Феодалка

Глава 19

В первый день с утра на малых аренах проходили состязания лучников. Вокруг главной арены устанавливали помосты с ложами для знати. Простой люд толпился на холмах.

Погода была не такая жаркая. Солнце спряталось за облака и только изредко освещало поля небольшими пятнами света. Ветер разносил запах травы и конского навоза.

Мы гуляли между аренами по дощатому настилу и выискивали, где что интересное происходит. Там, где настила не было, земля с травой была изрыта копытами и каблуками тысяч ног. На дорогих нарядных платьях дам оставались следы грязи, но никого это не пугало.

Наша шумная пестрая компания привлекала взгляды. Рансия со своим новым женихом, добытым на маскараде; пара ее подруг; кузен Жак; молчаливый Фергус, принимавший ставки. Была еще пара каких-то тусовщиков, не ухажеры, а так, вечно рядом с ней крутились, а так же мой Марсель, слуга Рансии, ее жениха и охранники Фергуса.

Слышались выкрики герольдов, деревянный стук стрел по мишеням, одобрительный или разочарованный гул толпы.

Каидо гарцевал верхом где-то рядом, наблюдая за своими лучниками. Иногда он выбирал время и подъезжал к нам, чтоб переброситься со мной парой слов и улыбкой.

– Почему нет состязаний по стрельбе из ружья? – спросила я его, помня, что ружья использовались на охоте.

– У ружей точность низкая, от умения стрелка почти не зависит, – пояснил он. – Чем дальше расстояние, тем больше похоже на лотерею.

– Стрельба из лука это древнее искусство, обучаться которому надо много лет. А ружье это дорогая новомодная игрушка! – заявил жених Рансии. – Да еще порох этот вонючий, шомполы, всякие штуковины для обслуживания и чистки. Вот увидите, еще через пару лет ружья сложат в чуланы и забудут, как из них стрелять. А лук останется навсегда!

– Да-да, пока мастеровые думают не о точности стрельбы, а о гравировке и украшении ствола, луку они не конкуренты, – подхватил один из наших тусовщиков.

– Но ведь многие армии уже создают ружейные отряды, – похвастался Жак своими познаниями. – И учиться не так долго. Значит, за ними будущее!

– В том-то и дело, что отряды. При большой плотности залпа точность уже не так важна. А как индивидуальное оружие эти шумные хлопушки почти бесполезны. Бандитам подходят, ими можно угрожать. А честному человеку, чтоб защитить себя совсем не годятся! – продолжал сетовать его оппонент.

Я тут же рассказала, как подстрелила волка ради самозащиты. Каидо добавил подробностей о технических свойствах ружья и сделал меня центром внимания и прямо героиней какой-то.

Публичные проявления чувств тут были не в обычае, приходилось обмениваться нежными взглядами и изнывать на расстоянии. Я, повинуясь странному порыву, оторвала ленту от своего платья и протянула ему. Каидо приколол ее куда-то на рукав, поблагодарил жестом и ускакал. Я опять удивилась, насколько похожи обычаи в наших мирах.

Видя мою глупую улыбку ему вслед, Рансия спросила, когда у нас свадьба. Получив ответ “мы пока просто встречаемся”, она извела меня расспросами, что это значит. Думаю, она была бы не против “просто повстречаться” со своим новым женихом, а то он слишком уж быстро включил собственника, будто уже стал ее мужем. Если так пойдет, то она и от этого сбежит до свадьбы.

На двух аренах лидировали руанские лучники, на одной селийцы упорно не уступали первенство. Были участники стрельбищ и из других баронств, и вольные стрелки, но конкурировать с этими двумя командами не могли. Мишени отодвигали уже в третий раз, и снова те и другие показывали равный результат.

Никто из руанских не свалился с животом, ни у кого не ломался лук или стрелы. Наверное, ночной гость не успел напакостить. Или не пытался и приходил за чем-то другим.

Мы задержались у третьего стрельбища посмотреть на борьбу. Лучники вставали по двое и целились каждый в свою мишень. При каждом попадании раздавался звук рога, публика шумела, и над мишенью поднимали флажок на соответствующую высоту, чтоб всем издали было видно, куда попал стрелок.

Стрелков было много, но менялись они быстро. По три выстрела на каждого, и либо человек выбывал из борьбы, либо попадал на следующий тур.

Жак ходил с пергаментным списком, который заранее составил для себя, и, отчаянно ругаясь, делал в нем какие-то пометки ногтем. Подсчитывал возможный проигрыш? Я вспомнила, что и мой ливодор поставлен на кон, но почему-то я не волновалась за состязания стрелков. Меня больше беспокоил конный поединок, где Каидо будет принимать участие. И плевать, что с тупым оружием, это же все равно опасно – тыкать друг в друга здоровенными палками и в куче железа падать с лошади!

В первом туре были выявлены несколько победителей: один селиец и пятеро руанцев. Победа была предрешена. Однако после перерыва народ столпился вокруг главной арены посмотреть на финальное состязание лучников. Я тоже с удовольствем понаблюдала, как кубок первенства перешел к стрелку барона Руанского.

После оглашения победителя флегматичный Фергус оказался окружен желающими получить свой выигрыш. Проигравшие мрачно бухтели в стороне под наблюдением его телохранителей.

– А вы, сеньора, не желаете узнать, сколько выиграли? – спросил Фергус меня.

– Разве уже пора? Турнир же еще не закончился, – удивилась я.

– Да, но вы ставили на Руан против Селии, а оттуда были только лучники. В состязаниях барон Нунцио не участвует, так что можно подвести итог.

Фергус сверился со своим свитком, достал кошель, отсчитал пять ливодоров и невозмутимо вручил мне под завистливые взгляды проигравших.

Сначала Каидо вернул долг, теперь еще и выиграла! И дом мой скоро достроят… А жизнь-то налаживается!

Домой, пока еще к Рансии, я вернулась усталая, но радостная и быстро уснула с мечтами о скором счастливом будущем, встречах с Каидо, славе, богатстве и почете.

На второй день народ собирался на главной арене. Мы с Рансией и компанией рассаживались на длинных скамьях под простым навесом, когда ко мне подошел один из распорядителей турнира и передал приглашение алькальда занять место рядом с ним.

– О, это такая честь! – тут же откликнулась Рансия. О ней речи не шло, но она сама села со мной рядом с молчаливого согласия алькальда.

– Это все из-за того что барон Руанский твой жених! – зашептала она, как только мы оказались на высоком помосте, покрытом коврами, с мягкими креслами, в окружении свиты алькальда и знати. – Пусть все видят, где мы сидим. Выше только ложа нашего герцога!

Герцог Антонийский с супругой и сыном тоже присутствовали на турнире в центральной ложе всего в нескольких метрах от нас.

Марсель и слуги Рансии встали за спинками наших кресел.

Здесь был и Нунцио со своей невестой маркизой, он приветствовал меня сдержанной улыбкой. И епископ Саграды в окружении служителей церкви, среди которых я узнала Руанского священника. Тот тоже меня узнал и поджал губы. Не знаю, что это означало, но мне было неловко перед ним за то, что я наплела про свой отъезд в мир иной и прочее. Надо же было так перепугаться! Небось, считает меня врунишкой или какой-то странной! Ну ничего, мое нынешнее высокое положение должно, по идее, исправить его мнение.

По другую сторону от алькальда сидела бывшая пассия Марселя – герцогиня Самильская. Она так и впилась взглядом в меня, а затем и в Марселя. Ну и компания!

Марсель, стоявший за моей спиной, попятился и спрятался за столб, державший бархатный занавес.

– Расслабься, не похитит же она тебя сейчас! – попыталась пошутить я. – И вообще, инцидент исчерпан! Могу даже вино вернуть.

– Ох, лучше лишний раз не напоминать о себе, – пробормотал он.

А как не напоминать, если придется просидеть в этой ложе у нее на глазах весь турнир.

Но все-таки приятно. Меня так и распирало удовольствие. Признание и слава догнали меня! Я решила, что начинаю занимать подходящее место в местном высшем обществе. Все-таки интересно, это все благодаря кулинарному таланту Марселя или из-за близкого знакомства с Каидо? Или я сама по себе такая потрясающая…

Герольды объявили первое состязание. Вообще, пока я упивалась своим успехом, на арене давно что-то происходило.

– Стойте! Так же нельзя! А где доспех? Они что без защиты будут биться? – воскликнула я, увидев в конце арены Каидо верхом на коне и с копьем. Он был без шлема и нагрудника, только в камзоле с моей лентой и явно собирался скакать.

– Не волнуйтесь сударыня, пока биться не будут, – успокоил меня сосед слева. Он показал на другой конец арены. – Видите те кольца? Их нужно сбить копьем. Чем больше, тем лучше. По результатам будет ясно, кому с кем сражаться. А если рыцарь покажет себя слишком хорошо, то, может, его вообще никто не вызовет.

Мне стало неловко за свою импульсивность.

– В моем княжестве все немного по другому, – пробормотала я в оправдание, и сосед охотно взял на себя роль комментатора.

– Вот, вот, смотрите: одно, два... эх, третье пропустил… четыре, пять! Это, я вам скажу, уметь надо! А вот сеньор Гайар, он, говорят, не плох, что ж, посмотрим… Одно, два… так ну ладно, только два. Так, подождем, пока новые кольца повесят. Н-да, участников в этот раз больше обычного. О, а вон те в серо-синем из нашего графства!

Так он болтал, а я слушала, изредка прерывая вопросами.

– А если, к примеру, одного барона вызовут сразу несколько участников, ему придется со всеми биться? А если он под конец усталый будет, это учитывается?

– Ну если много, то… Вы сказали, барону? У нас по правилам разделение: простые рыцари бьются только с рыцарями, а бароны – только с баронами, маркизы с маркизами, но таких уже нет. И баронов-то участвует в турнире всего пять, так что если все четверо его вызовут, то придется со всеми, да. Хотя такое маловероятно.

Это меня слегка обнадежило. Если большинство баронов здесь такие сытые увальни, как Нунцио, а Каидо, по рассказам лесника, с детства тренировался для боев, то шансов у них нет.

Я невольно оценивающе взглянула на Нунцио. Он в этот момент подошел к герцогине… как там ее… пассии Марселя и, наклонясь, переговаривался с ней о чем-то. Оба поглядывали в мою сторону. Прекрасно! Я снова дала повод для сплетен! А если эти двое спелись, ничего хорошего это мне не сулит. Небось, герцогиня спрашивает, что за наглая особа такая, чем примечательна? А наш недавний узник, представляю, пытается меня принизить в ее глазах.

Хотя, может, я нагнетаю и общаются они о чем-то постороннем.

А на арене опять что-то происходило. Служители меняли столбы, герольд выкрикивал какие-то имена, среди которых я с удивлением разобрала “Мариса Тимьянская”.

– Ой, мне послышалось? При чем здесь Мариса Тимьянская? Она же не воин…

– Один из баронов только что назвал ее своей дамой сердца. Если он победит, то получит кубок из ее рук. Это большая честь. Жаль, что этот обычай все реже используется! Рыцари перестали назначать дам сердца. Стесняются, что ли? Или у них так много дам, что боятся выбрать одну? – сетовал мой комментатор.

Я зарделась от удовольствия. Все-таки мой Каидо неисправимый романтик! Надо будет вознаградить его за смелость использования этого обычая.

Рансия услышала наш разговор и присоединилась:

– Это просто возмутительно! Забывать такие романтичные обычаи, которые, наверное, и положили начало традиции турниров!

– О, нет, не обольщайтесь, сударыня. Турниры начались по другой причине, – заявил наш словоохотливый сосед.

– Какой? – спросили мы хором.

– Территориальные претензии. Дележ или захват земель соседа, проще говоря. Заметили наши аристократы, что крайне невыгодно нападать и выжигать свои будущие владения. Так и без вассалов можно остаться, если они перемрут или разбегутся. С кого тогда дань брать? Вот и решили мериться силой на отдельном поле. Потом уже смягчились нравы, и зрителей стали приглашать и оружие не боевое использовать.

Так это изначально было что-то вроде бандитских разборок у нас в девяностые за то, кто будет крышевать ларьки!

Я тут же представила: приходят “братки” на “стрелку”, а народ из окрестных сел уже и трибуны поставил, и флажки натянул, и арену песочком посыпал.

А потом, через много лет, два раздобревших феодала встречаются и один другому: “А не размять ли нам косточки, сударь, как в старые добрые времена? Вон людишки-то готовятся, флажки уж повесили.” А сосед ему: “Да придется! Что поделаешь, традиция! Заодно прошлогодние орешки черни толкну”. Весело!

И все-таки я беспокоилась за своего рыцаря.

– А не может получиться такого, что они и сейчас начнут решать свои территориальные споры? – спросила я, подумав о покушении на Каидо наемниками Нунцио. – Хоть оружие и тупое, но ведь бывают несчастные случаи…

– Не думаю, – отозвался сосед. – Как в ходе несчастного случая можно потерять имение? Если только пари на него заключить… Но что-то я не припомню, чтоб кто-то поставил все на исход одного поединка.

Мои размышления прервал Марсель. Он наклонился ко мне с подносом угощения и проговорил вполголоса:

– Ваша милость! Здесь слуга герцогини… я не уверен, но, кажется, это он следил за нами от ее дома и до шатров господина Каидо. Я видел его издалека и впотьмах. Силуэт и повадки похожие.

– Успокойся! Ну что она может замышлять? – отмахнулась я и вспомнила, как кто-то подслушивал у шатра во время нашей с Каидо беседы. – Разве что компромат на меня собирает? Я ее скандалом припугнула, она тоже ответить хочет. Ну так ей ничего не перепало в ту ночь! Мы с бароном просто разговаривали!

Мысль, что этот диверсант недоделанный приходил по мою душу, а не к Каидо, меня успокоила и развеселила.

– Все равно не нравится мне это! Она любую мелочь может во зло использовать.

– Только не надо считать ее всесильной! Это просто ревнивая баба.

Я стала припоминать, о чем мы говорили в тот вечер. Про облаву на демонов, настоятеля, мои чернила, руанское стекло, починку дома… Нет ничего интересного для сплетницы.

Тем временем шло следующее состязание. Нужно было проткнуть мечом или срубить чучело и при этом уклониться от вращающихся “рук” с мешками песка на концах. Не думала, что это может быть так сложно. Двое или трое уже свалились с коней, стукнутые мешком. Другие проскакивали мимо, не попав в чучело. Некоторые предпочитали с краю сбивать мешки, не претендуя на основную цель – “туловище”. Были и те, кто попал, и Каидо в их числе.

Чучело меняли несколько раз. Мой комментатор объяснял, какой прием использует тот или иной рыцарь, как подсчитываются очки, сыпал умными терминами, а я сидела в прострации. Какая еще атака Гарридо, какой еще корхильский прием? Как по мне, они просто махали мечами на удачу. В той пыли, которую подняли копыта лошадей, деталей было не рассмотреть.

В следующий перерыв служители широкими граблями убрали обломки чучел. Арену побрызгали водой от пыли. Начиналось самое главное.

Первая пара противников облачилась в доспехи и направилась в разные концы арены.

– Левый не жилец! – кровожадно восхитилась Рансия. – Его вызвал сам Симон Кабронский! Здоровяк Каброн, как его все зовут, безземельный, живет с поединков. Как бы я хотела посмотреть, когда его наконец выбьют из седла!

Марсель опять пригнулся к моему уху и заговорил:

– Тут слуги шепчут, что-то назревает. То ли скандал, то ли арест… И духовенства подозрительно много в этой ложе, не как обычно… Может, вернуться лучше? Из толпы посмотрите?

Я только отмахнулась. Вот нашел время! Параноик!

Зазвучал рог – сигнал к началу. Я вцепилась ногтями в полированный подлокотник. Противники медленно, тяжело разгоняя коней, с копьями наперевес двинулись друг на друга.