Хейтер из рода Стужевых, том 3

Глава 6

Бойцовский клуб был прекрасным местом для того, чтобы выпустить пар. Я рвал и метал, пытаясь совместить новую медитацию с активностью. Получалось неплохо, но ещё было куда расти.

Закончив последний бой на сегодня, я подошёл к регистратору за своими деньгами.

— А, вот и наш огненный демон, — проворчал он с лёгкой улыбкой. В тоне даже чувствовалось некое одобрение.

Регистратор потянулся к сейфу под стойкой, повернул ключ и достал солидную пачку денег, чтобы отсчитать положенную мне долю. Много времени это не заняло. Его место не было доступно для обзора из зала. Да и делал он это под столом, положив на него лишь нужную сумму.

Выходит, что они держат сейф с наличностью так открыто? Не боятся ничего? Или есть какая-то охранная система? Но мне без разницы, я их грабить не собирался, как и искать огрехи в защите. Не думаю, что здесь работают тупые люди.

— Держи. Сегодня отработал на славу. Так и надо, давно бы так. Людям нравится, когда зрелищно. Жжёшь — не жалеешь.

Я молча взял свой заработок и сунул в карман брюк, не пересчитывая. Мне было всё равно, сколько там. Да и подвоха от устроителей боев не ожидал — если бы здесь так глупо дурили бойцов, то быстро бы все разбежались. Можно найти варианты повыгоднее.

— И ещё кое-что, — регистратор убрал всю весёлость с лица и изменил тембр, чтобы сделать свои слова более значительными. — С тобой поговорить хочет один серьёзный человек. Очень серьёзный. Не последнее место занимает в нашей организации. Тебя к нему проводят для беседы.

Я посмотрел на мужика, сделавшего один шаг ко мне. Один из тех охранников, что всегда находились рядом с регистратором.

— Неинтересно, — сказал я просто и развернулся к выходу.

— Эй, постой! — в голосе регистратора послышалось раздражение, а мне в спину прилетели волны тепла его гнева. — Ты хоть понимаешь, кому отказываешь? Таких людей обижать нельзя! Они тебе всю жизнь устроить могут! Или сломать! Ты ещё сопляк, жизни не нюхал, а уже нос воротишь!

Его слова летели мне в спину, но я даже не прибавил шагу. Они разбивались о моё безразличие. «Серьёзные люди»? Трижды ха! Я не менее серьёзный человек, просто никому здесь этим в нос не тычу.

Интересно, узнай он, кто я на самом деле, как бы изменился в лице?

В любом случае, я бойцовский клуб посещал не из-за прибыли, а ради тренировок. Высшая профессиональная лига мне совершенно неинтересна, там совсем иной уровень. И можно нарваться на действительно «серьёзных» личностей. Мне пока не до этого. Может, потом…

Но потом будет практика в Разломе — вот там уж действительно серьёзные люди и не менее серьёзные деньги крутятся. По завершению второго курса, после официального подтверждения второй звезды неофита, можно отправиться в это место. О котором фактически не просачивается никакой информации. Прежний Алексей совершенно ничего не знал о нём, как и мои друзья. Даже Юсупова.

Потому это та точка, что мне действительно интересна. А не лиги каких-то бойцов-магов.

Мы с Ксюшей сидели в кафе после пар. Прошло уже две недели после «первого» свидания. А я что-то слышал о таком сроке, по крайней мере. Ну что, уже можно того самого…

Чёрт, у меня ведь никогда не было девушки! А конкретно эта, что сидит напротив, уже столько времени липнет ко мне! Всю облапал, и целовались не раз. Я ведь не железный! Сколько можно тянуть?

— Ты ведь знаешь, что мы с Васей в городе снимаем квартиру? — внезапно спросил я и замер.

— Конечно, — улыбнулась она. — У вас какие-то дела тёмные в городе, вы там раз в несколько дней ночуете.

— Не хочешь сходить туда? Посмотреть?

Сначала она удивилась, а потом обрадовалась и закивала головой.

— Конечно, хочу!

— Тогда пошли, — сказал я и положил в меню купюру.

Мы поднялись со своих мест и покинули кафе.

Меня охватило волнение, даже не знал, о чём говорить по дороге. Хотя, мы особо и не общались. Просто она болтала обычно о чём-то, что я благополучно пропускал мимо ушей. Значит, всё нормально. Так ведь?

Наконец, мы пришли. Я открыл дверь и пропустил девушку вперёд. Внимательно следил за её настроением — вроде бы, довольная. Или не подозревает просто?

Повернув ключ, я щёлкнул выключателем. Маленькая прихожая, пустая. Я помог Ксюше снять пальто, затем так же разделся. Девушка показала на дверь в совмещённый санузел и повернулась ко мне:

— Можно?

— Конечно, осматривайся.

Два раза в месяц сюда приходила уборщица — об этой услуге мы заранее сообщили арендодателю. Деньги просто оставляли на входе. Мы редко появлялись здесь, потому бардаку неоткуда было появиться — практически пустая квартира, минимум вещей. Что я, что Вася — оба прожили обычные жизни и приучены убирать за собой. Так что да, мне было не стыдно приводить кого-то сюда.

Думал, Ксюша хочет в туалет, но нет — она просто осмотрела санузел, потом мы вошли в основную комнату, которая была скрыта за плотной занавеской.

Мягкий свет от торшера залил небольшое, аскетичное пространство: кровать в нише, пара кресел, оба раскладные, мини-кухня, единственный стол. Сервант-стенка, современный, с большим телевизором, который ни разу за всё время не включался. Пахло здесь чужим, просто вещами. Но, в основном, деревом — из-за новой мебели.

— Уютно, — прокомментировала она, и в её голосе зазвучала игривая нотка. — Наверное, ты уже пол-академии сюда приводил, да, барон Стужев? Тайное логово для романтических свиданий?

Я фыркнул и отвернулся от смущения. Всё же, она, наверное, понимает, зачем мы здесь.

— Ты первая.

Ксения замерла на полпути к зашторенному окну и обернулась. Её глаза расширились от искреннего удивления, смешанного с нескрываемой радостью.

— Правда?

— А зачем мне врать? — я пожал плечами. — С Василием мы снимаем её чисто для своих дел. Ведь ночью территория академии закрывается, выйти нельзя. Не до свиданий было, ты же знаешь меня. Весь в учёбе и тренировках.

Цветаева продолжила осмотр, уже с другим выражением лица — более серьёзным, оценивающим. Она провела пальцем по столу, присела на кресло, поднялась и завершила небольшой круг по помещению. Я всё ещё стоял возле шторы в прихожую.

— Да, видно, что женской руки тут не было, — заключила она с лёгкой усмешкой. — Ни цветочка, ни глупой, но милой статуэтки. Один сплошной мужской минимализм.

— Так поливать цветы некому, — пожал я плечами. — Они бы засохли.

Она подошла ко мне вплотную, запрокинула голову и посмотрела снизу вверх своими большими, чуть наивными глазами.

— Знаешь, мне с тобой так хорошо, Алексей, — прошептала она.

И прежде чем я что-то успел сказать, она приподнялась на цыпочках и поцеловала меня. Её поцелуй был мягким, настойчивым, пахнущим карамелью от выпитого ранее латте. Руки потянулись к её талии.

Но у меня в голове что-то щёлкнуло. Я мягко отстранился, глядя ей в глаза и положив ладони на плечи.

— Ксюша, стой. Ты… Ты ведь правильно понимаешь ситуацию? — мой голос дрожал от волнения. — Я… не планирую ничего серьёзного. Женитьбу, всё это. То, что между нами есть… Это вряд ли вырастет во что-то большее. Я не хочу… обманывать, давать надежды.

Она, на удивление, нисколько не расстроилась. Напротив, на её губах играла та же уверенная, немного хитрая улыбка.

— Я понимаю, — кивнула девушка. — Но ведь никто не запрещает этому «вряд ли» всё-таки случиться, правда? Если я докажу, что я… достаточно хороша для барона Алексея Стужева.

В её голосе не было обиды или подобострастия. Была заигрывающая уверенность, вызов. Она смотрела на меня с такой непоколебимой верой в собственные силы, что у меня не осталось аргументов. Я пытался быть честным, не давать пустых надежд, а она эти надежды брала сама, словно говоря: «Твоё дело предупредить, а моё — тебя переубедить».

Я покачал головой, но уже чувствовал, как улыбка пробивается сквозь моё показное равнодушие.

— Безнадёжное дело, — пробормотал я.

— Посмотрим, — только и сказала она, снова притягивая меня к себе.

На этот раз я не сопротивлялся. Её губы снова встретились с моими, а поцелуй был глубже, страстнее. Мы медленно отступили к кровати в нише и опустились на неё.

Интерлюдия

Дверь в комнату в общежитии раскрылась. Глеб тут же отошёл, пропуская внутрь Огнева, своего соседа. У того было хорошее настроение, он улыбался.

Войдя, Михаил тут же уселся на стул и зевнул. Его сосед закрыл дверь и положил одну из двух сумок на чужую кровать, после чего сел на свою.

— Что, Нёба, тему понял? — скучающим тоном сказал он, зевая. — Напомнишь потом домашку списать.

Огнев достал из кармана пиджака телефон, чтобы уткнуться в него. Но вместе с устройством выскочил простой белый конверт и упал на пол. Михаил нахмурился, смотря на него.

— Что это ещё? — пробормотал он.

Огнев наклонился и поднял его. Конверт оказался не запечатан. Внутри лежал сложенный вчетверо листок. Михаил развернул его. Глаза пробежали по строчкам, и лицо его сначала побелело, а потом побагровело. Жилы на шее надулись.

— Нет… — вырвалось у него хриплым шёпотом. — Этого не может быть…

Он скомкал записку в трясущемся кулаке, сжал её так, что костяшки побелели, и с диким рёвом швырнул на пол. Затем, не говоря ни слова, щёлкнул пальцами — и скомканную бумагу охватило маленькое, яростное пламя.

Всё ещё продолжая сидеть на стуле, Михаил принялся топтать его ногами, в бессильной злости, словно пытаясь уничтожить саму информацию, которую прочёл.

— Миш! Ты чего? Что там было? — Глеб вскочил с кровати, его глаза округлились от беспокойства.

— Заглохни! — прошипел Михаил, оборачиваясь к нему. Его взгляд был безумным. — Ты ничего не видел! Понял? Ни-че-го!

— Да я… я ничего и не видел! — Глеб поднял руки в защитном жесте, его голос стал заискивающим, мягким. — Просто конверт какой-то упал… Может, это ошибка? Может, не тебе?

— Ошибка? — Михаил недобро засмеялся. — Там всё написано! Всё! Как он мог узнать? Кто ему сказал⁈

Он вскочил со стула и, схватившись за голову, начал метаться по комнате.

— Нет, он ничего не знает! Не может знать! Ему нечего предъявить! Это блеф!

Огнев был на грани истерики, его ярость была слепой и беспомощной. Глеб наблюдал за ним несколько секунд, а потом его лицо приняло понимающее и сочувственное выражение. Он тихо подошёл к своему шкафчику, открыл его и достал оттуда маленький саше-пакетик, белый, без каких-либо опознавательных знаков.

— Миш, слушай, — заговорил он тихо, успокаивающе, как говорят с пугливым животным. — Тебе нужно успокоиться, обдумать ситуацию.

Огнев остановился и уставился на пакетик. В его глазах читалась борьба — остатки гордости и всепоглощающая потребность заглушить панику. Последнее пересилило.

— Дай сюда! — он выхватил пакетик из рук Глеба, грубо разорвал его и, зажав одну ноздрю, с жадностью втянул в себя невесомый порошок.

Он закашлялся, сделал несколько глубоких вдохов, а потом его тело обмякло. Парень отшатнулся и повалился на свою кровать, уставившись в потолок. Напряжение стало медленно уходить, сменяясь тяжёлой, апатичной расслабленностью.

Михаил повернулся на бок, глаза закрылись, а дыхание стало тише. Он не видел, как Глеб, стоя над ним, сверлил своего соседа полным ненависти взглядом. В уголках губ заплясала едва заметная, торжествующая усмешка.

— Спи, козлина тупорылая, спи, — прошептал он. — Когда уже запомнишь, что я Небесный, тварь? Задрал со своим «Нёба»!

Он напрягся, сжал кулаки и задрожал от рвущегося наружу гнева, но сдержал его. Спустя пару десятков секунд парень сделал глубокий вдох-выдох и уселся на стул за своим столом. Он собирался сделать уроки в блаженной тишине и спокойствии.

Разумеется, Глеб Небесный прекрасно знал, что было в письме. Ведь он сам его и подбросил в карман «друга», выполняя указание Светланы Водяновой.

— Недолго осталось, — прошептал он, открывая тетрадь. — Ещё чуть-чуть, и всё это закончится.

Небесному только и оставалось, что утешать себя, да терпеть пренебрежительное отношение Огнева. Он прекрасно знал, что тот давно и глубоко подсел на стимуляторы и даже не подозревает, что там есть ещё кое-что. Так что пока пусть спит без задних ног и ничего не слышит. Но вот когда проснётся — будет полон сил. И этот ад продолжится.

Интерлюдия

Приглушённый гул толпы остался где-то внизу, не достигая уединённой вип-ложи. Здесь царила тихая, дорогая прохлада. Полулёжа в глубоком кресле из тёмной кожи, Максимилиан Водянов смотрел, не отрываясь, на огромный экран, вмонтированный в стену.

Там в замедленном повторе танцевала пара бойцов. Один — крупный, тяжеловесный — шёл вперёд, словно бульдозер. Другой — тот, что интересовал Максимилиана, — двигался с обманчивой лёгкостью, уворачиваясь, провоцируя, и его удары, редкие и точные, всегда находили слабое место в обороне противника. Вспышка огня, резкое движение — и тяжеловес падал на пол. Это было эффектно и зрелищно. Толпа гудела, полная восторга.

Максимилиан пригубил рубиновое вино из хрустального бокала, его взгляд был холодным и аналитическим. Он мысленно отмечал детали: работу ног, расчёт, сдержанную ярость. Демон прекрасно понимал, что делает и зачем. Он играл со своим противником, поливая его пламенем, работая на публику.

Тихий щелчок открывающейся двери нарушил концентрацию. В ложу вошёл мужчина в безупречно сидящем тёмном костюме, с квадратной челюстью и пустым взглядом профессионального охранника.

— Господин Водянов, — голос его был низким и подобострастным. — Демон отказался. Снова. Передал, что не намерен тратить время на «светские беседы».

Охранник сделал паузу, ожидая реакции. Не получив её, он добавил, и в его тоне зазвучали металлические нотки:

— В следующий раз можно будет не спрашивать. Просто притащим этого наглеца за шиворот. Поучим уважению.

Максимилиан медленно повернул голову. Его серые глаза уставились на охранника не гневно, а с лёгким, почти скучающим недоумением.

— Ваня, — произнёс Водянов тихо, но так, что каждый звук приобрёл свинцовую тяжесть. — На какой должности ты числишься? Глава службы безопасности клуба. Верно?

— Да, господин, — испуганно ответил тот. — Но…

— А я? — Максимилиан поднял бровь, перебив его.

— Вы… вы начальник регионального распределения бойцов, господин Водянов.

— Именно. Я — принимаю решения. Ты — обеспечиваешь их исполнение. Предлагать варианты исполнения — не в твоей компетенции. Тем более столь… топорные. Ясно?

Его голос не повысился ни на децибел, но Ваня побледнел и вытянулся в струнку.

— Совершенно ясно, господин. Прошу прощения.

— Выйди.

Охранник исчез так же бесшумно, как и появился. Максимилиан снова обратился к экрану, к замершему кадру, где его новый «проект» стоял над поверженным противником с лицом, скрытым маской. Нарисованная демоническая улыбка прекрасно сочеталась с азартом в голубых глазах, которые будто смеялись над миром.

— Притащить за шиворот, — тихо усмехнулся Водянов. — Грубо. Глупо. Неэффективно.

Его мозг, вышколенный годами управления людьми и капиталами, уже выстраивал логическую цепочку.

Индивидуалист. Отказ от встречи с человеком его статуса и влияния — не наглость. Это ярчайший маркер сильной, независимой личности. Такой человек не терпит принуждения. Излишнее давление вызовет лишь агрессию и полный разрыв контакта.

Мотивация. Что движет им? Не деньги — иначе бы уже продался. Не слава — он работает в подполье, не рвётся наверх. Значит, нечто иное. Внутренний драйв. Жажда самореализации. Возможно, личная месть миру. Сам говорил о тренировках. Но для чего они? Нужно найти этот рычаг.

Подход. Давить нельзя. Нужно предложить то, что он не сможет отвергнуть. Но предложить так, чтобы это выглядело его выбором. Дать ему почувствовать себя хозяином положения. Тогда он будет уверен в том, что ничем не рискует от сотрудничества, а наоборот, сам в прибыли, когда оппонент в минусе. И это чувство будет его пьянить. Он не заметит, как перейдёт черту не возврата.

Ключик. Он где-то здесь. В его манере боя. В этой сдержанной ярости. В этой потребности доказывать своё превосходство. Нужно изучить его вдоль и поперёк. Найти слабость. Не физическую — психологическую. У каждого она есть.

Максимилиан снова поднёс бокал к губам, на его лице играла лёгкая, почти незаметная улыбка. Это была не улыбка радости, а ухмылка шахматиста, который только что увидел гениальный ход на десять шагов вперёд.

— Уж я-то найду к тебе ключик, мой маленький Демон, — пробормотал он. — Сначала ты будешь драться для себя. Потом — для меня. И даже не заметишь, как это произойдёт.

Он нажал кнопку на пульте, и запись пошла заново.