Хозяин леса 2

2

Хельга — вот лекарство от меланхолии! Женщины вообще непредсказуемые существа. Инопланетянки. Какой черт ее дернул, в этакую-то погоду, рвануть из Лунебурга в нашу глушь? Из цивилизации в беспросветный мрак дикости и разгула стихии! Сказала, мол, что подумала — мне здесь будет грустно и печально одному. Обалдеть! Что еще я мог сказать?

Тем более что было уже поздно что-то менять. Свяжись она со мной раньше, еще из города, я бы ее отговорил. Видео бы показал того чудовища, во что моя милая речушка превратилась. А теперь чего⁈ Она сидела в своем модуле, который наглухо застрял — просто лег на днище — на той дороге, что я прямо по пашне Келли проложил. Надо думать! Почва после вспашки рыхлая. Чуточку добавь воды, и получишь замечательную жижу — ловушку на беспечных автомобилистов.

И что мне прикажете делать? Проехать туда, даже на танке, никак не получилось бы. Значит, что? Организуем пешую спасательную операцию.

Доспех. В ранец — дополнительные аккумуляторы для пары роботов — не на себе же я ее вещи понесу. Было подозрение, что как ходок по пересеченной местности, фрау Корсак тоже не чемпион мира. Может, отец ее чему-то и учил. Но, судя по попаданию в грязевую ловушку, наука его выживания в дикой природе не касалась. Это я к тому, что, скорее всего, свободные руки у меня окажутся заняты. Гостьей. Железные бойцы, конечно, у меня большие молодцы. Но в качестве средства передвижения не сгодятся.

Хорошо, что доспех герметичен. Относительно. Небольшой запас дыхательной смеси имелся, но это на экстренный случай. Система фильтрации и без этого нормально справлялась. Но, что самое главное, вода за шиворот не капала. Большой плюс, между прочим! Мало приятного по лесам мокрому, как подвальная крыса, бегать.

Для гостьи тоже костюмчик подобрал. Ее размера ничего не нашлось, но справится как-нибудь. Штанины с рукавами подвернет, талию стянет. Комбез и не такое с собой позволял сделать. В таких техники на полетных палубах БДК не боятся в топливную систему МЛА «нырять». От воды тоже, думаю, защитит.

Время за полдень. Я готовкой обеда занимался, когда призыв о помощи получил. Естественно, все бросил, собрался и двинул. Повезло, что место «катастрофы» хотя бы на одном со мной берегу реки. Иначе, как бы я этот водяной ураган форсировал?

Дорога от экологического купола, до усадьбы несколько раз с бережка на бережок перепрыгивала. Не потому, что мне хотелось колеса «Вишни» помыть. Просто, то кусты, то деревья, то скальные выступы проехать мешают. Когда идешь пешком, таких проблем нет. Совсем уж густые заросли и огромные валуны обходишь, а под деревьями даже меньше капает. Высоченная трава, через которую летом, как через полосу препятствий, продираешься, в сезон дождей пожухла. Если бы не избыток влаги, наверняка хрустела бы под подошвами, как сухие ветки.

Удивительное дело. Лес мой, в принципе, в умеренном поясе. Туда, дальше на восток, за хребтом у моря — уже полоса субтропического. А смена времен года, как в тропиках. Чудит Аврора, зарю приносящая! Ну, она же женщина. Ей положено.

А деревья считают, что мокрый сезон — это осень. Большинство лиственных, сбрасывают листья. Иные, как, кстати, тот же гем-платан, просто расслабляются. В смысле, ножки листьев становятся мягкими. Вялыми. Струи дождя по ним бьют, а те и не сопротивляются. Поддаются. И остаются целыми и невредимыми. Интересное приспособление. На Земле, вроде, так ни одно из растений не может.

Жаль только, нет на Авроре «золотого» периода. Когда лес стоит весь в желтом и багряном. Торжественно это и невероятно красиво. Нет. Здесь листья просто коричневеют, и отваливаются. Без промежуточного этапа.

Дождь прибил мертвые листья к почве. Шел, как по толстому, слегка пружинящему, ковру. Вода заливала визоры — особо по сторонам не посмотришь. И все же, иногда улучал момент, останавливался, проверял уровень заряда батарей носильщиков, и пейзажами любовался. Как там говорится? У природы нет плохой погоды?

Рассказывать о укутанном дождем лесе можно сколь угодно долго. А реально пройти полтора километра до опушки — дело получаса. Можно было бы и быстрее, но роботы вообще твари неторопливые. У них программно задано, что передвижение по стройплощадке должно осуществляться со скоростью не более одного километра в час. И вот усмешка судьбы: границы этой самой строительной площадки никто не задавал. То есть, у моих электронных помощников, вся планета — это стройка.

Вышли на опушку, а оттуда уже и мобиль госпожи Корсак виднелся. Один он там, больше таких, рискнувших бы в сезон дождей по грунтовым дорогам ездить, в обозримых окрестностях не наблюдалось.

И, да! Не зря я так не хотел в Камтелион пешком идти. Стоило выйти из леса, как ботинки начали обрастать грязью. Вот вроде сколько той, налипшей полужидкой гадости? На вид — не больше пары килограмм на каждую ногу. А ощущается довесок настоящими кандалами. Еще и скользко. Грязь по грязи отлично скользит.

Кое-как доковылял. Киберам проще. У них копытца с управляемым ступинатором. — Могут в трехпалую лапу преобразовываться, а могут и острием заканчиваться. Каждому виду грунта своя нога. Удобно.

Остекление салона мобиля запотело. И это совсем не нормально. Это означает, что система поддержание комфорта приказала долго жить. Ну или второй вариант: фру Корсак, там внутри, от скуки напивается крепким алкоголем. Тогда уж на электронику не погрешишь. С винным «выхлопом» справиться в принципе невозможно.

Наверное, вариантов было много, но мне в голову пришли только два. И надо же! Второй оказался верным. Я аккуратно постучал пальцем в стекло, и когда оно приоткрылось, увидел натюрморт: госпожа Хельга Корсак и почти пустая бутылка какого-то крепкого пойла. Причем первая была в состоянии овоща. Иначе, это был бы портрет.

Вздохнул, надавил на кромку стекла, чтоб приоткрыть окно побольше — иначе рука в броне не проходила — и открыл дверь изнутри. Лейтенант что-то мычала, и даже пробовала изобразить какие-то фигуры руками. Решил не обращать внимания. Мало ли чего они там, с пьяных глаз, наговорила бы. А мне потом как-то с этим жить нужно было бы.

Выправил ее ноги из салона наружу. Поблагодарил Господа, что в путешествие женщина отправилась одетая в брючный костюм, а не в юбку. Мне и оставалось только всунуть ее нижние конечности в штанины комбинезона. Полдела было сделано. Полностью упаковать Корсак в защитную оболочку получилось достаточно быстро. И получаса не прошло.

Потом грузил ее багаж на роботов. Закреплял, и в настройках программ поменял габариты. Все-таки у меня в собственности не самые продвинутые модели. Могли и потерять чего-нибудь нужное по дороге, об ствол дерева ударившись. Или в кустах запутавшись.

Живой груз электронным болванам не доверил. Взвалил на спину, перекинул руки вперед, и подхватил за колени. Такой способ переноски людей в земной Азии распространен. Очень удобно. Проверенно.

Еще раз вздохнул, и скомандовал отправление. Машину запирать не стал. Кому она тут нужна? Где найти дебила, отправившегося воровать запчасти из мобилей в сезон дождей?

Ну и пошагал домой.

Хорошо. Даже думать приятно: «домой». У меня шестьдесят лет дома не было. Личные комнаты на базе или каюты в БДК не в счет. Это, скорее, место для ночлега. Пункт временного пребывания. Только-только обживешься, уют наведешь, как следует новый приказ, и вот ты уже летишь черт знает куда. В этом суть государственной службы: служить там, где ты больше всего нужен, а не там, где хочется.

Теперь у меня есть дом. Собственная земля, лес, друзья и пьяная женщина на шее. Чего еще желать? Потомков? Так я за долгие годы контрактов как-то уже смирился с мыслью, что, скорее всего, никого после себя не оставлю. В принципе, нас, десант, и живыми-то можно признавать весьма условно. Как говорится: есть живые, есть мертвые, и есть звездная пехота! Каждый из нас надеется выжить, но все понимают, что это весьма маловероятно. Какие уж тут потомки⁈

А в восемьдесят… Нет, технически, у меня все системы работают в штатном режиме. Могу и ребеночка заделать, если найдется женщина, согласившаяся стать матерью дитя отставного полковника. Только где ее взять? Им же сейчас всем миллионера подавай. Красавца, добряка, и вообще — принца на белой кобыле.

Шел, размышлял, присматривал за роботами, и очень скоро пришел. Не зря говорят, что дорога домой всегда короче.

Улыбался. Все равно под шлемом никто не увидел бы. Да и кому там смотреть? В дождливом-то лесу!

Хорошо, когда все понятно. Снять комбез с гостьи. Уложить в постель. Притащить и разместить в гостевой вещи. Проверить наличие всяческих шампуней и всякого такого прочего в гостевом санузле. Приготовить витаминный коктейль. Подумать. Приготовить много витаминного коктейля. Поставить кувшин у кровати на тумбочку. Подумать. Принести стакан. Подумать. Налить стакан. Кивнуть самому себе, и, с чувством выполненного долга, отправиться готовить ужин.

Оставила меня экстремалка без обеда. В животе уже давным-давно кишка кишке бьет по башке. Натуральную революцию устроили. Нужно было срочно что-то туда закинуть. Откупиться, так сказать, от бунтующего населения. Подкупить главарей.

Люблю копчености. У этих деликатесов множество названий. Я их все люблю, и утруждаться, запоминая имена, считаю глупым. Ну, вот это буженина. А это корейка. И чего? Они от этого менее вкусными станут? Или более? Есть еще сало копчененькое. С прослоечками. Оно как называется?

Жаль, хлеба свежего в доме не было. Но и чуточку подуставший тоже пошел за милую душу. Правильный бутерброд — это когда начинка толще хлеба. Непреложная истина, между прочим! Во времена сидения в осаде мы, что только не выдумали. Как только не изгалялись в фантазировании новых способов полакомиться вкусняшками. А что еще оставалось? Только мечтать. Нас там семьсот с лишним рыл сидело. А припасов было, как на взвод. Паек на три дня. И как хочешь с ним поступай. Хочешь сразу съешь. Или на неделю растяни. Больше все равно не получишь.

Говорят, после снятия осады, многие наши соратники, на радостях, сильно в весе прибавили. Легко поверю. Когда жратвы полным полно, и никто не стремится тебя убить, а до этого было наоборот, поневоле начинаешь ценить простые радости и веселье. В смысле — хорошую еду и тишину.

Перекусил, и пошел в подвал. Там у меня склад и большой холодильник, в котором я замороженное мясо храню. Была бы погода хорошая, можно было бы печеное на углях приготовить. Не барбекю, а по-русски. Сасшик, кажется, называется. Да не важно. Главное — вкуснятина.

Но там, за бортом, слякоть и дождь. И вообще — противно. Пришлось ограничиться духовым шкафом. В принципе, ничем не хуже, только запах другой.

Если просто посмотреть за окно, трудно понять который теперь час. От низкой облачности целый день сумерки. А уж вечером и подавно. Вообще, в сезон дождей темнеет как-то плавно. Медленно. Серая мгла сгущается, и, наконец, вдруг, превращается в ночь.

А если не смотреть за борт, так и вообще. В доме светло и сухо. За делом время летит незаметно. Потом оглядываешься: оба-на, темень на улице, хоть глаз выколи. Еще и шебуршится кто-то в коридоре. Какой-то приблудный призрак, с синим лицом и всклокоченными волосами.

Ан-нет. Кто-то с улицы скребется. А призрак просто топает, как слонопотам. Пыхтит и что-то бормочет невнятное.

Надо же! С той стороны стекла нашлась мокрая, совершенно несчастного вида, белка. Впустил, конечно. Валькирия у меня иногда бывает. Забегает попроведать. Узнать, все ли у прирученного человека в порядке, и не закончились ли в закромах вкусные орехи.

Кстати, интересный факт! На Земле белки арахис не особенно уважают. С голодухи, наверное, и его бы употребили, а так — не едят. В земляном орехе содержится какой-то белок, который хвостатыми тварюшками не усваивается. А от употребления случается расстройство желудка.

А вот местный вариант арахиса идет за милую душу. Гем-арахис Авроры и тверже — а передние зубы у белок растут всю жизнь, и им требуется постоянно что-то грызть — и пагубного влияния на обмен веществ зверьков не оказывают. Повезло мне. Я-то в зоологии не силен. Мог сдуру и накормить новых друзей какой-нибудь ядреной гадостью.

— Что случилось? — спросил я Вальку, которая успела отойти на метр от окна, и сидела на полу. А вокруг быстро собиралась в лужу натекшая с белки вода.

— Дождь украл еду, — печально вздохнуло животное. — Я искала-искала. Бегала-бегала. И ничего не нашла.

— Погорельцев — знаю, — хмыкнул я. — А как называют тех, кто от ливня пострадал? Утопленец? Мокрец? Знаю я, подруга, как помочь горю твоему. Не оставлю в трудную минуту. Выручу.

— Вкусные орехи? — оживилась белка, и как-то вдруг, высохла. — Они еще остались?

— Есть немного, — кивнул я. — Несколько штук.

— Нужно много, — снова поникла зверюшка. — Вода не только у меня еду украла.

— Сколько много?

Весь конец лета мы с соседкой осваивали числительные. Подумал однажды, что если вдруг моя хвостатая разведка обнаружит в лесу чужаков, то как они объяснять мне численность врагов? Много — мало — не вариант. Что для меня мало, для лесного племени может выглядеть целой толпой.

— Пять? — с надеждой воскликнула Валька. И протянула вперед лапку с пятью растопыренными пальчиками.

— Каждому? — подозрительно прищурился я.

Каждый гем-орех тянул примерно грамм на семьдесят. Некоторые покрупнее, но вряд ли больше ста. И в принципе, одного плода должно было хватить белке на день. Однако та же Валька, помнится, за наш поход штуки три умяла, и ничего. Морда поперек не треснула.

— Сколько всего утопцев? Каждому могу выдать по одному ореху, — решил я. — Раз в день. И до тех пор, пока вода в реке не спадет.

— О! — встопорщила вибриссы белка. — Человек хороший.

И уже через миг, вдруг исчезла, образовавшись у меня на плече.

— Там! Там! Другой человек! — прогромыхал у меня в голове ее мысленный вопль.

— Ну ты вообще, — засмеялся я. — Только сейчас заметила? Она уже полдня тут.

— Ты чего, полковник? — простонала фру Корсак, появившись в дверном проеме. — Со зверями разговариваешь? У тебя чего? Эта? Горячечная белка?

Судя по всему, бледно-синее привидение окончательно протрезветь не успело. А вот уложить волосы в нечто упорядоченное — вполне. Интересные у женщин инстинкты, вот что я скажу.

— Хельга, знакомься. Это Валькирия. Валька, это госпожа Хельга, — представил я дам друг другу. Я же воспитанный человек, а не пьянь какая-то подзаборная.

— Запах. Плохой, — смешно сморщила носик белка.

— Это временно, — махнул я рукой.

— И чего? — скривилась Корсак. — Она тебе отвечает?

— Еще как, — улыбнулся я. — Иной раз, болтает без умолку.

— Отдает сумасшествием, — покачала головой женщина. — Мне уже начинать бояться? В глухомани с безумным полковником…

— Звучит, как название плохой книги. Кушать будешь? Я ужин сготовил.

— Буду, — кивнула, и тут же схватилась за голову похмельная лейтенантша. — Господи! Зачем я пила? Знала же, что ты все равно за мной придешь.