Город Королей

48. Роза

Сидя в мягком кресле в самом большом здании Тигля – в том самом, которое совсем недавно было домом Найлза Брековича, – легко было забыть, сколько людей умерло, чтобы Роза оказалась здесь. Легко было забыть, пусть и на мгновение, что скоро она к ним присоединится.

Роза посмотрела на ребёнка в своих руках. На своего ребёнка. На свою дочь. Самое важное, что Роза сделала в своей жизни. А ещё – её убийца. Видимо, не так уж редко женщины умирают во время родов, но несколько реже им не хватает такта, и они задерживаются на несколько дней.

В зале полыхали три костра в трёх отдельных очагах, и всё равно Розе было холодно. Она укуталась в шубу почти так же плотно, как её дочь, и всё равно холод проникал внутрь. Потеря крови, или по крайней мере так сказал врач. Внутреннее кровотечение, которое нельзя остановить. Удивительно, что Роза вообще ещё жива, но знающие люди говорили, что долго это не продлится. Она будет слабеть, слабеть, и в конце концов просто умрёт.

Люсиль порхала поблизости, готовая в любой момент подхватить младенца, но Роза пока чувствовала себя достаточно сильной, чтобы держать её. И смотреть на неё. На маленькое сморщенное лицо, на мягкую кожу, на пучок волос на голове, на голубые глаза цвета бледного неба.

Повитуха уверяла Розу, что дитя здорово, несмотря на то, что не плачет. Видимо, некоторые дети просто не плачут, тогда как другие никогда не затыкаются. Роза была рада, что её малышка из первых.

Паг стоял возле входа в большой зал, ожидая знака начала собрания. Довольно скоро всё будет готово, и тогда Розе понадобятся все оставшиеся силы. В таком ослабленном состоянии ей не удастся скрыть слабость, но будь она проклята, если не продемонстрирует и всю стальную волю.

– Наверное, нам повезло, – сказал Бетрим. Ритмичный стук деревянного костыля по соломе давно возвестил о его приходе. Он говорил, что чувствовал себя как мертвец, но выглядел удивительно здоровым для того, кто недавно свалился с очень высокой стены. Его левая рука висела на перевязи, кисти давно не было, на правую наложили шину, а лицо местами опухло и было покрыто синяками. Была какая-то путаница в том, как он выжил, но ни Бетрим, ни Андерс не желали что-либо прояснять.

– С чего бы? – тихо сказала Роза. Ребёнок немного пошевелился, возможно от голоса отца или матери.

– Она похожа на тебя. Вряд ли у неё будет моя ухмылка. – И он ухмыльнулся. Роза заметила, что Бетрим невольно улыбался всякий раз, как смотрел на их ребёнка. Вид у него при этом был довольно жуткий.

– Нам остаётся только надеяться, – согласилась Роза.

– Мы уже дали ей имя? – спросил Бетрим. Он дохромал до ближайшего стола и сел на край, скривившись от какого-то приступа боли.

– Да, – сказала Роза и глубоко вздохнула. – Мы назвали её Зима.

– Хм-м, – проворчал Бетрим и кивнул. У него на лице было выражение, которое Роза отлично знала. Такое выражение бывало у него, когда он собирался что-то сказать, но понятия не имел, как это сделать. Розе хотелось плюнуть на это, но она так никогда не поступала.

– Что такое, Бетрим?

Чёрный Шип покачал головой и уставился на неё одним глазом.

– Любимая, я не имею ни малейшего понятия, как растить ребёнка. Не знаю даже, с чего начать.

Роза понимала, что этот разговор случится.

– Тебе придётся положиться на помощь других, – сказала она практически шёпотом, чтобы не разбудить Зиму. – На людей, которые посвятят тебя во все тонкости. И вряд ли это намного сложнее, чем возглавлять самую кровожадную группу преступников во всех Диких Землях.

Бетрим усмехнулся.

– Блядь, я не знаю как управлять даже… ну, чем угодно, не говоря уже о… как мы это называем? Королевство? Империя?

– И снова, тебе понадобится помощь. И у меня есть планы на Дикие Земли. Детальные планы, которым ты будешь следовать буквально.

Он улыбнулся ей.

– Не умею читать, любимая. Никогда не требовалось.

Роза в ответ улыбнулась мужу.

– Ты найдёшь кого-нибудь, кто умеет. А может и сам научишься.

Роза увидела, как Паг кого-то поприветствовал, кивнул и повернулся в зал.

– Он-н-н-ни. – Парень замолк, глубоко вдохнул и взял себя в руки. День назад Роза сочла бы раздражающей задержку сообщения, но не сейчас. Может, дело было в ребёнке на руках, или в маячившем перед ней призраке смерти, но у Розы появилось больше терпения. – Г-г-гот-т-товы.

– Спасибо, Паг, – сказала Роза, наблюдая за Зимой, чтобы понять, не разбудил ли ребёнка громкий голос. – Мы скоро выйдем.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил Бетрим. – Выглядишь ты довольно…

Розу посмотрела мужу в глаза.

– Слабой?

Он пожал плечами.

– Ни за что. Но уставшей.

– Вот почему я должна это сделать.

Роза кивнула Люсиль, и та бросилась вперёд, подхватив Зиму из её рук. Потребовалось немало усилий и помощь Бетрима, чтобы подняться на ноги, но даже и тогда несколько секунд голова кружилась, грозя вернуть Розу обратно на кресло.

– Люсиль, держись поближе ко мне. Я хочу, чтобы все видели мою дочь.

Паг промчался по залу и занял место рядом с Розой, поддерживая её твёрдой рукой. Ей не нравилось полагаться на него, но она была более чем благодарна за поддержку. Бетрим пошёл впереди, стуча по полу костылём, а Роза, опираясь на Пага, ковыляла следом. Казалось, целая вечность прошла, пока они добрались до дверей, которые вели в Тигель.

– Ну? – сказал Бетрим. – Пошли, закончим эту ёбаную войну.

Дверь открылась в морозное утро, дочиста отмытое ночными дождями. Холод первым ударил по Розе, словно пощёчина. От холода по спине поползли мурашки, и она плотнее укуталась в меховую накидку.

Удивительно, как битва не затронула эту часть Тигля. Перед стенами и за ними почти двадцать тысяч мужчин и женщин умерли всего за несколько дней, но здесь, глубоко в сердце города, всё было чисто. Здания стояли нетронутыми. От запаха дыма уже осталось лишь далёкое воспоминание.

Разумеется, солдаты добрались сюда в поисках мужчин и женщин в чёрных мундирах Тигля, или просто домов, которые можно пограбить. Они нашли чистокровных в большом зале, и Генри с остатками её команды, которые их охраняли. Судя по всему, это было жуткое противостояние, но люди в армии Розы неплохо знали Генри, чтобы не ссориться с ней, так что чистокровные выжили.

Роза высвободила руку у Пага, как только они вышли на лестницу, по которой предстояло спуститься на землю. Она с ужасом думала о том, как без помощи пройдёт эти ступеньки в её нынешнем состоянии, но не собиралась показывать чистокровным, насколько именно она ослабла.

Раздались одобрительные крики. Сотни голосов приветствовали Розу и её Чёрного Шипа в городе, который они пообещали подчинить себе. В основном кричали солдаты, но и простые люди тоже к ним присоединялись. Вполне возможно, не все жители Тигля поддерживали Брековичей, и придётся не забывать об этом, когда придёт время наказывать тех, кто объединялся против неё.

Крики на вкус Розы продолжались слишком долго. Она бы с радостью купалась в победе, в восхвалениях и внимании, но боялась, что ноги подкосятся, если всё скоро не начнётся. Но всё равно она стояла на верху лестницы с мужем и дочерью и улыбалась тем, кто столь многим пожертвовал, чтобы она здесь оказалась.

– Не знаю как ты, любимая, а меня эт всё как-то нервирует, – сказал Бетрим тихим голосом, который был едва слышен на фоне шума.

Роза улыбнулась.

– Бетрим, люди уже довольно давно тебя прославляют.

– Ага, с тех пор, как ты решила распространять слухи, будто я какой-то герой. Мне всегда не хватало духу сказать правду.

Роза повернула голову и посмотрела на Бетрима.

– Ты и есть герой. Защитник Диких Земель.

– Никакой я не герой, и никакой не защитник.

– Ты защитник нашему ребёнку.

Роза смотрела, как Бетрим сделал глубокий вдох, а потом выдохнул и покорно покачал головой.

– Вечно тебе надо победить, да?

– И ты можешь быть героем, – продолжала Роза, скорее сама себе. – А я побуду злодеем. Последний раз.

– Чё?

Толпа уже затихала, и Розе не очень-то хотелось отвечать Бетриму, поэтому она подняла руки, изумляясь, как тяжело это было, и улыбнулась.

– Благодарю вас, – сказала она, надеясь, что её слышно, поскольку она не могла найти сил говорить громче. – Мы все пожертвовали многим, чтобы попасть сюда. Мы все слишком много потеряли.

На толпу опустилась болезненная тишина, и Роза, воспользовавшись случаем, указала на небольшой участок у подножия лестницы, где последние оставшиеся члены девяти чистокровных семейств стояли на коленях на твёрдой земле, со связанными за спиной руками, а стражники следили, чтобы те не убежали.

– И всё из-за них. – Роза с радостью возлагала всю вину на чистокровных, и скоро не останется никого, кто мог бы с ней поспорить.

Толпа принялась освистывать их, и в сторону чистокровных, стоявших на коленях у ног Розы, даже полетело несколько камней. Метание снарядов быстро прекратилось, когда стало ясно, что по стражникам попадает больше камней, чем по чистокровным.

Роза начала спускаться по ступенькам, сначала медленно, осторожно ступая на каждую и проверяя, насколько твёрдо стоит ступня, и не слишком ли сильно дрожат ноги. Она знала, что выглядит хрупкой и слабой, но уж лучше самой вынести это испытание, чем позволить поддерживать себя до самого низа.

К тому времени, как Роза спустилась, на лбу у неё блестел пот, и она сражалась с желанием затрястись и рухнуть. Перед ней на коленях стояли последние члены семейств, которых она поклялась убить. Шестнадцать мужчин, женщин и детей. Все чистокровные. Все части той проблемы, болезни, поразившей Дикие Земли.

Роза знала, что никто из этих людей не виновен в смерти её сестры. Знала, что виновный человек умер задолго до начала её крестового похода. А ещё она знала, что смерть сестры не была просто поступком одного человека, но проявлением гораздо более масштабной проблемы. Чистокровные были чумой, но недолго им осталось.

У подножия лестницы ждала Генри. Маленькая убийца готова была поработать палачом, но на её лице застыла мрачность, которой Роза не узнавала. Она убийца, нож во тьме, и как бы ей не хотелось думать иначе, от некоторых неопровержимых истин не уйти. Генри была убийцей. Но не сегодня. Возможно, даже она способна измениться.

– У тебя ножи острые? – спросила Роза, достаточно громко, чтобы чистокровные её услышали.

Генри это явно немного поразило.

– Ага. Как бритва.

– Могу я позаимствовать один? – спросила Роза.

– Точно? – сказала Генри. Она наклонила голову, чтобы из-под шляпы посмотреть в глаза Розе. – А разве эт не из тех штук, которые для тя должны делать такие, как я? – Дрожь в голосе выдавала опасение Генри.

Роза медленно покачала головой и проговорила тихо, почти шёпотом:

– Я уже мертва, Генри. Пусть кровь этих уёбков ляжет на мои руки.

Маленькая убийца некоторое время просто смотрела, и между ними тянулась тишина. А потом она кивнула, достала из ножен один из своих кинжалов и протянула Розе.

Нож был небольшим. Полфута блестящей стали, немного изогнутый на конце и с простой рукоятью без украшений. Роза пригляделась – рукоять слегка изменила цвет, дерево приняло часть красного от тех, кого этим ножом убили. Протянула руку и взяла нож у Генри.

Снова обернувшись к чистокровным, стоявшим перед ней на коленях, Роза увидела страх на их лицах. Истинный страх. Ужас тех, кто знает, что вот-вот умрёт. Она игнорировала толпу вокруг и сосредоточилась на шеренге связанных людей, ожидающих казни.

Шестнадцать человек. По меньшей мере несколько из них – хнычущие дети, некоторые даже стоять едва могли. Возможно, негодники даже не понимают, что происходит – просто знают, что их руки связаны, а позади стоят солдаты и крепко держат, не давая двигаться.

Роза направилась влево, к самому дальнему из чистокровных, и остановилась перед стариком. Всё лицо у него было смуглым, суровым и морщинистым. Старые, уже почти молочно-белые глаза смотрели на Розу, которая остановилась перед ним, взвешивая нож в руке.

– А как же насчёт иного пути? – спросила Лариса Фанклин. Из всех членов семейства Фанклин у неё одной остался хребет.

Роза шагнула назад от старика, посмотрела направо, несколько секунд осматривала Ларису, а потом перевела взгляд дальше и увидела Найлза Брековича в дальнем конце шеренги ожидающих казни.

– Моя дочь всё будет решать иным путём, – сказала Роза. – А я? Я собираюсь увидеть всех вас мёртвыми прежде, чем сделаю свой последний вдох.

Роза шагнула вперёд, игнорируя небольшую дрожь в ногах, и вытянула руку. Солдат крепко держал старика, так что тот не мог никуда деться, и Роза увидела страх в его глазах, когда он до конца осознал, что происходит. Она быстро провела клинком по его горлу, и потекла кровь, заливая его шею и одежду.

Однажды Роза слышала, что с годами кровь у человека разжижается, и это явно было похоже на правду. Старик давился и булькал, и брызгал кровью на землю и на шубу Розы. Наконец, он умер, солдат отпустил его, и тело с глухим ударом упало на землю.

Один готов, и Роза отступила назад. Следующим в шеренге был сам лорд Танит Фанклин. Маленький и толстый человек, мягкий и слабый. Он покачал головой и уставился перепуганным взглядом на алый нож в руке Розы.

– П-п-прошу, не надо, – взмолился Танит. – Я могу быть полезен. И мне плевать на власть. У меня есть связи. Я многое знаю. Я знаю людей.

– О-о, Танит, хотя бы умри с достоинством, – донёсся откуда-то сзади голос Андерса. Роза проигнорировала обоих. – Он и на вечеринках вечно был таким, вымаливал одобрение. Совершенно не соответствует своему положению.

– Прошу, не надо. Прошу, прошу.

Танит Фанклин, глава одного из последних чистокровных домов, всё ещё молил о пощаде, даже когда Роза провела ножом по его горлу. Брызнула густая алая кровь, которая покрыла нож и руки Розы. Выплеснулась на её шубу, промочив мех. Надо было отойти, но вместо этого Роза дала крови омывать её ноги.

Когда Танит упал, наконец, на землю и в последний раз дёрнулся, она отступила назад. Ноги дрожали, и она споткнулась, каким-то образом умудрившись не упасть. Накрывало изнеможение от потери крови, её крови. Боль внутри ощущалась так, словно что-то копало когтями её внутренности.

– Хватит, любимая, – сказал Бетрим, и двинулся вперёд, застучав костылём.

Роза подняла руку, останавливая его. Взяла себя в руки и выпрямилась, борясь с болью внутри. Лицо покрылось потом, прядки волос прилипли к щеке. Пришлось поднапрячься, чтобы сбросить шубу, и она уронила её на землю. В одной белой сорочке, которая не очень-то скрывала недавнюю беременность и уже была заляпана кровью, и не только чужой, Роза глубоко вдохнула и снова повернулась к шеренге чистокровных.

Следующей в ряду была юная девочка, не больше семи лет от роду. Её звали Карлот Фанклин, и её широко раскрытые глаза были ярко-голубыми, почти как море. В них стояли слёзы, свободно и тихо стекавшие по щекам. Девочку трясло, то ли от страха, то ли от холода, но солдат за спиной крепко держал её за плечи.

– Нет, – умоляла Лариса, стоявшая на коленях возле дочери. – Она всего лишь ребёнок.

Розе пришлось немного наклониться, и она резанула по шее девочки. Лариса взвыла – раздался пронзительный крик боли и ярости. Кровь Карлот хлынула из раны на шее, пропитывая её платье. Девочка пыталась дышать и давилась, широко раскрыв непонимающие глаза. Ей не понадобилось много времени, чтобы умереть. Это просто оттого, что у детей меньше крови, подумала Роза. В любом случае, девочка должна была умереть. Умереть должен был каждый из них, кто помнил, кем они были, и чем они были для Диких Земель.

– Ты чудовище! – смогла выкрикнуть Лариса между всхлипами.

Роза заметила, что некоторые из толпы развернулись и исчезли в море лиц. Она делала ужасные вещи, и именно поэтому делала это сама, не поручив никому другому. Вся кровь будет только на её руках.

– Чудовище, – снова сказала Лариса, теперь немного тише. Она смотрела на тело дочери, пытаясь наклониться к мёртвому ребёнку, но солдат держал её крепко. – Чудовище.

– Да, – согласилась Роза ровным голосом. – Так и есть. И я буду последним из чудовищ.

Лариса вскочила на ноги и бросилась на Розу. Солдат сзади не был готов и выпустил её, а чистокровная дама дёрнулась вперёд и врезалась в Розу, свалив их обоих на землю.

Раздались крики. В ухо ей кричал голос Ларисы, полный боли, как физической, так и эмоциональной. Роза её понимала, ей и самой тоже было больно, и сильнее, чем хотелось бы признавать. На ней лежала чистокровная женщина и умирала с ножом в животе, кровь текла по ним обеим, и Розе не хватало сил столкнуть её с себя.

В поле зрения появился солдат, схватил Ларису и крепко дёрнул. Роза не отпускала свой нож и видела, как он вышел из плоти женщины.

Какое-то время она лежала. Посреди уличной грязи, глядя в небеса. Потом показалась Генри, наклонилась и потянула Розу вверх, проверяя её раны. Ран она не нашла, по крайней мере снаружи. Зато внутри что-то определённо было изранено, Роза чувствовала это.

– Ты как? – спрашивала Генри, и не она одна. Вокруг было уже несколько человек.

Роза кивнула.

– Насколько возможно. Помоги подняться.

Генри с удивительной силой подняла Розу на ноги.

– Хватит, любимая, – снова говорил Бетрим.

Роза покачала головой. Она устала сверх всяких пределов, и старалась устоять на ногах, но всё ещё держала нож.

– Нет, не хватит. Не хватит, пока все они не умрут.

Бетрим вздохнул.

– Тогда пускай кто-нить ещё их прибьёт. Не обязательно устраивать спектакль.

Роза глубоко вдохнула и снова выдохнула, зачерпнув силу в гневе, пусть и не надолго. Дала подпитывать этот гнев воспоминанию о чистокровном лорде, избивающем её сестру до смерти. Выпрямилась и протолкнулась мимо Бетрима. Лариса висела в руках солдата и стонала от боли, истекая кровью из раны в животе. Роза подошла к ней и провела ножом по горлу. В глазах промелькнула паника, вскоре сменившаяся невидящим взглядом, когда пришла смерть.

После этого следующие солдаты крепче держали пленников, чтобы обезопасить Розу от любых возможных репрессалий. Она медленно двигалась вдоль шеренги, глядя, как перед ней умирают чистокровные. Ещё три Фанклина умерли, прежде чем Роза дошла до первого из Д'роанов.

Джейсон Д'роан был высоким тощим мужчиной с усмешкой своего брата. Пускай Алистар и был главой семьи, но его младшего брата отлично знали как громилу. Он был привлекательным, несмотря на фингал под глазом и окровавленный нос, и казался не менее жестоким, чем сама Роза.

– Выглядишь ты, как говно, – бросил чистокровный лорд, когда подошла Роза. Это была правда – взъерошенная и бледная, как воск, Роза была покрыта кровью и грязью. Несомненно она выглядела так, словно уже умерла.

– А ты выглядишь, как труп. – Роза бросилась вперёд и вонзила нож ему в шею. Его глаза расширились от гнева, а Роза повернула и вырвала нож. Кровь полилась на неё, и пришлось сделать шаг назад, чтобы она не брызгала на лицо. Джейсон Д'роан дёргался и бился в конвульсиях в руках стражника. В могилу он отправился не тихо и не быстро.

Рука Розы стала скользкой от крови. Крови было так много, что она чувствовала её на ладони и до самого локтя. И всё равно, не прошло ещё и половины казней.

Уже всё больше и больше человек разворачивалось и уходило. Другие по-прежнему жадно смотрели, некоторые даже одобрительно кричали и требовали больше крови, но многие не могли выдержать такого зрелища. Особенно с учётом того, кто был следующим в шеренге.

Роза содрогнулась в своей белой сорочке, покрытой красными и коричневыми пятнами. Теперь, когда Джейсон Д'роан был мёртв, следующим чистокровным в шеренге был Орсон Д'роан, или Орсон Брекович, маленький сын Эмин Д'роан. Младенец, которого осторожно держал стражник, смотрел на своего пленителя и иногда играл с его бородой.

– Нет, – донеслось на этот раз от Эмин Д'роан, следующей в ряду. – Ты же теперь мать. Наверняка ты понимаешь. Ты не можешь этого сделать.

Роза еще немного смотрела на ребёнка, а потом повернулась к матери.

– Он тебя изнасиловал. Ты никогда не хотела этого ребёнка.

Эмин возразила:

– Может, не от него. Может, вообще ни от кого. Но я люблю его. Убей меня, если нужно, но только не его. Он… Он даже не узнает, что он чистокровный. Убей всех нас, но только не его.

– РОЗА! – взревел Найлз Брекович с конца шеренги. – Это… – Крепкий удар по лицу от ближайшего солдата заткнул его прежде, чем он смог изложить свои угрозы.

Эмин качала головой, в глазах застыла мольба. Она была сильной, прекрасной женщиной, воином и матерью, и Роза могла её понять. Она прошла мимо ребёнка, остановившись перед Эмин и подняла нож.

Эмин кивнула с благодарностью в глазах. Роза приставила нож к шее Эмин Д'роан и медленно вела вбок, пока женщина не стала захлёбываться своей кровью.

Роза стояла и смотрела, как Эмин умирает. Смотрела, как солдат уронил бездыханное тело на землю, и прижизненная красота этой женщины, казалось, пропала в смерти. Потом Роза подошла близко к ребёнку, и тот затих.

Она неровно вздохнула и посмотрела на стражника, державшего мальчика. Лицо – маска ужаса, в глазах слёзы.

– Убери труп отсюда, – сказала Роза и устало качнула головой. Стражник на миг смутился, а потом развернулся и заковылял прочь, пока Роза не передумала.

Она пошла дальше вдоль шеренги, и один за одним Д'роаны умирали. Одни умоляли, другие угрожали, а некоторые просто принимали смерть в покорном молчании. Два ребёнка умерли, оба старше Орсона. Роза чувствовала боль в животе и стала скользкой от крови и пота, несмотря на холод, который прокрадывался ей внутрь и заставлял дрожать.

Первая из Брековичей, стоявшая перед ней на коленях, сильно отличалась – это была женщина средних лет с такими мышцами, которые говорили скорее о владении мечом, чем о ношении платья.

– Ты не чистокровная, – сказала Роза, удивившись, как безжизненно звучит её голос, словно все эмоции из неё вытекли вместе с кровью, капавшей по ноге.

Женщина с вызовом подняла глаза на Розу и плюнула, попав в сорочку.

– Это Лиша Тенит, – громко сказал Андерс. – Она, хм, замужем за моим братом Френсисом. А ещё она отрубила мне палец несколько лет назад, поэтому… врежьте ей!

– Ты беременна? – спросила Роза.

– А?

– Ты беременна от Френсиса Брековича?

Женщина покачала головой.

– Вряд ли это возможно, после того, что ты сделал, Андерс, хуйло!

– Ха! – крикнул Андерс. Кричал он явно издалека. – Лиш, не будешь же ты утверждать, будто эта маленькая штучка тебя удовлетворяла. Ты же помнишь, моя-то вдвое больше даже в холодный день!

– Уведите её, – устало сказала Роза. – Держать взаперти год. Если живот начнёт расти, убить её. Если нет, отпустить.

Солдаты поволокли ошарашенную женщину в какую-то тюремную камеру на следующий год жизни. Роза шагнула в сторону и увидела, что Френсис Брекович упал на землю и хнычет. Его кожа побледнела и приобрела желтоватый оттенок, а глаза налились кровью и смотрели в никуда. Он выглядел едва живым. Похоже, Андерс плохо справился с задачей – его брат умирал от инфекции. Он едва дёрнулся, пролив на себя ещё больше крови, когда Роза провела ножом по его горлу. Он умер почти беззвучно.

– А-а-а! Сука! Шлюха! – закричал Найлз Брекович, пытаясь вырваться от державших его солдат. Один стражник поднял руку, чтобы ударом утихомирить его, но Роза остановила его покачиванием головы. Она прошла мимо трёх следующих узников и встала перед последним лордом семейства Брековичей.

Найлз Брекович выглядел почти таким же взъерошенным, как и сама Роза. Он покосился на неё красными глазами, всклокоченные волосы вырвались из косы. Задёргался, когда она подошла ближе, но руки сзади держали его крепко – солдаты не дали ему подняться с колен.

– Я говорила, что покончу с твоим правлением и с твоим родом, – тихо сказала Роза.

Найлз Брекович снова дёрнулся, а потом остановился, глядя на неё, и его глаза светились ненавистью.

– Ты выглядишь плохо, Роза.

Она покачала головой.

– Я умираю. Но я заберу вас всех с собой. Моя дочь вырастет в безопасности от вас и таких как вы. Свободной от боли, страдания и смерти, которую вы поколениями насылали на Дикие Земли.

– Дочь шлюхи и преступника никогда не станет кем-то бо́льшим, – фыркнул чистокровный лорд.

Роза просто смотрела на него.

– Полагаю, ни ты, ни я никогда этого не выясним. По крайней мере, у неё будет шанс. И это больше, чем есть у любого чистокровного. – Роза повернулась, чтобы продолжить резню.

Найлз Брекович хохотнул.

– Мой род не прервётся, шлюха! У меня ещё есть сын, которого ты не убьёшь!

Роза остановилась и развернулась к смеющемуся мужчине. Он выглядел таким уверенным, таким спокойным, даже сейчас, когда стоял связанным на коленях в грязи, ожидая собственной смерти.

Рядом с Бетримом, Генри и генералом Веритом стоял небольшой отряд солдат. Роза указала на двоих из них, а потом на Андерса:

– Поставить его в конец шеренги.

– Что? – Запищал Андерс, когда два мужчины бросились вперёд и схватили его за руки. – Погодите! Нет!

– Любимая… – начал Бетрим, но Роза остановила его взглядом.

– Нет, – предупредила она мужа. – Просто нет.

– Бля, – ругнулся Бетрим и снова опёрся на свой костыль.

– Постойте. Что? Босс, вы не можете позволить ей это. Я был верен, – ныл Андерс, пока его тащили вперёд и усаживали рядом с отцом. – Я не Брекович. Я отрёкся. Лишён наследства. Я никогда и не хотел им быть.

– Вставьте ему кляп,– приказала Роза и повернулась к следующей женщине в шеренге – старухе с очень морщинистым лицом. Протесты Андерса быстро заглушили, но они не прекратились.

– Я готова умереть, – объявила старуха.

– Молодец, – сказала Роза без капли эмоций, перерезая морщинистое горло.

Следующей была юная женщина, красивая и светлоглазая. Она умерла почти с таким же достоинством, как и старая дама. Потом снова ребёнок – маленькая девочка, которой было совсем немного лет. Роза сдавленно всхлипнула, перерезая ей горло, пролив ещё крови на руку и на сорочку. Её тошнило, она устала сильнее, чем когда-либо, и понимала, что вот-вот рухнет от боли внутри. Хуже всего было чувство оцепенения в голове, словно ей осталось нечего чувствовать.

Найлз Брекович смотрел на Розу с истинной ненавистью. Сопротивлялся до самого конца. Даже когда Роза вонзила нож ему в шею и вырвала, он сопротивлялся, словно ему осталась последняя победа – пролить как можно больше крови на некогда белую сорочку.

Роза уставилась на труп Найлза Брековича, который истекал кровью на грязь. Пнула его ногой. Тот не шевелился. Она шагнула вправо и увидела Андерса, что-то бубнившего через кляп и качавшего головой. Он посмотрел вниз на своего мёртвого отца, а потом вверх на скользкий от крови нож в руке Розы.

– Хватит! – крикнул Бетрим.

Роза сморгнула слёзы. Она смотрела на Андерса и размахивала ножом, словно и впрямь собиралась убить его. Может, и убила бы, если бы не вмешательство Бетрима. Она кивнула державшим Андерса стражникам, шагнула назад, уронила нож и рухнула на колени в луже крови Найлза Брековича.

Неожиданно Бетрим оказался рядом и неловко опустился, скривившись от боли в сломанной ноге. Единственный глаз изучал её лицо.

– Хватит, любимая. Он не один из них. Всё уже кончено.

Роза рухнула на грудь мужу и зарыдала. Последняя энергия вытекала из неё вместе с силой воли, на которой только и держалась. Она ревела довольно долго, а Бетрим неуютно ёжился. Не пытался остановить или успокоить её, и не говорил, что всё будет хорошо. Просто сидел и слушал её плач.

В конце концов Роза почувствовала, что слёзы высыхают. И всё же она сидела в руках Бетрима. Он пах потом и Чёрным Шипом. Успокаивающий запах, и Роза чувствовала, как погружается в сон, несмотря на боль в животе.

– Нет, – внезапно сказала она, немного оттолкнулась от Бетрима и посмотрела ему в глаза.

– Всё хорошо, любимая. Всё закончилось.

Роза покачала головой.

– Ещё нет. Я пока не могу уйти. Андерс…

Она огляделась, и не сразу, но увидела Андерса, стоявшего рядом с Генри перед лестницей, ведущей назад в большой зал. В руке у него была бутылка, а на лице – улыбка, словно он уже забыл недавнюю встречу со смертью.

– Мне нужно поговорить с Андерсом, – сказала Роза, услышав, как медленно и тяжело звучит её голос.

Спустя несколько секунд два солдата подняли Розу на ноги. Подбежал Паг и помог ей выпрямиться, а встревоженная улыбка на его лице плохо скрывала беспокойство в глазах.

Роза взглянула на тела, которые оставила за собой. Четырнадцать трупов, лежавших в грязи. Конец её крестового похода, конец чистокровных. Начало новых Диких Земель. Толпа почти разошлась, рядом стояло всего несколько человек, которые хотели посмотреть, не умрёт ли кто-нибудь ещё.

– Уберите этих, – сказала Роза, взмахнув окровавленной рукой в сторону трупов.

– Отрубите головы и сожгите, – сказал Бетрим. – Просто на всякий случай.

– Вы так меня напугали, миледи, – сказал Андерс, неспешно подходя ближе. – Я и правда поверил, что вы собирались меня убить. Полагаю, в этом и был смысл, а? Прошу, в следующий раз чуть меньше убедительности.

Роза покачала головой, пытаясь разогнать туман в глазах.

– Внутри, – с усилием проговорила она. – У меня есть планы… на Дикие Земли. Ты поможешь Бетриму… исполнить их. – Она глубоко вдохнула. – Осуществить их.

– Ясно, – сказал Андерс, кивая головой. – А насколько эти планы обширны?

Роза почувствовала, как ясность немного возвращается, хотя вместе с ней и боль становилась острее.

– Обширны.

– Хм-м-м. Тогда нам понадобится выпивка.

– Люсиль, – сказала Роза, разыскивая повитуху и чувствуя нечто, близкое к панике. Она обнаружила женщину поблизости – та нежно покачивала в руках малышку. Роза вздохнула с облегчением. – Ты тоже, Люсиль. С этой минуты я хочу, чтобы Зима была со мной, пока…

– Она всегда будет рядом, любимая, – сказал Бетрим. Он выглядел уставшим и сосредоточенным, и что-то ещё было в его единственном глазу, что-то похожее на скорбь. – Как и все мы.