Хейтер из рода Стужевых, том 3

Глава 3

В клубе ничего не изменилось. Та же полутьма, экраны, галдёж зрителей и едва ощутимые эманации злости. Я шёл впереди, Вася сзади. После случая в нашей тренировочной каморке он был необычайно тихим. Оно и к лучшему.

Уверенным шагом я приблизился к столу регистратора. Там уже стоял человек, так что пришлось немного подождать.

Наконец, путь освободился, и я подошёл вплотную. Мужчина оторвал взгляд от своей тетради и, посмотрев на меня, хмыкнул, после чего откинулся на спинку стула.

— Ну, вы только посмотрите, кто вернулся, — его голос прозвучал хрипло и укоризненно. — Где тебя носило, звезда? На прошлые бои не явился. Совсем зазнался?

Я посмотрел на него равнодушно, не спеша что-то отвечать. Просто потому что мне было плевать абсолютно на всё.

— Тебе вообще известно, какие тут правила? — он повысил голос, пытаясь добиться реакции. — Серия побед прерывается! Все твои заслуги к чёрту! Будешь начинать с самого начала. Понял?

Не знаю, на что он рассчитывал. Напугать? Мимо. Совершенно пустой разговор.

— Понял, — просто сказал я. Мой голос прозвучал ровно и бесцветно, без единой нотки волнения.

Его брови поползли вверх. Давление не сработало. Он явно привык, что бойцы тряслись перед ним, дорожа своим местом в таблице заслуг этого заведения.

— И… и что? — он опешил. — Тебе что, совершенно нечего сказать?

— Примерно так, — я пожал плечами, и это движение было таким же механическим, как всё в последние дни. — Ранение было у меня, отлёживался. Такой ответ удовлетворит?

Регистратор на мгновение замер, оценивая меня заново. Он искал хоть каплю страха, азарта, злости — чего угодно. Но не находил ничего. Лишь ледяное, полное безразличие.

Я смотрел на него, ощущая слабые волны тепла. Злится? Трижды ха! Было бы о чём переживать.

— Ладно, — он фыркнул, сдаваясь, и с раздражением начал что-то записывать в свою тетрадь. — Два боя сегодня. Очерёдность пятая в твоей лиге. И затем девятая. На этом всё.

Я молча развернулся и направился в зону ожидания.

— И что, даже не спросишь, кто твои противники? — в его голосе вновь прозвучало раздражение.

Но я даже не сбавил шаг. Разве не очевидно?

Его попытки надавить разбились о каменную апатию, в которой я сейчас существовал. Даже думать не хотелось, отчего внезапно такое повышенное внимание. Скорей бы уже бой.

Когда раздался сигнал, я рванул с места, забыв всё — боль, унижение и пустоту последних дней. Передо мной находился не просто противник. Он был мишенью, воплощением всего плохого, произошедшего со мной за это время. Вещью, которую можно было разбить в приступе ярости.

Он, высокий и жилистый, уже ждал, подняв руки. Воздух перед ним задрожал, и невидимый кулак телекинеза со свистом прилетел в то место, где я был секунду назад. Я едва успел отпрыгнуть, чувствуя, как ветер ударяет в лицо. Бетон позади меня с глухим стуком покрылся паутиной трещин.

Но то, что я чуть было не получил мощнейший удар, ни капли не испугало. Наоборот, лишь раззадорило.

Ха! Ставки повышаются? Бойцовский клуб наконец-то решил указать на моё место?

Яростный, животный рык вырвался из моей груди. Не сдерживаясь, я позволил азарту заполнить меня, сжечь всю ту апатию, что сковала мою душу после дуэли с Рожиновым. И мой дар отозвался.

Это было внезапно и вместе с тем удивительно. Никогда прежде так чётко свеча не резонировала с моими эмоциями.

Энергии было мало, но это не беспокоило меня. Достаточно для использования нейтральной магии и защиты. А там и огонь со временем можно применить.

Я ускорился, засыпая врага серией прямых быстрых атак, попутно уклоняясь от него.

Он почти не использовал рук, лишь свою нейтралку, которой, судя по тому, что я видел, владел в совершенстве. Со стороны наш бой наверняка выглядел зрелищно, почти акробатика.

Противник ударил мне в ноги, но я, вместо того, чтобы отступить, подпрыгнул и вскинул руку прямо ему в лицо. В глазах мужчины мелькнул страх, а потом он прикрылся предплечьем. Вовремя, так как в следующий миг его охватило моё пламя.

Оно вырвалось не тонкими струйками, а яростным, ревущим вихрем, окутав мои руки по локоть. Жара не было — лишь ликующая, всепоглощающая сила.

Я швырнул в него шар огня. Он даже не сдвинулся с места, лишь махнул рукой — и огненная масса разлетелась в стороны, словно ударившись о невидимую преграду, осыпав пол искрами.

Стена? Отлично. Проверим на прочность. Но для начала…

— Очередной слабак, пф, — пренебрежительно бросил я. — И на что ты надеешься? Ну давай, развлеки меня, живо!

С этими словами ринулся вперёд, петляя, заодно купаясь в гневе оппонента. Ещё один телекинетический снаряд пролетел мимо, я ощутил его касание к волосам. Противник пытался схватить меня, остановить, но я был слишком быстр — действовало усиление от дара.

Горящий кулак обрушился на невидимый барьер. Он затрещал, пошёл прожилками голубоватого свечения под напором пламени, но выдержал. Мой визави ухмыльнулся.

Я и сам улыбался, но за маской этого не было видно, если только по глазам.

— Другое дело, можешь, когда хочешь! — засмеялся я.

Следующим действием бросился не в барьер, а в пол перед ним. Бетон вздыбился, взорвавшись снопом огня и осколков. В том числе за той самой невидимой стеной.

Противник вскрикнул от неожиданности, его концентрация дрогнула на долю секунды. Этого я и ждал — барьер ослаб.

Мой кулак, словно метеор, врезался в стену. Она не выдержала — разбилась со звуком, похожим на жужжание. Моя рука, пусть и ослабленная прошлой преградой, прошла насквозь, встретившись с его солнечным сплетением.

Разумеется, он такого не ожидал, потому даже и не подумал прикрыться. А когда понял — было уже поздно. Издал звук, похожий на хрип, и согнулся пополам. А так же по инерции сделал несколько шагов назад.

Я не собирался давать ему время прийти в себя. Незамедлительно приблизился и ударил локтем сверху вниз по голове. С выпуском пламени.

Он был лысый, весь татуированный, словно фрик. Огонь растёкся по его коже, словно жидкость, но быстро потух. Это определённо было действием какой-то защитной магии. Но я сомневался, что дело в татуировках — это редкое и дорогое удовольствие, так что, скорее всего, они самые обычные.

От удара по голове противник уже не просто согнулся сильнее, а почти упал на четвереньки и попытался откатиться. Но я предвидел это вполне логичное действие с его стороны и сменил угол атаки — нога врезалась в его живот, откинув к стене.

Не замедляясь, бросился за ним. Когда он «отрикошетил», я не позволил ему рухнуть на пол просто так. Сверху вниз ударил ногой, попав по хребту.

Всё, он лежал. И по правилам клуба я принялся его методично забивать ногами, приправляя каждую атаку своей магией огня.

Он уже не злился — возможно, боялся. Но запас энергии у меня ещё оставался — дар в этот раз ел ощутимо меньше обычного.

Сознание он так же не терял.

Но вот прозвучал сигнал, и я сразу же направился на выход под объявление себя любимого победителем.

Настроение было прекрасным, немного энергии ещё находилось во мне, свеча приятно подрагивала. Я ощущал лёгкость во всём теле.

И даже обеспокоенный взгляд Снежнова не изменил ничего. Благо, он додумался промолчать. Зачем вообще остался? Выступления его лиги уже закончились.

Комната Ксении Цветаевой была залита тёплым светом настольной лампы, отбрасывающей длинные тени от нас. Воздух пах чаем с бергамотом и пряниками. Почему каждый раз, как я прихожу, она чаёвничает? Вроде бы сразу с первого дня сказал — никаких отвлечений.

Я перелистывал страницу методички, пытаясь в очередной раз объяснить ей принцип нахождения обратной матрицы.

— Вот видишь, здесь определитель матрицы не равен нулю, значит… — я сделал многозначительную паузу, смотря на неё.

— Значит, она существует! — Ксюша радостно хлопнула в ладоши, словно сделала великое открытие. Её глаза сияли от восторга, совершенно непропорционального решённой задаче. — Спасибо, Алексей! Я бы никогда без тебя не разобралась!

Я лишь кивнул, откладывая карандаш. Объяснять ей было… странно. Она слушала с таким вниманием, будто я рассказывал не про линейную алгебру, а открывал тайны мироздания. Это было немного неловко, но в то же время раздражающе, так как доходило до неё очень туго.

— Ну, на сегодня, думаю, хватит, — я потянулся и начал собирать свои тетради в сумку.

Вдруг она положила свою ладонь на моё запястье. Невесомое движение, мог бы легко сбросить, но вместо этого замер, глядя на её маленькую руку на своей коже. Она быстро отдернула её, словно обожглась, и щёки девушки залил густой румянец.

— Алексей, я… — она замолчала, глядя на свои колени и нервно перебирая складки юбки. — Может быть… Ты не очень занят в субботу?

Я уставился на неё, не понимая.

— В субботу? Ты хочешь позаниматься ещё? Я ведь и так вроде всё объяснил десятки раз. И на следующей неделе тоже зайду.

— Нет! То есть, не совсем, я не о том… — она глубоко вздохнула, словно набираясь смелости перед прыжком с обрыва. — Я хотела спросить… Не хочешь ли ты сходить со мной? В кино. Или в кафе. Куда-нибудь.

В комнате повисла тишина. Я переводил взгляд с её покрасневшего лица на учебники, потом обратно. Мой мозг отчаянно пытался найти логическую связь между матрицами и её предложением. Не находил.

— Зачем? — спросил я на полном серьёзе, чувствуя лёгкое недоумение. — У нас же нет общих тем для разговора. Кроме учёбы, разве что. Ты совсем плоха как в рукопашном, так и в фехтовании, — я пожал плечами. — Прости, но ещё и это подтягивать я не намерен. И в кафе сидеть — мы и так все вместе каждый день в столовке зависаем. Да и в городе тоже время от времени.

Её лицо мгновенно побледнело. Сияние в глазах погасло, сменившись такой искренней и глубокой обидой, что стало немного не по себе. Она опустила голову, и её плечи ссутулились.

— Я просто подумала… — Ксения прошептала почти неслышно, — что мы… могли бы лучше… узнать друг друга. А то только в общей компании. Той же Земской… ты уделяешь больше внимания, чем кому бы то ни было. Вы… ведь не встречаетесь?

Она совсем сжалась. К чему этот вопрос?

Внезапно меня осенило: она ведь вроде как влюблена! Я замечал, думал об этом, но в последние пару недель совсем из головы вылетело. Странно, что она всё ещё на что-то надеется.

Я смотрел на неё — на эту хрупкую девушку, отдалённо напоминающую Анну, но совершенно на неё непохожую. Ксюша была очень тихой и скромной, к тому же, сама проявляла ко мне интерес, почти липла, хоть и безмолвно. Наверное, немного сталкершу напоминала.

Например, Земская вела себя нагло, вызывающе. Хоть она и молчала, но действия её просто кричали о желании «подружиться». Ксюша же просто постоянно мелькала рядом. Что-то там говорила тихо, на фоне общих разговоров я её почти не замечал и не вслушивался.

Как же невовремя! Мне совершенно нет дела сейчас до гарема, о котором грезил столько времени. Мечты разбились о жестокую реальность.

Но вот девушка хочет провести со мной время, робко просит о внимании. А что я? Не хочу. Как так произошло? Всё с ног на голову перевернулось.

— Ладно, — неожиданно для себя сказал я. — Кафе так кафе. Только вечером в пятницу, когда я буду свободен. В эти выходные поеду в Козлов, как и обычно.

Она преобразилось мгновенно. Вся вспыхнула, словно её, как новогоднюю гирлянду, включили в розетку.

— Правда? — она чуть не подпрыгнула на стуле. — Ой, то есть… конечно! Будет весело, тебе не будет скучно! Обещаю!

Я только хотел мысленно отругать себя, что ввязываюсь в мутные отношения с неинтересной девушкой, как её искренняя радость словно что-то задела внутри. Разве не этого хотел, чтобы мне были просто рады?

Чёрт с ней. Прогуляюсь. Это ведь ни к чему не обязывает. Отдыхать тоже иногда нужно.

Мягкий свет ламп на стенах, приглушённый гул голосов, запах вкусной еды. Атмосфера казалась странной, какой-то уютной и домашней. К тому же, это было не кафе, а полноценный ресторан! Войдя сюда, я хотел было развернуться и уйти — за ужин в подобном заведении денег уйдёт явно больше, чем за чашку кофе с булкой.

Но Ксюша повисла на моей руке и посмотрела жалобно, глазами на мокром месте:

— Я забронировала столик, внесла предоплату… — зачем-то сказала она.

Ладно, раз уж подписался — доведу до конца. Обещал ведь провести с ней время! Будет мне уроком на будущее — в подобных вещах женщинам не доверять.

Пока хостес вёл нас к нашему столику, я обратил внимание, что большинство посетителей сидят парами. Явно романтические и праздничные вечера.

Что ж, надо расслабиться и отдохнуть. Чего переживать и раздражаться? Хотя бы поем сегодня что-то необычное. Заказал себе морепродукты — кажется, в этом мире я ещё их не ел.

Напротив, вся сияя, сидела Ксюша Цветаева. Она устроилась на полукруглом диване, словно на троне, и смотрела на меня такими влюблёнными глазами, что я чувствовал себя экспонатом в музее.

Разве её взгляд всегда был таким? Странно всё это.

Пытаясь заполнить неловкую паузу в ожидании блюд, я рассказывал о недавнем спарринге с Васей. Буквально час назад занимались вместе с друзьями, а потом направился сюда с Ксюшей.

— … он стал куда сильнее, это факт. Но ему всё ещё не хватает скорости. Если бы он работал ногами лучше, мог бы…

Я замолчал, внезапно осознав, что Цветаева вообще меня не слушает. Она просто пялилась на меня, её взгляд был полон какого-то безудержного обожания, а на губах играла блаженная улыбка. В голове возникла аналогия с фанаткой корейского айдола, к которой этот небожитель снизошёл. Очень странное чувство.

Пауза затянулась. Ксюша встрепенулась и, не смутившись ни капли, выпалила:

— Ты просто поразительный, Алексей! Я слушаю тебя и думаю — какой же ты сильный! И ответственный! И учишься, и тренируешься без отдыха! Я просто уверена, что ты достигнешь невообразимых высот! Все твои враги будут повержены, а обидчики получат по заслугам! И даже этот ужасный Валентин Рожинов будет ползать у твоих ног!

Она произнесла это с таким жаром, словно уже видела этот триумф. Но упоминание Рожинова, как ушат ледяной воды, обрушилось на меня. Вся горечь того поражения, тот самый хруст кости — всё всплыло разом. Моё лицо, должно быть, исказилось, потому что девушка мгновенно сменила восторг на испуг.

— Ой! Прости, я не хотела! — она схватила меня за руку. — Я действительно верю в тебя! Очень-очень верю! Ты обязательно отомстишь ему!

Я медленно высвободил руку, стараясь не проявлять раздражения. Её наивная слепая вера, как и это необъяснимое обожание, были одновременно и трогательными, и сбивающими с толку. Потому что я не видел причин, по которым мог бы так заинтересовать её своей персоной.

Но она близка с Татьяной. Очень близка. Иначе её бы не было в нашей компании.

Насколько я знал, Цветаевы являлись давними деловыми партнёрами Рожиновых. Потому их семьи активно поддерживали связь.

А ещё — Ксюша точно не играла, она и правда недалёкая. Глупенькая, наивная… Вряд ли она вообще умела обманывать. В новой компании молчалива, но со своими хорошими знакомыми довольно болтлива.

Пусть и недалёкая, но она довольно ответственная и заботливая, тот же чай с пряниками… Она очень добрая и жизнерадостная, потому многое ей прощалось. Такой солнечный цветочек. И раз уж она влюблена, почему бы не воспользоваться моментом?

— Ксюша, — сказал я тихо, переходя на более личное обращение, чтобы придать вопросу вес. — Скажи честно. Правда, что Валентин — неофит второй звезды?

Её глаза округлились. Она замерла, словно пойманная на чём-то запретном. Нервно облизала губы, оглядываясь по сторонам, хотя никто не обращал на нас внимания.

— Я… Только я тебе ничего не говорила, хорошо? — прошептала, наклонившись через столик. — Это не точно… Но однажды Татьяна обронила, что её брата приглашали пройти специальную практику после первого курса. А это… Это возможно только при подтверждении второй звезды. Значит… Значит, сейчас он вполне может иметь и третью. Два года ведь прошло!

Внутри у меня всё похолодело. Холодов оказался прав. Я дрался не просто с талантливым бойцом. Я дрался с монстром, который скрывал свою истинную силу. Это объясняло всё — его скорость, реакцию, ту чудовищную мощь в его ударах.

Я откинулся на спинку дивана, пытаясь переварить услышанное. Мир, какого фига происходит⁈ Разве не я обязан быть на его месте? Развиваться невообразимыми темпами, быть приглашённым после первого курса на практику, которая становилась доступна студентам лишь после второго курса, и то после жёсткого тестирования? Вторая звезда! Когда он её получил? Как⁈

Ксения смотрела на меня с тревогой, словно боялась, что я сейчас взорвусь.

— Ксюша, — снова начал я, тщательно подбирая слова. — Ты ведь чувствуешь свой источник? Свой дар?

Она кивнула, смотря на меня с лёгким недоумением.

— Конечно. Как же иначе?

— Расскажи мне. В подробностях. Как это было у тебя? Как ты впервые его ощутила? Как он растёт? Всё, что помнишь и чувствуешь.

Я посмотрел на неё прямо.

— И, пожалуйста, никому не рассказывай, что мы говорили об этом. Ни словечка. Обещаешь? Это будет нашим секретом.

Её взгляд изменился. В нем было не просто обожание, а ещё и будто уверенность в чём-то. Для неё моя просьба и слова о тайне отражали важность момента.

Ксения торжественно прикоснулась к своему солнечному сплетению, и её лицо стало серьёзным, почти сосредоточенным.

— Конечно, — прошептала она. — Я расскажу. Абсолютно всё.