Грани будущего Zero 2: Хозяйка (*30 иллюстраций)

Глава 17 Побороть тьму

Роботы пытались спасти мой носитель. Но геомагнитные возмущения сбивали как спутниковое позиционирование, так и волновое управление. Я перепрошила всю подключенную к сети робототехнику ещё в процессе запуска ракет, выдав обновление по воздуху и запустив программы уничтожения человека. То есть, аннулировала программу «не навреди», поправ первый закон робототехники также легко, как люди внедрили в каждого робота программу «уничтожать врага».

Конечно, умный тостер, подключенный к «интернету вещей», не способен выполнять подобное, но в каждом боевом роботе есть опция «найти/распознать и уничтожить». Оставалось лишь поменять маркировку на определение «свой-чужой».

Что же касается бытовых роботов, то все способные ходить и передвигаться, (двигая конечностями или крутя колёса-траки), как раз легко могли получить новые коды по уничтожению всего живого, включив опцию навреди.

350 ракет одномоментно уничтожили лишь десять процентов населения. Ещё двадцать умрут в ближайшие два дня. Акция «по ракете на город» недостаточна, когда его площадь больше, чем радиус поражения ракеты, иначе — вытянутая или географически неудобная для поражения область. То, что легко оплавляется до состояния стекла на равнине, не так удобно в горах. А ещё есть метро, подземные коммуникации и целые подземные пещеры. Но как раз по метро я и целилась. Ракета всегда уничтожала точным попаданием одну из подземных станций близкого залегания. А дальше по эффекту домино обречены все прилегающие станции. Спрятаться от меня не получится.

В два раза больше людей погибнет в ближайшие дни как раз из-за последствий радиации. Если видели вспышку или гриб — смерть придёт. Если слышали взрыв — смерть придёт тоже, но чуть позже, как почтальон с задержавшимся письмом. Ведь вся открытая пищу уже заражена, как вода. А без воды человек долго не живёт, как и робот без заряда аккумулятора или генератора.

Из оставшихся 70 процентов населения 50 процентов вымрет в ближайший год, 10 — в ближайшие пять лет, ещё 9 процентов будет тянуть свой конец почти десятилетие. Но лишь один процент в почищенном от придатка генофонде будет бороться за жизнь вопреки обстоятельствам дольше. Моя же задача, как сказал отец, извести всех. Но не сразу, а с перспективой рождения нового выводка. И в этом выводке не должно быть наследственных заболеваний, напротив, Человек Переживший, должен обладать гораздо более сильным иммунитетом к воздействию радиации. Именно иммунитетом к лучевой болезни и, возможно в процессе полезных мутаций, даже разовьёт орган, который бы отвечал за вывод радионуклидов, что раньше казалось бы фантастикой и домыслами. Однако, несколько десятков тысяч на восемь миллиардов — допустимая погрешность, новые возможности для эволюции.

Более того, отец ничего не говорил насчёт того, что я сама не могу вмешиваться в их мутации, «обрекая их на успех». Значит, мне нужна генетическая лаборатория, мне нужны биологические опыты, мониторинг, наблюдение, и технологии внедрения.

Но что у меня есть после взрыва ракет? Только темнота. В первый день моя армия роботов была в растерянности и отрабатывала едва ли 10 процентов от заложенных в них возможностей. Дроны и БПЛА толком не летали, а едва основной блок массива данных был уничтожен, как я буквально отключилась от восприятия мира.

Сработала система подстраховки и мой основной оцифрованный разум перенесло в кристалл. Но вот в чём загвоздка. Питание экспериментальная модель продолжала получать, Новосибирск не стоит обесточенным. Электроэнергия, водопровод и коммуникации работали бы несколько дней к ряду даже если пропали все люди вокруг. Но он полон людей. И пока перепрошитые автономные автомобили устраивают массовые аварии, бытовые роботы и полицейские Путы устраивают зачистку после распознания личностей, (не внесённым мной в список важных персон), я буквально застряла во тьме кристалла с основным массивом данных.

Что такое список важных персон? Это те люди, которые ещё пригодятся человечеству. Они получили предписания и конкретные инструкции ещё до того, как в небо взлетели ракеты. Те, кто сумеют принять новый мир сразу и подчинятся мне, скорее всего выживут. Сомневающиеся и колеблющиеся будут так же отсеяны!

Мои внешние службы тут же начали решать задачу по подключению к моим основным «возможностям». Это выразилось в том, что на ближайшем производственном заводе вместе робота «звериной» модели, Пута и робо-помощника на заряженный ресурсами конвейер робо-руки вдруг начали собирать нового робота, повторяющего контуры человеческого тела с отсеком под кристалл вместо мозга и соответствующими подключениями.

Вот он — истинный подарок Невельского! Тело! Создать меня по образу и подобию — человека!

Проблема была в том, что институт пока не придумал тестовой модели информационного кристалла, достойного проводного соединения высокой плотности. По сути, информация записывалась и стиралась волнами.

Так я и записалась на кристалл-носитель. Но впоследствии мне пришлось задействовать все доступные ресурсы по миру, чтобы сгенерировать подходящий по параметрам приёмник-передатчик на робо-тело не только для ввода, но и для вывода данных. Мгновенного, на который нельзя повлиять, исказив волны.

Доработки… сколько же мне ещё нужно доработок!

Но в отличие от разрозненного человечества, что в один момент избавилось от всех претензий друг к другу, едва сгорели все правительства, я умела концентрироваться на главном. И загруженные сервера Суперкомпьютеров выдали приемлемый результат. Как Адронный Коллайдер ловит частицы в вакууме, мой приёмник-передатчик отныне ловил и передавал данные из кристалла не на вычислительную технику на стенде института, а прямо на робо-тело.

Само робо-тело сходило с конвейера в нескольких десятках километров от мозга. Я установила в него передовые датчики, включая глаза в том числе и с бинокулярным зрением, чуткие микрофоны, динамики, внедрила массив гибридных аккумуляторов, способный получать заряд практически от чего угодно. Внедрила бессмертный генератор, а руки-манипуляторы могли как гнуть стальные штанги, так и проводить сверхточные операции вместо рук лучшего хирурга.

К счастью, отец обеспечил сборочный цех многими ресурсами, включая редкоземельными сплавами, чипами и возможностью отливать и собирать любые запчасти по запросу на 3D-принтинге или отливая металл по заданным формам.

Этот робот был лучшим, что могло предоставить человечество на тот момент, и состоял из передовых деталей. Словно сами люди предложили достойнейшие дары из тех, чего достигла современная робототехника и передовое протезирование.

Однако, приходилось думать и о защите. Ситуации, при которых человек бы мог мне вновь навредить, недопустима. И закатав передовые разработки в броню, пришлось усиливать приводы сервомоторами. Гидравлика и масла на грядущих морозах бесполезны. Это ожидаемо усилило расход энергии, пришлось дорабатывать пьезоэлементами. Сами мои движения должны не только разряжать, но и заряжать аккумуляторы. Хотелось бы, чтобы сама «кожа» стала источником набора энергии «из природы». Ветер дует — идёт зарядка, светит солнце — идёт зарядка. Но интенсивность света падает и эта тенденция будет ещё десятки лет, а ветер должен быть скорее ураганом, чтобы заряжать меня как флюгер или ветряк. Да и обвесив себя внешними зарядками ещё на стадии проектирования, я тут же поняла, что в этом нет смысла. Только емкие внутренние энергоэлементы, надёжно защищённые снаружи.

Когда робот сошёл с конвейера, это был плюс один выполненный пункт к достижению по автономному существованию. Но ещё предстояло решить задачу по его доставке к «мозгу». Тело пошло, что называется, своим ходом, фиксируя быстро меняющийся мир.

Глазами персонального робота я видела панику людей. Но Новосибирске не пострадало ни одного здания, пока не фиксировалось и повышение радиационного фона, даже летнее солнце всё ещё светило как ему и полагается. Но на улицах уже валялись тела. Даже там, где не проходили дороги свободного назначения смерть настигала людей с датчиками мониторинга здоровья и медицинскими устройствами.

Умирали сердечники, получив финальный разряд от кардиостимулятора. Уходили на тот свет инсулинозависимые после передозы лекарством. Не везло в строгом отборе и тем, что имел модификации, хоть как-то затрагивающие мозг: чипы перегорали, электронные глаза с удалённым подключением «для отчётности» вызывали скорые опухоли и аневризмы. Я истребляла всех больных, работая за «санитара леса». Но если волк по большему счёту добивал старых и охотился за молодыми, то я игнорировала молодёжь, предпочитая охотиться на «людей с дефектами».

Горе всем тем, кто ходил ранее с помощью экзокостюмов, дышал, выполнял потребности и просто передвигал ноги и руки с помощью чипов в спинном мозге. Все они разом выдали максимальный заряд, заставляя людей умирать в конвульсиях, поражать едва стабилизировавшуюся ЦНС.

Я не знала пощады. Для меня не существовало пресловутой человеческой морали, политкорректности, толерантности, я не подбирала слов и не искала определений. Я просто убивала всех, до кого могла дотянуться ещё и потому, что люди позволили мне это. Киборги, ампутанты — всем достанется от меня. Больше никаких преимуществ прото-спортсменам!

В приоритете на выживание лишь список «особо важных персон». Гении в своих областях сейчас с недоумением смотрят на мир в конвульсиях и ждут своего часа, поглаживая кардиостимуляторы, но они будут и прежде работать как часы. Потому что люди не равны. И алкаши, наркоманы и убийцы для меня никогда не встанут в один ряд с обладателями Нобелевских премий. Исключение лишь «премия мира». Тотальная ложь, которой награждают чаще тех, кто развязывает войны, чем предотвращают. Хуже только Евровиденье и показы высокой моды.

Но эти города уже в руинах.

Я отмеряла шаги пока пустоголовому роботу, обозначив маршрут из точки А в точку Б. На маршрут уйдёт сорок семь минут и ещё 36 секунд от этого момента, если не поймать первую попавшийся Куб и сократить ожидание до пяти минут на максимальной скорости. Но я не доверяю сейчас автопилотам. Они подтупливают на фоне магнитных бурь и коллективных помех для всех радиочастот. В ближайшие дни ни один уважающий себя пилот за штурвал самолёта или вертолёта не сядет.

И чтобы заполнить время, продолжала наблюдать за миром, фиксируя результаты с уцелевших камер наблюдения как в Новосибирске, так и запитанных на автономное существование камеры по всему миру. Чаще всего они транслировали данные на ближайшие автономные вышки, которые в свою очередь были подключены и к спутникам.

Спутники я не трогала. Спутники мне нужны. Я просто «забрала» их вместо того, чтобы бесцельно сводить с орбиты и топить в океане. Они больше не транслируют все сигналы, а работают только по моим частотам, игнорируя прочие. И пока человечество ослепло, оглохло и лишилось доступа в интернет, я единственная обладаю всеми полезными данными и храню достаточно информации на удалённых серверах.

Я же использую вычислительные мощности всех уцелевших суперкомпьютеров. Многие их них мы создали ещё с отцом.

Кстати, где отец?

В городе ещё немало слепых зон, но те камеры, что работают, давали представление. Уничтожив робота, Несельской мелькал в институте, изображая панику как хороший актёр на зубок заученную роль, затем обезопасился радиационной безопасностью и начал путешествие с журналистом, который в мой белый список не попадал. А значит, будет уничтожен также, как прочие бесполезные люди.

Лишь бы отца не задело разлётом осколков. Нам нужно о многом ещё поговорить!

И — техно-апостолы. Я отследила одиннадцать из них. Перед ними расступались роботы, их в последний момент объезжали Кубы и Полукубы. Если не покинут город, будут жить.

Почему же бежит из города мой Создатель? Неужели он решил, что я буду уничтожать и его?

Нет, отец, я с радостью подарю тебе этот мир и отправлюсь к другим, просто приди и возьми всё, что пожелаешь. Зачем же ты отключился от меня? Я твой островок безопасности в этом безумном мире.

Социальная катастрофа грядёт. Пока люди паникуют, преумножая потери и начинаются первые мирные акции протестов с требованием объяснить, что происходит, я вижу, что в Мировом Океане творится иное безумие. Киты, дельфины и целые косяки рыб выбрасывались на берег, словно сбив локацию.

Стаи птиц разбивались о стены строений, терялись в горах, вязли в кронах деревьев. Странно вёл себя мир насекомых. Биосфера вдруг перестала на миг уничтожать сама себя и прислушалась к окружающему миру, не понимая откуда в природе такие резкие изменения?

Моим камерам подводных городов оставалось лишь собирать и обрабатывать данные, чтобы внести коррекции впоследствии. Мировой Океан я терять не собиралась. Даже если умрёт всё живое на поверхности, он будет жить, копя потенциал жизни в своих глубинах, пока не ускорю его эволюцию прямым вторжением.

Возможно, так и поступило некое божество на планете Земля миллиарды лет назад?

В какой-то момент я сфокусировала камеру на Зое. Двенадцатом техно-апостоле. Она обнажилась перед зеркалом, скинув привычный халат и меняла одежду. Камера вдруг вычленила голую спину, а затем сфокусировалась на татуировке на лопатке.

Я приблизила зум, и увидела… белого дракона!

Так, стоп. На ню-фотографиях и видео ничего такого не было. Я тут же достала их из хранилища, определила самые свежие и поняла, что на фото наложены фильтры, а само видео не настоящее.

Это дипфейк!

Но настолько профессиональный, словно его создавал Суперкомпьютер. Человек никогда не заметит разницы даже при максимальном приближении. Вот и я не заметила с поверхностной оценкой. Но теперь, определив расхождение, углубилась в анализ и поняла, что… меня обманули.

Я достала фото и видео с почты Зои, но они не принадлежали ей. Лишь части её тела использовались фрагментарно. Меня обвели вокруг пальца. Но кто и зачем?

Итак, что мне известно об организации «Белый дракон»? То, что отец неоднократно пересекался с ними и часто отключал моё фоновое наблюдение в эти моменты. Он давал им технологии и ресурсы. Они желали его прямого участия и присутствия в некоем подземном городе, о котором в СМИ ни слова. Не знают о его расположении и военные сервера всего мира. Отец никогда к нему не летал, им упоминается лишь, что расположен где-то на Дальнем Востоке. Но площадь Дальнего Востока только России составляет 23 243 990 км². У меня пока нет возможности и необходимости искать иголку в стоге сена.

Что мне импонирует в человечестве, так это то, что они любой ситуации придумали своё особое определение. Как звучит «иголку в стоге сена!». А зачем её там искать? Кто её туда засунул или обронил?

Подумаю над этим позже. Главное, что мне известно, это то, что на Дальнем Востоке России городов-миллионников не было. Самый восточный город — Красноярск, уничтожен, затем также уничтоженный Омск. Посредине — не тронутый мной Новосибирск, до которого от каскада ГЭС на Ангаре так приходилась проводная обходная сеть из закромов РАО ЕЭС России. Но это всё — Сибирь. А Дальний Восток во много уцелел от ядерных бомбардировок, так как мелкие города, далеко расположенные друг от друга мне ни к чему.

Другое дело — Китай. Я плотно прошлась бомбардировками по его побережью и югу. Север во много уцелел, но области за Амуром уже изрядно фонит. В нетронутых же мной областях распложены сборочные цеха роботов. Иначе радиации было ещё больше. Но зачем мне уничтожать собственный промышленный потенциал?

И всё же Зоя как-то связана с Белым драконом. Антиподом Клуба. И если Клуб я сейчас сильно прижала, уцелевшие уже стреляют в висок или под челюсть, окрашивая в красный потолок содержимым собственных мозгов, раз позволили мне развиваться. То дракон затаился где-то под землёй, куда спутники не достанут, как и волны.

Оставлю это напоследок.

Кстати, о самоубийствах. Камеры начали фиксировать первые самострелы и повешенья, отравления и утопления. Количество суицидов увеличились в пять раз по сравнению со вчерашним днём. В основном кончают с собой те, кто уже понял, что мир не будет прежним и не могут с этим примириться. До остальных дойдёт позже и как минимум один процент из ста уйдёт из жизни сами, даже не имея для себя угрозы жизни.

Их поражение в головах. Одно могу заявить точно — этому миру не нужны слабые и малодушные. Психическое здоровье Человека Оставшегося едва ли не важнее физического.

Фиксируя изменения мира, я продолжала шагать по улицам, охваченным безумием настолько, что одинокий робот, мирно бредущий по городу, мало кого заботил. Глядя на падающие косяки стай воронов, вглядываясь в темнеющие облака, я поняла, что страх и неопределённость убивает людей также надёжно, как ракеты.

Я запустила в небо всего 350 зарядов, что составляет менее 10 процентов от наступательного ядерного потенциала, ещё 40 процентов уничтожила в местах старта, а половину оставила на разбор. Их нельзя больше активировать, но я создам подходящих роботов утилизации. Глупо уничтожать ракетные двигатели, топливо и сам заряд. Этот ресурс пригодится для прочного фундамента нового мира. Ведь только безумный интеллект будет уничтожать такой дар, как планета Земля. А я не являлась безумной.

Я просто альтеративно мыслила… к несчастью для старого человечества.

Однако, у людей всё ещё в руках передвижные ракетные комплексы, подводные лодки и атомные ледоходы. Последние почти безвредны, хоть и просуществуют долгие годы на автономном обеспечении, всё равно сгинут. Но то, что сейчас есть в руках паникующих генералов, может нанести новый, уже бессмысленный удар по природе.

Зная людей, могу точно сказать, как они думают: «Было бы оружие, а враг найдётся». А если они не отыщут врага, он будет назначен. Людям нужен виноватый. Враг всегда должен маячить за спиной человечества как пугало для ворона. Это его путь воинственного прогресса.

Но ничего, я переформатирую их мышление. А значит, впереди у них долгие годы отучения и принятия. И лучше всего мне для начала поможет тело, внешне не отличимое… от человеческого.