Железный Ворон 2

Глава 8

Я последовал за Дамианом, шагнув в тёмный провал. Мы оказались на вершине крутой, вырубленной в камне лестницы, уходящей глубоко вниз. Воздух здесь был другим. Тяжёлый, спертый, с резким запахом сырой земли и чего-то химического, похожего на формалин.

Дамиан зажёг свою световую сферу, и она озарила пространство тусклым, фиолетовым светом, который делал тени густыми и зловещими. Я зажёг свою, голубую.

— Иди за мной, — прошептал он. — И не отставай. Становись точно в мои следы. Здесь могут быть контактные руны на полу.

Я кивнул. Я шёл за ним, но почему-то инстинктивно продолжал следить не только за дорогой, но и за ним самим. Доверие — это одно, а привычка выживать — совсем другое.

Мы спустились по лестнице и оказались в длинном, узком катакомбе. Стены были из грубого, необработанного камня, а с потолка свисали корни деревьев. Было очевидно, что это очень древнее сооружение.

Мы шли в тишине минут десять. Коридор несколько раз поворачивал, разветвлялся, но Дамиан уверенно вёл нас по какому-то одному, ему известному, пути.

— Сюда, — сказал он наконец, останавливаясь у неприметного прохода, заваленного камнями. — След ведёт сюда.

Мы с трудом протиснулись через завал и оказались в другом помещении.

Это была она. Лаборатория.

Помещение было больше, чем склеп наверху. Вдоль стен стояли длинные деревянные столы, заваленные жутким «инструментом»: пилами, скальпелями, иглами с присоединёнными к ним трубками. В больших стеклянных колбах плавало в мутной жидкости что-то, на что не хотелось смотреть.

В центре комнаты стоял огромный операционный стол из камня, покрытый желобами для стока жидкости. Над ним висела сложная система линз и кристаллов.

Но самое страшное было не это.

На одном из столов лежали незаконченные «проекты». Рука, пришитая к механическому протезу. Нога с вживлёнными в неё светящимися кристаллами. И… голова. Голова какого-то несчастного студента, соединённая проводами с шипящим и искрящим артефактом.

Лина, если бы была здесь, пришла бы в ужас от такого извращения её искусства.

— Логово Магистра, — прошептал Дамиан с отвращением. — Он работает прямо здесь.

Я осмотрелся. На столе, рядом с хирургическими инструментами, я увидел кое-что ещё. Раскрытый журнал. И рядом — небольшой, но очень знакомый предмет.

Это был амулет в виде серебряной снежинки. Тот самый, что дала мне Анастасия.

Я непроизвольно сунул руку в карман. Мои пальцы нащупали холодную, гладкую поверхность моего собственного амулета. Я вытащил его и посмотрел на него, хмурясь. Точно такой же.

— Но в гримуаре указано другое место, как его логово, — сказал я, думая вслух. — Может, это просто одна из его лабораторий?

Я отвёл взгляд от амулета и посмотрел на голову несчастного студента, соединённую с проводами. Моя собственная голова закружилась от этого зрелища. Я опёрся о стол, чтобы не упасть.

— Почему… почему склеп Шуйских? Прямо у них под носом?

Дамиан не смотрел на ужасы на столах. Он медленно обходил лабораторию, его взгляд был прикован к стенам, к полу.

— Потому что это идеальное прикрытие, — ответил он, не оборачиваясь. — Род Шуйских — целители. И некроманты. От их усыпальницы всегда исходит некротическая энергия. Никто не обратит внимания на дополнительный «фон» от его ритуалов. А обедневшему Роду всегда можно заплатить за молчание.

Он остановился у операционного стола.

— А что касается гримуара… Ты думаешь, Магистр стал бы хранить карту своего настоящего логова в рабочем дневнике? Нет. То, что ты нашёл, — это ловушка. Приманка для таких, как мы. А это… — он обвёл рукой лабораторию, — … это его настоящее святилище.

Он подошёл к столу, где лежал второй амулет.

— И этот амулет здесь не просто так.

Он посмотрел на меня.

— Твоя помолвка… твоё появление здесь… всё это было спланировано. И не только твоим отцом и Голицыным. Магистр тоже играет в эту игру. И он знал, что ты придёшь сюда. Этот амулет — послание.

— Послание? Какое послание? — не понял я.

— Он говорит тебе: «Я знаю о тебе. Я знаю о твоей невесте. Я могу добраться до кого угодно. И я жду тебя», — сказал Дамиан. — Это — вызов.

— Вызов?

Я тяжело дышал, воздух в лаборатории казался густым и ядовитым.

— Что ж… посмотрим…

Я подошёл к столу и взял второй амулет. Он был холодным, как и мой. Я зажал его в кулаке.

— Что ты делаешь? — напряжённо спросил Дамиан.

— То, что должен, — ответил я.

Я закрыл глаза.

И снова «посмотрел» на мир через Сеть.

Я «увидел» амулет в своей руке. От него, как и от моего, тянулась тонкая, ледяная нить. Нить, ведущая к её создателю. К Анастасии.

Но от него тянулась и другая нить. Тусклая, грязная, с привкусом тлена и тёмной магии. След того, кто принёс его сюда. След Магистра.

Я не стал идти по этой нити. Это было бы слишком опасно и предсказуемо. Я сделал иначе.

Я сосредоточился на обеих нитях одновременно. На ледяной нити Анастасии и на тёмной нити Магистра. И я «увидел», где они пересеклись в последний раз. Где Магистр передал этот амулет своим «Химерам», чтобы они подбросили его сюда.

Я «увидел» не место. Я увидел… образ. Короткую, смутную вспышку.

…Тёмный кабинет. Не такой, как у ректора. Этот был старше. Стены обшиты тёмным деревом. В камине горит зелёный огонь. На стене висит гобелен с изображением… оскаленной волчьей головы. Герб Голицыных.

И я «увидел» того, кто сидел за столом. Не Магистра. А того, с кем он встречался.

Это был Родион Голицын. Брат Анастасии.

Он передавал «Химере» этот амулет. И что-то говорил. Я не слышал слов, но я «видел» его эмоции. Злость. Зависть. И… страх.

Я резко открыл глаза, тяжело дыша. Голова гудела от напряжения.

— Что? Что ты видел? — тут же спросил Дамиан.

Я посмотрел на него, и моё лицо, должно быть, было бледным.

— Родион… — выдохнул я. — Родион Голицын. Он работает с ними. Он работает с Магистром.

Дамиан замер.

— Брат… работает против сестры? И против своего Рода? Зачем?

Это был самый главный вопрос.

— Я не знаю, Дамиан, — ответил я, качая головой. Картина мира снова перевернулась. — Но я определённо предвкушаю наш с ним разговор.

Я посмотрел на весь этот ужас вокруг. На инструменты, на колбы, на останки.

— А теперь…

Мысль пронзила меня, острая и яростная. Сжечь. Сжечь это место дотла! Но тут же пришло сомнение. Это было бы эмоционально. Но было ли это правильно?

Мне нужен был совет.

— Дамиан… — я повернулся к нему. — Что нам делать? Может быть, просто сжечь всё здесь? Или… или… я не знаю. Я запутался. Как правильно поступить?

Дамиан посмотрел на меня, потом на операционный стол, и на его лице отразилось отвращение.

— Сжечь, — проговорил он. — Моё первое желание — сделать именно это. Превратить это место в пепел.

Он помолчал.

— Но это будет ошибкой, — сказал он уже своим обычным холодным, аналитическим тоном. — Во-первых, магический пожар в катакомбах поднимет тревогу, которую услышат даже в столице. Нас поймают через пять минут. Во-вторых, мы уничтожим все улики. А в-третьих, и это главное… мы предупредим Магистра. Он поймёт, что его логово раскрыто, и просто перенесёт свою фабрику в другое место. И мы его никогда не найдём.

Он подошёл ко мне.

— Нет. Мы не будем ничего сжигать. Мы сделаем кое-что похуже.

Он указал на раскрытый журнал на столе.

— Мы заберём это. И все его записи. А потом… мы оставим ему послание. Такое, чтобы он понял, что мы не боимся. Что мы принимаем его вызов. И что мы придём за ним.

Он посмотрел на голову несчастного студента, подключённую к артефакту.

— Мы должны перевернуть его доску. Испортить его игру. Заставить его ошибаться.

— Снова шахматы, Дамиан? — я устало покачал головой. — Ты же знаешь… моё любимое оружие — это хороший удар кулаком в челюсть. Не такой я человек, чтобы играть в эти игры. Оставим послание, будем наблюдать… с меня хватит этого.

Я тяжело дышал, пытаясь унять бурлящую внутри ярость. Думал.

— Хорошо… хорошо… Мы… мы не будем ничего делать, — сказал я, придя к решению.

Дамиан удивлённо на меня посмотрел.

— И… нужно, чтобы нашего эфирного следа здесь не осталось. Как и твоих ловушек снаружи. Ничего. Нас здесь просто не было, ясно? — я посмотрел на него в упор. — Я постараюсь «почистить» это место. А потом… потом я сам прослежу за ним. Мне нужно посетить библиотеку. Мне нужно стать невидимым. Я застану этих сволочей врасплох. И с Родионом… — мой голос стал ледяным, — … с Родионом никто, кроме меня, говорить не будет.

Я отказывался от его сложной игры. Я выбирал свой путь: подготовка, скрытность и внезапная, сокрушительная атака.

Дамиан слушал меня, и на его лице медленно появлялась… усмешка. Не злая, а понимающая.

— Не хочешь играть в шахматы… — повторил он. — Хочешь просто перевернуть доску и ударить противника фигурой по голове.

Он кивнул.

— Что ж. В этом тоже есть своя… элегантность. И, возможно, это даже сработает. Они ждут интриг. А ты предлагаешь им грубую силу. Это может застать их врасплох.

Он стал серьёзным.

— Хорошо, Воронцов. Я принимаю твой план. Мы уходим. Я сниму свои ловушки. А ты… — он посмотрел на меня с любопытством, — … почистишь следы? Интересно, как ты это собираешься сделать.

Он не верил, что это возможно.

— А насчёт Родиона… — Дамиан усмехнулся. — Отдаю его тебе. Наслаждайся.

Он был готов следовать моему плану.

— Я сам пока не знаю, Дамиан, как я их почищу…

Эфирный пылесос бы не помешал, — усмехнулся я про себя.

— Возможно, я сейчас жёстко облажаюсь, но я попробую.

Я закрыл глаза. Снова «увидел» Сеть. Я увидел эту комнату. Увидел наши следы — примятые, взбудораженные нити там, где мы стояли, где мы дышали.

А затем я вспомнил то плетение из учебника. «Пространственный карман». Контейнер. Я не пытался его создать. Я ощутил его внутри себя. Как пустоту. Как маленький вакуум.

А затем… я будто бы вдохнул.

Я сделал глубокий ментальный вдох, и нити Сети в лаборатории натянулись. Эфир, который остался от нас, наши следы, наша энергия — всё это потекло ко мне. Потянулось тонкими ручейками и влилось в ту пустоту, в тот «карман» внутри меня, исчезая без следа.

Комната… очистилась. Эфирный фон стал таким же, каким был до нашего прихода.

— Уходим, — сказал я, не открывая глаз, всё ещё находясь в этом странном, всевидящем состоянии. — Идём медленно. Прямо по моим следам.

Я открыл глаза.

Дамиан смотрел на меня с откровенным, неприкрытым шоком.

— Ты… — прошептал он. — Ты их не стёр. Ты их… поглотил.

Он покачал головой, не веря своим глазам.

— Воронцов. Ты — чёрная дыра.

Он первым пришёл в себя.

— Идём. Пока ты не поглотил и нас заодно.

Мы двинулись к выходу. Дамиан шёл первым, я — за ним. Мы вылезли из крипты в склеп. Дамиан быстро, несколькими пассами рук, снял свои сигнальные руны с двери и с земли. Теперь здесь не было никаких следов. Ни наших, ни его.

Мы вышли из усыпальницы в холодную, туманную ночь.

Я вернулся в свою комнату тем же путём, каким и пришёл — через Сеть, сделав один беззвучный шаг из ночного кладбища прямо в свою гостиную.

Я пошёл спать.

Правильно ли я поступил, оставив всё там? Никто не знает. Но играть в их сложные, многоходовые игры я больше не намерен. Мой план оставался прежним: стать сильнее. Стать невидимым. И нанести удар.

Ночь прошла без снов. Я просто провалился в темноту и очнулся от лучей утреннего солнца, бьющих из-за купола-сада.

Я встал, умылся. На столике, как всегда, ждал завтрак. Но я не спешил. Я подошёл к стеклянной стене и посмотрел на иллюзорный сад. Сегодня он не раздражал. Он был просто… декорацией.

Я знал, что сегодняшний день будет другим. У меня больше не было цели «разведать» или «узнать». У меня была конкретная цель.

Я оделся в учебную форму, позавтракал и вышел в общую гостиную.

Двери в комнаты Лины и Дамиана были закрыты.

Библиотека. Зал был почти пуст. Раннее утро. Строгая библиотекарша лишь кивнула мне, уже привыкнув к моему присутствию.

Я не стал брать книги по порталам. Сегодня мне нужно было другое.

Я подошёл к стеллажу с надписью «Иллюзии и маскировка». Я искал то, что поможет мне стать невидимым.

Я нашёл книгу. «Плетения сокрытия. Теория и практика».

Я сел за стол и открыл её. Первые главы были посвящены простым вещам: «Маска Покоя», которую я уже освоил, «Поглощение звука» (похоже на браслет Лины), «Слияние с тенью».

Но я искал настоящее. Я листал дальше. И нашёл.

Глава называлась «Пространственный камуфляж».

«…в отличие от примитивных иллюзий, искажающих свет, истинная невидимость достигается не обманом зрения, а манипуляцией пространством вокруг объекта. Плетение создаёт тончайшую „линзу“ из искривлённого пространства, заставляя свет огибать объект, а не отражаться от него. Наблюдатель видит не объект, а то, что находится ЗА ним. Это плетение требует постоянной подпитки и невероятной концентрации, так как маг должен одновременно удерживать сложнейшую пространственную структуру и воспринимать окружающий мир, чтобы двигаться…»

Это было оно. Это была магия моего Рода. Идеальное сочетание Иллюзии и Пространства. И я чувствовал, что смогу это сделать.

Я не стал тут же пробовать. Опыт с «Мгновенным сдвигом» научил меня, что сначала нужно понять «как», а не просто «что».

Я удобно устроился за столом в пустом зале и углубился в чтение.

Час за часом я пожирал информацию. Я читал не только про «Пространственный камуфляж». Я решил узнать больше о возможностях магии моего Рода в целом.

Я узнал, что опытные маги Воронцовы могут создавать не просто «карманы», а целые «складские измерения», соединённые с их личным пространством, и хранить там целые арсеналы.Я прочитал о «Пространственных лезвиях» — атаке, которая не создаёт клинок, а «срезает» само пространство, нанося раны, которые невозможно залечить обычной магией.Я изучил теорию «якорей» и «маяков» — способа оставлять в пространстве невидимые метки, к которым потом можно было мгновенно перемещаться.

Мир возможностей разворачивался передо мной, и я понимал, насколько жалкими были мои предыдущие «подвиги» по сравнению с настоящей силой моего Рода.

Но я снова и снова возвращался к «Пространственному камуфляжу». Я вчитывался в каждую диаграмму, в каждую строчку. Я должен был понять его досконально.

Я был так увлечён, что не заметил, как прошло время. Я очнулся от того, что кто-то тихо кашлянул рядом со мной.

Я поднял голову.

Передо мной стояла главная библиотекарша. Та самая строгая женщина в очках.

— Прошу прощения, княжич Воронцов, — сказала она почтительно. — Но библиотека закрывается на дневной перерыв.

Я посмотрел на большие магические часы на стене. Почти полдень. Я просидел здесь всё утро.

— И… — добавила она, немного колеблясь. — Вас… ожидает магистр Разумовский. Для вашего индивидуального занятия. Он просил напомнить.

Чёрт. Я совсем забыл. Сегодня вторник. Мой первый «урок» с ректором после того, как он узнал мою «тайну».

Я быстро захлопнул книгу.

— Да, конечно. Спасибо, что напомнили.

Я встал из-за стола, полный новых знаний, и направился к выходу. Прямо на встречу с человеком, который знал обо мне больше, чем кто-либо другой.

Я шёл по коридорам к ректорату, и в голове царил хаос.

Чёрт… я в каком-то смятении. Ношусь, читаю, как одержимый… Что я хочу доказать? Почему меня так волнуют эти «Химеры»? Ведь, по сути, для меня это ничто… я просто… кто я вообще такой?

В памяти всплыл образ из прошлой жизни. Заводской гул, запах масла, кружка дешёвого пива вечером на кухне. Там, на заводе, я был вполне себе счастлив… Тихая, размеренная, предсказуемая жизнь. А здесь… за каждым поворотом опасность. И чем я становлюсь сильнее, тем больше я… я будто теряю свою человечность. Теряю себя. Обычного работягу. Хочу ли я этого? Владею ли я своей жизнью?

Ещё и эта встреча с ректором. Ненужная, бессмысленная. Я был раздражён. Зол. Сам не понимая, на что злюсь.

С таким настроением я и вошёл в его кабинет, даже не постучав.

Ректор Разумовский сидел за своим столом. Он поднял на меня глаза и, кажется, сразу всё понял. Он почувствовал бурю, которая бушевала у меня внутри.

— Проходите, Алексей, — сказал он спокойно. — Я вас ждал.

Я молча прошёл и плюхнулся в кресло.

— Я вижу, вы не в духе, — продолжил он. — Открытие новых способностей… и новых опасностей… это тяжёлая ноша. Она может сломать.

Он встал.

— И именно поэтому наш сегодняшний урок будет посвящён не новым плетениям. Он будет посвящён контролю. Контролю не над магией. А над собой.

Он подошёл к стене, и она снова растворилась, открывая его личный тренировочный зал.

— Идёмте.

Я нехотя поднялся и пошёл за ним.

В центре зала на полу лежал простой круглый коврик для медитаций.

— Садитесь, — сказал ректор. — Скрестите ноги. Закройте глаза.

Я подчинился. Моё раздражение никуда не делось.

— А теперь, — его голос звучал ровно и спокойно, — я хочу, чтобы вы ничего не делали. Не колдуйте. Не «смотрите» на Сеть. Не думайте о «Химерах», о вашей невесте, о ваших друзьях. Я хочу, чтобы вы просто… были. Почувствуйте своё дыхание. Почувствуйте, как бьётся ваше сердце. Ощутите пол под собой.

Я пытался. Но мысли лезли в голову. Гнев. Страх. Сомнения.

— Ваша сила, Алексей, — это океан. А вы — маленькая лодка без руля и ветрил. Вас носит по волнам ваших эмоций. Гнев — и вы создаёте огненный кулак. Азарт — и вы лезете в логово врага. Страх — и вы готовы на всё, чтобы выжить. Но вы не управляете этим. Это оно управляет вами.

Он подошёл и встал за моей спиной.

— Сейчас мы найдём ваш «якорь». Центр вашей души. То, что есть только ваше. Не Алексея. И не… «Пети», — он произнёс это слово почти шёпотом. — А то новое, что родилось из их слияния. Найдите эту точку внутри себя. И держитесь за неё.

Я сидел с закрытыми глазами. Раздражение боролось с усталостью. Это казалось мне полной чушью. Но я подчинился. Я пытался найти этот… центр.