Хейтер из рода Стужевых, том 3

Глава 9

Я уже давно выработал режим: ежедневно вставал рано утром, чтобы успеть позаниматься в зале с Васей. Мы возвращались в общежитие незадолго до пар, времени как раз хватало привести себя в порядок. Остальные студенты к этому часу только-только начинали просыпаться.

Коридор ещё находился в полумраке, но стоило нам войти, как отреагировал датчик движения и зажёгся свет. Предвидя это, мы успели на секунду прикрыть глаза.

До двери нашей комнаты оставалось совсем немного, когда Вася внезапно остановился, заодно и меня дёрнув за руку.

— А кто из нас выходил последним сегодня?

Я удивлённо посмотрел на него и пожал плечами.

— Какая разница? Я, вроде.

— Ты уверен? — он с прищуром посмотрел на меня.

— Да, а что?

— А ты посмотри внимательно, — он протянул руку с указательным пальцем в сторону двери. И до меня дошло: она приоткрыта.

Я тут же ломанулся вперёд и открыл её на себя, схватившись за полотно на уровне своей головы.

Мы оба замерли на пороге.

Комната выглядела так, будто через неё пронёсся ураган. Матрасы были сброшены, шкафы распахнуты, а их содержимое — одежда, книги, конспекты — валялось на полу беспорядочной кучей. Стол Васи был перевёрнут, а тумбочки сдвинуты с мест, как и кровати.

— Что… — Вася не мог вымолвить ни слова, его лицо вытянулось от шока.

Я не помню, как оказался в центре комнаты. Внутри всё закипело. Ярость, горячая и слепая, подкатила к горлу. Воздух вокруг меня заметно нагрелся, и от моих сжатых кулаков потянулся лёгкий, едва заметный дымок. Я подбежал к окну, отодвинул мешающую тумбочку и запустил руку в узкую щель между стеной и батареей.

Пусто.

Выдернув руку, я с силой толкнул пустую тумбочку. Та с грохотом упала.

— Чёрт! Чёрт возьми! — вырвалось у меня, а руки сами потянулись к голове.

— Алексей, успокойся! — Вася опомнился и осторожно приблизился ко мне, как к раскалённой печи. — Что случилось? Что там было?

— Тайник, — прошипел я, чувствуя, как пламя готово вырваться наружу. — Все деньги. Абсолютно все мои деньги. Пропали.

— Ну… ну не всё же потеряно, — попытался успокоить он, сам явно напуганный моим состоянием. — Это же не такие огромные… Аркадий Петро…

— Не огромные? — я дико засмеялся, и мой смех прозвучал как лай. — Вась, там было больше ста тысяч!

Лицо Снежного побелело. Он отшатнулся от меня, словно от внезапно ударившего током, споткнулся о разбросанные вещи и тяжело рухнул на пол. Друг сидел, уставившись на меня пустыми глазами, и беззвучно шевелил губами.

— С-сто… откуда? — наконец выдавил он.

— Бои! Откупы с дуэлей! — яростно выкрикнул я. — Я же не отправлял их любимой бабушке, как ты! Я копил! Всегда при себе!

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Пламя внутри немного утихло, но ярость никуда не делась.

— Сиди тут. Ничего не трогай, — приказал я, направляясь к двери. — Я иду будить коменданта. Может, кто-то что-то видел. Да и полиция не помешает.

— Ты уверен? — слабо попытался возразить Вася, поднимаясь с пола. — Не думаю, что академия захочет раскручивать такой скандал…

— У ста тысяч ноги не могли вырасти, — холодно отрезал я, уже выходя в коридор. — Хоть что-то они обязаны сделать. А ты сиди и не двигайся.

Я шёл по коридору, и с каждым шагом ярость сменялась ледяной, цепкой решимостью. Кто бы это ни был, они подняли руку не на того человека. Я всю академию на уши подниму и найду эту гниду. Все причастные заплатят. Очень дорого заплатят.

Интерлюдия

Глеб насвистывал под нос, застёгивая чистую, выглаженную рубашку. Утро было отличным. Главный источник его раздражения, Михаил Огнев, отсутствовал в комнате всю ночь, и тишина была блаженной. Он уже позавтракал бутербродами с чаем и готовился к выходу.

Дверь с грохотом отворилась, впустив в комнату Михаила. Тот выглядел так, будто его протащили по всем задворкам Тамбова за ноги. Форма помята, под глазами пролегли тени от недосыпа, волосы взлохмаченные. Но, что поразительно, на его лице застыла блаженная, пьяная ухмылка.

— Ну что? — Глеб поправил рукава пиджака и с нескрываемым любопытством уставился на соседа. — Поделишься? Надеюсь, ты этого выскочку как следует проучил? Рассказывай!

Михаил, не глядя на него, плюхнулся на свою кровать, даже не пытаясь снять ботинки.

— Отстань, Нёба. Не до тебя. Спать хочу — не могу.

— Да ладно, не скромничай! — Глеб подошёл ближе, потирая руки. — Я же всегда за тебя, ты знаешь. Ты же прожарил этого Стужева?

— Я тебе сказал — отвали! — Огнев рявкнул, но от подушки не оторвался и глаз не открыл. — Всю ночь не спал. Ничего я этому жалкому бастарду не сделал.

Глеб замер с притворно-обиженным видом.

— Ничего? Так чем тогда…?

— Нашёл способ лучше, — Михаил захихикал. — Нашёл… Запомни это. Всё, не трогай меня. Дай поспать.

Его дыхание почти сразу стало тяжёлым и ровным. Он буквально провалился в сон, довольный и умиротворённый.

Глеб постоял над ним несколько секунд, лицо его выражало полное недоумение. Он аккуратно толкнул Огнева в плечо.

— Миш? А на пары? Эй!

Ответом был лишь тихий храп. Глеб потолкал его ещё, чуть сильнее, но тот лишь бессознательно отмахнулся, бормоча что-то неразборчивое.

Постояв ещё несколько секунд в полной растерянности, Глеб раздражённо вздохнул. Накинул пальто и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В коридоре он замедлил шаг, на его лице застыла задумчивая гримаса.

«Нашёл способ лучше»? Что это могло значить? И почему Огнев, вечно кипящий от злости на Стужева, был так доволен, ничего ему не сделав? Эта загадка не давала ему покоя всю дорогу до аудитории.

Комната наконец-то обрела подобие порядка. Книги стояли на полках, одежда была убрана в шкаф, а пол блестел чистотой. Мы с Васей, вымотанные, опустились на заправленные кровати, пока девушки — Ксюша Цветаева, Вика Мясоедова и Татьяна Рожинова — расставляли на столе чашки и тарелки с печеньем.

— Ну и бардак тут у вас был, конечно, — констатировала Вика, заваривая чай в большом заварочном чайнике. — Эти полицейские всё измазали своим порошком в поисках следов. Будто без этого недостаточно было погрома, устроенного преступником.

— Оттого ещё приятнее смотреть, как мы постарались, — улыбалась Ксюша, осматривая комнату и выкладывая плюшки в вазочку.

Я же вздохнул, мрачно смотря на батарею и задвинутую рядом с ней тумбочку — напоминание о пустом тайнике.

— Ладно, давайте думать, — Вася, потягиваясь, смотрел на девчонок. — Кто бы это мог быть? Список недругов принести или сами вспомним?

Цветаева, устроившись рядом со мной, тут же оживилась:

— Ну, этот противный Огнев! Он же тебя на дуэли позорить пытался! И он явно не в себе после того, как ты его победил.

— Огнев — трус, — отмахнулся я. — У него кишка тонка для подобного. Да и ума немного — оставил бы достаточно следов, а их нет.

— Может, Звягинцев? — предположила Вика. — Ты ему волосы спалил! Это ведь то ещё унижение. Ожоги вылечили, а вот волосам ещё нужно время, чтобы отрасти. Над ним за спиной теперь все хихикают.

Татьяна, элегантно разливавшая чай, также решила высказаться:

— Если вы и правда решили всех вспомнить, то это затянется до полуночи или вообще до утра. Разрядов? Он ведь на третьем курсе, а его при всех победил первогодка. Не менее унизительно, чем сожжённые волосы.

— Да уж, насолил ты многим, Алексей, — с усмешкой констатировал Вася. — Пол-академии на дуэли вызывал. Любой из обиженных мог «отблагодарить».

— А ты никого не вызывал, да? — усмехнулся я.

Снежнов задорно рассмеялся:

— Я на твоём фоне мелкая рыбёшка! Мои копейки так, за компанию унесли. Возможно, хотели просто напугать, вряд ли преступник ожидал найти столько денег. Теперь точно на дно уйдёт.

Мы перебрали ещё несколько имён, но все версии разбивались о нестыковки. Никто не подходил идеально — мотива, может, многим и хватало, но возможности… Что-то во всей этой истории явно было не так. Все замки были ан магнитной карте, иначе пошла бы сигнализация.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Ксения Земская, скинув свою сумку у порога.

— Убрались? — сказала она, окидывая комнату взглядом. — Молодцы. А я к чаю успела?

— Как раз вовремя, — улыбнулась ей Цветаева, подвинувшись и уступая место.

Земская села и, поблагодарив за выделенную кружку, окинула нас всех заговорщическим взглядом.

— Итак, какие версии?

Мы вкратце повторили ей наши бесплодные догадки. Земская хмурилась, явно обдумывая каждое имя.

Пока мы говорили, Татьяна аккуратно допила свой чай и поднялась.

— Мне пора, я обещала Веронике помочь с подготовкой доклада, — она окинула всех извиняющимся взглядом. — Но я, конечно, всё это держу в уме. Если что-то узнаю — сразу же сообщу. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого наглеца нашли.

Её слова прозвучали искренне и тепло. Она послала нам всем ободряющую улыбку и вышла, оставив после себя лёгкий шлейф духов.

— Хоть кто-то со связями озаботился, — заметила Вика, когда дверь закрылась.

Я кивнул, но внутри чувствовал напряжение. Я не верил Татьяне, она везде могла иметь свои интересы. А почему всё ещё продолжает общение и играет в дружбу — так и не понял. Не пришло время для использования? Или я у неё в каком-то долгосрочном плане фигурирую? Но могла ли Рожинова иметь отношение к краже? Вряд ли, она, в принципе, вообще не могла ничего знать о той сумме, что я сумел накопить, ведь никому не рассказывал.

Чай помог немного расслабиться. Шутки Васи и Вики, восхищённые взгляды Ксении и дельные, пусть и немного резкие, замечания Земской создавали иллюзию нормальной жизни. Но в воздухе висел невысказанный вопрос: кто? На лоскуты порежу эту тварь!

Интерлюдия

Перемена в академии была в самом разгаре, коридоры гудели от голосов студентов. Ксения Земская шла в задумчивости, ни на что не обращая внимания. Её подруги, как обычно, находились чуть сзади и обсуждали темы своих докладов, когда путь преградила высокая фигура.

— Ксения, — Валентин Рожинов выглядел непривычно серьёзным, даже обеспокоенным. — Я слышал про Алексея. Как он?

Ксения нахмурилась, оглядываясь на шумный коридор.

— Валентин, здесь не лучшее место для подобных разговоров, — неуверенно сказала она, заправляя прядь волос за ухо.

— Рядом есть укромное местечко, — тут же предложила одна из подруг, указывая на арочный проход перед лестничной площадкой.

Ксения кивнула, и вся группа направилась ту сторону. Лестница поднималась наверх, и под ней можно было укромно расположиться, спрятавшись от людей в коридоре. Подруги встали у входа, создав живой барьер и отгоняя любопытные взгляды.

— Ужасная история, — выдохнула Ксения, как только они остались наедине. Её лицо выражало искреннее волнение. — Я не понимаю, как это вообще возможно! Каждая комната под защитой, ключ-карта у каждого своя! Почему не сработала сигнализация? Она должна была сразу на пост коменданта передать сигнал тревоги!

Валентин внимательно слушал, его лицо было сосредоточенным.

— Я тоже об этом думал. Это наводит на мысль, что вор был не просто удачливым проходимцем. Он был подготовлен. Возможно, знал систему защиты или имел доступ к отключению сигнализации. Спонтанно такое не провернуть.

Он покачал головой. Левая ладонь обхватывала локоть, а палец правой руки парень в задумчивости прижал к подбородку.

— Именно! — Ксения сжала кулаки. — Это был целевой удар. Кто-то знал, что искать. Или… хотел навредить именно Алексею. У Васи тоже деньги пропали, но сумма небольшая.

— Нельзя исключать и этого, — согласился Валентин, кивая. Его взгляд был задумчивым. — Нужно выяснить, кто мог знать о его тайнике. Или просто держал на него зуб.

Они ещё несколько минут обсуждали возможные версии, обмениваясь предположениями. Ксения была тронута его «искренней» внимательностью и заботой. Если бы только Алексей не был так упрям, они все могли бы стать хорошими друзьями.

— Мне пора, — наконец, сказала она, с сожалением глядя на наручные часы. — Скоро звонок.

— Понимаю, — Валентин сделал шаг назад, давая ей пройти. — Если что, я мог бы помочь. Деньгами или… связями. Как Алексей? Он всё ещё… — он сделал многозначительную паузу, — … сердит на меня из-за того инцидента?

Ксения смущённо опустила глаза.

— Он… да. Сейчас он особенно зол на весь мир. После кражи… его лучше не трогать вообще. Там была очень крупная сумма. Все его личные сбережения.

— Я понимаю, — Валентин мягко улыбнулся, и в его улыбке появилась тень сожаления. — Не буду лезть. Но я приложу все усилия, чтобы помочь найти вора. Обещаю.

— Вряд ли найдутся свидетели, — скептически покачала головой Ксения. — Было слишком рано. Все спали.

— Всё равно попробую. Иногда самые незначительные детали могут привести к разгадке.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, после чего они попрощались.

Ксения, присоединившись к подругам, ушла. На её лице играла лёгкая улыбка. Честность и желание Валентина помочь Алексею ей очень нравились.

Рожинов же остался стоять под лестницей, провожая её взглядом. Но как только она скрылась за поворотом, участливое выражение лица сменилось на холодное и расчётливое. Уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Ещё немного… — пробормотал он. — Это даже проще, чем я ожидал.

Он вышел в коридор, на лице его играла довольная улыбка.

В выходные после кражи я опять ездил в Козлов один. За всё время Мария так и не соизволила явиться туда. Возможно, оно и к лучшему. Сестра не верила, что у меня могла быть такая большая сумма денег, о чём и заявила полицейским. Но пока собрали лишь первые показания и только обещали найти всех виновных. Это меня раздражало, так как достаточно просто обыскать комнаты студентов и найти деньги. Но такое ощущение, что никто этого не делал.

В Туле тоже пока было тихо. Ульяна звонила поинтересоваться, хорошо ли всё со мной. Холодов сообщил отцу о краже, но без подробностей, так что никого эта новость не всколыхнула. Там больше обсуждали успехи моей сестры. Ведь такая хорошая девочка и ученица не могла быть не лучшей на своём потоке, если не вообще во всей академии.

Елизавета Андреевна часто вспоминала дочь и всем своим видом показывала, что скучает. Но Платон Борисович игнорировал такое поведение, а на открытые просьбы она не шла, боясь стать излишне назойливой и раздражающей для мужа. Который, по её мнению, начал подозрительно много внимания уделять младшей жене Екатерине и её почти четырёхлетнему сыну Александру. В общем, типичная домашняя возня. Такое ощущение, что она никогда и не прекращалась.

Холодов пригласил к нам на чаепитие начальника полиции Козлова для дружеской беседы. Я и сам хотел поговорить с ним, хоть и понимал, что связей в Тамбове у него почти нет. Ключевое слово «почти». Может, я и правда тороплю события, и полиция работает нормально?

Мы разместились в кабинете, но не за главным столом, а в чайной зоне рядом со входом. Тут находился двухместный диванчик и пара кресел. Первый заняли старики.

Антон Александрович отхлебнул из своей чашки и посмотрел на меня прямо.

— Итак, Алексей, Аркадий всё мне изложил. Сто тысяч… Дело пахнет серьёзно. Очень неприятная история.

Я кивнул, стараясь держать спину ровно. Плетнёва я уважал, ведь он занимал высокий пост, и у нас уже сложились хорошие отношения после той игры в лазертаг.

— Так точно, Антон Александрович. Все мои накопления.

— Идиотизм, — хрипло проворчал Аркадий Петрович. Он был хмурым и сидел, откинувшись на спинку дивана. — Устроить такой погром в Академии! Наглость запредельная. Как вообще такое могло произойти? В голове не укладывается.

— Наглость — не то слово, — согласился Плетнёв, покачав головой. — Опыт говорит мне, что не всё там чисто было с этой сигнализацией. Может, вообще отключена или неисправна — экономили, на чём могли. А теперь будут пытаться всеми силами замять, чтобы не нервировать инвесторов. Но, увы, Тамбов слишком далёк от моей юрисдикции. У нас с тамошними властями… отношения, мягко говоря, прохладные. Местные чинуши всегда смотрят на нас, провинциалов, свысока. Пойду с официальным запросом — наверняка утопят в бюрократии, так и не допустив к бумагам.

Внутри всё сжалось. Значит, всё так и останется? Придётся сидеть в неведении и уповать, что ситуация разрешится сама собой?

— То есть, вы ничего узнать не можете? — спросил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Официально — вряд ли, — Плетнёв покачал головой, но в его глазах мелькнула знакомая хитрая искорка. — Но существуют и неофициальные пути. У меня там есть пара ушей. Мелкие служаки, которые так же не в восторге от своего тамбовского начальства, как и я. Если что-то просочится — я узнаю. Обещаю, руку на пульсе я держать буду.

Меня посетило лёгкое облегчение. Хотя бы так, а то я изнывал от ощущения себя слепым котёнком.

— Спасибо, Антон Александрович, — выдохнул я. — Я очень ценю вашу помощь.

— Бережливый ты парень, я смотрю, — с одобрением заметил Плетнёв. — Не каждый в твои годы удержался бы от соблазна спустить такие деньги на ветер. А ты скопил порядочно…

Аркадий Петрович самодовольно фыркнул.

— Скопил? Он их заработал! Практически каждый рубль. На тех самых дуэлях, на которые я сначала ругался. Каждый вызов, каждая победа — всё в копилку. А тратить было особо некуда — вот и оседало. Даже выделенные отцом средства он не все осваивал.

— Сам заработал? — Плетнёв поднял густые брови, и его одобрение стало ощутимым. — Моё уважение, молодой человек. Нынче редкость — такое трудолюбие. Большинство на всём готовом живут, по родительским кошелькам ездят.

Он замолчал, изучая меня новым взглядом, а потом неожиданно улыбнулся, и его суровое лицо смягчилось.

— Слушай, Аркадий, — повернулся он к Холодову, — а не хочешь тряхнуть стариной? Помнишь, как мы в былые времена на мечах и кулаках дуэлили? Твой-то воспитанник, я гляжу, в отличной форме. Не против, Алексей, старика потешить? Спарринг, чисто по-дружески?

Я аж подался вперёд. Перспектива скрестить клинок с таким ветераном, как Плетнёв, зажгла во мне азарт. Новый необычный противник? Да я только за!

— Конечно, Антон Александрович! Для меня это честь.

— Вот и славно!

Плетнёв хлопнул себя по коленям и поднялся.

Мы втроём вышли из кабинета, направляясь в зал, что размещался в подвале. Тяжесть от кражи никуда не делась, но появилось странное чувство — я не один. За меня горой стоят люди, которых я уважаю. И это придавало сил.