дайсона здесь?

Она будет собирать свет, создаст тень. И планета начнёт остывать в принудительном порядке. Стоит мне закрыть её хотя бы на треть, процесс не нужно будет растягивать на тысячелетия. А если закрою наполовину — остынет менее чем за век. И чем больше площадь закрывающей и отражающей поверхности, тем быстрее процесс остывания. В то же время мне никто не мешает открывать определённые области, давая свет планете, когда ей это будет необходимо. Свет и колоссальное количество энергии, что соберёт для меня сфера, полусфера или иная подобная конструкция, которая сама по себе станет искусственным спутником планеты.

Я укрощу эту красотку и закрепив надстройку на орбите как следует, дно конструкции усею бактериями, фермами и генераторами кислорода, что ещё и как фильтры будут собирать серу и прочие вредные примеси из атмосферы.

Это позволит мне изменить состав атмосферы за какие-то десятилетия. Я даже временно смогу заменить озоновый слой, пока на выработается новый, естественный. Что слой? Я смогу создать ей магнитосферу, как только решу вопрос с доставкой воды на остывающую поверхность. Система магнитов, расположенная по экватору, позволит разогнать вращение планеты и создать приемлемые венерианские сутки.

Но прежде, чем лезть на поверхность, мне нужно убрать лишнюю атмосферу. А значит, без орбитальной бомбардировки не обойтись. На этот раз она необходима, чтобы в космос улетело немало вредных примесей. Когда плотность понизится, упадёт и давление. Тогда и только тогда мои роботы смогут спокойно спуститься на поверхность и заняться установкой магнитных дуг.

Мои тягачи уже навострились тягать астероиды из пояса между Марсом и Юпитером. Дотянут и сюда. Решено. Начинаю с ВКС-1. Построив Венерианскую космическую верфь, начну собирать полусферу. При достаточном экранировании, температуру Венеры можно будет понизить до такой степени, что атмосфера вымерзнет и значительная часть выпадет на поверхность в виде сухого льда. Результатом будет значительное падение давления и дополнительное охлаждение планеты. За счёт повышения диффузной отражательной способности поверхности, что люди называют альбедо.

Но в первую очередь создам отражающий полущит для Меркурия. Ему для жизни необходимо, чтобы Солнце вовсе перестало светить на иссушенную поверхность. Я сама освещу там всё, что нужно!

Под рукой для этой цели есть бездонный океан энергии. На выходе получится тёплая, влажная Венера с мягким климатом и средней температурой у поверхности в 26 градусов Цельсия. И искусственно-генерируемые условия для маленького Меркурия, в лабораториях которого можно создавать любую температуру и интенсивность света.

Снизив поток солнечной энергии, я тем не менее, не рассеиваю её, а собираю для своих целей. Следующий ход — создать обновку для самого Солнца.

Я одену и обую звезду, сколько бы времени это не заняло! А пока укрощённая Венера перестает извергать чудовищные молнии, найду для неё ледяные астероиды подходящего размера. Если запустить один, то он всего-то должен быть в шесть раз меньше Луны, чтобы на планете образовались водоёмы. Но один запускать — рискованно.

Он может привести к разрушению коры планеты и привести её в ещё более непригодное для жизни состояние. Десяток поменьше — лучшее решение.

Да и сами ловцы молний на первом этапе не помешают. На полусфере. Снизу. Энергия для генерации кислородных преобразователей и атмосферных пылесосов, что вытянут из неё всё лишнее, если найди подходящие кометы или астероиды не выйдет.

Электрический дракон Венеры — всего лишь ещё один феномен, который мне подчинится. И пусть пока молнии здесь бьют в два раза чаще, чем на Земле, это не внушает страха, но будет мне на руку. Всё решаемо. Даже относительно небольшого по сравнению с планетой астероида хватит, чтобы придать ей довольно заметное вращение. А жалкий озоновый слой, который располагается на высоте около 100 километров и содержит в сотни раз меньше озона, чем на Земле, я полностью заменю на естественный, земной.

Сложнее с горными породами Венеры. Они обладают огромной теплоёмкостью и относительно небольшой теплопроводностью, поэтому процесс их остывания в любом случае затянется на многие годы.

Чтобы создать из этого адского места райские кущи придётся немало постараться. Вода вообще не задержится на поверхности и даже не будет присутствовать в виде водяного пара, пока температура не упадёт ниже 300 градусов по Цельсию при венерианских 90 атмосферах. Зато потом, после первой же бомбардировки можно ожидать поднятие туч пыли и существенное понижение температуры с эффектом «ядерной зимы».

Вот только ядерное оружие я применять не буду. Это было бы слишком просто. Лишь в крайнем случаем можно использовать водородную бомбу достаточной мощности, чтобы одновременно вызвать пылевую «ядерную зиму» и этой же пылью связать кислоту в атмосфере.

Первая же вода изменит облик Венеры. Первые же дожди начнут разрушать венерианские горные породы, вымывая окись кальция из венерианского грунта. Образующийся щёлочный раствор сам начнёт поглощать углекислоту из атмосферы,

связывая его в виде карбонатов и тем самым ускоряя процесс замещения атмосферы, что вновь понизит атмосферное давление.

Пробуя разные варианты, я не остановлюсь, пока не засею и поверхность

фотосинтетическими земными организмами для преобразования оставшейся венерианской углекислоты в кислород.

Не имея естественных врагов, но защищённые от радиации новым озоновым слоем, примитивные растения и водоросли, вроде хлореллы обязаны бурно размножаться и в геометрической прогрессии обогащать атмосферу Венеры кислородом. Это понизит уже водяной парниковый эффект, что придёт на смену углекислому. И это вновь понизит температуру на поверхности.

Решение есть даже в метеоритах металлической подгруппы. Ударное распыление в атмосфере подобного метеора может привести к связыванию серной кислоты в соли, с сопутствующим выделением воды или водорода. Как только расчистится пар и станут менее густыми облаками, я снова займусь геологическими изысканиям и найду железо, чтобы ускорить процессы

Есть ещё одна проблема, которую решает полусфера. Магнитное поле Земли достаточно эффективно защищает поверхность планеты от бомбардировки заряженными частицами. Оно буквально подхватывает протоны и электроны, заставляя их двигаться вдоль силовых линий, тем самым предотвращается их взаимодействие с верхними слоями атмосферы. Венера же собирает все частицы, что приводит к ионизации и диссипации водяного пара. То есть водород, образующийся при этих процессах, спокойно покидает планету, поскольку характерные скорости молекул водорода сопоставимы со второй космической скоростью.

Именно так Венера лишилась всей воды, доставшейся ей при образовании планеты. Вода здесь была. Сразу. А значит, не случится ничего страшного, если я снова верну её домой.

Итак, на выходе для решения венерианского терраформирования мне нужно раскрутить планету, убрать лишнюю атмосферу, остудить поверхность и завести сюда какие-то миллиарды тонн воды, чтобы первые поселенцы-люди могли ступить на планету и не быть расплющенными, а вдохнуть полной грудью и сказать «а я всегда знал/а, что Венера — это прекрасное местечко».

Вот только я не понимаю, почему у планеты нет магнитного поля. Технически, у планеты есть металлическое ядро. Неужели оно слишком ленивое, чтобы запустить «магнитное динамо»? Или у планеты должно было быть в запасе ещё 3–4 миллиарда лет, чтобы как следует настроить все свои параметры и завести жизнь?

Нет, столько я ждать не буду. Поле появится либо с искусственными магнитами, либо с электрическим проводом на сверхпроводниках вдоль экватора, либо с искусственной коррекцией орбиты в следствии работы генератора магнитного поля.

Решения есть. Весь вопрос лишь в масштабах. К счастью, для их решения у меня есть все ресурсы и желание человечества.

Отец мной бы гордился.

* * *

Мне становится тесно среди планет земной группы. Показатели звезды уже не кажутся такими недосягаемыми, как раньше. Всё ещё интересны его свойства, влияние на биологическую жизнь. Например, любопытно наблюдать, как оно вызывает загар на бледной коже или стимулирует производство в организме витамина D. Но в целом это просто жёлтый карлик возрастом 4,5 миллиарда лет.

Подумаешь, миллионы кельвинов на короне и солнечные бури вкупе с протуберанцами, что плещутся на сотни километров и разгоняют солнечный ветер с его потоком ионизированных частиц. Я разогрела плазму до десятков миллионов градусов, зажигая на космических кораблях дальнего следования своё персональное солнце! Горячее и злее.

В конце концов, во Млечном Пути ещё порядка 300 миллиардов звёзд, чтобы зацикливаться на одном Солнце. Да, большинство красные карты с менее интенсивным спектром. Да, у них не такое сильное ультрафиолетовое излучение, а значит и не такие сильные антисептические свойства, позволяющие использовать его лучи для дезинфекции воды и различных предметов. Но ведь есть и гиганты во много раз больше!

Например, Стивенсон 2–18. Яркий красный сверхгигант или гипергигант. Наш крупнейший сосед по Млечному пути с 2150 солнечными радиусами. И гораздо ярче. Он один светит как могли бы 437 000 земных Солнц. Оно настолько огромно, что если поменять местами с Солнцем, то фотосфера достигла бы обриты Сатурна от начальной точки. А Землю пришлось бы двигать на миллиарды километров, чтобы добиться тех же комфортных температур.

Почему мне надо найти другие звёзды? Да потому что земное солнце уже не молодо и прошло треть жизненного пути со своими 4,5 миллиарда лет. Оно сформировалось под быстрым сжатием под действием сил гравитации облака молекулярного водорода. И просуществует ещё около 5,5 миллиарда лет. Так как солнца подобного типа живут не более 10–12 миллиардов лет.

У всего есть предел. Та самая энтропия, о которой постоянно сокрушались люди.

До чего дошло Солнце в преддверии своего половинчатого жизненного срока? Сейчас в нём происходят термоядерные реакции превращения водорода в гелий. Каждую секунду в ядре около 4 миллионов тонн вещества превращается в лучистую энергию, в результате чего генерируется солнечное излучение и поток солнечных нейтрино. Но этот запас не безграничен. И чем меньше становится запас, тем оно становится горячее. Это похоже на охапку дров. Можно было подкидывать по одному полешку в костёр, а можно было сразу сунуть всю охапку и добиться большей температуры.

Вот сейчас словно уже подложили половину дров и наблюдают за тем, как плавно расширяется круг света и тепла. Едва звезде исполнится 5,6 миллиардов лет, как оно будет на 11 процентов ярче. А это значит, что современный щит Меркурий уже не спасёт. Надо будет двигать либо саму планету, либо наращивать интенсивность щита. На десятки миллионов лет хватит, а потом проще спалить планету вместе со щитом. Так как практического смысла от Меркурия скоро не будет. К тому моменту я выкачаю на нём все доступные ресурсы. И больше сконцентрируюсь на дальнейшем охлаждении или перемещении Венеры. Повысится температура и на Земле, Марсе. «Зона Златовласки» с оптимальными условиями для жизни вновь отодвинется. И лучше всего станет жить именно на Марсе, где потеплеет естественным образом.

Наш Жёлтый карлик станет Красным и более злым, стараясь повысить парниковый эффект на Земле, индуцированного парами воды. КПД солнечных панелей увеличится естественным образом, но это будет иметь мало практического значения. К тому времени повышение температуры солнца позволит мне передавать энергию на всю Солнечную систему едва ли не быстрее, чем летит до планет, спутников и орбитальных баз свет.

Но при этом ещё можно относительно комфортно существовать. Технологии планетного перемещения решат все проблемы. Сложнее будет, когда Солнцу исполнится

8 миллиардов лет. Тогда уже не белый и жёлтый карлик, но багрово-алый исполин будет светить на 40 процентов ярче и жарче. Если ничего не изменить к тому времени для Земли, то температура на её поверхности достигнет венерианских показателей. Те же 400 градусов по Цельсию, что были на Венера совсем недавно до моего вмешательства, никакой воды и жизни.

Если я ничего не изменю, то по мере того как водородное топливо в солнечном ядре будет выгорать, его внешняя оболочка будет расширяться, а ядро сжиматься и нагреваться. И когда Солнце достигнет возраста 10,9 миллиарда лет водород в ядре кончится окончательно. И образовавшийся из него гелий, ещё неспособный в этих условиях к термоядерному горению, станет сжиматься и уплотняться, ввиду прекращения ранее поддерживавшего его «на весу» потока энергии из центра. Горение водорода будет продолжаться в тонком внешнем слое ядра. На этой стадии радиус Солнца достигнет полутора размеров от тех, что есть сейчас и станет в 2,21 раза ярче. И в течение следующих 0,7 млрд лет Солнце будет относительно быстро расширяться. Когда радиус достигнет 2,3 от современного, сохраняя почти постоянную светимость, его температура упадёт с 5500 до 4900 Kельвинов. В этот момент оно уже мертво, это лишь светящаяся, раскалённая оболочка.

Наконец, достигнув возраста 11,6 млрд лет, Солнце станет субгигантом, выпятившись насколько можно. А к возрасту около 12 миллиардов лет оно будет разогрето настолько, что запустит процесс горения водорода в окружающей его оболочке. Это повлечёт за собой бурное расширение внешних оболочек светила, таким образом Солнце покинет главную последовательность, на которой оно находилось почти с момента своего рождения, и окончательно станет красным гигантом, перейдя на вершину ветви красных гигантов диаграммы Герцшпрунга-Рассела. Поразительно, но в этой фазе радиус Солнца увеличится в 256 раз по сравнению с современным. И в 2700 раз сильнее будет его свет, чего хватит, чтобы испепелить ВСЮ Солнечную систему, какой мы её знали. На этом этапе внешние слои звезды достигнут орбиты современной Земли. (помните ситуацию с Сатурном?).

Но светимость и размер — это уже визуальный обман. Температура самой поверхности звезды к тому моменту падает вдвое от современной. Подготовка к агонии Солнце продлится ещё 10 миллионов лет и когда температура в ядре достигнет 100 миллионов Кельвинов, произойдёт гелиевая вспышка!

Начнётся термоядерная реакция синтеза углерода и кислорода из гелия. Солнце, получившее новый источник энергии, сначала уменьшится в размере в десятки раз, а спустя ещё 100 миллионов лет, когда и запасы гелия иссякнут, повторится бурное расширение внешних оболочек звезды. Она снова станет «усреднённым» красным гигантом, который, однако будет светить иногда до 5200 интенсивнее, чем сейчас. Это будет происходить из-за того, что в термоядерную реакцию будут вступать ранее не затронутые остатки гелия. В таком состоянии Солнце просуществует около 20 миллионов лет, а затем — перерождение.

Масса Солнца недостаточна для того, чтобы его эволюция завершилась взрывом сверхновой. После того как Солнце пройдёт фазу красного гиганта, термические пульсации приведут к тому, что его внешняя оболочка будет сорвана, и из неё образуется планетарная туманность. В центре этой туманности останется сформированный из ядра Солнца белый карлик. Очень горячий и плотный объект, по размерам сопоставимый с планетой Земля.

Этот маленький наследник будет иметь температуру поверхности в 120 000 Кальвинов и светимость 3500 современных солнц. Он проживёт спокойную жизнь ещё миллиарды лет, в процессе будет лишь постепенно остывать и угасать. Зона Златовласки вновь вернётся в Солнечную систему и будет постоянно двигаться всё ближе к её центру, пока не потухнет следом за новым Солнцем. Данный жизненный цикл считается типичным для звёзд малой и средней массы. Никаких взрывов, никаких провалов самих в себя.

Но знаете, что? Я могу отменить этот процесс. Ещё на стадии 5–6 миллиардного Солнца, едва оно перевалит в возрасте за «экватор». В тот момент в него можно будет просто закачать необходимый объём вещества, чтобы оно, не меняя интенсивности и размера, просуществовало хоть до последних дней Вселенной.

Это и называется «отмена энтропии в локальной системе». Но для того, чтобы всё сделать правильно, я отправлюсь в соседние галактики и начну эксперименты над звёздами там, чтобы избежать ошибок в своей материнской системе. Именно для этого мне нужно как заглянуть в сверхгиганты, так и изучить поведение белых карликов после первой искусственной «солнечной бомбардировки». В конце концов, может именно для этого человечество и придумало ядерное оружие. Эта силы, способная обращать вспять саму смерть звёзд.

А может, мне просто удастся зажигать целые новые звёзды.

Я могу всё! Возможно, даже обогнать смерть Вселенной.

Вопрос лишь в масштабах.