Хейтер из рода Стужевых, том 3

Глава 15

Воздух в кабинете Максимилиана был густым и неподвижным, пахнул дорогой кожей, старым деревом и безраздельной властью. Глухие стены из чёрного мрамора поглощали любой звук снаружи, а за тонированными стеклами медленно гас тамбовский вечер. Это была его крепость, его официальная резиденция в одном из престижных бизнес-центров города.

Я только что вошёл в это помещение, готовый ко всему. Один воин в логове врага. Но я не боялся, знал, что смогу довести дело до конца. Хоть и физически чувствовал давление обстановки, это заставляло меня быть еще более собранным и точным.

Света, стоявшая у панорамного окна, обернулась. Её взгляд был спокоен и нейтрален, что неудивительно. Здесь она хозяйка, а не десант на вражеских землях, как в академии.

— Максимилиан, это Алексей. У него есть соображения по нашему общему плану. Я считаю, тебе стоит его выслушать.

Её брат, восседающий в массивном кресле за столом из чёрного дерева, не поднялся. Он его холодный, оценивающий взгляд давно впился в меня, стоило только войти.

— Рад познакомиться лично, Алексей Платонович, — благосклонно сказал он и кивком указал на кресло напротив.

Я принял предложение, стараясь дышать ровно.

— Максимилиан, спасибо за уделённое время. Речь, разумеется, о предстоящем «спектакле» с Огневым, — начал я, положив руки на подлокотники.

— Я слушаю, — его голос был ровным, уверенным, как с равным. Чистая деловая беседа, и мне такое начало нравилось.

— Ваш план безупречен в тактике, но имеет одну стратегическую уязвимость — точку проведения. Вы предполагаете территорию, на которой имеете власть — бойцовский клуб. Вот только — разве это всё, что требуется? Я же считаю, что здесь, в Тамбове, у вас связаны руки. А потому представление может провалиться, не достигнув финальной точки.

Брови Максимилиана медленно ползли вверх.

— Громкое заявление, — хмыкнул он. — Обоснуйте. Почему у меня связаны руки, по вашему мнению?

— Местные власти, — улыбнулся я, светясь уверенностью, — которые могут проявить инициативу. Наверняка вы в курсе того, как была замята история с кражей у меня крупной суммы денег.

Максимилиан понимающе кивнул, делая вид, что готов слушать меня дальше. Света задумчиво нахмурилась — она была прямым свидетелем тех событий. Раз сейчас молчит, значит, её брат в курсе той истории и её подробностей.

— Например, мой родной Козлов, там лишних переменных нет. Только вы. Ваша власть там безоговорочна, как должностного лица клуба. Это стерильная операционная среда. Да и мне будет куда спокойнее в тех краях. Меньше волнений — лучше результат.

Он помолчал, переваривая. В кабинете было слышно, как тикают наверняка дорогие часы на стене.

— Огнев не дурак, — Макс покачал головой. — Он почует неладное, если его повезут за тридевять земель. Два часа на автомобиле по трассе скрыть невозможно. Он позвонит отцу, а если мы отберём телефон или заглушим связь, это также лишь усугубит ситуацию.

— Он ничего не почует, — твёрдо сказал я. — К тому же, его смартфон останется здесь, в Тамбове. В комнате общежития. Уверен, отнести его обратно труда не составит. Для внешнего мира он будет находиться именно здесь. По поводу самого Михаила…

Я сделал паузу, нагнетая обстановку и улыбнулся.

— Его можно усыпить в машине. Он подумает, что просто заснул, укачало, перенервничал. Для него это обычное состояние в последнее время, если вы понимаете, о чём я. Сейчас темнеет рано, он не заметит по виду за окном — восемь вечера или десять. Михаил будет считать, что всё время был в Тамбове. Для него всё будет выглядеть естественно. Он узнает, что находился в Козлове, только когда окажется вновь в Тамбове, а дело уже будет сделано, ничего не получится исправить. Да это уже окажется не столь важным в тот момент. Ведь важна сама запись и мои показания.

Максимилиан посмотрел на меня ещё несколько секунд, затем его взгляд скользнул к Свете, которая молча наблюдала за нашим разговором, и вернулся ко мне.

— Звучит логично, — произнёс он, наконец. — Вы меня убедили. Но план потребует доработки, а на это нужно время.

— Михаила и так необходимо подвести к нужной мысли, — Светлана отошла от окна и положила руку на плечо брата. — Это тоже время, мы ничего не теряем.

Я кивнул, ощущая облегчение. Всё прошло гладко, даже лучше, чем я ожидал.

Переговоры, по сути, были завершены. Мы обговорили ещё пару деталей, после чего я ушёл.

Мой гениальный план ещё на шаг приблизился к своей реализации.

Интерлюдия

Дверь кабинета мягко закрылась за Алексеем, и тишина, на мгновение нарушенная его уходом, вновь обрела свою плотную, незыблемую власть. Максимилиан не двигался несколько секунд, лишь его пальцы медленно барабанили по полированной поверхности стола. Потом уголки его губ поползли вверх, складываясь в выражение глубочайшего удовлетворения.

Он перевёл взгляд на Свету, которая все так же стояла рядом с ним и, скорее всего, ждала похвалы. Что ж, он не собирался разочаровывать любимую сестру.

— Браво, дорогая, — его голос прозвучал тепло и почти ласково, резко контрастируя с холодным тоном, которым он вел переговоры. — Ты приняла верное решение, начав работать со Стужевым напрямую. Он только несколько дней назад вошёл во фракцию, а наши дела уже продвинулись так далеко вперёд.

От таких слов Света засветилась от счастья.

— Спасибо, брат. Всё это благодаря твоим наставлениям, — она нагнулась и ненадолго обняла его за шею, после чего выпрямилась.

— Я всегда знал, что ты достойный член рода и послужишь общему делу.

— Только ты в меня и веришь, — в голосе девушки прозвучала грусть.

— Не говори так, мы все в тебя верим, — Макс возразил ей. — И отец тоже. Сама понимаешь, у него характер такой. Ну не умеет он проявлять эмоции открыто.

— Таня начала понимать, что осталась за бортом, — зачем-то сказала Света и слегка закусила губу.

— Тебе незачем её бояться. Только если она внезапно не узнает о нашем небольшом «мероприятии» в Козлове и через своего отца не попытается вмешаться. Но даже так, не думаю, что он пойдёт у неё на поводу. Ты ведь сама говорила, что у них с Валентином полная свобода действий. Такое воспитание — дать возможность чего-то добиться самим.

— Разумеется, она не узнает, — Света покачала головой. — Стужев всё понял и в обиде на неё. Именно поэтому он пришёл ко мне напрямую.

— И это прекрасно! — Максимилиан мягко рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. — Дорогая, он бесценный актив! Он сам, собственными руками, вложил себя в мои. И даже не понял этого.

Он провел рукой по подбородку, его взгляд стал отстраненным, будто он заново переигрывал только что закончившуюся партию. Наконец, он встал, подошел к мини-бару и налил в бокал коньяка, не предлагая сестре.

— Провести бой в Козлове? — продолжил он, вернувшись к столу. — Конечно! Но главное — это он, Демон, неогранённый алмаз. Согласившись на его «гениальный» ход, я выведу наши отношения на новый уровень. Он начнёт мне доверять, нас будет связывать не просто общее дело, но и то, что я его услышал. Теперь он чувствует себя стратегом, моим партнёром. Считает, что его слово что-то значит.

Максимилиан сделал глоток, и его лицо озарилось хищной улыбкой.

— А когда человек чувствует себя в безопасности, когда он доверяет… Его так просто повести куда нужно. Он сам затянул петлю на своей шее, воображая, что владеет ситуацией. Но согласен, Козлов лучше Тамбова для наших планов. Главное, Стужев будет чувствовать себя там уверенно и ослабит бдительность. А ведь по факту он не имеет там никаких связей, кроме голословной репутации и рейтинга в моём же клубе. Какая милая наивность с его стороны.

Света молча слушала, ее лицо не покидала улыбка. Она сама верила брату, не ожидая никаких подвохов. Потому что Стужев — приезжий чужак, а они — семья, один род. К тому же, чтобы Макс ни говорил, она та, кто есть, лишь благодаря его поддержке.

— Я рада, что смогла помочь тебе.

— Ты помогла всем нам, сестрёнка, — он вновь тепло посмотрел на неё.

— Уже поздно, я пойду.

— Конечно, иди.

Они поверхностно обнялись на прощание, и девушка покинула кабинет. Максимилиан же подошёл к окну со своим бокалом алкоголя в руке. Его взгляд был устремлен в будущее, где все фигуры на доске, включая Демона, занимали отведенные им места. Его тихий, довольный смех снова наполнил кабинет.

— Доверие, — прошептал он в стекло. — Самая дорогая и одновременно самая дешевая валюта в мире. И ты, Демон, только что сам добровольно продался мне.

Максимилиан был доволен результатом прошедших переговоров. Он ничего не знал о связи Стужева и Плетнёва. Последнего вообще не брал в расчёт, как самостоятельную единицу. Считал всего лишь еще одним продавшимся представителем имперской власти, покрывающим незаконную деятельность. Разве он не повязан, его руки не испачканы коррупцией? Такие люди никогда не рискнут прыгать выше головы, им лишь бы тепло и сытно пожить на пенсии.

Интерлюдия

В библиотеке было тихо и спокойно, как всегда. Шелест страниц, скрип полов, редкие покашливания и вздохи, далёкий бубнёж читающих студентов.

Света нашла нужный ряд и принялась аккуратно втискивать потрёпанный том по экономической теории на верхнюю полку. В проходе между стеллажами было сумрачно и безлюдно. Здесь девушка чувствовала себя умиротворённо, словно дома. Летняя подработка ей очень понравилась и добавила очков влияния в академии. Мелочи, но приятно.

Она слышала, как кто-то подходит, но не придала этому значения, ведь томик был почти втиснут. Внезапно чья-то рука шлёпнула её по мягкому месту. Света вздрогнула от неожиданности, но не издала ни звука. Медленно, с холодным достоинством, она обернулась.

Перед ней стоял Константин, довольно улыбаясь и светясь радостью.

— Движемся вперёд, — вкрадчиво проговорил он, довольный собой. — Наш заносчивый графчик сам приполз мириться. Ну, а Игорь… Он точно не помешает. Всё идёт, как ты и планировала.

Его глаза бесцеремонно скользнули по её фигуре. Света выпрямилась, её лицо стало каменным.

— При взаимодействии со мной тебе следует вести себя прилично, — её голос был тихим, но не скрывал таящейся за ним угрозы. — Иначе наше сотрудничество окажется под большим вопросом.

Костя фыркнул. Он ухмылялся, полностью уверенный в собственной значимости:

— Да ладно, о чём речь? Где тебе ещё такого исполнителя найти?

— Ты переоцениваешь себя. В таком случае, — Света сделала шаг к выходу из прохода, — мы прекращаем отношения. Считай, что договорённостей никогда не было.

Она говорила это так спокойно и окончательно, что ухмылка мгновенно сошла с лица Кости. Он схватил её за локоть, его пальцы сжались чуть сильнее, чем нужно.

— Эй, погоди! Я же пошутил! — воскликнул он громче, чем ожидал и тут же испуганно замолк, прислушиваясь к окружению.

Света свободной рукой с таким же холодным спокойствием освободила свой локоть от его хватки.

— Думай, прежде чем что-то делать. Ты получаешь деньги и шанс отомстить Огневу. Не стоит рисковать такой возможностью из-за глупых шуток.

Парень отшатнулся, будто её слова были обжигающими. Злоба мелькнула в его глазах, но он быстро её подавил, понимая, что Водянова права.

— Да понял я, понял, — буркнул он, отводя взгляд и засовывая руки в карманы. — Всё нормально.

В соседнем ряду послышались шаги. Без лишних слов Света развернулась и бесшумно скрылась в лабиринте стеллажей. Костя, помявшись на месте, с раздражённым вздохом поплёлся в другую сторону.

Их деловой альянс продолжился, хоть гордость Константина и была ущемлена. Водянова лишь дворянка, но её сюзерен — сам граф Озёрский. Так что стоит держать себя в руках и избегать фамильярностей. С Озёрскими шутки плохи. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на Мишу Огнева.

Интерлюдия

Они сидели в захудалой кафешке на окраине Тамбова, где их точно никто не мог узнать. Ксения с наслаждением пила свой капучино. Валентин Рожинов, откинувшись на спинку стула, казался воплощением спокойствия.

— Не могу поверить, что Фёдор Петрович задал ещё один реферат, — вздохнула Ксения, отодвигая пустую чашку. — Это же экономика, а не философия! Зачем всё это? Этот глубокий анализ.

— Экономика — наука для тех, кто хочет управлять, — заметил Валентин, равнодушно помешивая ложечкой остывающий чай. — Для бакалавров, которые после диплома разбегутся по своим родам, она не так уж и важна. Другое дело — магистратура. Там без неё никуда. Но Фёдор Петрович с чего-то решил, что архиважно подать всю программу пораньше и нагрузить первогодок сверх меры.

— А ты сам думаешь после бакалавриата уйти? Или потом в магистратуру?

— Ты ведь сама знаешь, что для глав родов магистратура важна, — пожал Валентин плечами, намекая на свой статус наследника. — Но её можно и заочно…

Парень умолк, заметив, как взгляд девушки застыл, а её лицо побледнело. Она с испугом смотрела в окно. Валентин медленно повернул голову.

За стеклом, прямо напротив них, стоял Василий Снежнов. Он не двигался, его лицо изображало шок и неверие.

— Неловко вышло, — констатировал Валентин.

Ксения резко вскочила, железные ножки стула издали громкий неприятный звук, девушка же пулей вылетела на улицу. Её пальто осталось висеть на спинке, но Валентин не стал её останавливать или напоминать о верхней одежде. Он лишь наблюдал, как за стеклом разворачивается драма.

— Вася, это не то, что ты думаешь! — услышал он приглушённый через стекло голос Ксении.

— А что же это? Ты общаешься с ним! — рычал Снежнов, не скрывая презрения. — С тем, кто Алексею руку сломал! Ты вообще в своём уме, Земская? Или втюрилась в другого графа? Конечно, куда нам, жалким баронишкам, до него!

— Мы не пара! Мы просто разговариваем! — пыталась объяснить она, её голос дрожал от холода и волнения.

— Просто разговариваешь? — усмехнулся парень. — С личным врагом нашего лучшего друга? Для меня это называется предательством. Либо ты сегодня же всё расскажешь Алексею сама, либо это сделаю я. Поняла?

Валентин видел, как Ксения беспомощно опустила плечи. Снежнов, бросив на него последний ненавидящий взгляд, развернулся и зашагал прочь.

Девушка вернулась в кафе промёрзшая и подавленная. На столе уже стояла новая кружка с дымящимся кофе.

— Выпей, согреешься, — мягко сказал Валентин.

Она молча взяла кружку в руки, ощущая, как тепло переходит в прохладные ладони. Она замерла, словно ища в поверхности напитка спасения. Глаза её блестели, готовые выпустить первые слёзы обиды.

— Это должно было случиться, рано или поздно, — произнёс он, глядя на неё с лёгкой, почти отеческой грустью. — Я пойму, если ты сейчас встанешь и уйдёшь, и мы больше никогда не будем общаться. Я просил немного внимания, чтобы объясниться, и ты мне это дала. Спасибо и за то.

Ксения резко покачала головой, смахивая предательскую слезу.

— Нет. Это… это неправильно. Так поступать нельзя. Я поговорю с Алексеем. Я попробую всё объяснить. Может быть, даже… Помирить вас. Это ведь нелепое недопонимание!

В глазах Валентина мелькнула искренняя, на первый взгляд, надежда.

— Ты ведь знаешь, после всей этой истории с Анной… Я многое переосмыслил. Мы с Алексеем были слепы. Оба стали заложниками ситуации, рабами своих эмоций. Нас обоих использовали и бросили. У нас, по сути, общая боль. Ты знаешь, я искренне хотел бы положить этому вражде конец. Но Алексей может быть не готов. Всё это сложно, я понимаю.

Его голос звучал тепло и убедительно. «Верь мне, маленькая княжна, — пронеслось у него в голове. — Верь, что я — жертва обстоятельств и раскаивающийся грешник. Тем легче будет тебе сделать „правильные“ выводы».

Ксения, немного успокоившись, скоро ушла, сославшись на учёбу. Валентин остался сидеть за столом, наблюдая, как её фигура растворяется в зимних сумерках.

Он медленно допил свой остывший чай. На его губах играла лёгкая, почти невидимая улыбка.

«Вот и началась вторая фаза, — подумал он с холодным удовлетворением. — Пришло время сделать выбор. Между новым другом, благородным, но простодушным Стужевым, и мной — тем, кто понимает, уважает и предлагает искреннее примирение. Кого же ты выберешь, моя милая Юсупова? Я почти не сомневаюсь».