Феодалка

Глава 8

Через пару-тройку дней Каидо набрался достаточно сил, чтоб самостоятельно передвигаться по дому. Марсель по-прежнему помогал ему во всем, но любые свободные полчаса проводил на кухне, совершенствуясь в приготовлении десертов. Право кухарничать он с боем отстоял у Клары, которая тоже на него претендовала.

В результате у нас на столе каждый день были новинки из взбитых белков, сливок, орехов и меда. При этом первые и вторые блюда не пестрили многообразием: печеное или вареное мясо и сырая зелень. Даже до того, чтоб покрошить из нее салат и заправить оливковым маслом Марсель не снизошел, зато компенсировал изысканными десертами.

Вторая горничная, Адела, скромная, послушная, не стала конфликтовать с нашим новоявленым кухмистром и заслужила его позволение готовить для слуг, то есть для них троих и девочки.

Каидо шел на поправку, я заговорила об отъезде, но Марсель категорически заявил, что господин барон еще слаб и без его ухода пропадет. Что-то я не замечала за ним особой преданности барону. Марсель его побаивался. Но потом догадалась в чем дело. Я заверила слугу, что как только сниму дом в городе, у него в распоряжении будет такая же кухня, как здесь, даже лучше. Тогда он согласился ехать, и то через дня три.

От нечего делать я каталась по окрестностям в компании старика Фернандо. Научилась неплохо ездить верхом. Объехала все баронство, побывала в других поселках.

Весна за эти дни вступила в права. Везде распускались листья, цвели вишни и миндаль, холмы вдоль дороги стали похожи на бело-розовые облака. Пели птицы и кролики шмыгали из-под копыт лошади каждые полчаса. Здесь они водились в безумном количестве и от весны совсем одурели.

Поля, несмотря на посевную, стояли пустые. “В этом году их нечем засевать,” – сказал с горечью Фернандо. “А на следующий год будет чем?” – хотела спросить я, но не стала. Просто смотрела на этот пока еще цветущий Руан и жалела его жителей, которые страдают от бездарного управления.

В тот день я вернулась с прогулки под вечер. Марсель возился с лошадьми во дворе. Каидо сидел за столом в большом зале с початой бутылкой местного вина.

– Ты почему не в постели? Сам спустился? – спросила я.

– Пришлось! Ты же ко мне не заходишь.

Я и правда стала избегать Каидо с некоторых пор. Стало неловко. Трудно поддерживать насмешливый снисходительный тон, который я взяла с самого начала. Для всех мы считались друзьями, которыми на самом деле пока не являлись. Но и врагами уже тоже. Очень не хватало официальной стадии знакомства, которую я проскочила. Сначала было нелепо общаться на “вы” с бандитом. А потом стало поздно к этому возвращаться. Тем более после моего неумелого стриптиза.

Каидо, скорее всего, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. И его причины казались весомее. Все-таки показал себя не с лучшей стороны, а потом еще и стал жизнью обязан. Продолжал разыгрывать теперь “плохого парня”, чтоб спрятать неловкость. И бездарно переигрывал.

Нет, для всех будет хорошо, если я побыстрее уеду.

– Посиди со мной, выпей, – заявил он приказным тоном, развязным голосом.

– Давай позову Марселя, поможет тебе подняться в комнату.

– Садись же, – Каидо встал и попытался усадить меня силой, взяв за плечи. Я заглянула ему в глаза и твердо сказала.

– Не ври, ты не пьян.

Он сбросил маску и вздохнул примирительно.

– Прости, – сказал он и коснулся лбом моего плеча, как те ребята с постоялого двора. При его росте это выглядело как поклон.

Тут уже мне пришлось схватить и усадить Каидо: видно, у него от резких движений закружилась голова. Я тоже плюхнулась рядом на скамью, чтоб мы не упали вдвоем.

– Раз ты встал на ноги, мне пора в путь, – сообщила я.

– Как видишь, не совсем.

– Но теперь не нужно сидеть у твоей постели всю ночь, не отходя и шагу прочь, – вырвался стишок откуда-то из закромов памяти.

– Ты не отходила от меня в ту ночь, мне говорили, – он посмотрел испытующе.

– И что? – не поняла я.

– И сидела ровно в полночь. Хотя даже Фернандо вышел.

– Я на часы не смотрела. У тебя их и нет, – сказала я и вспомнила, что это довольно дорогой и громоздкий гаджет по нынешним временам.

– Ты не определяешь время по луне? – удивился Каидо.

– Далась вам эта полночь! Что в ней такого особенного, чтоб больного одного оставлять?

Теперь мне припомнилось, что и священник говорил насчет полуночи. Каидо вздохнул и, понизив голос, проникновенно сообщил:

– Есть поверье, кто проводит полночь с умирающим, тот берет его смерть на себя. И умрет в тот же день или на следующий…

– Серьезно? И ты в это веришь?

– Все верят.

Ах, вот оно что, местное суеверие! А я уже испугалась, что опять женить будут!

– И часто сбывается? – спросила я.

– Не знаю, никто же не остается, – ответил Каидо, подумав добавил:

– Хотя во время чумы сбывалось. Один выживет, а все, кто рядом в полночь просидел, через день или два – того…

– Ну, то – чума. А я, как видишь, жива и плевала на глупые суеверия! – я сразу пожалела об этих словах. Слишком вытаращился на меня Каидо. Не стоило так небрежно о верованиях, это же для местных прописные истины. Я поспешила исправиться и сказала весело:

– Да ты просто не был умирающим, я ничем не рисковала!

Каидо выдохнул. Вроде, проглотил такое объяснение.

– Я еще толком не поблагодарил тебя за все.

– Ой, да брось! – я почувствовала, вот оно. Сейчас будет истинная причина разговора.

– Нет, я должен это сказать, – он серьезно посмотрел мне в глаза. – Ты меня вытащила. Наняла лекаря, служанок… Я все тебе верну. Все. И то золото тоже. Через год максимум. А если повезет, уже этим летом.

– С чего вдруг? С каких доходов?

– Это уже мое дело. Я найду способ. Главное, скажи, как разыскать тебя в Тимьяне. Ты же оттуда?

О, обмен контактами, удобный момент для прощания.

– До осени я буду в Саграде, но пока еще не знаю, где. Когда сниму жилье, дам тебе знать.

– В Саграде у меня есть знакомый стряпчий, он занимается доходными домами.

– А, агент по недвижимости! Очень хорошо! Он найдет симпатичный дом с видом на реку, чтоб воздух был посвежее?

– Передашь ему письмо от меня, все для тебя сделает.

Стряпчий, это же кто-то из суда или администрации? Я вспомнила, что мне кое- что было нужно.

– Эй, барон! Хочешь увеличить свой долг еще на десять золотых?

Каидо недоуменно уставился на меня. Жертва сама предлагала грабителю деньги! А я решила помочь закупить селянам зерно на сезон. Может, Руан еще и выплывет.

– Поможешь мне получить деньги в ратуше? Меня не знают в городе, а сумма будет значительная. Наверняка потребуется чья-то протекция.

– По монастырским распискам?

– Да, ты их видел, “цифирей много, серьезный документ”, – я изобразила голос щербатого бандита, когда тот разглядывал печати монастыря. – Стоп, так ты понял, что это? Умеешь читать?

Каидо посмеялся.

– Надо же было уводить их от тебя. Хороший предлог! Единственное, что еще держит этих бандитов в узде, это страх перед церковью и риск получить плохое положение в мире ином. Хотя бы там пожить, раз уж в этом мире им одна дорога – на виселицу.

Меня приятно удивила эта находчивость. Не такой уж он мужлан, каким старается казаться!

И еще какая-то фраза зацепила слух. Будущее в мире ином. Этот мир и мир иной…

Ну конечно! Вот о чем говорил священник! После объяснения про двенадцать часов все встало на свои места. Он, значит, хотел подготовить меня к загробной жизни. Черт! Я хлопнула себя по лбу и стала судорожно вспоминать, что тогда успела наговорить. И как это выглядело для священника.

Каидо по-своему истолковал мой жест.

– Ты думала, я неграмотный и поэтому разорил имение? – вскинулся он. – Я, может, и не старший, и меня не готовили управлять баронством, но на этой земле я вырос и кое-что понимаю! Опустынивание всегда шло, не я его устроил!

– Раз оно всегда шло, может, и не стоит продолжать делать то, что не дает результата? – осторожно начала я.

– Перестать сеять? Может, еще перестать есть?! – возмутился барон.

– Но зерно же не единственное, что дает эта земля?

– Да, лес тоже. Здесь растут прекрасные мачтовые сосны. Осталось подождать каких-то лет пятнадцать, двадцать и можно рубить…

– Я про стекло. Его раньше здесь производили.

– Детские забавы! Стеклом людей не накормишь, – повторил он явно не свою фразу.

– Но его же можно продавать. Сколько стоит воз стеклянных бутылок для вина? Дороже воза зерна? Наверняка! И год ждать урожая не надо! Ты смотрел бухгалтерию? У вас есть амбарные книги или что-то такое?

Парень прямо растерялся от моих вопросов. Не ожидал от женщины такой прыти в хозяйственных делах. Я же ухватилась за любимую тему. Все-таки в своем мире я окончила факультет финансов и вела бухгалтерию нашего маленького конструкторского предприятия с Федором и Мишей.

Мы поднялись на второй этаж, и Каидо открыл старинным ключом запыленный кабинет отца. Отец, видно, тоже бывал там не часто. Большой письменный стол у окна, массивный шкаф со стеклянными дверцами, уставленный кубками и трофеями, и маленький узкий стеллаж для книг составляли всю обстановку. На стеллаже стояли высохшие чернильницы, пара молитвенников и лежали толстые тетради с кипой разных листов и обрезков пергамента между страницами. Это и были книги прихода и расхода еще деда. Я погрузилась в изучение.

Эти записи велись для себя, баронам не перед кем отчитываться. Стройной привычной системы записи в них не было. Сокращения, пометки, столбики цифр с трудом поддавались расшифровке. Иногда предок расписывал свои хозяйственные удачи длинным подробным сочинением, в назидание потомкам, видимо.

Жаль, что потомки не оценили! Относились к скрупулезным подсчетам с аристократическим презрением. Все им войны да турниры, пиры и охота, а не эта мышиная возня. Зато я впитывала сведения.

Кое-как разобралась с календарем и хронологией. Сейчас шел тридцать пятый год правления герцога Леона, десятый день месяца вишни – наверное назван по цветению. А в обратный путь мне в месяц совы, числа третьего, чтоб точно успеть.

Записи были семидесятилетней давности, многие цены могли измениться, но не сильно. Это не наш стремительный век компьютеров. Здесь порядок цен сохранялся веками, раздробленность способствовала.

Кажется, я поняла, откуда она взялась. Частые эпидемии чумы, из-за которых феоды закрывали свои границы и жили натуральным хозяйством. А значит – свой барон там царь и бог, а приказы короля просто не доходили.

Также я узнала, откуда Каидо взял эту поговорку, что стеклом не накормишь. Наверное, в одну из волн чумы баронство осталось с грузом стекла, которое не продать, и без зерна, которое не купить. После этого и начали изо всех сил сеять, а стекольное производство забросили.

Я подготовила целую речь, чтоб заставить Каидо заняться стеклом. Сделала несколько закладок в местах с убедительными цифрами. Когда показала, он был в восторге.

– Я прикажу восстановить мастерские сейчас же! Соберу мастеров, всех, которые остались, и велю им взять по несколько учеников!

– Теперь я даже верю, что ты сможешь вернуть долг, – подбодрила его я.

– Да, я о таком способе не думал, но он мне больше нравится!

– А о каком думал? – мне стало любопытно

– Более быстром, но рисковом…

– Еще кого-то ограбить?

– Во имя всех святых! Нет!

Мы договорились, что он даст мне письма, провожатых, повозку, и на следующий день я смогу выехать в Саграду. Там получу деньги, сниму дом через его знакомого и отправлю с провожатыми десять золотых.

Осталось одно маленькое дело до отъезда.

Дочка горничной играла на заднем дворе. Как с этими детьми говорить-то хоть? У знакомых в моем мире как назло были одни младенцы. Ладно, решила импровизировать.

– Привет, Клариса! Тебя ведь так зовут? – спросила я. Девочка закивала и посмотрела с интересом. – Давай проверим, как хорошо ты знаешь, чему учит святая наша матерь-церковь. Ответишь правильно, получишь приз. Сладкое любишь?

Через час я узнала, что хотела, даже больше. Словоохотливая Клариса скучала в поместье без сверстников, и обрадовалась свободным ушам.

Религия оказалась чрезвычайно сложная: она состояла из множества святых и противостоящей им тьмы демонов. Теоретически над всем этим стоял Бог, но его без особой нужды по пустякам не дергали.

За каждый город или поселок и за каждый случай в жизни отвечал свой отдельный святой. У демонов была сложная иерархия и забавные приключения. Святые и демоны жили невидимыми среди людей и иногда могли вселяться в них. Тогда люди творили странные поступки. Например, купались зимой или изобретали порох. Заниматься экзорцизмом не приветствовалось: если не понятно, кто вселился, можно по ошибке изгнать святого.

Рая и ада здесь не знали. Верили в один загробный мир, в котором праведники получали власть, богатство, любовь и все хорошее, а грешники им прислуживали, питались травой, жили в норах, носили кандалы и всячески страдали.

Церковь по доброте своей просила людей исповедоваться каждую неделю. А кто не исповедовался, тот в конце концов становился отлученным, и после смерти обретал плохое положение в мире ином. Но и в мире этом с ним происходили всяческие неприятности. С отлученным нельзя иметь дел, торговать, подписывать договоры, вступать в брак. И чтоб вернуться в лоно церкви он вынужден платить “пагу”, как она тут называется. Короче, контроль у церкви был ненавязчивый и тотальный. Хорошо, что я отметилась посещением.

– Отлично, ты все знаешь, – сказала я, когда удовлетворила свое любопытство и попыталась уйти. – Пойдем в кухню за призом.

В кухне Марсель сидел на столе и перетирал в ступке миндаль. Рядом стояло блюдо со сладостями, которые всегда оставались после ужина. Девочка посмотрела на него равнодушно.

– А есть сахар? – спросила она заговорщицким шепотом.

– Простой сахар? – удивилась я. – Ну, ладно… Марсель, у нас где-то был сахар. Куда поставил?

Марсель спрыгнул со стола и заозирался испуганно. Да что опять не так?

Я нашла на полке сахарницу, там оставалось на донышке. Я протянула ее Кларисе и дала ложку:

– На, доедай. Как раз тебе порция.

Та схватила ее и, держа как сокровище, стала доставать по крупинке и разглядывать перед тем, как положить в рот.

Рано утром у дома стояла крытая повозка, запряженная парой лошадей. Каидо выделил кучера и двух верховых для охраны. Зная его бедственное положение, это показалось мне слишком помпезно.

– А ты не слишком много потратил на этот кортеж? – спросила я. Он удивился:

– Это мои люди, я никого не нанимал.

Ах да, вспомнила я, феодал не платит зарплату, он собирает дань деньгами, товаром или работой. То есть своим людям он просто приказывает вместо одной работы делать другую, и они подчиняются.

– Хорошо, – ответила я. – Надеюсь, им можно доверить золото, которое они повезут обратно?

– Абсолютно! – улыбнулся он. – Это надежные люди. Я доверяю им везти тебя.

Какой галантный! И выглядел Каидо сейчас посвежевшим. Побрился, приоделся в добротный камзол из красного и синего бархата. Былая синюшность казалась теперь аристократической бледностью. На ногах стоял твердо, ходил по двору, отдавал распоряжения.

Мне даже стало жаль, что не успела замутить с ним романчик. Ладно, ни к чему мне привязанности. Через несколько месяцев меня здесь не будет.

Я зашла в свою комнату убедиться, что ничего не забыла. Уложила вещи сама, чтоб никто не увидел иномирных предметов. Хотела позвать Марселя тащить их, но остановилась. За дверью послышалось два голоса – его и барона.

“Честно не знаю… – говорил Марсель. – Ее милость называла, но я не запомнил…”

Я застыла и прислушалась.