Жатва душ 4. Город титанов

Глава 18 Своих не бросаем

Пока я в шоке размышлял над словами мальчика, Сталкер подошел к нему и присел рядом.

— Коля, — мягко и осторожно произнес он. — Как ты сюда попал? Где твоя мама?

— Рома приведет маму. Она ищет нас. Боится.

Рома — брат Коли, тоже особенный.

— Зачем ты здесь? — спросил Сталкер, а не дождавшись ответа, виновато пожал плечами и сказал нам с Бергманом: — Они… они иногда делают странные вещи. Словно видят то, что мы не видим.

Коля, глядя в стену, заговорил:

— Тьма идет. Огонь внизу. Спит в глубине.

Слова мальчика прозвучали как приговор. В его голосе не было детской фантазии или игры воображения. Только холодная уверенность, от которой у меня мурашки побежали по спине. Тетыща инстинктивно сжал автомат покрепче, словно почувствовал что-то неладное в воздухе.

— Какая тьма? — не удержался я. — Кто спит в глубине? О чем ты говоришь?

Мальчик собрал свои карточки и сунул в карман потрепанной куртки. Почему он вообще в куртке? Где-то я читал, что аутисты привязываются к вещам и предпочитают привычный порядок действий.

— Скоро они проснутся, — проговорил мальчик. — Плохо. Домой.

— Кто — они? — Тетыща впервые за долгое время проявил эмоции.

Коля не ответил. Он пошел к дальнему выходу из помещения, и нам ничего не оставалось, как двинуться за ним.

— Сталкер, — окликнул я проводника. — Он знает дорогу?

— Не знаю. Но если знает, то лучше меня. Эти дети… вам же говорили, что с ними что-то происходит после Жатвы. Они стали другими.

— А дальше что? — спросил я, следуя за мальчиком. — Вот пришли они сюда — ну не просто так же? Есть же какой-то в этом смысл.

— Поведу их назад, что делать, если дорогу не вспомнят, — сказал Сталкер. — Может, помочь хотят, от чего-то уберечь.

Мы поднялись на поверхность через люк в заброшенном складе. На улице было тихо — слишком тихо. Даже птицы не пели. Хотя… Давненько я не слышал птиц. Даже в джунглях.

— Мама! — крикнул Коля.

Из-за груды обломков появилась женщина, та самая красивая шатенка, которая вбежала на склад Сталкера, когда мы собирались. Тогда я подумал, что это его подруга. Следом вышел молчаливый мужчина с внимательными черными глазами. Брат? Или муж?

— Папа!

Все-таки второе. Профиль показывал, что родителей пацанов зовут Анастасия и Павел, оба претенденты 8-го уровня. Маленькие совсем. Но где им прокачиваться, когда за детьми нужен глаз да глаз? Еще один Павел… надеюсь, не такой, как Шапошников.

Вообще удивительное дело: вся семья уцелела, никто не лишился души. Интересно, они просто счастливчики, или особенные дети как-то удержали их души? Каким-то неведомым нам способом. Или это просто награда за любовь, которую они даруют чадам, и безграничное терпение? Я даже позавидовал — вот бы и Светка с Ванькой…

Некоторое время они стояли столбами, словно не верили своим ушам и глазам. Наконец женщина взвизгнула:

— Коля! Коленька! — Она бросилась к мальчику и прижала его к себе. — Ты говоришь! Но как? Почему ты сбежал? Я так волновалась! Где ты был?

Коля указал на меня, но промолчал.

Женщина подняла голову и только сейчас заметила нас.

— Бранимир? — недоверчиво спросила она. — Это вы? Здесь?

— Да, Ана. Это я. — Сталкер подошел к ней. — Это твои земляки с той части острова, ты их уже видела.

Женщина недоверчиво покосилась на нас.

— Русские? — спросил ее муж Павел.

— Угу, — ответил Бергман. — Зачем вы здесь?

— Коля, — качнув головой, объяснил Павел. — Сбежал. Поздно спохватились. Но Рома откуда-то знал, где он…

— Вы рехнулись? — Сталкер шлепнул себя по лбу. — Куда вы поперлись с вашими-то уровнями? Вы чудом уцелели. Чу-дом! Вас местные зомби одним пальцем завалят!

— Я просто слушала Рому. Он обещал, что нам ничего не будет угрожать. А поскольку он так рвался вперед, хотя боится незнакомых мест, я ему поверила. Коля, ты почему убежал?

Паренек снова указал на меня и ничего не сказал.

Павел завертел головой.

— Кстати, а где Рома? Рома!

В этот момент из-за угла склада вышел еще один мальчишка, очень похожий на Колю, но покрупнее. Он молча подошел к Коле, и братья взялись за руки.

— Они, — сказал Рома. — Они. Они. Они. Они. Они…

Он повторял это слово безостановочно, раскачиваясь, и Коля начал делать то же самое.

Потом оба одновременно замолчали, и Коля добавил:

— Идут.

— Кто идет? — спросил Сталкер. — Зомби? Люди? Плохие?

Но ответа не получил. Потому что в этот момент из-за угла здания появились солдаты в камуфляже. Трое, с автоматами наготове.

— Стоять! Руки вверх! — заорал первый, прячась за угол. — Всем на землю!

Мы замерли. Сталкер медленно поднял руки, я и Тетыща последовали его примеру — больше для вида, отдавать им «Нагибатор» во второй раз я не собирался. Женщина прижала к себе детей, но Коля опасность игнорировал, порывался вырваться и уйти.

— Кто вы⁈ — спросил солдат, подходя ближе. — «Псы»? «Ковчег»? Что вы тут делаете?

— Ищем детей, — уклончиво ответил Сталкер. — Они потерялись.

— Понятно. А оружие у вас откуда? Амуниция? — оценил наш прикид филиппинец, водя стволом из стороны в сторону, его приятели выглядывали из-за угла.

— Разрешение есть, — попытался выкрутиться Сталкер, мне было заметно, что он осматривает развалины, крыши в поисках залегших там стрелков.

— Какое, к черту, разрешение? Только «Щиту» позволено вооружать своих людей! — Солдат снял автомат с плеча. — Всем лечь! Лицом в землю! Оружие в сторону! Неловкое движение, и я вышибу вам мозги!

Тетыща, наблюдая за мной боковым зрением, начал медленно-медленно становиться на колени. Думая, как освободиться, я тоже начал опускаться.

— И без ваших штучек, белые!

Меня словно по лицу ударили. Что они имеют в виду… неужели?

— Без каких штучек? — округлил глаза я, сделав идиотское лицо, и солдат, его звали Карло и был он претендентом 32-го уровня, начал яриться.

— Я похож на дебила⁈ Без штучек чистильщиков!

— От нас не скроешься, — донеслось из-за угла.

У меня чуть челюсть не отпала, потому что Карло был претендентом, но наши характеристики видел! То есть, владел интерфейсом! Это прямо наводило на мысль, что они состоят в клане. В самом мощном клане на острове, и мы помогли им стать единственной силой!

Стоило мне подумать о том, что «Зов альфы», к сожалению, на откате, как с противоположной стороны улицы кто-то заорал так, словно с него живьем сдирали кожу. Хрипнул, затих. Потом заорал другой мужчина, захрипел и смолк. И еще.

— Дьявол! — выругался один из солдат, выходя из убежища и водя стволом из стороны в сторону и иногда останавливая его на мне как на самом опасном. — Что там такое?

Из-за полуразрушенного здания на улицу выскочил еще один военный, перепуганный и всклокоченный. Он бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, словно за ним гналась сама смерть.

— Отстойник вырвался! — кричал он. — Валим!

— Что⁈ — Солдат, который нас задерживал, растерянно заметался между нами и прибежавшим товарищем. — Как вырвался?

— Хрен его знает! Просто вылез из канализации и давай всех жрать! Кажется, снова ушел туда, но может снова вылезти! Лейтенант приказал эвакуироваться к блокпосту, под прикрытие техники!

Прибежавший нас не замечал. Он обернулся, узкие глаза распахнулись, его колени задрожали, и он попятился, целясь за относительно целый двухэтажный дом с проваленной крышей. Здесь, на периферии, каменных домов не было, все строили, как говорится, из говна и палок, потому домики складывались быстро, легко и весело…

Я тоже обернулся и увидел его. Наверное. Все было написано на моем вытянувшемся лице. Потому что остальные тоже повернули головы. Даже Коля перестал вырываться и прильнул к матери, превратившись из таинственного иномирца в маленького напуганного мальчика.

В середине улицы крышка канализационного люка выстрелила вверх и потерялась, а из дыры начала выползать… штука.

Смрад поднялся такой, что глаза заслезились. Воздух задрожал от жары и вони разложения. Тварь выползала медленно, словно нехотя, но каждое ее движение сопровождалось отвратительным хлюпаньем и чавканьем. От нее исходила не просто вонь — какая-то первобытная угроза, заставлявшая инстинкты кричать: «Беги! Беги как можно дальше!»

Огромная, бесформенная, состоящая из грязи, нечистот и разлагающейся плоти. Метра четыре в высоту и раза в два шире. Она двигалась, как гигантский слизняк, оставляя за собой вонючий след. Конечностей я не наблюдал — по крайней мере пока.

— Гребанный дерьмодемон, — издал я нервный смешок.

У отступающих солдат тоже сдали нервы — кто-то выстрелил очередью.

— На землю упали! — скомандовал Сталкер, падая.

— Какой упали! Надо уходить, — отчеканил Тетыща.

Я сфокусировал взгляд на вылезшей твари и обалдел.

Отстойник 50-го уровня

Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100%.

Босс локации.

Полусотенный уровень! Я и не представлял, что такие монстры могут существовать уже сейчас. Ну и тварь… Из чего оно эволюционировало? Грибник? Ползун? Тошноплюй?

Тварь повернула в нашу сторону то, что должно было служить ей головой. В массе плоти открылась пасть размером с автомобиль, полная гниющих зубов, причем разнокалиберных, как острых, будто иглы, так и вполне человеческих.

— Бегите! — заорал Сталкер, поднимаясь и закрывая рукой живот. — Всем бежать!

Только сейчас я увидел алые пятна, расползающиеся на его груди, кровь, сочащуюся между пальцев. Его зацепила шальная пуля. Точнее пули. Активность стремительно снижалась: 71%… 67… 62…

Я подбежал к нему, дал таблетку полного исцеления, думая о том, что, если он погибнет, дети и их родители повиснут на мне, и придется или тащиться назад, или брать их с собой, что в мои планы не входило.

Да и просто жалко мужика.

Солдаты забыли про нас. Они развернулись и рванули прочь, стреляя на бегу по монстру. Пули застревали в туловище бездушного, как в желе, не причиняя никакого вреда — «активность» оставалась на 100%! Пора бы уже привыкнуть, что огнестрел против них бесполезен, тут из подствольника бы жахнуть… Хотя не факт, что будет должный эффект. Поможет только оружие жнецов, причем масштабируемое. Ну или как оно там называется?

— Дети! — крикнула женщина. — К маме!

Коля и Рома подбежали к ней. Павел, их отец, схватил мальчиков и жену и потащил в сторону от монстра.

— Пригнитесь! — взревел Сталкер, отталкивая Павла с детьми в сторону.

К тому моменту, приняв таблетку, он восстановил активность до 85%.

Над его головой туда-обратно пролетело вытянувшееся щупальце отстойника — будто жаба выстрелила языком, рассчитывая сожрать букашку.

— За мной! — крикнул Сталкер нам.

Мы побежали следом. Отстойник полз за нами, разрушая все на своем пути. Для такой туши полз медленно, но гораздо быстрее, чем мы бежали. Забор, в который он врезался, растворился в этом желе. Стену дома от одного прикосновения будто корова языком слизала.

— Сталкер! — закричал я. — Как его убить?

— А я почем знаю⁈ — взъярился он, не оборачиваясь. — Никогда не видел такой п…ц!

И тогда он сделал то, чего я от него не ожидал. Ругательства сыпались из него, как из пулемета, но он остановился и, доставая из разгрузки связку гранат, заорал:

— Бегите дальше! Уводите детей!

— Ты что делаешь?

— То, что должен. — Сталкер развернулся к монстру. — Эти дети важнее нас всех. Они видят будущее, понимаешь? Они наша надежда.

Отстойник приближался. До него оставалось метров двадцать. Притормозив, тварь харкнула сгустком слизи — как из помойного ведра вылетело. Сталкер уклонился. Похоже, все-таки бывший тошноплюй, ставший боссом.

— Бранимир, нет! — закричала Анастасия.

— Берегите сыновей, Ана, — сказал Сталкер. — И помните — они видят то, что нам не дано.

Он метнул гранату, она взорвалась в теле монстра — его колыхнуло, кусок слизи отвалился, но скорости он не сбросил. Напротив, вроде даже ускорился, плюнул — в этот раз Сталкера зацепило. Плевок попал на броник, он зашипел, исходя кислотным паром. Матерясь, Сталкер стянул его с себя, не замечая, что нога тоже обожжена. Здоровье его снова начало быстро снижаться. А таблеток у меня больше не было.

Шипя от боли, Сталкер отстал, выдернул чеки из всех гранат сразу и побежал прямо на монстра, презрев боль.

— Эй, уродина! — крикнул он. — Хочешь жрать? Получай!

Отстойник раскрыл пасть, и Сталкер швырнул туда несколько гранат. Одна не долетела, и он нагнулся, чтобы подобрать. В этот момент изнутри пасти жгутом вылетел язык-щупальце, присосался к сербу и резким рывком втянул его внутрь. Пасть захлопнулась вместе со Сталкером, который что-то торжествующе орал и хохотал, сжимая в руке последнюю гранату.

Взрыв больше напоминал глухой хлопок. Огромное тело монстра раздулось, как воздушный шар…

…но не лопнуло! Уцелело!

Сквозь полупрозрачность твари было видно кровавое облако из мяса и костей — все, что осталось от Сталкера. Отстойник, казалось, приходил в себя, аккуратно спуская гейзер огня и дыма из сжатой пасти.

Я стоял, ошеломленно глядя на то место, где секунду назад был живой человек. Храбрый человек. Герой.

— Дядя Бран… — прошептал Коля, и в его глазах блестели слезы.

— Дядька, — сказал Рома.

Женщина рыдала, прижав детей к себе. Тетыща молчал, но я видел, как его пальцы стиснули автомат.

— Бежим, — сказал я хрипло. — Нужно уходить отсюда, пока оно не очухалось.

Мы побежали прочь от места взрыва, уходя в лабиринт разрушенных улиц. За нами оставались обломки зданий, тела погибших и память о человеке, который отдал жизнь за тех, кого едва знал.

Я оглянулся на догоравшие развалины и выругался сквозь зубы. Хороших людей становилось все меньше, а тварей вроде этого отстойника — все больше. Мир катился в бездну, и мы могли только замедлить это падение. Но не остановить.

Когда мы ушли так далеко, что город вокруг затих, остановились передохнуть.

Коля взял меня за руку. Только теперь до меня дошло, что проводник мертв и некому вести детей и их родителей назад.

— Дядя Денис, — сказал Коля. — Надо спешить. Скоро они придут за тобой.

— Откуда ты знаешь?

Мальчик улыбнулся печальной улыбкой.

— Мы знаем. Рома знает одно, а я — другое.

— И что ты знаешь?

— Будущее плохое, — сказал Коля. — Для всех людей.

— Тогда в чем смысл? — спросил Бергман, который тоже поверил, что у детей есть дар предвидения или что-то типа того.

Коля посмотрел на него, переглянулся с Ромой, потом ответил:

— Можно сделать его плохим не для всех.

Сталкер был прав. Эти дети действительно особенные. И если они говорят, что будущее темное, то, возможно, нам всем стоит к этому подготовиться…

Неприятный разговор начал Тетыща.

— Вам надо возвращаться, иначе заблудитесь.

Мальчики синхронно мотнули головами и уставились на меня.

— Вы знаете дорогу назад? — продолжал Тетыща.

Оба замотали головами.

— Уже нет, — ответил Рома.

Коля ничего не ответил, вцепился в мать и затрясся. Павел грустно констатировал:

— Если вы прогоните нас, я пойму. Для вас мы обуза, учитывая наших детей. Но обратно мы не попадем.

Тетыща все пытался мыслить логически:

— Почему? Они знают дорогу сюда, значит, и дорогу назад должны знать.

— Увы, нет, — грустно сказал Павел. — Как объяснить… иногда они… ну, будто подсоединяются к какой-то сети, становятся другими, а потом вдруг — раз — и все. Вот как сейчас, нет никакой сети. Вы можете идти, у вас нет перед нами ответственности, мы упали вам снегом на голову.

Прижимая к себе мальчиков, Анастасия молчала, но так выразительно, что я чувствовал, как обрекаю… уже обрек их на смерть.

— Так что без обид… — проговорил Павел, но я прервал его:

Я посмотрел на этих людей — измученных, но не сломленных. На детей, которые видели будущее и пришли предупредить нас. На их родителей, готовых умереть, но не оставить своих малышей. Такие люди не заслуживали смерти в этих руинах.

— Вы идете с нами. Своих не бросаем.