Город Королей

27. Сузку

Паг и ещё один солдат стояли у полога шатра Розы. Паг махнул левой рукой, правая висела в повязке. Сквайр всё ещё оставался в значительной мере мальчишкой, юным и невинным, прямо каким был Перн, когда впервые покинул клан. Шустрый быстро излечил его от этой невинности. Он сделал Перна участником убийств, пыток и куда худших вещей. Ещё одна причина, по которой Шустрому лучше ходить по загробной жизни в одиночку.

– Не впускайте внутрь никого, кого не знаете по имени, – твёрдо сказал Перн, проходя мимо Пага, и, не ожидая ответа, поднял полог шатра. Люсиль грызла полоску сушёного мяса, и при виде него её глаза расширились, будто он застал её за чем-то сомнительным. Между кроватью и шкафом свернулась клубочком Генри. Бурые пятна застывшей крови покрывали её лицо. Глаза были закрыты, но её ауру составляло множество разных кружившихся цветов. Ясно было, что Генри переживала какое-то смятение. Несмотря на это Перн понял, как рад, что она просто жива.

– Они спят, – приглушённо сообщила Люсиль.

Перн кивнул и громко кашлянул. Генри дёрнулась, но глаз не открыла. Перн подумал, что это странно, учитывая, насколько чутко она обычно спит, после стольких лет на равнинах, где от смерти отделяет лишь шёпот. Роза приоткрыла глаз и нахмурилась. Потом застонала и с трудом приподнялась в сидячее положение.

В обычной ситуации Перн ждал бы разрешения заговорить, но сейчас на такие формальности не было времени.

– В нашем лагере враги. Возможно, их очень много. Андерс отправил меня защищать вас, – закончил Перн, склонив голову.

Роза была пугающей женщиной. Не то чтобы он думал о ней, как о королеве, хотя она настолько приблизилась к этому, что разница уже значения не имела. Дело было в том, что Перн никогда не мог по-настоящему разгадать эту женщину. Она так контролировала свои эмоции, что её аура часто была маленькой и почти прозрачной. Перн просто не знал, как иметь дело с человеком, способным так себя контролировать.

От голоса Перна Генри открыла глаза и быстро заморгала. Потом потянулась и медленно поднялась на ноги, довольно тяжело опираясь на правую.

– Как ты? – спросил Перн.

Генри просто посмотрела на него, а потом одновременно кивнула и содрогнулась. Он как раз собирался расспрашивать дальше, когда заговорила Роза.

– Кто, Перн? Кто нас атакует?

– Они пока не атакуют, миледи. Но, похоже, наёмники, которых Андерс привёл из Солантиса, могут работать на наших врагов.

– Идиот, – сказала Роза, покачивая головой.

Дёрнулся полог шатра, и меч Перна оказался в его руке ещё прежде, чем появилось лицо Пага. Парень выглядел сильно потрясённым и не менее сильно испуганным.

– Э-э, там что-то происходит. Судя по звукам, какое-то сражение. – Он не отрывал взгляда от меча, и Перн решил, что пора убрать его в ножны, раз непосредственной угрозы нет.

Перн выскочил первым из шатра на морозный ночной воздух. Ветерок разносил дым – и не обычный дым костров, а что-то иное, более резкое.

– Они поджигают палатки, – объявила Роза, выходя следом за Перном. – Почему они не пришли прямо за мной?

– Возможно, их цель не в этом, – сказал Паг. Парнишка неловко вытащил левой рукой свой меч, но кончик клинка дёргался, и никак не мог выправиться. Юный сквайр не привык сражаться другой рукой и в любой битве будет практически бесполезен.

– Возвращайтесь внутрь, – сказал Перн, вставая перед Розой и пытаясь вытянутой рукой направить её назад. Женщина не сдвинулась ни на дюйм. – Там я смогу лучше защитить вас, и вы будете в большей безопасности не на виду.

– Защитить меня? – фыркнула Роза. – Не помню, чтобы я нанимала хаарина.

– Я хонин.

– И я не прячусь от своих врагов. – В ауре Розы появился оранжевый цвет, яркий, блестящий, а потом исчез. – Но я буду защищать своё дитя. Сузку, ты один из наших лучших воинов. Мне не нужно, чтобы ты меня защищал. Ты мне нужен там, чтобы убивать моих врагов.

– Я…

– Если ты ещё раз скажешь "Я хонин", то я вспорю себе живот. – Роза вздохнула. – Я вернусь в шатёр. Для моей защиты есть Генри и Паг и…, – она взглянула на другого солдата, стоявшего по стойке "смирно", – этот замечательный парень. А то, что я едва помещаюсь в шатре, ещё не означает, что я не могу метнуть нож. Со мной всё будет в порядке, Сузку. Так что ступай и убей этих уёбков.

Перн колебался. Если Роза умрёт здесь, то вся осада пойдёт прахом, и два года сражений с чистокровными пойдут прахом. Но нельзя было отрицать, что Роза способна о себе позаботиться, и Перн редко встречал кого-либо опаснее, чем Генри. В конце концов он покачал головой.

– Я… – Перн повернулся, чтобы проводить Розу назад в шатёр и остановился, когда что-то острое ткнулось ему в бедро. Он глянул вниз и увидел в руке Розы нож, тонкий как бумага. Она не смотрела туда, не отводя взгляда от его глаз.

– Ступай, – медленно и отчётливо сказала Роза.

Перн сделал вдох и отступил назад. Аура Розы стала почти прозрачной, с ноткой синего.

Запах пожаров усилился, и Перн теперь слышал лязг металла разворачивавшегося сражения. Враги, которые скрывались целыми отрядами, выскочили среди других солдат. И если устранить любой из таких отрядов, то это будет означать, что сеять хаос сможет на один отряд меньше.

– Не давай ей покидать шатёр, только если он не загорится, – сказал Перн Пагу, а потом развернулся.

Роза фыркнула, отворачиваясь к шатру.

– Если я захочу выйти, то даже сами боги меня не остановят.

Невозможно было понять, откуда доносятся звуки боя. Перн слышал металлическую песнь лязгающих клинков то перед собой, то откуда-то сзади.

Солдаты были повсюду, одни растерянные, слонялись без приказов и без понятия, куда идти и что делать, а другие собирались в группы и бросались будто бы в случайных направлениях. Ситуацию усугубляло то, что войска были либо пьяные, либо полусонные.

Перн заметил двух солдат, споривших с третьим. Тот, к которому обращались, – чернокожий из южных Диких Земель – качал головой и указывал в сторону Тигля. Перн никого не узнал, но у чернокожего на груди висел значок сержанта.

Подойдя ближе, Перн услышал, что сержант, видимо, приказывал солдатам отправиться на передовую, а они утверждали, что всё сражение идёт в задней части лагеря. Перн не был лидером, и в армии Розы не занимал никаких должностей, но ещё он понимал, что дисциплина важна, и сейчас особенно.

– Сэр, разве вы не слышите? – Сказал один солдат. – Сражение там! Вы должны отдать приказы остальным мудакам отправляться туда. – Он указал пухлым пальцем в сторону задней части лагеря, прочь от Тигля.

Сержант покачал головой.

– Исполняй приказы, солдат. Надо защищать передовую от возможной атаки.

– Нас уже атакуют, чернокожий болван! Вон там! – Солдат, человек с жирной головой, снова ткнул пальцем в ту сторону. – А те гады засели в городе и не собираются нападать на нас.

Солдаты были правы, решил Перн, поскольку большая часть шума действительно доносилась из задней части лагеря, и большая часть солдат направлялась именно туда. В тусклом свете мимо с лязгом проходили фигуры в доспехах, и все двигались от города.

Все трое посмотрели на Перна, когда тот приблизился. Он же взглянул вниз и увидел как с меча одного солдата капала свежая кровь. Поблизости не было трупов, но одна палатка горела.

Перн поднял взгляд, посмотрел в глаза круглолицему солдату и вытащил свой меч как раз вовремя, чтобы отразить выпад. Отвёл удар в сторону, одним плавным движением подошёл, полностью вытащив меч из ножен, и полоснул солдата по руке.

– Он один из них! – вскричал, отшатнувшись, круглолицый и схватился за кровоточащую руку.

Сержант выглядел озадаченно. Второй солдат – лысый с дёргающимся глазом – бросился на Перна с кинжалом.

Перн схватил руку с кинжалом и отвёл нападение в сторону, рывком заставив солдата остановиться. Потом сменил хват меча и крепко врезал солдату навершием по лицу. Лысый упал на землю без чувств.

Сержант уже вытащил меч из ножен, но выглядел всё ещё озадаченно. Круглолицый солдат перекатился на живот и попытался подняться на ноги. Перн быстро подошёл и опустил кончик меча в левую икру солдата. Тот с воплем рухнул обратно на землю.

– Стоять! – нетвёрдым голосом приказал сержант. – Что здесь…

Перн проигнорировал сержанта и пнул круглолицего в спину.

– Ты прибыл в этот лагерь с Андерсом Брековичем.

Круглолицый покачал головой. Перн мягко надавил мечом на его живот, вызвав очередной вопль.

– Ты прибыл в этот лагерь с Андерсом Брековичем.

Солдат яростно закивал.

– Какова ваша задача?

– Поджигать палатки, убивать, кого сможем, и отправлять всех в заднюю часть лагеря.

– А что в задней части лагеря? – спросил сержант.

Круглолицый солдат то ли плакал, то ли потел – да так сильно, что было не отличить.

– Там большая часть наших. Пытаются привлечь внимание.

– Ты правильно отправлял людей к Тиглю, – кивнул Перн сержанту.

– Что нам с ними делать? – спросил сержант.

Было время, не так давно, когда Перну пришлось бы смотреть, как этого человека пытают. Он стоял рядом и наблюдал, как человека жестоко колотят и уродуют, чтобы выбить из него информацию. Тогда он решил, что никогда больше не хочет видеть такого, но вот теперь и сам поступал с этим круглолицым солдатом практически так же. Шип часто говорил, что игра меняет людей, проникает в них, и если уж ты когда-то был частью великой игры, то и она стала твоей частью. Не было пути назад. Перн не знал даже, есть ли эта игра. Это едва прикрытое оправдание использовали преступники, чтобы творить насилие над людьми, совершать преступления и винить других за последствия.

Лёгким движением меча Перн полоснул круглолицего солдата по горлу и оставил истекать кровью на земле, одного в пыли.

– Этого оставлю тебе. – Слова в устах Перна казались горькими и тяжёлыми.

Он подумал, что должен бы чувствовать вину за убийство раненого невооружённого человека. Но не чувствовал. Подумал, что должен бы чувствовать грусть за ту часть себя, что утрачена навечно или за ту часть, что теперь навечно стала частью игры. Но не чувствовал. Перн даже не понимал, что именно чувствовал, и ещё меньше – имело ли это значение.

– Куда ты собрался? – спросил сержант.

Перн указал своим мечом.

– На передовую. Пошли туда столько людей, сколько сможешь. Думаю, они там понадобятся.