Геном хищника. Книга третья

Глава 10

— Правда, затонул? — спросил голландец, посмотрел на Гофера.

— Чистейшая, как этот кристалл. И это единственная причина, почему «Миротворцы» его до сих пор не достали, — ответил Крысолов.

— То есть они в курсе, где он и рыщут вокруг своими спасательными отрядами? — погрустнел Датч и даже рукой махнул, мол нафиг такое счастье.

— Вот это уже не совсем, — покачал головой Гофер. — Они пропали в Озёрном крае. Не смогли спокойно пройти Переносицу, и две машины ушли под воду.

На этих словах Датч совсем скис, покачал головой и даже начал вставать с лавки, всем своим видом показывая, что мы здесь засиделись и пора уже дальше двигаться. А мне бы пояснительную бригаду для недавно прибывших на район.

— Что за край? Что за Переносица?

— Гиблое место, — первым объяснять начал Датч. — Короткий путь до Хардервайка, но я там не езжу никогда. Там с десяток озёр, между которыми лишь узкие перешейки. Переносица — это самый короткий, но самый узкий. Торопились, видать, «Миротворцы» очень.

— Отчасти да, — продолжил Гофер, — но не такое уж гиблое. Вода там чистейшая, весь виски Хардервайка на ней делают.

— Так-то из крайних: из Чистого и Лазурного, глубже первого ряда озёр никто и заходит никогда, — фыркнул Датч.

— Так, а в чём проблема Переносицы? — попытался я вернуть всех в общее русло.

— В Глазах, конечно, — опять фыркнул голландец. — Левый глаз и Правый глаз — озёра-близнецы по бокам, отсюда и название такое дали. Там это место сверху на череп похоже. И проблема даже не в воде, проблема в тех, кто живёт под водой.

Я лишь пожал плечами, а потом посмотрел на Крысолова и спросил:

— Давай без страшилок, но с подробными деталями. Кто, когда, где, сколько?

— Хорошо, — улыбнулся Крысолов. — Через Озёрный край ехал конвой. Две машины сопровождения, две почтовых фуры и фургон поменьше. В таких они обычно перевозят оружие и другие особо ценные грузы. Сначала они заехали в Лазурное, выгрузили какой-то заказ и набрали воды.

— Откуда информация?

— Как раз из Лазурного, человечек знакомый оттуда вчера в город вернулся. Он видел, как они первый раз приезжали, и как второй, и третий.

Я промолчал, чтобы не сбивать Крысолова. И на голландца покосился, чтобы не перебивал.

— Переносицу они не прошли, — продолжил Гофер и кивнул Датчу, — обычно с этим проблем нет у вооружённого отряда. Но были дожди, и то ли перешеек размыло, то ли озёрные монстры были не в настроении. Напали на конвой и две машины столкнули в воду, а ещё одну перекосило, так что она путь перекрыла. «Миротворцы» вернулись в Лазурное и поехали в обход. Это, собственно, был второй раз.

— А третий?

— А третий — это когда они уже вернулись со спасательным отрядом. Скорее всего, с двумя, чтобы с обеих сторон к переносице проехать.

— То есть две машины упали в чистейшую, прозрачную воду, — уточнил я. — И два отряда вооружённых мужиков сейчас стоят на берегу, смотрят в воду и думают, как машины поднимать? И аквалангист, который у них перед носом машину разгружает, их не смутит? Или вода не настолько прозрачная? Какая там глубина?

— Глубоко, но в метрах не скажу. Обычный человек без оборудования не донырнёт, — сказал Гофер. — В остальном ты почти прав, за исключением действий «Миротворцев». Стоят — да, и ждут, когда приедет техника. Кран они пару дней назад в городе арендовали. Вода действительно прозрачная, но машин там уже нет.

— Это как?

— Озёрные твари их утащили, — всё-таки вмешался Датч. — И ещё неизвестно, куда именно. Озёра соединяются на глубине. Я слышал, что там подземных тоннелей не меньше, чем здесь, — он обвёл руками стены и потолок и выжидающе посмотрел на Крысолова.

— Голландец преувеличивает, — не смутившись, ответил Гофер. — И это не мышонок в стоге сена, это грузовики, а среди троглобионтов таких крупных нет.

— Троглокого?

— Общее название для монстров, обитающих в пещерах, в том числе подводных. Ракообразные в основном, иногда нектиоподы и протеи, — кивнул Гофер, типа решив, что достаточно объяснил. — Но насчёт тоннелей Голландец прав, их там много, что нам на руку. Можно подойти издалека в обход «Миротворцев», а дальше нужно осмотреть Глаза и, может, ещё пару ближайших озёр. Но они уже мелкие, тоннели не все затоплены, там воздух есть. Мы довезём до безопасного для нас расстояния, поможем загрузиться и привезём обратно. Тебе нужно только найти транспорт, вскрыть его и забрать всё, что понравится. Уверен, что оружие нужно не только тебе, но и всему ополчению.

— А тебе это зачем?

— А мне нужна информация, — ответил Крысолов. — Карты, маршрутные листы, данные о поставках и передвижениях конвоя. На самом деле всё что угодно. Учитывая, что это первая возможность захватить имущество «Миротворцев», то я буду рад любым подробностям.

Я посмотрел на биомонитор. Времени до кризиса было много, почти неделя. Хуже обстояли дела с зарядом батареи. При обычном режиме использования хватит дней на пять, а после инициации жемчужины, он опять уйдёт на обновление. И хапнет лишних пару дней.

— А биомониторы они перевозят? Желательно не активированные?

— По идее, могут, — пожав плечами ответил Гофер, а Датч кивнул. — А что? У тебя с этим проблема?

— Батарейку надо заменить, — ответил я. — Но без попадания в систему UNPA.

— Хм, — Гофер задумался. — Возможно, я смогу с этим помочь.

— Информацией?

— Именно, — усмехнулся Крысолов. — Но в почтовое отделение зайти придётся. Там работает один человечек, который своего рода коллекционер. Собирает старые биомониторы в отрыве от работы. Немного фанатик, он на них просто помешан.

— Звучит не очень.

— Знаю, но других экспертов у меня нет, — ответил Крысолов и поднял руки, оголив запястья. — А мы вообще ими не пользуемся, как ты мог заметить.

— А домашний адрес есть?

— Нет, можем узнать, но на это потребуется время. Проще самому. Он какой-то мелкий клерк в общем зале. Зовут Клод. Узнать его легко — у него три биомонитора, сразу на обеих руках и виде амулета.

— На тебя ссылаться?

— Лучше не надо, — Гофер покачал головой. — Мы не смогли выполнить его заказ и расстались не очень хорошо.

— Ясно, — я кивнул, подавив зевок. — Ну спасибо за… помощь.

— Что насчёт конвоя?

— Я в деле, — ответил я и посмотрел на Датча.

— Один справишься? От меня толку там не будет, я лучше людей соберу. Надо бы всю Трёху объехать, ополчение поднять. Раз у нас теперь такие союзники и возможности.

Я кивнул и уже не стесняясь зевнул.

— Когда выдвигаемся?

— Ночью. Мы при свете дня стараемся не выезжать, — ответил Гофер. — А пока предлагаю отдохнуть, будьте моими гостями.

Крысолов подозвал помощника, который до этого приносил нам еду. Молодой Крысолов, но уже практически неотличимый ото всех остальных. Такой же худой, короткостриженый, и с бледным лицом, с которого внимательно следили чёрные, отчасти мышиные глаза. Датч пока остался, собираясь обсуждать с Гофером детали сотрудничества. Явки, пароли и оперативную связь — ту базу, с которой потом уже можно будет продумывать конкретные операции.

А меня проводили к одной из хижин снаружи, где было скромно, но уютно и чисто. Матрас из такого же материала, как поджопники в столовой, тумбочка с запасом воды и лепёшек. А больше ничего и не надо, только ещё показали место, где можно было умыться.

Прежде чем уснуть, я занялся жемчужиной. Уселся на матрасе, скрестив ноги, и расслабился, откинувшись к стене. Так послушаешь местных, так чтобы идеального мастерства достичь мне всей жизни не хватит. Тут одного-то шакраса не найти, а нужно целых двадцать. Если это вообще предел! С другой стороны, есть аналоги и другие суперхищники, а теперь, оказывается, ещё и подобные жемчужины. Так что, есть куда расти.

Я снял цепочку и умыл крысиную лапку в «Живинке». Типа продезинфицировал и проткнул подушечку большого пальца. Сдавил, увеличивая каплю крови и, зажав жемчужину между большим и указательным, начал мять шарик. Сначала ничего не происходило, но когда эссенция полностью покрылась кровью, процесс пошёл.

Внимание! Неопознанная инициация! Вероятность изменения генетического кода. В случае успешного применения срочно обратитесь в ближайшее почтовое отделение UNPA и передайте полученные результаты. В противном случае: спасибо, что воспользовались услугами и оборудованием UNPA. Нам будет вас не хватать!

Тоже мне, блин, юмористы! Наверняка есть и нормальные люди среди почтовых. Живые, бодрые и честные, а не только хитрожопые деляги, как Кристина и её Директорат.

Биомонитор ожидаемо ушёл на перезагрузку с обновлением, а я пристально смотрел за пальцами. Действительно, не свечение в прямом смысле, а яркие мельчайшие микрочастички рассеявшиеся в воздухе. Что-то типа осадка или излишков, которые не впитались в кровь. Вроде бы даже ничего и не произошло. Дышать глубже я не стал, так что если это работает, то, скорее всего, организм более эффективно расходует полученный кислород и снижает концентрацию углекислого газа. Надо тестировать!

Я дождался, когда включится биомонитор, чтобы часы были перед глазами. Вздохнул поглубже, закрыл рот и зажал нос. Две минуты пролетели вообще незаметно, потом ещё одна, но на четвёртой начались первые признаки нетерпения. Захотелось сделать вдох. Стало казаться, что в груди застрял какой-то прибор типа вентилятора. И он очень хочет сдвинуться, тужится, но его крепко держат. На пятой минуте этот вентилятор начал поскрипывать, отдаваясь вибрацией в голове. Чутка заболело, напряглись глаза, и охватила уже дикая нетерпежка с первыми признаками паники. Мозг попытался дать команду руке, чтобы та отпустила нос, но я вовремя пресёк эту попытку бунта. Ещё минутку можно и потерпеть. Или даже две… А на восьмой минуте произошло что-то странное: мысленный вентилятор перестал сопротивляться сдерживанию и просто крутанулся в обратную сторону. Сразу же стало легче, подкинув мне ещё несколько минут. До того момента, когда вентилятор не упёрся уже в другом направлении.

Всё! Хватит! Я убрал руки, сделал несколько жадных глубоких вдохов и посмотрел на часы: тринадцать с половиной минут. Вроде бы неплохо, для первого раза.

И это я ещё техниками фридайвинга не пользовался, у меня по ним только смутное представление было. Но можно будет эксперта найти, наверняка такие есть на Аркадии. Те же нектиоподы или протеи, кем бы они ни были, наверняка хорошие учителя. В духе: не можешь — научим, не хочешь — заставим.

Голова ещё немного кружилась, но в остальном я не чувствовал каких-то проблем со здоровьем. Спать только захотелось ещё сильнее.

Я проверил биомонитор. Из хорошего: всё-таки появился пассивный навык под названием «Гипероксия» первого уровня. То есть повышенное содержание кислорода в тканях организма. Но чёткого таймера не было, лишь подпись: вариативно. Из плохого: зарядка упала до пяти процентов. И то при условии перехода в энергосберегающий режим, на который я тут же согласился.

Когда вечером меня пришёл будить Гофер, я первым делом спросил:

— А ещё есть такие эссенции? И с какими навыками?

— У меня или в природе? — понимающе улыбнулся Гофер с видом этакого наркодилера, подсадившего нового клиента.

— В природе?

— В природе моего генома есть чувство пути. Мы легко находим выход из любого лабиринта и избегаем ловушки. Ещё наш геном может дать обоняние и выносливость. Мы высоко прыгаем и хорошо плаваем. Может, ты не знал, но даже у обычной крысы больше двух тысяч обонятельных рецепторов, а нюх лучше, чем у собак. Ещё память, но здесь пределы до конца не изучены.

— А у тебя?

— У меня есть один для лучшего чувства пути и нахождения ловушек. И для улучшения памяти. Это тот путь Крысолова, который я выбрал для себя, — на этих словах Гофер чуть поклонился. — Но, как ты понимаешь, эти я не продам.

— А кто продаст?

— Будешь в подземелье Хардервайка, найди Крысолова по имени Цокор. Правда, он обычно не вылезает из бесцветной лаборатории, — ответил Гофер, а потом улыбнулся. — Можешь ссылаться на меня.

— Спасибо, и ещё вопрос. А только Крысоловы занимаются подобной селекцией? Или есть другие виды? Другие навыки?

— Есть и многие, но тут я подробностей уже не знаю. Спроси у Цокора при случае. Собирайся, позавтракаем и поедешь.

Гофер дал мне пятнадцать минут на сборы, но мне хватило пяти. Умыться и освежиться, а собирать мне было нечего. Двустволка, револьвер, патроны, немного эликсиров и нож, который точно не подведёт меня под водой. Надо как-то патроны хоть во что-то герметичное спрятать, чтобы не было неожиданностей.

На завтраке, который, по сути, был ужином, к нам присоединился Датч. Довольный и радостный, хотя было видно, что спать, он так и не ложился. Строил планы и продумывал свой маршрут. Даже пока ели, он продолжал записывать в блокнот названия ферм, которые нужно было посетить. И примерное число возможных ополченцев.

— Сколько? — спросил я, закончив с первой порцией каши и взявшись за добавку.

— Если ничего не поменялось, то человек триста получится собрать, — вздохнул Датч. — Но поменяться могло в обе стороны. Кого-то уже может не быть в живых, а кто-то, наоборот, понял, что отсидеться не получится и готов сражаться. Я сначала в лагерь заеду, оттуда уже людей пошлю. Думаю, через неделю станет что-то понятнее.

Я попросил передать привет Деми и пообещал постараться добыть что-нибудь интересное для ополчения. Договорились, что я сам приеду в лагерь, как со всем закончу здесь. Ну а если не приеду, то либо встретимся здесь, либо я оставлю у Гофера посылку и записку про свои дальнейшие планы. Кто знает, насколько расстаёмся.

Гофер отвёл меня к выезду из подземелья, где на тесной парковке стоял такой же маленький и тесный бортовой грузовичок, похожий на «хёндай портер». При ближайшем рассмотрении он им и оказался, где-то второго поколения. В кабине сидели два похожих друг на друга Крысолова, но как только я появился, пассажир перебрался в кузов, уступив место. Гофер представил мне парней: за рулём — Хвост, в кузове — Серый. Имена были не настоящие, что-то типа стандартных кличек для удобства, когда чужаки нанимали проводников.

В кабине меня ждал сюрприз. Крысоловы всё-таки подкинули мне немного снаряжения: карту озёр, с предполагаемыми подземными переходами, туристический бинокль, чтобы следить за «Миротворцами», непромокаемый подсумок на ногу, как у дайверов и просто пару водонепроницаемых мешков со скруткой и карабинами. С расчётом на потенциально важный груз, в кузове лежало ещё пять таких же, только уже литров на сто каждый. Плюс верёвки и прочие приспособления, для переноски ящиков.

Выехали мы с другой стороны Хемстеда, оказавшись в развалинах старого ангара. Который выглядел давным-давно сложившимся карточным домиком, но только выглядел. Хвост же неспешно лавируя под плитами и протискиваясь так, что будь у нас боковые зеркала, то их бы уже не было, спокойно выехал из завала. Притормозил, убедился, что поблизости никого нет, и втопил по прямой.

Фары включать Крысолов не стал, лишь зыркнул враз покрасневшими глазами. Ну, это понятно, я тоже так умею, только без спецэффектов. Приноровившись к освещению, открыл карты и начал запоминать расположение озёр. Переносица с глазами были практически в центре. Часть карты, действительно, напоминала череп с открытым ртом. Был и нос, и пасть, и скулы, возле которой (той, что левая) меня и должны были высадить.

В Озёрной край мы приехали до рассвета. Примерно в середине пути Серый подменил Хвоста, а как только понял общее направление, чтобы в случае чего вернуться самостоятельно, проспал почти всю дорогу. Считай, про запас.

Воду я увидел не сразу, сначала почувствовал в виде похолодевшего свежего воздуха, а потом и чуйкой шакраса в виде безграничного пустого пространства, подёрнутого рябью. Я уже перестал удивляться вариативности подземных парковок Крысоловов, поэтому очередной холм с неожиданно исчезнувшим склоном воспринял совершенно спокойно. И пока Крысоловы занимались расчисткой проезда с последующей его маскировкой обратно, я забрался на сам холм и достал бинокль. Очень не хватало Бродяжки, но Бро-первый всё-таки не пережил катакомб Крысоловов, а потенциальный Бро-второй, которого я рассчитывал найти у воды, почему-то не спешил показываться на глаза.

Вот здесь уже прям было много воды. Десятки, а то и сотни карстовых озёр, растянувшихся на многокилометровую зону. Вода была настолько прозрачной, что тени подводных монстров можно было пересчитывать, даже не приглядываясь. Отдельных водоёмов было сильно больше, чем на карте. Куча ям в земле диаметром от пары метров до нескольких сотен. И в каждой помимо дна, сразу же проглядывались тёмные провалы, уходящие на глубину.

Если смотреть на очень условный череп сверху, то мы подъехали со стороны «левой щеки», и от Переносицы нас отделяло метров восемьсот: то вода, то суша, поросшая редкими кустами и деревьями, то снова вода. Итого до цели — скопления «Миротворцев» по прямой было около восьми сотен метров. Вполне рабочая дистанция. Но, к сожалению, по прямой не пройти — максимум подкрасться до леса, а дальше они уже легко заметят любое движение.

Я разглядел несколько машин. Грузовик, который перегородил перешеек, явно уже пытались спасать, но только хуже сделали, полностью завалив кабину в воду. Сзади него стояло три джипа, ещё четыре спереди, плюс два трактора и автомобильный кран. Чуть в стороне, там, где Переносица расширялась и раздваивалась, «Миротворцы» поставили палатки. Много. Восемь жилых (как минимум четырёхместных), одна с кухней и одна, судя по проглядывающимся через открытые полы столам и стульям, штабная. Где, скорее всего, сидели инженеры-умники и делали расчёты, как доставать технику.

Сейчас лагерь ещё спал, только четыре «Миротворца» в броне и обвесах караулили местность. Из оружия я разглядел немецкие G36. Хм, вроде ругали их в таком климате, но, возможно, в Пограничье у всех одни бундесверовские поставки.

Я заметил, что часовой, стоявший у воды, как-то разволновался, начал суетиться и включил подствольный фонарь. Что-то крикнул напарнику, а потом открыл огонь, лупя прямо в воду. Ещё и напарник подскочил, тоже открыв огонь. В кого они там стреляли, мне было не видно, но зато я смог пересчитать общее количество «Миротворцев».

Две автоматные очереди сработали лучше любого будильника. Из палаток начали выскакивать бойцы, толком не одетые, но с оружием в руках. Некоторые бросились в машины, врубая фары, хотя света уже было достаточно. Остальные выстроились вдоль берега и тоже начали подсвечивать воду, но уже не стреляли.

Хорошо выстроились, практически на первого-второго рассчитались. Я так повёл бинокль, разглядывая бойцов слева — направо. Восемь, десять — все крупные, с явными признаками генома песчаного каймана. Двенадцать, шестнадцать, двадцать… Стоп!

Я убрал бинокль и протёр глаза. Быть такого не может! Присмотрелся снова, подкрутив резкость, и уставился на девятнадцатого. Крупный, чернявый, с плечами, забитыми татухами. Очень знакомыми татухами и, вообще, очень знакомый мужик. Только верилось с трудом. Не знаю, во что больше: в то, что я узнал Купера (он же Куприн Василий Сергеевич) или то, что Купер стал «Миротворцем»?