Жатва душ 4. Город титанов

Глава 19 Все-таки мозги у них есть

Мы шли по разрушенным улицам Мабанлока уже полчаса, прислушиваясь к подозрительным звукам. Благо теперь был виден ориентир: горная гряда, теперь с направлением не ошибешься.

Бергман возглавлял шествие. Не знаю, кем точно он был в мирной жизни, но сейчас Тетыща производил впечатление человека, который знает, как надо. Рядом с ним шагал Павел. Рома держался за руку матери, но глаза его постоянно метались по сторонам, словно высматривая невидимые угрозы. Коля шел, зажмурившись, и беззвучно шевелил губами.

Двигаться приходилось максимально тихо и, соответственно, молча, чтобы слышать возможного врага издали. Город полнился звуками. Сквозняк бил форточками и закрытыми дверями, что-то грохало, шуршало и трещало, и каждый звук казался недобрым, но вскоре мы привыкли и немного расслабились.

Я слышал, как Анастасия прошептала Бергману:

— Бранимир всегда говорил, что дети — это наше будущее. В «Ковчеге» многие хотели избавиться от Коли и Ромы. Говорили, что они обуза, что на них тратится слишком много ресурсов. Каких ресурсов? Они почти не кушают! А Бранимир защищал их. Говорил, что они особенные.

— Он был прав, — ответил Бергман, указывая на остановившегося Рому. — Эти дети видят то, что мы не видим.

Рома обернулся к нам.

— Скоро развилка, — сказал он, будто снова к чему-то подключившись. — Налево нельзя. Там засада. Направо — безопасно, но долго. Прямо — быстро, но опасно.

— Какая опасность? — спросил я.

— Плохие люди. Много. На больших машинах.

Военные. Понятно.

— Идем направо, — решил я. — Время еще есть.

Но, как оказалось, времени у нас было куда меньше, чем я думал.

Когда мы добрались до обещанной развилки, справа действительно открывался безопасный, но длинный путь через трущобы. Слева зияла дыра в единственной стене разрушенного каменного здания, за которой угадывались силуэты военной техники. А прямо…

По ушам ударил рев одновременно заведенных моторов. Рома аж вздрогнул и заметался, но матери удалось его удержать.

— Боже мой, — выдохнула она, прижимая сына к себе.

Коля пригнулся и потащил отца к развалинам, усмотрев в них укрытие. Я тоже инстинктивно пригнулся и попятился к развалинам, полагая, что это и есть плохие люди на больших машинах.

В проломе стены мелькали бронемашины, идущие колонной по главной улице, параллельной нашей.

Ехали они на юг. К тоннелю. К курортной зоне.

— Они идут к твоим друзьям, — подтвердил мои опасения Коля, глядя на меня слишком взрослыми глазами.

У меня екнуло сердце. Дети не могли знать о клане. Потому я переспросил:

— К каким друзьям?

— К тем, кого ты оставил. Они думают, что ты пошел туда. Они ищут тебя.

Так и есть. Мой клан. Макс, Эдрик, все остальные. Они там, на электростанции, а к ним движется целая армия. Все соклановцы пока в порядке, по крайней мере, судя по активности, а их метки указывали, что они на электростанции, но…

Я сфокусировался на колонне, пытаясь пересчитать технику. Точно помню, впереди БРТ, за ним четыре грузовика. Солдаты в камуфляже на бортах, автоматы наготове. Дизельный рев моторов отдавался в костях. Пыль поднималась столбом, застилая разрушенные здания призрачной пеленой.

Четыре грузовика — как минимум человек по двадцать на борт. Плюс экипаж БТРа. Да откуда у них столько вояк-то после Жатвы?

— Смотри, — Бергман кивнул на последний грузовик, пятый, мелькнувший в проломе. — Видишь, как высоко сидят? Шины почти не продавлены. Порожняк идет.

— Не успел ничего увидеть, если честно. И что это значит? Мародерство в отелях планируют?

— Рассчитывают на трофеи вообще, думаю. — Бергман поморщился. — Припасы, оружие, технику. А если найдут твоих людей… В лучшем случае заберут в рабство.

— Или убьют.

Я стиснул зубы. Сергеич умирает от зомби-паразита. Время на спасение клана уходит. А теперь еще и это. И на кой черт я вообще сдался этим воякам? Либо заинтересовались после моего фееричного выступления на арене, либо… После того, как я призвал толпы зомбаков, а они это зафиксировали?

— Что будем делать? — спросил Павел. Он крепко держал Колю за плечи, прижимая сына к себе.

— Идем за ними, — сказал я. — Путь на нашу базу один. Но держимся на расстоянии.

— Может, они не преодолеют обвал, — сказал Бергман и объяснил Павлу: — Там часть дороги разрушена. БТР проедет, грузовик — вряд ли. Хотя эти, наверное, пройдут. Посмотрим. Вдруг они вообще не туда.

— А если туда? — Анастасия смотрела на меня с надеждой и страхом одновременно.

— Тогда придумаем что-нибудь по ходу дела, — ответил я. — Как можно прогнозировать, когда не знаешь их планов?

Говорил я без особой уверенности, потому что знал: Рома прав, вояки едут именно к моим друзьям, и не просто мародерить — они идут за мной.

Мы двинулись следом за колонной. Если раньше мы старались не шуметь и слышали даже шорох одежды, то теперь грохот моторов маскировал наши шаги. Пыль висела в воздухе, щипала глаза и горло. Время от времени неподалеку стреляли по отдельным бездушным из чего-то крупнокалиберного, но сами зомбаки не нападали. Возможно, это что-то вроде пугачей.

Рома время от времени останавливался, прислушивался к чему-то неслышному, потом кивал и шел дальше.

— Они не видят нас, — шептал мальчик. — Пока не видят.

Я не знал, откуда у него уверенность, но верил. Эти дети уже доказали, что способны на большее, чем обычные люди. Возможно, они умеют подключаться к системе жнецов, но не как чистильщики, которым выдаются крохи информации, а растворяясь в ней, становясь ее ушами и глазами. Интересно, это происходит по милости жнецов, или — глюк системы, поскольку дети иные?

Колонна двигалась медленно, объезжая завалы и воронки. Мы держались метров за двести, скрываясь в тени полуразрушенных зданий. Напряжение росло с каждым шагом. Я ощущал тяжесть «Нагибатора» за спиной и был готов в любой момент его выхватить.

Наконец колонна скрылась за поворотом, и грохот моторов стал затихать. Еще немного — и они исчезнут совсем. Может, действительно проедут мимо тоннеля. Может, все обойдется.

— Стойте, — внезапно произнес Коля, замерев на месте.

Я обернулся. Мальчик стоял неподвижно, глядя куда-то в сторону. Глаза его расфокусировались.

— Что?

— Опасность. Здесь. Сейчас.

Я огляделся. Улица казалась пустой. Разрушенные дома, груды мусора, покореженные машины. Но что-то было не так. Слишком тихо. Даже ветер затих.

И тогда я услышал шаги. Несколько человек приближались с разных сторон.

— К Анастасии, — быстро скомандовал я Павлу. — Бергман, прикрой их.

У Тетыщи щит, он должен защитить от пули.

Из-за угла вышли трое. Двое мужчин и девушка. Грязные, оборванные, но с оружием в руках. Автоматы, ножи. Еще четверо появились с другой стороны — две филиппинки, которым на вид было лет по шестнадцать-семнадцать, и двое парней постарше. Все в лохмотьях, заляпанных то ли грязью, то ли кровью.

Уровни местных колебались от 15-го до 20-го. Недобитки «Железных псов»? Видимо, те, кто успел сбежать, когда бездушные под моим контролем громили тюрьму.

— Смотрите-ка, — сверкая глазами, протянул широкоплечий детина с обезображенным шрамом лицом, Рикардо. — Русские. Те самые. Тот самый.

Он смотрел прямо на меня. Узнал. А раз так, то должен был сделать выводы, что я чертовски опасен, напасть исподтишка или вовсе свалить.

— Это ты нас угробил, сука, — прошипела одна из филиппинок, дернулась, будто от разряда. Ее звали Мария, у нее не было двух передних зубов, а на щеке красовалась татуировка в виде цепи, а в глазах плескалось безумие. — Ты Бульдога убил. Исабеллу. Мигеля. Всех убил!

Они все разом долбанулись? Им жить надоело? Что за дебильная бравада⁈ Я осмотрел лица и начал догадываться о причине их безумия. Отсутствие зубов, худоба, подергивания, нездоровый блеск глаз… Да они под кайфом все! Причем девчонки торчат как минимум пару лет, за год себя до такого состояния не довести.

— Вы сами виноваты. Мы к вам не напрашивались, — сказал я, медленно заводя руку за спину, а сам, не веря в самоубийственный дебилизм филиппинцев, «Фазовым взглядом» осмотрел развалины, опасаясь, что в засаде засел десяток головорезов.

К счастью, там никого не было.

— Заткнись! — рявкнул Рикардо. — Убьем тебя. Медленно. Пусть смотрят, как ты сдохнешь. Таланты все ваши обнулились, так что ничего ты нам не сделаешь!

Торчки долбанные. Наверное, ему кажется, что сказал — уже сделал. Впрочем, все равно, что там ему казалось, потому что они начали окружать нас. Семеро против двоих — Бергман стоял, прикрывая Анастасию с детьми и Павла. Я активировал «Сокрытие души», чтобы призвать на помощь бездушных и не тратить способности на этих идиотов, но вояки всех распугали, ни одного не оказалось в радиусе действия таланта. Но было что-то другое. Огромное, чуждое, опасное. Это нечто коснулось моего разума, начало продавливать его, как щелкунчик пытается раскусить орех. Локальный, сука, босс! Помня, что случилось в прошлый раз, я отключил способность.

— С нами дети, — сказал Бергман спокойно. — Отпустите их. Ваше дело со мной и с Денисом.

— Дети? — Мария оскалилась. — Нам плевать. Поиграемся с детишками.

Я выхватил «Нагибатор» и сказал:

— Последний шанс. Уходите. Или идти вам будет нечем.

Они засмеялись. Мелкий жилистый парень, сверкнув глазами, шагнул вперед, взмахнув ржавым тесаком.

— Да пошел ты…

— Огонь! — рявкнул Рикардо. — Мигель, назад!

Трое попятились, подняли автоматы и открыли огонь. Грохот выстрелов оглушил. Я бросился в сторону, активируя «Ветер» на бегу, но не ото всех пуль можно увернуться, даже с удвоенной скоростью.

Сработал доспех — я ощутил на себе поговорку «горохом об стенку» — но его ресурс конечен.

Что-то жгучее полоснуло по левому боку. Потом обожгло бедро. Твою ж! Я покачнулся, но устоял. Боль пришла через секунду — острая, обжигающая. Теплая кровь потекла по ноге, пропитывая штанину.

Черт! Два попадания. Но ничего критичного не задето — ни артерий, ни костей. Повезло. Или броня скосила урон.

Под «Ветром» мое тело стало легче, движения — быстрее. Я будто скользил по земле, не касаясь ее, пока наконец не спрятался за той самой стеной с провалом. Напоследок бросил взгляд на Тетыщу. Теперь шквал огня пришелся по нему, но мощный купол работал и продержится еще некоторое время.

— Хватит сжигать патроны! — заорал Рикардо. — Не видите, не берет его! Они потратили все способности! Так забьем! Холодняком!

Автоматы замолчали. Видимо, магазины опустели — стрелять попусту не хотели. Или действительно решили взять живым, чтобы помучить перед смертью.

Зря они так.

Первым был Рикардо. Он даже не успел понять, что произошло. Я пересек расстояние между нами за долю секунды и размахнулся «Нагибатором». Тяжелая бита со свистом прошла по дуге и врезалась ему в висок. Хрясь! Череп проломился, как яичная скорлупа, брызги крови и осколков костей веером разлетелись в стороны. Рикардо даже не вскрикнул — его тело отбросило на девять метров, он пролетел по воздуху и рухнул на груду мусора, издохнув еще до падения. Похоже, урон модификации сработал на все сто.

— Урод! — заорал один из парней и вместо того, чтобы спасаться, бросился на меня.

Я развернулся, уклонился от удара ножом и врезал битой снизу вверх, в подбородок. Челюсть вылетела с треском, зубы рассыпались белыми осколками, голова запрокинулась назад под неестественным углом. Противник завалился навзничь, захлебываясь кровью и обломками собственных зубов.

Нарик безмозглый!

Двое других парней в это время пытались зайти с флангов, но эффект «Цепная молния» их отбросил.

Я заметался между ними, как призрак. Удар по правому — бита с хрустом врезалась в ребра, грудная клетка проломилась, острые обломки костей пробили легкие изнутри. Парень закашлялся кровью и рухнул на колени. Удар по левому парню — попал в колено, коленная чашечка разлетелась вдребезги, он завыл и упал.

Я добил его ударом сверху прямо по затылку. Голова треснула, мозги брызнули на асфальт.

Одна из филиппинок, та, что с татуировкой, достала рацию и, говоря что-то, попыталась убежать. Я догнал ее за три шага, замахнулся и обрушил биту ей между лопаток. Позвоночник хрустнул, ее ноги подкосились, но в этот момент по металлу «Нагибатора» побежали голубые искры.

Электрический разряд ударил в девушку, ее тело задергалось в конвульсиях, а молния перескочила на ближайшую цель — вторую филиппинку. Та завизжала, когда разряд пронзил ее насквозь. Обе рухнули на землю, дымясь и подергиваясь. Обе были мертвы.

Последний торчок, видимо, не следил за обстановкой и побежал на Бергмана. В одной его руке был тесак, в другой — обычный нож. Тетыща навел на него автомат, но в стволе заклинило патрон. Черт!

Филлипинец, издав боевой клич, замахнулся тесаком, Бергман блокировал удар автоматом. Нарик занес нож…

Я не успевал помочь ему. Слишком далеко. Даже с «Ветром», который уже закончился.

Но успел Павел. Он бросился вперед, вскидывая руку. Лезвие вошло ему в плечо, он вскрикнул, но устоял. Бергман не растерялся — выхватил из разгрузки нож и всадил бандиту в шею сбоку. Ударил раз, второй, третий. Артерия. Впервые вижу фонтан крови, бьющий из артерии. Наркоман не сразу сообразил, что происходит, и схватился за горло, из которого хлестала кровь, попятился и рухнул на колени.

Я подскочил и добил его ударом биты по макушке. Голова ушла в плечи, шея сломалась с громким треском, мозги разлетелись…

— Все-таки мозги у них есть, — проговорил я.

Воцарилась тишина. Я слышал только хриплое дыхание и стоны умирающих — семеро трупов вокруг. Кровь пропитывала землю, воздух смердел железом и дерьмом.

Я выдохнул, и ноги подкосились. Оперся на «Нагибатор», чтобы не упасть. Бок и бедро пылали огнем. Кровь текла, пропитывая одежду. Моя «активность» снизилась до 76%, но «Живучесть» переборет ее падение, как только остановится кровотечение.

Анастасия прижала детей к себе, закрывая им глаза. Рома плакал, а Коля смотрел на трупы не мигая.

— Павел! — Анастасия кинулась к мужу.

Бергман уже перевязывал ему рану. Клинок прошел насквозь, но, к счастью, не задел артерию и связки. Здоровье Павла снизилось до 82%, но стабилизировалось. Выживет.

— Ничего страшного, — процедил Павел сквозь зубы. — Я в порядке.

— Идиот, — прошептала Анастасия, целуя его в лоб. — Дурак. Зачем ты это сделал?

— Потому что мог, — улыбнулся он бледными губами.

Бергман обернулся ко мне, увидел кровь на моей одежде.

— Ты ранен.

— Пустяк, — скривился я. — Навылет. Ничего не задело.

Он молча достал из аптечки бинты и начал перевязывать мне бок. Руки у него были твердые, уверенные. Я стиснул зубы, когда он затягивал повязку — боль обострилась, но это было необходимо.

— Можно задержаться, поохотиться на бездушных, — сказал он. — Поднимешь уровень…

— Нет. — Я мотнул головой. — Нужно спешить.

Коля вдруг поднялся и подошел ко мне. Посмотрел в глаза.

— Дядя Денис, — сказал он тихо. — Нужно уходить. Прямо сейчас.

— Почему?

— Оно идет. Чувствует кровь. Чувствует души.

У меня мурашки пробежали по спине.

— Что идет?

Но ответа я не получил. Потому что в этот момент земля содрогнулась. Где-то неподалеку треснул асфальт. Послышался грохот, как будто под землей рушилось здание.

— Все за мной! — крикнул я, превозмогая боль. — Быстро!

Мы бросились прочь от места бойни. Но не успели пробежать и двадцати метров, как впереди, прямо на нашем пути, с оглушительным взрывом вылетел канализационный люк. Металлическая крышка взмыла в воздух, перевернулась и с грохотом рухнула на крышу ближайшего дома.

Из пробоины в асфальте начало выползать нечто.

Смрад ударил в нос, глаза заслезились. Воздух задрожал от жара и вони разложения. Огромная бесформенная масса грязи, нечистот и гниющей плоти медленно поднималась из-под земли.

Отстойник.

Тот самый. Пятидесятый уровень. Босс локации.

Он нашел нас.

И выхода у нас не было.

Коля прижался к матери и прошептал:

— Я же говорил. Оно услышало.