Город Королей

45. Сузку

Перн чувствовал, как закипала кровь. Он хонин, его учили на хаарина – эмоции не должны были проявляться так свободно. Он пытался взять их под контроль и проиграл. Хорошо, что он не мог видеть свою ауру – красный цвет в ней сейчас опозорил бы его ещё сильнее.

Они всё ещё были в ловушке лестничного колодца и не могли попасть в коридор. Не могли добраться до лебёдки, которая поднимет решётку. И от битвы снаружи они тоже были отрезаны. Перн понятия не имел, как она идёт, добралась армия до ворот, или уже пробилась внутрь и теперь рассчитывает на то, что группа Перна поднимет решётку. Вся битва могла быть проиграна из-за того, что они не могут пройти коридор, который удерживают несколько лучников.

– Сэр? – спросил его солдат, один из немногих оставшихся.

У них было три щита, и каждый – всего лишь небольшой деревянный круг. Перн вспомнил, как Шустрый утверждал, будто бы может хватать стрелы в воздухе и пускать их обратно во врагов – утверждение казалось безосновательным, но Перн знал, что Шустрый был опасным человеком. На краткий миг Перн даже подумал, не попробовать ли ему такое повторить. Это безумие быстро прошло, сменившись другим.

– Щит, – прорычал Перн, и ближайший солдат немедленно послушался. Он глубоко вдохнул и позволил гневу и стыду ярко гореть внутри. – Следуйте за мной.

– Что? – В унисон спросила пара солдат, но у Перна не было времени ни на их недовольство, ни на размышления о том, что может случиться, если они не выполнят его приказ.

Первая пара стрел попала в маленький щит – удар и острые наконечники, пробившие дерево, раздражали Перна, но не остановили. Он, пригнувшись, бросился по коридору, подняв щит, чтобы защитить, насколько возможно, голову и грудь.

Перн взревел, закричал и ворвался в коридор перед комнатой с лебёдкой. Он не знал, зачем кричит – то ли чтобы напугать вражеских солдат, то ли чтобы подогреть свою отвагу. Не знал даже, отвага ли движет его вперёд.

Очередная стрела стукнула в щит, и что-то твёрдое ударило в правую ногу, едва не заставив упасть. Перн споткнулся, и остатки дыхания вырвались мучительным криком.

Нога словно полыхала огнём, но работала, и Перн продолжил свою атаку. Мимо просвистела ещё одна стрела, и сзади раздался крик. А потом Перн оказался на последнем участке коридора. Он едва успел увидеть маленькую стену щитов, перекрывавшую дверной проём, как врезался в неё, в солдат, и рухнул на них. Мир закружился, снова и снова, перед глазами всё расплылось – и тёмно-серый камень, и кричавшие на него люди.

Он услышал звуки очередного столкновения и крики – это солдаты последовали за Перном в комнату с лебёдкой. Откатившись и поднявшись на ноги, Перн стряхнул щит с руки и поднял взгляд как раз вовремя, чтобы блокировать выпад меча. Удар оказался сильным, едва не пробил его защиту, а последовавший за ним взмах снова сбил его с ног. Перн снова перекатился, задыхаясь от боли в ноге, снова поднялся, благодаря инерции, но на него набросился солдат Тигля, и Перну пришлось отпрянуть назад, пока в спину не упёрлось что-то твёрдое, остановив всю инерцию прочным камнем.

В сторону Перна мелькнул меч, и он снова вскинул свой клинок. Металл лязгнул по металлу, Перн оттолкнулся от стены, врезался в мужчину перед собой, и тот, шатаясь, отлетел прочь.

Боль в ноге, боль в руке, в груди, удар по голове – Перн не сомневался, что на ногах стоит только от ярости. Он не чувствовал, что контролирует себя, и никак не мог отыскать в себе самообладание, с которым побеждал в сражениях. Взмахнул клинком в сторону человека перед собой – раз, другой – дикие взмахи были легко отбиты. Каждый раз человек отступал на шаг, а Перн подходил, чтобы заполнить расстояние между ними.

Это капитан Пропавший, понял Перн. Тот самый солдат Тигля перед ним, тот, с кем он сражался. Капитан Пропавший – человек, поклявшийся защищать Чёрного Шипа.

– Предатель! – прошипел Перн, так злобно глядя на него, что даже Шип мог бы им гордиться. – КЛЯТВОПРЕСТУПНИК!

Капитан Пропавший выглядел встревоженно. Даже во мраке, в мерцающем свете факелов Перн видел страх на его лице. Но меч он поднял и встал в хорошую защитную стойку.

Слева стояла лебёдка – гигантское деревянное сооружение в центре комнаты. За ней видно было, что осталось от его солдат, сражавшихся с людьми Тигля. Он оказался позади всех против человека, который должен быть уже мёртв.

Пропавший сделал обманный выпад вправо, потом повернулся и ударил слева. Перн почти повёлся, уже собираясь подставить меч, когда началась настоящая атака. Это было очевидное движение, которое Перн должен был предвидеть, а он едва смог отшатнуться от клинка, хромая и сильно припадая на правую ногу.

– Ты должен был его защищать, – обвинял Перн, хромая вперёд, и яростно рубанул мечом, держа его двумя руками.

Пропавший удар отбил и шагнул назад, зыркая по сторонам в поисках какого-нибудь преимущества. Он покачал головой:

– Я…

– ТЫ ПОКЛЯЛСЯ ЕГО ЗАЩИЩАТЬ! – Перн снова наседал. Два шага, и на каждом – яростный взмах, который попадал только по стали. – Ты предал его.

И снова Пропавший покачал головой.

– Я никогда на него не работал. Не мог его предать, если всегда был на другой стороне.

– Ты лжёшь. Ты поклялся защищать его и сменил сторону, когда он сильнее всего нуждался в тебе. Ты опозорил себя и свой клан!

– Чего? – Пропавший взмахнул мечом, а потом отбежал назад и за гигантскую лебёдку в центре комнаты. Может, капитан знал, что Перн истекает кровью, знал, что он ранен. Если ему удастся затянуть бой, то либо Перн свалится от своих ран, либо другие солдаты Тигля придут на помощь.

Перн покачал головой, пытаясь разогнать туман в глазах. Пропавший был прав. Он не клялся защитить Шипа, и у него не было клана, который можно опозорить. Зато у Перна был.

Когда-то он был хаарином. Одним из лучших телохранителей в мире. Его клан брал деньги, а он защищал клиента. Его работой было защитить Шустрого или последовать за ним в смерть. А вместо этого Перн нарушил свои обеты. Пусть и не он нанёс смертельный удар, зато дал Генри меч, чтобы она это сделала. Шустрый был злом, чудовищем, в этом нет никаких сомнений. Перн считал Шипа намного лучше, намного честнее. Теперь же он в этом не был так уверен.

Пропавший двигался всё дальше за лебёдку, воодушевлённый тем, что его противник остановился. Перн стоял, неподвижный, как камень – перед ним лебёдка, а позади солдаты Тигля, сражавшиеся с его людьми.

В мыслях бушевал хаос. Он видел, что делал Чёрный Шип, и что приказывал сделать. И сам он делал от лица Шипа и Розы такое, чего сам не мог оправдать. Может быть, он опозорил свою честь ни за что. Опозорил свой клан ни за что.

Мысли о клане парализовали его ещё сильнее. Все они умерли из-за него. Пришли сюда из-за него, и некромант их убил, а потом вернул из мёртвых и обрёк их души скитаться по миру замёрзшими и заблудшими. И всё из-за него.

Ярость вытекла из Перна, а стыд – нет. Он понял, что его гнев был направлен не на капитана Пропавшего, а на себя. И теперь стало ясно, почему.

Пропавший по-прежнему смущённо смотрел на Перна с другой стороны лебёдки.

Теперь, когда гнев исчез, Перн почувствовал, как его омывает боль. Дюжина разных ран требовала его внимания, и кончик меча опустился. Он с трудом стоял на ногах, а бой даже ещё не закончился.

Со вздохом Перн развернулся спиной к Пропавшему. Перед ним оставшиеся солдаты Тигля сдерживали его людей. Тремя отточенными ударами меча Перн закончил бой, и последние пять его человек ворвались в комнату.

Перн слышал стук стали по камню – это капитан Пропавший уронил меч и рухнул на колени. К нему не проявили той милости, о которой он просил.

– Поверните лебёдку, – сказал Перн, и его голос звучал медленно и вяло. Меч выпал из его руки. Шатаясь, он дошёл до угла комнаты и осел, прислонившись к стене. Надо было отдохнуть, хотя бы немного.