Город Королей

26. Андерс

Ночь была темна, Андерс радостно пьянствовал, а лагерь бурлил от криков солдат, пивших за павших. Ничто так не приводит людей в настроение приподняться с колен, как разгромное поражение. Конечно, настроение было чуть менее крикливым и чуть более мрачным, чем хотелось бы, но, тем не менее, выпивка текла рекой.

Следовало признать, решил Андерс, есть и светлая сторона в потере почти половины армии – теперь осталось намного больше пива, чем необходимо на поддержку солдат. Он уже радостно пил четвёртую кружку за ночь, и жалел, что она ещё не восьмая. Убийства вызывают жажду, и, хотя сам Андерс не принимал участия в битве, но от наблюдения за резнёй пить ему хотелось изрядно. Он сильно переживал за жизнь босса. К этому времени все считали, что отец Андерса захватил Чёрного Шипа, а Андерс всегда находил, что роскошный тост это отличный способ перестать волноваться о том, что старого друга порубили на куски.

В такие времена Андерс скучал по Бену. Бен Шесть Городов никогда не отказывался хорошенько попьянствовать ночь напролёт, когда бы ни подвернулась под руку выпивка. На самом деле он иногда по выпитому догонял даже Андерса, хотя для бедняги Бена это никогда не заканчивалось хорошо. Впрочем, сейчас не время было ворошить прошлое – Бен окончательно умер, повешенный на стенах Рейнгарда, и сейчас гниёт. Печальный финал для одного из самых громких имён в Диких Землях.

Когда Андерс бывал с собой ещё честнее, он скучал по Рилли, хотя и старался, чтобы такое случалось как можно реже. С мелкой брюзжалкой было здорово вместе напиваться, и в обнажённых проказах, нередко следовавших за пьянкой, она вела себя особенно дико – а Андерс всегда питал слабость к таким сильным женщинам. К несчастью, Рилли родилась морячкой в роду моряков, и Роза отправила её с флотом на помощь Элайне Блэк и другим пиратам. Для Рилли это была хорошая возможность – свой корабль с командой – но так же это означало, что ещё одного друга Андерс может никогда больше не увидеть, и в своей эгоистичности он хотел, чтобы она никогда не уходила.

Андерс понял главную проблему пьянок с солдатами – они не питали настоящего уважения ни к нему, ни к его многочисленным достижениям. Пусть Андерс неплохо владел мечом, но он никогда не принимал участия в настоящей битве, и не горел таким желанием. Большинство солдат считало его трусливым – и, по правде говоря, в этом они не ошибались – и неопытным – а вот здесь они были совершенно неправы.

Андерс стоял плечом к плечу с Чёрным Шипом и Генри против небольшой армии демонов, и по меньшей мере одного из них убил лично. К несчастью в это достижение большинство солдат обычно не верило, поскольку идея о демоне, завладевшем человеком, несколько за пределами понимания обычных людей. Поэтому они часто называли его брехуном, и в их компании быстро становилось неуютно.

Так что Андерс переходил от костра к костру, от группы к группе, стараясь не слишком засиживаться. Побочным эффектом этого стало постоянное движение, в то время как ему-то хотелось рухнуть у очередного костра и так напиться, чтобы он не мог вспомнить своего происхождения.

Иногда коварная часть разума, которой нравилось дразнить его, отмечала, что на самом деле он постоянно убегает, и никогда не сможет убежать так далеко, чтобы навсегда избавиться от преследующего чувства вины. В конце концов, он же здесь, в сердце своего фамильного дома, и готов обрушить его стены и увидеть, что останется от его семьи, отданной на суд Диких Земель. И всё это потому, что он случайно убил свою младшую сестру. Да, а ещё он убил сына Алистара Д'роана, и радовался смерти этого мелкого говнюка, но никогда не хотел, чтобы в это оказалась замешана сестра. И если бы не её смерть, он всё ещё мог быть Брековичем. Сидел бы там с оставшимися чистокровными и смотрел сверху вниз на военный лагерь.

Андерс прервал мрачное течение бессвязного разума и подумал, не пора ли осмотреться и направиться к шатру босса, но поскольку Чёрный Шип пропал, то ясно было, что приём Розы будет холодным, а то и ледяным, если не острым.

Ему пришло в голову, что нынче он знает не очень-то много людей. Круг друзей стремительно сокращался.

Взгляд Андерса зацепился за знакомое лицо. Сузку привалился к бревну и таращился на языки пламени ближайшего костра. Хонин выглядел намного хуже прежнего, и к тому же держал в руках бутылку чего-то. Андерс уже давно знал Сузку, который никогда не прикасался к алкоголю, предпочитая воздержание, в то время как сам Андерс напивался вусмерть.

– Перн, старина, – пробормотал Андерс, нетвёрдо шагая к костру, и едва не свалившись на ближайшую палатку. – Эх, как жаль, что ты не открыл для себя чудеса алкоголя чуточку раньше. Я бы такое веселье показал тебе в Приюте Фортуны!

Сузку заворчал и протянул бутылку. Андерс бросился на перехват, пока кто-нибудь из солдат не умыкнул её. Он понятия не имел, что в бутылке, но практически не сомневался, что оно поможет в его нынешнем угрожающе-почти-трезвом состоянии.

– На вкус гадость, и от неё мне только хуже, – сказал Сузку, скривившись, когда Андерс выхватил бутылку. – Ты зелёный.

– В смысле? – спросил Андерс, вытаскивая пробку из бутылки, и хорошенько отхлебнул. По горлу помчалось жгучее ощущение, слегка приправленное специями. – М-м-м. Ром. Совершенно не понимаю, с чего бы мне выглядеть зелёным. Я определённо ещё не настолько напился.

– Я не о цвете лица, – сказал Сузку, уставившись на Сузку прищуренными глазами. – Я о твоей ауре.

– А, об ауре. – Андерс не знал точно, действительно ли Перн видит эти штуки, которые называет аурами, или просто всё это выдумал. Он не знал даже, существуют ли ауры, а если и да, ему уж точно не нравилась мысль, что вокруг его шеи вертится разноцветный знак и сообщает о его чувствах кому-либо, пусть даже и другу, которому Андерс почти доверяет. – И что означает зелёный?

– Он означает, что ты нервничаешь.

– Ну, мы стоим лагерем у города моего отца, и он только что хорошенько потрепал нашу армию.

– А ещё это может означать, что ты что-то скрываешь. – Сузку выглядел мрачным, словно раздумывал, не выбить ли из Андерса его секреты.

– Ну, скрываю обычные унижения и невоздержанность пьяницы. Да что там, вот прямо сейчас я возвращаюсь с рандеву со злобной солдаточкой, которой понадобилось доказательство того, что она всё ещё жива, и поэтому она так яростно на мне скакала, что ей бы не помешало седло.

Сузку поднялся на ноги и шагнул к Андерсу, который заозирался в поисках поддержки и никого не нашёл. Ближайшие солдаты решили, что огонь и кружки в их руках куда интереснее, чем какой-то чистокровный ублюдок, которого вот-вот изобьют.

– Ох ты. – Андерс отступил на шаг, и Сузку шагнул следом. Андерс быстро сделал ещё глоток из бутылки, надеясь, что это не последний.

– Андерс, что ты скрываешь? – прорычал Сузку. Теперь, присмотревшись, Андерс понял, что Перн выглядит уставшим, его глаза тёмные и ввалившиеся, и плечи измождённо поникли. И, наряду с открытием, что хонин принялся за выпивку, стало очевидно, что он от чего-то страдает.

– Единственное, что я скрываю, мой дорогой хонин, так это непреодолимое желание сбежать так далеко от Тигля, и главы этого города, как только возможно. И я бы задал другой вопрос – а что скрываешь ты? Перн, я знаю тебя уже несколько лет, и пусть мы не были всегда закадычными друзьями, я считаю нас кем-то вроде товарищей по оружию. И уж точно, в конце концов, нас связывает то, что мы оба любили одну маленькую убийцу. А теперь, за всё то время, что я тебя знаю, я ни разу не видел тебя пьяным, и никогда ты не выглядел таким измождённым, и ни разу ты не обращался так с человеком вдвое тебя меньше из-за предполагаемого цвета его ауры. Так… – Андерс сделал глубокий вдох и выдохнул. – Почему бы тебе не рассказать мне об этом? За стаканчиком-другим, а то и десятком, если потребуется.

– Мой клан мёртв.

– Что ж, это так, но разве не этого ты хотел? В смысле, ты ведь уже пару лет подряд убивал хааринов, которых посылали убить тебя. Ты же понимал, что они будут приходить, пока не останется ни одного?

– Если бы их убил я, то они бы соединились в следующем поколении хааринов. Их души принял бы какой-нибудь другой клан. А теперь их лишили этого. Их забили, а тела превратили в чудовищ. Их души брошены на произвол судьбы и вынуждены скитаться по миру. Ты знаешь, что случается с такими душами.

Андерс кивнул. Ему сильно не нравилось об этом думать, но он лучше многих знал, что в мире есть места, где собираются потерянные души, где они сливаются в монстров из сырых эмоций, обычно из боли и злобы. В Диких Землях таким местом была Темь, где густой туман скрывал всевозможных существ, включая духов. А в открытом океане плавал корабль духов, "Холодный Огонь". Многие считали его мифом, но только не Андерс. Этот корабль выслеживал его всякий раз, как он куда-нибудь плыл, и Андерс видел его много раз. Вечно охотится за теми, кто должен был уже умереть.

– Перн, не думал, что скажу такое, но… – Андерс глубоко вздохнул и приготовился. – Я потрясён твоим поведением.

Сузку нахмурился и посмотрел на себя.

– Взять хотя бы такого человека, как я – который потакает своим слабостям, жалеет себя. От такого человека подобное поведение ожидаемо. На самом деле, я бы сильно за себя заволновался, если б на твоём месте не принялся бы валяться и упиваться вусмерть. Но ты… ты не такой. Ты же стоик. – Он хлопнул Сузку по груди и кивнул ему.

– Ты – скала. Ты стал хонином и даже глазом не моргнул. Ты примкнул к нам и… Ну. Думаю, ты согласишься, что мы оба повидали и сделали много такого, чего лучше не вспоминать. И это уж точно не первая наша встреча с некромантами, так ведь? Помнишь друрра на Приюте Фортуны? Знаешь, я, кажется, слегка заблудился. Может, немного потерял нить. Скажи что-нибудь, пожалуйста. Не дай мне выставить себя ещё большим дураком.

Сузку усмехнулся. Андерс давно уже понял, что его трудно заставить засмеяться.

– Ты прав. Я не такой. – Перн кивнул, сделал глубокий вдох, и, наконец, посмотрел прямо на Андерса. – Ты видел Генри?

– Нет. А что?

– Она была вместе с Шипом у главных ворот, – сказал Сузку. – Я не искал её с тех пор, как закончилась битва. Я был…

– Напуган? – спросил Андерс, ухмыльнулся и хлопнул Сузку по руке. – Поверь мне, мой добрый друг, потребуется нечто большее, чем неминуемая смерть, чтобы избавить нас от Красной Генри. Пойдём, поищем её вместе!

Только они повернулись, чтобы отправиться на поиски маленькой убийцы, как Андерс заметил краем глаза знакомое лицо. Он остановился и уставился на человека, который целенаправленно шёл в сторону костра, окружённого множеством наёмников, которых Андерс привёл с собой из Солантиса.

– Андерс? – спросил Сузку.

– У тебя когда-нибудь бывало чувство, что ты знаешь человека, только по лицу никак не можешь вспомнить, кто это? – Спросил Андерс. Он по-прежнему смотрел, по-прежнему старался выудить ответ из своего пьяного разума.

Человек остановился у костра и присел на корточки. Он не стал садиться, и явно не собирался оставаться надолго. И выпивки у него в руке не было. Как и у остальных наёмников, присмотревшись, понял Андерс. Не так уж много чего на свете Андерс считал безумством, и отказ от бесплатной выпивки, когда её предлагают, был один из их числа.

– Скажи, Перн, – начал Андерс. – Какой цвет у этих людей? – Он указал на них и посмотрел, как прищурился хонин.

– Зелёный.

– Значит, они нервничают? Может, скрывают что-то?

Сузку кивнул.

– Похоже на то. Кто они?

Андерс пожал плечами.

– Наёмники из Солантиса, а точнее из южных Диких Земель, куда они удрали из Солантиса. Но вот этот…

Все сидели в доспехах, держа оружие под рукой. Такое было нормально для любого военного лагеря, но что-то во всей ситуации беспокоило Андерса, а он часто оставался в живых, там, где на это не было шансов, прислушиваясь к своим инстинктам.

Андерс вздохнул и отвернулся.

– Скорее всего, это неважно. Я… – И он замер. – Кузен Невин. Конечно. О-о, блядь!

– Что? – спросил Сузку. Он всё ещё выглядел усталым и сильно сбитым с толку, но так же и готовым действовать.

– Я, э-э-э… – Андерс виновато усмехнулся. – Перн, возможно на этот раз я приговорил всех нас к смерти.

– Ты о чём, Андерс?

– Я, э-э-э, возможно, хм, привёл в наш лагерь враждебное войско. Хм, возможно, тебе стоит пойти поискать Розу? Ты ведь ещё помнишь, как хааринить? Вы же вроде лучшие телохранители в мире?

– Надо убить их, прежде чем они причинят какой-либо вред.

– Ну, может быть, вот только готов поспорить, что это – один отряд из множества. Иди, защищай Розу. А я найду генерала и надеюсь, уф, ещё не слишком поздно.

Андерс почувствовал, как его плечо схватила рука и развернулся. Сузку очень пристально смотрел на него сверху вниз, а потом указал пальцем:

– Генерал часто навещает маркитантку по имени Сладкая. Тебе туда.

Андерс не стал больше тратить слов. Он знал, где стояли палатки маркитанток, и конкретно эту даму, о которой говорил Сузку, тоже знал – это была одна из немногих шлюх, следовавших за армией, о ком Андерс мог уверенно сказать, что она не заразна.

Конечно, можно было собрать нескольких солдат, убить наёмников вокруг костра и взять кузена Невина в заложники, но Андерс знал, что это наверняка не единственная группа, и решил, что гораздо важнее проинформировать генерала, прежде чем начнётся восстание. Андерс не имел ни малейшего понятия о военной тактике, но казалось логичным допустить, что лучше взять на мушку банду предателей, чем они возьмут на мушку тебя.

Он проворно пошёл прочь, не желая встревожить никого из разбойников, кто мог бы взглянуть в его сторону – но уже вскоре быстрый шаг сменился стремительным бегом и криками встречным убраться с его пути, и по меньшей мере один раз он запнулся об торчащий из земли колышек палатки. Андерс почти не сомневался, что об эту коварную деревяшку он сломал себе палец на ноге – болело так, что палец вполне мог быть сломан, – но он собрался и продолжил свой безумный бросок, не позволив себе даже ни секундочки похныкать, жалея себя. На самом деле он за это даже сильно собой гордился.

Ночь стояла тёмная, но Андерс хорошо знал дорогу, и вскоре, раскрасневшийся и запыхавшийся, уже ворвался в палатку Сладкой, жалея, что нет времени насладиться видом женщины на четвереньках, позади которой дёргался большой мужчина.

– Андерс? – спросила шлюха, повернув голову. Его вторжение явно сильно её рассердило.

– Сладкая, – натужно улыбнулся Андерс. Он сомневался, что это её настоящее имя, но с другой стороны "Сладкая шлюха" звучит куда лучше, чем "Гертруда шлюха", а женщине нужно привлекательное имя в придачу к привлекательному телу и роду занятий.

– Я занята! – отрезала Сладкая, будто бы Андерс и сам не видел. Здоровяк позади неё не останавливался, но недовольно взглянул на Андерса.

– Вы не генерал Верит, – сказал Андерс, указывая на мужчину. – Блядь! Сладкая, ты видела генерала?

Она всё ещё хмурилась – то ли из-за вторжения Андерса, то ли из-за мужчины, который всё ещё дёргался в ней. – Прошлый клиент. Вряд ли больше нескольких минут назад. Этот вот быстрый.

Словно по её сигналу мужчина застонал, напрягся, а потом обмяк и рухнул на маленькую кроватку. Сладкая откатилась от него, встала и подошла к Андерсу. Тот отчаянно пытался не пялиться на её сиськи и на семя, стекавшее по её ноге.

– Есть мысли, куда он мог направиться? – спросил Андерс. Исключительно круглые сиськи Сладкой так и просились, чтобы их потискали.

– Андерс, будешь и дальше пялиться, и я назначу цену, – сказала Сладкая. Тогда он поднял глаза, увидев суровое выражение на её лице. – Кажется, он говорил, что собирается встретиться с королевой.

– Ясно. Спасибо. Ну, уф, мне пора. – Андерс задержался на миг.

– Ну так вали. Пиздуй.

Андерс едва не пробежал мимо генерала. Здоровяк направлялся к Розе, но остановился распить кружечку со своими солдатами. Они сидели вокруг костра, а один из них – мужчина с удивительно тонким носом, – дёргал струны на инструменте и напевал балладу о Чезе и Элизе.

– Генерал… Верит… – задыхаясь умудрился выговорить Андерс.

– Андерс, – сказал генерал таким тоном, чтобы все вокруг ясно поняли, насколько неприятно ему видеть пьяницу.

– Точно. Дорогой мой, в пизду обычную враждебность! – Андерс взял дыхание под контроль и напористо продолжил, пока его не начали игнорировать. – У нас в лагере предатели.

– Что? – Генерал Верит вмиг вскочил на ноги, и группа солдат за ним следом. До Андерса дошло, что если бы люди вокруг были предателями, то он с генералом не дожили бы до конца разговора.

– Ну, похоже, некоторые наёмники из тех, что я привёл из Солантиса, могут работать на моего отца. И, думаю, здесь ещё один из моих кузенов. Кажется, Невин. Смутно припоминаю, что он большой эксперт по части ударов кулаками.

– Ты привёл в лагерь предателей? – спросил генерал. Он выглядел разъярённым, и Андерс искренне надеялся, что этот гнев будет направлен в другую сторону.

– Да, – помолчав, медленно сказал Андерс. – Но не намеренно.

– Браун, – прорычал генерал, и от ближайшей палатки шагнул человек в полудоспехе. Судя по скорости, с которой он появился, Андерсу оставалось только предположить, что он околачивался тут как раз ради таких поручений. – Труби тревогу. Отправь гонца в каждую часть. Наёмников из Солантиса надо задержать.

– Э-м-м, – сказал Андерс, подняв руку. – А правильно ли трубить тревогу? Разве это не… как бы сказать… предупредит их?

Генерал Верит обернулся на Андерса, и от выражения в его взгляде Андерс отшатнулся.

– В нашем лагере враги. Они прямо сейчас могут убивать спящих и раненых. И нам надо защитить Розу.

– А, об этом я уже подумал. Я отправил Сузку, самого преданного телох…

– Хорошо. И надо выставить шеренги перед городом.

– А это ещё зачем?

Генерал вздохнул.

– Враг хочет не просто навредить. Они собираются атаковать.